Товарищ прокурор

Уже совсем стемнело, на улицах царила гробовая тишина, даже все фонари во дворах погасли. Заморосил дождик, падая крупными каплями на сухой асфальт. Роман подъехал к дому, когда на часах было 01:30. Он припарковался и первым же делом посмотрел на свои окна, на кухне горел свет. «Отлично, значит, никого не разбужу». Происходящее между ним и Паниной его по-своему напрягало, он чувствовал свою вину перед ней, иногда он действительно бывает не в меру горяч и совсем не следит за тем, что говорит любимой женщине, но с другой стороны он считал, что всё сделал правильно. Он прекрасно знал главные особенности Екатерины. От любого другого следователя прокуратуры Панина отличалась тем, что у неё была особая любовь к риску, самовольству и иногда даже нарушению некоторых правил. Она не боялась, что её убьют в самый разгар дела, которое ей поручали довольно часто. Катю очень ценили и до сих пор ценят в Москве, но такое наплевательское отношение к себе настораживало не только её близких, но и всех коллег. Но никто об этом Паниной в лицо сказать не решался, да и смысла нет. Зная её характер, это всё равно ничего бы не дало. Такие личности встречаются достаточно редко, тем более женщины. Катя действительно не нуждалась ни в каком контроле, со своей-то хитростью и ловкостью она всё равно обведет вокруг пальца кого угодно, да и сделает это так, что просто так не подкопаешься. Но всё это не мешало ей оставаться идеальной дочерью, замечательной матерью и ценным следователем, не имеющим, ни одного проваленного дела.

Находясь в своих раздумьях, Соколов открыл дверь своими ключами и тихо-тихо проник в квартиру, а затем и на кухню, где завидел обоих Паниных, занимающихся своими делами, несмотря на поздний час. Одна из них пила какао и листала учебник биологии, а другая только что закончила с грязной посудой, да и о ноге, кажется, она снова забывает. Поприветствовав девушку, он подкрался к Паниной - старшей сзади и положил руки на её плечи слегка обнимая.

— Я соскучился!— Его горячее дыхание обжигало шею женщины. На секунду от его прикосновений прокурор даже расслабилась, на лице появилась весьма заметная улыбка, но вскоре она опомнилась и так называемый «бойкот» продолжился. Кате безумно хотелось это прекратить, но внутреннее «я» такой команды не давало. И так всегда… Хочешь одного, а тебе внутреннее состояние диктует совершенно другое.

— Убери руки, пожалуйста! — Панина резко дёрнулась, сбрасывая с плеч сильные руки Соколова и отходя в сторону. Настя оторвалась от чтения и посмотрела сначала на мать, а потом и на Соколова, его она изучала с особым интересом, след на шее почти сразу же бросился ей в глаза.

— Роман, а что у вас такое на шее? – всё-таки спросила Панина, но потом осеклась, решив, что лезет не в своё дело. Может быть, он хотел скрыть это от мамы, а она всё испортила.

Этот вопрос действительно застал его врасплох, даже Екатерина, которая до сих пор была обижена, не могла не отреагировать. Она прищурено посмотрела на шею Романа, замечая обширный след, который, видимо, остался благодаря электрошокеру.

«Прекрасно, просто замечательно. Сами там куда-то влезли и ничего, а я всего-навсего отлучалась на час для того чтобы узнать подробности дела, так меня чуть с потрохами не съели. Интересно, какая будет легенда? Что я маленькая что ли, я прекрасно знаю, каким образом можно получить подобное».

Грустно вздохнув и ничего не сказав присутствующим, Екатерина удалилась в комнату, где выпила таблетку, а потом плюхнулась на кровать и укрылась шерстяным пледом. Она не собиралась больше плакать, чем занималась весь вчерашний вечер и полночи, вчера ей было необходимо дать волю своим эмоциям, а сегодня, находясь дома в полном одиночестве, Екатерина многое обдумала.

