Любовь убивает / Love Kills

Энтони Голдстейн был известен среди авроров, ведь многих из них он лечил, в том числе и Драко. Много времени на его поиски не потребовалось. Дверь в его кабинет была приоткрыта, и Драко сквозь щель увидел, как Энтони сосредоточенно заполняет таблицы, покрывающие поверхность его письменного стола. Драко постучал и вошёл в кабинет, не дожидаясь приглашения. Несмотря на довольно наглый жест Малфоя, Энтони, казалось, рад видеть его. — Драко, слава Мерлину, ты вернулся, — воскликнул он, поднимаясь со стула и бросаясь к нему. — Я так понимаю, теперь тебя повысят? Не желая тратить время на пустые разговоры, Драко сменил тему. — Гермиона. Как она? — вопреки всему он надеялся на хорошие новости, пристально глядя на Энтони. Увы, но Голдстейн нахмурился, а в голубых глазах его отразилась тревога. Энтони вздохнул. — Полагаю, Гарри все рассказал тебе. Я не хочу обнадёживать. Если честно, я в тупике. Я сделал все, что было в моих силах. Прости, — он похлопал Драко по плечу. У Малфоя закружилась голова, и ему пришлось стиснуть зубы, ожидая конца приступа. — Я могу увидеть её? — Конечно, — Энтони кивнул, — но для начала я хочу кое-что показать тебе. Это не займёт много времени, — он порылся в ящиках своего стола. – Вот, — он протянул Драко записную книжку в кожаной обложке, — думаю, это что-то вроде дневника Гермионы. Он зачарован, конечно, даже Гарри не смог открыть его. Я все же надеюсь, что тебе это удастся. Там может быть какой-нибудь намёк или причина того, что произошло. Видит Мерлин, мне пригодится любая подсказка. Насколько знал Драко, Гермиона дневников не вела. Нахмурившись, он раскрыл кожаную обложку и ощутил кончиками пальцев тепло: магия Гермионы узнала и приветствовала его. Ноздрей достиг аромат жасмина, и перед ним предстали ровные, написанные до боли родным почерком строки. В глазах защипало, и это застало его врасплох. Драко подавил стон. Малфои не плачут на публике. Этого просто нельзя допустить.  — Ты смог его открыть, — прошептал стоящий позади него Энтони, — как я и предполагал. Малфой поспешно захлопнул дневник: он ненавидел, когда люди заглядывали через его плечо. — Отведи меня к ней, — раздражённо бросил Драко. — Да, да, идём, — неохотно оторвав взгляд от дневника, пробормотал Энтони. Он повёл Малфоя по лабиринту удручающих, пахнущих хлоркой коридоров. — Я позже зайду, — сжав плечо Драко, сказал Энтони, когда они остановились у одной из белоснежных дверей. Энтони скрылся за углом. Слушая его удаляющиеся шаги, Драко положил руку на дверную ручку, колеблясь. В горле вдруг появился комок, сопровождающийся стуком крови в ушах. Он провёл по волосам дрожащей рукой, глубоко вздохнул и, повернув дверную ручку, вошёл в палату. В палате царил полумрак. Глаза не сразу привыкли к нему после ярко освещённого коридора, поэтому Малфой едва различал силуэт своей любимой ведьмы. Он подошёл ближе к узкой койке, на которой лежала она, со своими спутанными, раскинутыми по подушке локонами шоколадного оттенка. Гермиона мирно дремала, не подозревая о том хаосе, который происходил вокруг неё. Она выглядела такой же, какой он её запомнил, разве что несколько бледнее и тоньше. Драко неуклюже опустился на колени, нашёл её руку своей и поднёс её к губам. — Грейнджер, Грейнджер, что ты наделала, моя глупенькая. Просыпайся, малыш. Ты слышишь меня? Ты не можешь меня оставить. Я здесь, и ты нужна мне, чёрт подери, сильно нужна, — шептал Драко, прижимая её руку к губам. Глаза снова защипало, но теперь ему было всё равно. От Гермионы у него не было секретов; не было и необходимости сдерживать себя. С ней он мог сбросить маску безразличия, дать волю эмоциям и… слезам. Он покрывал её кожу поцелуями вперемешку со своими слезами, лелея наивную, детскую надежду на то, что это пробудит её ото сна. Увы, трюк из знаменитой сказки в реальности не сработал. Драко не знал, сколько часов он провёл, стоя на коленях у её постели. Ощущение времени и реальности покинули его, но ему было всё равно. Оба понятия утратили для него всякое значение. Все месяцы разлуки он