Eiszeit

Условие было поставлено ясно. Ни минуты не раздумывая, Алекс ответил: — Я согласен. — Алекс, ты не должен! — Ноэль выскочил из толпы. — Должен, ты сам понимаешь, что должен. Я обещал тебе, что всё будет хорошо, и сдержу это обещание, пусть и ценой своей жалкой жизни. — Ну нет, я против. Ты не понесёшь это бремя в одиночку. Я тоже остаюсь! — Не дури, Ноэль. Ты займёшь моё место и поведёшь наших людей к суше, — Алекс заглянул глубоко в глаза Пикса. — Кто из нас лучший навигатор, в конце-то концов, — капитан даже смог выдавить из себя улыбку. — Но… — Никаких «но», к тому же… — Вессельский понизил голос до почти шёпота, — ты не выдержишь здесь больше, ты сойдёшь с ума, а я не хочу этого. К говорящим подошли Руперт и Юрген. — Алекс… — Ребята, это даже не обсуждается. Вы все должны уйти. Уйти и спастись от этого, наконец. Только самое главное, что нужно сделать — отметить это место как «мёртвую зону», я не хочу, чтобы подобное случилось ещё с кем-то. — Алекс, ты просто не протянешь здесь в одиночестве, как ты не поймёшь! — штурман уже сорвался на крик. — Я не имею права тащить за собой на тот свет ещё кого-то. Вы все и так по моей вине вляпались во всё это. Моя смерть будет искуплением. — Мы все в одной лодке, Алекс. Мы через столько прошли вместе. И теперь пройдём, — Юрген приутих, — даже через смерть. — Поддерживаю, — за спиной Ноэля неслышно появился Ахим, — мы должны закончить это. Пройти даже через ад. «Wir sind die durch die Holle gehen. Es gibt kein Morgen mehr danach. Wir sind die durch die Holle gehen. Gott weint uns keine Trane nach…»1* Эти слова очень подействовали на капитана. Они словно что-то надломили внутри него. — Эй, капитан, — обратился Алекс к предводителю призрачного экипажа, — моя команда, — он обвёл рукой свой руководящий состав, — хочет остаться со мной. Прежде чем дух успел что-либо ответить на это, от живого экипажа начали отделяться несколько человек. Это были трое механиков, двое матросов, двое из котельной и единственная на корабле женщина медик. — Капитан, — обратилась она от лица добровольцев, — позвольте нам тоже остаться. — Но, Ерсель, вы не обязаны. — Нет, капитан, можете даже не пытаться нас отговаривать. Это решено. Алекс не знал, что ответить. Эта женщина славилась среди экипажа своим упорством и твёрдым характером. Никто и ничто не могло встать на её пути, даже сам Вессельский. — Так, так, остановите этот драматический спектакль, пожалуйста. Мы здесь не за этим, — наконец призрак подал голос. — Капитан Вессельский, ты остаёшься здесь вместе с этими двенадцатью людьми. Каждый из вас отправится с этого судна только на тот свет и никуда более. Остальные же, — говорящий окинул взглядом экипаж, — свободны на все четыре стороны. Их жизни и здоровье будут только в их собственных руках. На этом всё. После этих слов весь экипаж из прошлого века растворился, оставив после себя лишь трещины на льду. — Поздравляю нас всех со вступлением в экипаж смертников, — на удивление, к Планггеру вернулась способность шутить. В свои последние минуты за бортом судна Алекс и Ноэль отдавали распоряжения небольшой команде навигаторов, ведь именно им предстоит довести экипаж до земли. К ним в помощь был приставлен заместитель Ахима, Андрэас. Этот человек имел лидерскую жилку и мог вести людей за собой. Оставаясь на судне, капитан в свою очередь не бросал экипаж на произвол судьбы, а очень озаботился их возвращением домой. Двумя самыми важными и последними приказами стали: обозначение «мёртвой зоны» на карте, как только команда её покинет, и доклад начальству о смерти капитана и всех оставшихся с ним людей. Алекс знал, что свой последний вздох оставит на борту, и не хотел, чтобы в это место кто-то возвращался в поисках «экипажа смертников» и погибал таким же образом.

***

16 марта. … Сейчас, уже спустя почти полгода, через десять дней будет ровно шесть месяцев после отплытия. От команды добровольцев осталась примерно половина: семь человек. Среди них остался ещё целый командный состав и двое добровольцев: Ерсель и механик Роберт. Остальные пали от холода, ведь с каждым днём на борту становилось всё холоднее, несмотря на приближавшуюся весну. Но к летальному исходу приводили и другие причины… Алекс за несколько минут пережил всё, что произошло с его командой. Разве что он не стал в сотый раз прогонять смерти своих добровольцев, это бы только сделало хуже. В голове капитана на фоне воспоминаний всплыла какая-то старая мелодия. Сразу после вспомнились и слова: «Wer kann schon sagen, wohin Wenn keiner weiß, wo wir waren Wenn keiner weiß, wo wir sind Sag, warum schlagen im Wind?»2* Заворожённый текстом, Вессельский так и стоял, смотря вдаль.