— Понятно, вы до сих пор не помирились и вы сегодня снова спите на диване, — сделала нужные выводы Настя, когда проводила мать взглядом и невесело усмехнулась. — Ладно, давайте-ка будем решать проблемы по мере их поступления, тем более это не проблема. Мама уже не обижается, просто… Такая она у меня, тоже вспыльчивая иногда, но быстро отходчивая. Это всё только потому, что она постоянно одна, к этому привыкла и довольна своей независимостью. Её никто и никогда не контролировал, мисс совершенство и немного гордячка, правильно дедушка про неё говорит. Вам ли не знать, что маме нужно время для того, чтобы всё проанализировать. Могу сказать одно: она вас очень любит, хоть и не говорит об этом. Характер такой, ну не может она признать то, что, наконец, появился человек, который сможет контролировать её, защитить если того будет требовать ситуация и уберечь от многих ошибок. И как бы там ни было, я очень рада, что хоть кто-то, пусть даже ценой ссоры усмирил её. – Девушка тепло улыбнулась своему собеседнику и закрыла учебник. — Вы идите в душ, а я пока постелю вам на диване, а то поздно ведь уже, завтра тяжёлый день, нам всем нужно выспаться. У меня, кстати, выступление, мне бы хотелось видеть вас с мамой и ощущать поддержку, но что-то мне подсказывает, что, ни вы, ни мама не сможете прийти, и я не обижаюсь. Понимаю, что маме нужно ногу беречь, а вам проявить себя на новом месте. Я дедушку позову, что я зря сутками репетировала что ли? Только вот… — почесав затылок, девушка продолжила – хвосты у меня, накопились, но только не говорите ничего маме, я завтра всё обязательно исправлю.

— Ну, раз уж у нас с тобой наметился такой откровенный разговор, то … И я приоткрою тебе занавесу тайны, — Соколов остановился у окна, смотря куда-то вдаль. — Я хочу сделать Кате предложение, но прежде хотел бы узнать, что ты об этом думаешь?

— Знаете, я искреннее желаю своей маме счастья, а то, что вы сможете ей это обеспечить, я точно знаю. – Настя присела на подоконник рядом с Соколовым. – Хотя… вы уже это сделали. Лично я уже давно не видела маму такой счастливой, а тут… в её жизни появился человек, который буквально собрал её по кусочкам. Вы - лучшее, что я только могла бы пожелать для своей мамы. А если вы переживаете из-за того, как ваш брак отразится на нашей дружбе с Верой и Сергеем, то не стоит, правда. Мы давно выяснили отношения и общаемся так же, как прежде. Да и вообще… После того, как мы уехали из Старокаменска многие проблемы решились как-то быстро, но это только на первый взгляд. У мамы вот даже в Москве появились какие-то неприятности из-за человека, который метил на её место, пока она отсутствовала. С Викторией Александровной у него тоже какие-то тёрки были. Может быть, её ранение - это своего рода месть этого человека?

— Почему ты так уверена, что это именно он? – поинтересовался Соколов. — Просто мама его уволила в самый неподходящий момент, а в тот день… Сдаётся мне, что она прекрасно видела того, кто в неё стрелял. А ни вы, ни кто-либо из ваших общих коллег даже не поинтересовались подробностями. Роман, надо допросить Полину Александровну. Они с мамой давно дружат и друг другу всё-всё рассказывают. А впрочем… не буду лезть в дела, которые меня не касаются, мама этого не любит.

Сразу же после принятого душа Соколов поблагодарил Настю за помощь, а потом отправил её спать, пообещав, что утром отвезёт её в школу. Сам же сварив себе крепкий кофе, решил ещё немного поработать и пролистать дело внимательнее, мало ли, какую зацепку удастся найти. Уже через пару часов силы покинули капитана, и он лёг спать, решив, что завтра же предложит Екатерине помочь с расследованием, похоже, что она действительно незаменимый человек в отделе, без неё трудно будет завершить работу.