держался на плаву благодаря мыслям и мечтам о Гермионе. Этого бы не было, не будь Драко уверен, что Гермиона его ждёт. Теперь суровая действительность застала его врасплох, и Малфой чувствовал себя потерянным. В минуту слабости, когда страдания наваливались на него, обезоруживая, он всегда уходил глубоко в себя. Вот и сейчас отчаяние захлестнуло его, и он тонул в его тяжёлых, мрачных водах, когда некто потряс его за плечо. Он обернулся, выходя из своего оцепенения, и встретился с обеспокоенным взглядом Энтони. — Ты себе мышцы шеи растянешь, — произнёс колдомедик, — сядь, у меня и без того достаточно пациентов, — он указал на соседний стул. Драко поднялся с пола, пододвинул стул ближе к кровати и, присев на него, вновь взял руку Гермионы в свои ладони. — Каков план? — спросил он, чувствуя взгляд Голдстейна. Энтони вздохнул. — Для начала тебе нужен хороший ночной сон, — сказал он, глядя в покрасневшие глаза Драко, — если честно, ты выглядишь полумертвым. — Живой я, — пренебрежительно взмахнул рукой Малфой. — Хорошо, в таком случае почитай дневник Гермионы, — в голосе Энтони прозвучали нотки энтузиазма, — мне нужно знать, что довело её до этого, — он кивнул в сторону Гермионы. Одержимость Голдстейна этим дневником напрягала Драко; все же, он не имел права игнорировать слова Энтони, если есть хоть маленькая надежда на то, что это как-то поможет Гермионе. — Что я должен искать? — Ну, я думаю, Гермиона страдает от магической… — Меланхолии, — закончил вместо Энтони Драко, — да, я знаю. Поттер сказал. Откровенно говоря, это не звучит так, словно что-то мешает человеку проснуться. — Верно. Понятие несколько шире. Магическая меланхолия может быть вызвана рядом факторов, такими как горе или стресс, зачастую она проявляется в ослаблении магических способностей, а также в бессоннице, перепадах настроения, потере веса, вялости и всем в этом роде. Иногда это может быть вызвано любовной тоской. Думаю, именно это произошло с Гермионой. — Любовная тоска, — тихо повторил Драко, ощущая, как неподъемный груз вины свалился на его плечи. Как он мог поступить так безрассудно, оставив её одну? Как? КАК? Вопросы стучали в висках. — Я не знаю, — прошептал он сам себе, отмечая, что говорит как Поттер и, ненавидя этот факт. Видя смятение Малфоя, Энтони снова похлопал его по плечу. — Слушай, за последние несколько недель я прочитал очень много об этом. Я верю, что теперь, когда ты здесь, мы справимся. Мне просто нужно понять, почему Гермиона не хочет просыпаться. Честно говоря, я до последнего верил, что с твоим появлением она очнётся, но, по-видимому, Гермиона Грейнджер упрямится. — Одна из вещей, которая получается у Гермионы Грейнджер просто блестяще — упрямиться. — Драко усмехнулся. — Думаю, это знают все, — улыбнулся Энтони. Улыбка ненадолго задержалась на его лице. Он повернулся к Гермионе, достал волшебную палочку и начал бормотать заклинания, которые Драко определил как диагностирующие. Наблюдая за тем, как Энтони проверяет её состояние здоровья орган за органом, Драко почувствовал неожиданный прилив решимости. Слова Энтони придали ему уверенности. — Посмотрим, кто из нас упрямее, — пробормотал Драко, прижимая к губам её ладонь. Вскоре Энтони закончил обследование. — Прочитай дневник, Драко, от этого и будем плясать, — произнёс он, подойдя к двери. — Позови, если понадоблюсь, — добавил Энтони прежде чем выйти из палаты. Едва дверь за его спиной захлопнулась, как Драко достал из кармана кожаную записную книжку. Несколько мгновений он просто смотрел на обложку дневника, поглаживая её пальцами. В его голову пришла мысль, и он достал свою волшебную палочку. Несколько заклинаний, и больничная койка превратилась в широкую кровать. Драко влез на неё, прилёг рядом с Гермионой и осторожно переложил её голову к себе на грудь. — Так-то лучше, — тихо произнёс он, очарованный её близостью. Он взял в руки дневник, и аромат жасмина окутал его, а на первой странице проступили строчки, написанные аккуратным почерком Гермионы. — Привет, малыш. Я с тобой, — прошептал Драко и погрузился в чтение.