Наверное, многие любят поваляться в постели, зная, что сегодня утром никуда не нужно идти? Так вот Екатерина Панина не входила в этот круг людей. 06:50. Привычка просыпаться в такое время у этой женщины была выработана давно, того уж требовала должность, Катя не любила опаздывать, а уж начальство тем более, но всё-таки её немного радовало, что сейчас не нужно лететь в душ, как сумасшедшей, быстро сушить волосы и искать одежду в шкафу. Завернувшись в кардиган, женщина вышла из комнаты, тихо-тихо, чтобы никого не разбудить, прошла на кухню и, встав у окна, облокотилась на подоконник, бегло изучая двор после ночного ливня. На асфальте появились лужи, за окном та самая погода, которая Паниной-старшей нравилась больше всего. Она чуть приоткрыла окно и вдохнула этот любимый запах, тот самый, который витает в воздухе после ливня. Его свежесть была невыносимо хороша. Выкурив одну сигарету, женщина избавилась от неё и занялась готовкой завтрака, на что ушло немного времени. Вскоре подтянулась и Настя.

— Доброе утро, мам! — поприветствовала её дочь и чмокнула в щеку. – Этот запах твоих фирменных блинчиков любого с кровати поднимет раньше нужного. Сейчас Роман придёт, опробует твой кулинарный шедевр, ты ведь не баловала нас ими со дня приезда. А с ним, к слову, вы точно созданы друг для друга и сон - это точно не про вас. Ну как же? Либо у вас слишком бурные ночи… — девушка взяла паузу, но поймав на себе многозначительный взгляд матери, быстро продолжила — или вы оба зарываетесь в бумаги и так до самого утра. Как после всего этого вы не жалуетесь на недосып, м? Я бы на вашем месте закрылась в кабинете и продрыхла там до обеда.

— Ну… ты знаешь… Просто это длилось слишком долгое количество времени, а потом вошло в привычку. Завтракай и в школу, у кого-то, помнится, выступление сегодня. – Екатерина отпила немного кофе из кружки и отвела взгляд.

— Надо же, ты и это помнишь! – усмехнулась девушка, — хотела бы я видеть вас с Романом в зале, но, у вас совсем другие планы на сегодняшний день. У Романа работа, а у тебя отдых и никакого напряжения ноги.

Всё оставшееся время на завтрак Панина-младшая провела в тишине, а само утро ничем не отличалось от других со дня ссоры. Прокурор Панина всё ещё игнорировала Романа и если уж и отвечала на его вопросы, то исключительно односложно. Настя больше не могла находиться дома и наблюдать эту картину, тем более, сегодня такой ответственный день. Не выдержав всего этого, девушка сообщила, что лучше пройдется пешком и убежала в школу, оставив их наедине. И как только Панина захлопнула за дочерью дверь, Соколов с силой прижал её к стене рядом с дверью и грубо схватил за запястья, всматриваясь в её лицо.

— Рома… Отпусти, мне больно! — прокурор быстро высвободила руки из его цепкой хватки, и уже было хотела оттолкнуть Романа и уйти, но Соколов не сдавался, он снова зажал её у стены и приблизился к её лицу почти вплотную. Она чувствовала его горячее дыхание у себя на лице.

— Что… Ну что мне ещё сделать, чтобы ты меня , наконец, простила, Кать? Я больше так не могу, ты меня с ума сводишь своей идеализированной холодностью. Ну, давай, признайся мне в том, что ты больше не злишься. Это ведь так легко… – Он медленно приближается к её губам. Самой Паниной с трудом удавалось сдерживать себя, чтобы не поддаться своим чувствам и не поцеловать его. Взгляд невольно падает на его губы.

«Господи, ну должны же быть какие-то высшие силы или телефону свойственно звонить в другие моменты?». – Вихрем промелькнуло у неё в голове. Ещё несколько секунд и сдержать желание Панина не смогла бы точно. Внезапно раздался звонок мобильника, но что для Соколова трель какого-то телефона? Недолго думая он захватил губы женщины в страстный поцелуй, похоже, что с этой секунды недомолвка была забыта. Она запустила руки в его волосы и плотнее притянула к себе. Поцелуй углубился, не позволяя Паниной больше ни отстраниться, ни оттолкнуть Соколова от себя. Уже несколько секунд он стаскивал с плеч Екатерины трикотажный кардиган, покрывая поцелуями плечи, ключицы. Рука скользнула вверх по бедру женщины, слегка поднимая платье-майку. Неожиданно для них двоих послышалось, как будто кто-то открывает дверь собственным ключом.

«Всё-таки высшие силы есть, но почему сейчас…». – Мужчина и женщина быстро отпрянули друг от друга, а на пороге появился Сергей Эдуардович.

— Катюша, Рома, доброе утро! - Мужчина прошел в квартиру, лукаво улыбаясь, - а до спальни, что не смогли дойти? — Папа! Да ты всё не так понял. — Ну да, конечно, Катёк! – он, едва сдерживая смех, поправил кардиган дочери, прикрывая багровый засос на ключице. – Ты просто провожаешь капитана на работу, я не буду вам мешать.

Сергей Эдуардович отправился на кухню, а телефон Соколова снова дал о себе знать. Он, отстранившись, спешно достал его из кармана брюк, не сводя взгляда с женщины.

— Да, Вик, доброе утро. Ну что там у тебя стряслось с утра пораньше? — У меня стряслось?! – изумилась та. — Я уж думала, что Катя вчера с тобой что-то сделала, её обмануть-то не так просто, но сейчас не об этом, ты почему ещё не приехал? Летучка через сорок пять минут. Поторопись, а я тебя прикрою если что. С Катей-то хоть помирились? — С Катей? – Соколов поднял глаза на женщину и нежно провел ладонью по её щеке. – Ну, мы почти достигли взаимопонимания, ты себе представить не можешь, ка-аак она ругается. Ради такого я бы ещё пару раз в компании алкоголя вечер провёл. — Как понимаю, про вчерашнее она не знает? Я сама всё расскажу, а ты передай ей, чтобы набрала мне, пока летучка не началась, тут вопросы есть по одному делу, в суд его передают, Грачёв поручил ей поддерживать обвинение. Никого другого отправить нам нельзя, а у Кати ни одного проигрышного. — Лады, я передам. Сам буду минут через пятьдесят. – Он прервал связь и убрал руки, разрешая Паниной пройти. – Вике набери, а я поехал, летучка сама понимаешь, буду вечером. Не скучай!

И всё-таки утро продолжалось у всёх по-разному: Роману удалось помириться с Екатериной, поэтому он уехал в отдел в прекрасном настрое, Виктория Зотова полночи провозилась с отчётами, а теперь спасалась ободряющим напитком в буфете, пока ждала начала наверняка нудной летучки, а Полина Климова наслаждалась тем, что рабочий день сегодня с 12:00. Но недолго. Сразу же после завтрака женщина уехала за город, где должна была проверить порядок коттеджа подруги и полить там цветы.

Наконец оставшись с отцом, прокурор Панина приземлилась на диване. В глаза сразу же бросилось дело, которое Роман рассматривал полночи, а сегодня просто-напросто забыл забрать. С одной стороны печально и ему придётся возвращаться, как только он поймёт, что папка дома, а с другой это замечательно.

— Катюша, держи! — отец протянул ей кружку с горячим кофе. — Кать, ты прости, я вообще на минутку забежал, я не знал, что вы тут… — он замялся. — Прощаетесь.

Лицо женщины уже залилось краской, и она смущенно опустила глаза.

— Ладно, дочка, я вижу, что ты идёшь на поправку, я очень рад. Сейчас должен извиниться у меня ещё дела, в лабораторию надо, попросили помочь со вскрытием.