***

28 сентября. Господи, какое же это детство — вести дневник. У меня не было дневника с… кажется, я никогда не вела дневников. Это просто… Я не знаю. Может, это глупо, но мне совсем не хочется обременять Гарри и Джинни своими проблемами. Кроме того, это слишком личное, мне неловко говорить с ними об этом. Когда я увидела этот блокнот во Флориш&Блоттс, я подумала, что вести дневник — хорошая идея, а ещё кожаная обложка пахла приятно. Этот запах напомнил мне о твоих перчатках, которые ты надеваешь во время полётов на метле. Мерлин, я бы все отдала, чтобы почувствовать твои прикосновения в этих самых перчатках. Боже, кажется, у меня появился фетиш. Это все ты виноват, да-да. Ты меня разрушаешь… и я люблю тебя за это. В любом случае, я начала. Я скучаю по тебе. Ты уехал три месяца назад. Лето кончилось, и теперь меня убивает дождь за окном. Странно. Я всегда любила дожди. Осень приносит с собой грусть, и я не знаю, как справляться с этими мрачными, дождливыми днями — они не помогают. Может, с головой уйти в работу? Всегда помогало же. Завтра попрошу у Кингсли ещё один проект, думаю, он будет только рад. Люблю тебя, малыш. 12 октября Я люблю тебя, Драко. Сильно. Иногда я просто не могу подобрать слов, чтобы выразить свою любовь к тебе и то, как сильно я скучаю. Порой мне кажется, что каждый дюйм моего тела жаждет тебя. Я жажду тебя. Моя любовь и желание слились в горячий шар внутри меня, и он горит. Он пылает! Я слаба? Плаксива? Думаю, да. Я касаюсь себя, чтобы избавиться от этой тоски, но, увы, эти жалкие попытки не сравнятся с твоими прикосновениями. (Боже, не могу поверить, что написала это. Дневник стоит заколдовать) 22 октября Хорошенько осмотрела себя этим утром. Я выгляжу отвратительно. Волосы в такую погоду не то что непослушные — неуправляемые! Она увеличила число этих глупых кудряшек. Хм, интересно… что же ты во мне нашёл? Однажды ты сказал, что есть во мне какое-то сияние, искра. Есть ли сейчас? Я этого не вижу. 1 ноября Что-то не так, и меня это раздражает. 10 ноября Ненавижу вечера. Ненавижу их мрачность. Дни я кое-как терплю, но вечера и ночи просто ужасны, ненавижу их вместе с этими приступами чувственности и страсти. В последнее время меня не привлекают книги. Кто бы мог подумать, что однажды это произойдёт со мной? Я здесь, и я не могу сосредоточиться, ведь абсолютно все напоминает мне о тебе. Прошло пять месяцев, а мне кажется — пять веков. Думала, со временем привыкну к твоему отсутствию — как бы не так! Мне нужно видеть тебя, чувствовать тебя, касаться тебя, вдыхать твой запах. Моё тело требует тебя. Мне нужно почувствовать тебя внутри себя. В последнее время я превратилась в одно большое ходячее и дышащее НУЖНО. Это ужасно, я не люблю так зависеть от чего-то, но оно сильнее меня. Я в ужасном состоянии, Драко. Я чувствую себя не как обычно. Это. Не. Я. 29 ноября. Так или иначе, работа в министерстве превратилась в утомительную задачу. Я забывалась новыми проектами, теперь это не работает. Больше не работает. Рутина высасывает все удовольствие от работы, моя жизнь превратилась в серые, похожие друг на друга дни, которые тянутся, сливаются в недели… месяцы. Понимаю, что нужно с этим бороться, но как? Мне нужно солнце и кислород. Мне нужен ты, а у меня есть только дождь. Холодный, леденящий дождь, он убивает меня. Кажется, я больше никогда не полюблю дождь. Никогда. Я скучаю по вкусу твоей кожи. 14 декабря Пришла зима и заморозила все, включая меня. Пылающий шар из любви и надежды ушёл из меня. Теперь я просто ледяная оболочка. Замороженная. Покинутая. Одинокая. 23 декабря Рождество без тебя — это ужасно. Я несчастна. Бедный Гарри, он нуждается в своей старой-доброй подруге Гермионе, он пытается вернуть меня прежнюю. Увы, ему это не под силу. Мне нужен ты. Только ты можешь спасти меня. Боже, я так скучаю по твоим губам. Я по всему тебе скучаю. 15 января Почему ты покинул меня? Почему? Ох, я просто королева драмы. Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер превратится в сентиментальную корову, которая не способна контролировать свои эмоции? Разумом я все понимаю. Я знаю, на тебя возложена серьёзная миссия. Тем не менее, чаще и чаще я задаюсь вопросом «почему?» Я даже не могу долго общаться с Гарри, потому что он здесь, а ты нет, и я презираю его за это. Эгоистично, верно? Одиночество ужасная, жестокая вещь. Оно сожрало моё сердце, теперь оно сидит в моей голове. 27 января Пустота. Холодная, чёрная пустота поселилась внутри меня. Апатия стала моим лучшим другом. Я дышу. Я ем. Я работаю. Я улыбаюсь Гарри, но... я пуста при этом. Мой мир замер. Интересно, буду ли я жить, если моё сердце перестанет биться? Кажется, все к тому идёт. Есть ли такая грань, когда ты ещё дышишь, но твоё сердце уже не бьётся? 26 февраля С июня я не слышала твоего голоса. Девять месяцев я не касалась твоей кожи. Кажется, я не испытывала оргазма сотню лет. Я ласкаю сама себя, но это не работает, как бы я ни старалась. Я неудовлетворённая и одинокая. Иногда мне кажется, что все мои внутренности сморщились, высохли, как осенний лист. Приходи ко мне хотя бы в видениях, грёзах. Приди ко мне. Возьми меня. Дай насладиться, дай напиться тобой. Я хочу чувствовать, как ты, горячий, изливаешься в моё горло, питая меня. Я иссыхаю без тебя. Пожалуйста, Драко, пожалуйста, вернись ко мне, умоляю. У меня ни гордости, ни стыда, только давящее желание быть рядом с тобой. 11 марта Думаю, кто-то во Вселенной меня услышал, потому что вчера вечером ты приходил. Видение было ярким, чувственным и таким… реальным. Я чувствовала тебя. Даже слышала твой запах. Жаль, видение было коротким. Я проснулась рано. Грёза до конца не заполнила меня тобой. Я жадная, очень жадная до тебя. Я знаю. Зато горящий желанием шар вернулся ко мне, но требования его возросли. Сильно возросли. 30 Марта Прошлой ночью ты опять приходил, и это было просто великолепно. Утром, где-то на границе сна и яви, это было так… реально. Твой запах, твои прикосновения, дыхание — всё было потрясающе реальным. Увы, когда я открыла глаза, я обнаружила себя лежащей в пустой постели. Одна. Реальность оказалась жестокой. Видение дезориентировало меня. Впервые я не явилась с докладом вовремя. Кингсли выглядел расстроенным, и знаешь, случилась странная вещь. Мне было всё равно. Честно говоря, я даже не пыталась вызвать в себе былое чувство ответственности. Все, чего мне хотелось — вернуться домой и мечтать, думать о тебе до тех пор, пока ты снова не придёшь. Реальность больше не интересует меня. 5 апреля Мои ночи намного лучше дней. Интересно… есть ли способ продлить эти видения? Скажем, на пару дней. Ведь, если это возможно, я могла бы проводить свои выходные, занимаясь с тобой любовью в своих грёзах, но медленно умирая в нашем пустом доме, в реальности. Я брежу? Возможно. Мне всё равно. 15 апреля Я снова притворилась больной и не пошла на работу. В министерстве достаточно компетентных людей. Обойдутся без меня несколько дней. У меня есть новая доза сонного зелья. Купила вчера в лавке Северуса Снейпа. Он странно покосился на меня, когда продавал мне зелье, вероятно, потому, что я приходила третий раз за последние десять дней. Какая разница. Не моя вина, что другие зелья не работают. Я просто хочу видеть тебя чаще, что в этом такого? Не могу больше жить этими пустыми днями, не могу. В своих грёзах я жива, полна жизни. Пока тебя нет, я могу ждать тебя там, верно? 6 мая Я сварила свою версию зелья. Есть выражение: «Если хочешь сделать хорошо, сделай это сам». Ну, я и сделала. Это зелье позволит мне уснуть, но мои грёзы будут мне подконтрольны. Я взяла две недели отпуска на работе. Вряд ли они будут скучать, я была бесполезна в последнее время. … Я приняла зелье. У меня есть пять минут, чтобы добраться до кровати. Хорошо, я легла. Жду, когда подействует… Мерлин, пусть сработает. Иди ко мне, Драко. Я буду ждать тебя там, в своих грёзах.