Мужчина поцеловал дочь в макушку и быстро покинул квартиру. Снова одна, этому Панина настолько обрадовалась, что совсем забыла о перевязке, на которой ещё остались последствия совсем маленького кровотечения и о том, что должна была сделать звонок напарнице. Быстро надев очки на переносицу, женщина моментально погрузилась в чтение и когда страница переворачивалась, она хмурила свои брови, то ли от того, что её поражали последние написанные отчёты, то ли ещё от чего. Её глаза с интересом бегали по страницам, читая текст, а губы еле заметно шевелились. Вскоре на одной из страниц обнаружился последний отчёт о проделанной работе. Прочитав это и внимательно просмотрев список тех, кого подозревают, женщина изменилась и лице. До летучки оставалось двадцать минут, а за это время Панина точно успеет получить ответы на свои вопросы. Долго ждать ответа не пришлось.

— Виктория! — вскричала в трубку Панина, после того, как та ответила. – Да за вас там, что уборщица отчёты пишет что ли? А оперов теперь по объявлению набирают? Не понимаю, куда смотрит Рома? Вы хоть сами-то читаете потом то, что называете отчётом? Понаписали ерунды какой-то честное слово. Ну, какой ещё неизвестный? Какие нанесения?

— Во-первых, доброе утро, а во-вторых… — она на минуту замолчала. – Мы вчера пасли одного нашего липового клиента, а пока я отлучалась за кофе, твоего ненаглядного «нейтрализовали». Отчёт писала я, а что я могу сделать, когда с меня генерал требует? Выговор получать не хочется, а он пригрозил, то ты наше начальство не знаешь.

— Надо было всё рассказать мне, да и дело с концом. А нет же, вы из себя заботливых таких строите, работы меня лишили, думая, что мне это поможет скорее поправиться. Знаешь, предательством попахивает, меня ведь только отстранили, а знать подробности я имею право. Что, если бы Рома не оставил дело на столе, то я бы об этом вообще ничего не узнала? — Екатерина вытянула ноги на журнальный столик, слушая подругу. – Значит так, дома сидеть я больше не собираюсь, нога у меня почти пришла в норму, я выхожу на работу. Всё понятно? Хоть одно слово Роману и я прошу о переводе в другой отдел. Всё понятно? Не слышу?!

— Понятно-понятно! — Вот и прекрасно, Роме я сама всё объясню, в конце-то концов, я достаточно самостоятельна, а если вы продолжите меня контролировать, то будет только хуже, и вам ли обоим об этом не знать. — Товарищ майор, я же сказала, услышала. А сейчас, Кать, прости, мне на летучку уже пора, а то сама знаешь, как у нас «любят» опоздания. Да-да, обязательно процитирую тебя твоему Роману, пока! С этими словами девушка быстро засунула телефон в карман и помчалась в кабинет Грачёва.

«Она телефон не выключила что ли? Что ж, прекрасно, раз подробностями меня особо не балуют, я всё узнаю сама, при этом, никого не просив о помощи».

Сегодняшняя утренняя летучка началась с разбора полетов. Виктория и Роман получили небольшой нагоняй от начальства за то, что упустили преступника, но и небольшую похвалу за то, что нашли столько нового и нужного в этом нелегком деле без Паниной, помощь которой и правда не помешает. Далее прозвучали стандартные для всех летучек Евгения Петровича вопросы и обсуждение новых дел.

Всю проходящую летучку, вытянув ноги на журнальный столик и попивая кофе, который был сварен отцом, тихонечко подслушивала Панина, чей звонок Вика случайно не отключила, а телефон положила на стол. Когда все собрались расходиться, Грачёв обвел своим строгим взглядом зал для переговоров, давая понять, что еще не закончил.

— Роман, встаньте, пожалуйста.

Непонимающий Соколов встал с места и внимательно посмотрел сначала на Викторию с точно таким же взглядом, а затем и на своего непосредственного начальника, начиная догадываться, зачем его поднял начальник.

«Всё, не оправдал я его доверия. Сейчас вылечу, как пробка, да и с таким позором, что даже в Старокаменск вернуться не смогу. Еще и Кате с Викой попадет, ведь они меня сюда привели».

— Романа мы знаем совсем недавно. Скажу честно, взял я его по рекомендации наших любимых сотрудниц - Паниной Екатерины Сергеевны и Зотовой Виктории Александровны. И я ни капли не пожалел о своем выборе. За все время своей работы Роман Соколов показал себя, как первоклассный специалист и я горд, что у меня. - Грачёв на секунду замолчал, дабы подогреть и без того интригующую обстановку - Будет такой начальник отдела уголовного розыска. Поздравляю, Роман Андреевич с вашей новой должностью! - Евгений Петрович протянул руку Соколову.

Услышав эти слова, Екатерина взвизгнула от радости и тем самым чуть не выдала саму себя, благо, Виктория вовремя поняла, что забыла отключить телефон, сообразила и поняла, что нужно прикрыть подругу срочно.

— Извиняюсь, я это, случайно. Просто очень рада за Рому... Романа Андреевича - Виктория улыбнулась и, встав, похлопала друга-коллегу по плечу.

Роман же первые минуты от шока не мог вымолвить ни слова, и оторопело стоял, но поняв, как это неприлично в отношении Грачева, быстро пришел в себя и пожал руку начальству.

— Товарищ генерал, я оправдаю все ваши ожидания, огромное спасибо! — Я другого ответа и не ожидал… майор Соколов - мужчина вытащил из ящика стола звездочки и положил в руку Роме. — Майор? Рома... Роман Андреевич, поздравляем вас - все, кто находился в зале, крикнули это в один голос, но больше всего выделялись голоса Зотовых и Харитонова, которые больше всех радовались за Соколова, который за это недолгое время стал им близким другом и товарищем. Закончив летучку, впервые, на такой радостной ноте, Грачев распустил всех по кабинетам, сам оставаясь довольным.

Виктория Зотова сразу же поспешила возобновить разговор с подругой.

— Всё подслушала, красавица? – Зотова чуть улыбнулась, направляясь к своему кабинету. — Только Роману не говори, что я подслушивала, мало ли, не нужны нам скандалы. — Хорошо… мамочка, - чуть смеясь, ответила Виктория, когда Соколов остановился рядом с ней.

— Мамочке привет, – он усмехнулся, а потом чуть понизил голос. – Адрес Поли на бумажке напиши.

— Кать, тебе тут…

— Я слышала, Вик! Не буду вас отвлекать, удачного дня. – С этими словами женщина повесила трубку и снова погрузилась в чтение, а Виктория, выслушав вкратце друга-коллегу, объяснила, как проехать к центру короткой дорогой.

— Вик, прикроешь меня если что? Сашку обещал на работу отвезти и поговорить заодно. Спасибо! - Михаил чмокнул жену в уголок губ и быстро покинул стены отдела.

Но нельзя сказать, что у Зотовой-младшей всё так хорошо, как бы хотелось. Сегодня девушку до клиники подвозил старший брат, до которого каким-то образом дошли подробности того самого происшествия на дороге. Зотов решил устроить сестре разнос прямо в машине.

— Сань, ты сама меня на этого урода выведешь или мне своих ребят подключать, м? — Зотов был как никогда серьёзен.

— Миш, ради бога… хватит уже! – прикрикнула девушка, но потом осеклась, поняв, что они уже в здании, а здесь полно больных людей. Отметившись в журнале, Александра потянула брата к себе в кабинет, где вновь продолжила разговор с ним. – Ничего страшного не произошло, а у тебя дурная привычка есть, ты любитель сделать из мухи слона, а зачем?

— Сума сойти, её чуть жизни мажор не лишил, а она так спокойно к этому относится. Я балдею.

— Пф, а если бы меня мент жизни чуть не лишил, тебе легче что ли было от этого?! - вполне спокойным голосом говорила девушка. – И я тебя вообще не понимаю, что работы мало? С чего вдруг такая забота-то? Или тебе что-то от меня надо? Говори тогда прямо.

— Вообще-то, солнце моё, я твой старший брат, а то, что ты мне ничего не рассказываешь, мне совсем не нравится. Ты ведь знаешь, если я возьмусь, то из-под земли его достану.

После пятнадцати минутного разговора Зотов отчаялся, решив, что всё-таки сестра сама сможет разобраться в этом деле, но в одном Саша точно была права, проницательности ей не занимать. Зотов планировал допросить молодую девушку, которая проходила свидетелем по новому делу, а его сестра, пожалуй, тот самый единственный человек, который сейчас может помочь. Конечно, девушка не удержалась от иронии, но потом всё-таки проводила Михаила в палату, не забыв предупредить о том, что у него всего десять минут.

Не успела она начать обход, как вдруг кто-то дернул её за руку. Да-да, это был тот самый парень, который ещё вчера наведывался сюда и просил не писать никаких заявлений.

- Я же говорил, что мы ещё встретимся! – он самодовольно улыбнулся. – Давай поговорим, а? Пожалуйста!

— Так, отпусти меня быстро, иначе я закричу, а в соседней палате у меня брат, который, кстати, уже спрашивал про тебя и грозился просто-напросто умотать тебя, другого слова не подберу, уж прости!

— Отпущу, если согласишься сегодня поужинать со мной. — Эм... Не могу, у меня дежурство сегодня, — быстро придумала отмазку Саша, надеясь, что это сработает. – Подмениться не могу, мало ли кого привезут. — Значит, завтра, и никакие отговорки не принимаются! — он игриво подмигнул девушке и быстро покинул здание. Зотова, проводив его непонимающим взглядом, лишь фыркнула, а потом отправилась в палату пациентки Бондарева, чтобы поторопить брата с его вопросами.

Дорога у Соколова не заняла много времени, он добрался до этого самого центра за час. Он решил, что всё-таки будет лучше, если версия Насти будет проверена. Поля действительно может что-то знать, а в этом деле даже малейшая информация может помочь расследованию. Соколов немного посуетился в приёмной, а потом всё-таки решился поговорить с секретарём. На её бейджике он прочитал имя, которое произносит сотни раз на дню.

— Красивое у вас имя, Катя! – он слегка улыбнулся. — А теперь подскажите, как мне пройти к Полине Александровне?

— А вы записаны на приём? – она стала быстро просматривать свой журнал. Роман закатил глаза, а потом показал удостоверение, а та, без лишних вопросов отвела его к начальнице. Поля удивилась, когда завидела в проеме Соколова, с того самого дня они больше и не виделись. Можно сказать, что Климова была рада его видеть, несмотря на то, что её очень задела их недомолвка с Екатериной.

— Полин, я не знаю, что с ней делать. Встала в позу и всё. «Не могу пропустить свадьбу подруги и всё». Беременная Наташа - это что-то с чём-то. Отпустим её только под твою ответственность.

— Паша, о чём ты? Конечно, конечно, я присмотрю за ней, когда самолёт? А, отлично, ладно, не могу больше говорить тут у меня люди. Я с Наташей немного позже свяжусь и мы обсудим детали. – с этими словами она повесила трубку и приготовилась слушать Соколова.

— Здравия желаю, товарищ капитан. – Она расплылась в широкой улыбке. — Майор,- поправил её Соколов. — Да ладно? – женщина подняла на Романа взгляд полного удивления. - Ой, чего это я, ты присаживайся и рассказывай, что случилось? Можешь ничего не скрывать, я же психолог, чужие тайны хранить умею, за приделы этого кабинета никакая информация не выходит. У Кати можешь спросить.

— Да это я и так знаю, Катя о тебе так хорошо отзывается и, кстати, о Кате… Она вообще не должна ничего знать о моём приходе сюда. У меня к тебе разговор, а ты можешь считать, что я вызвал тебя на допрос. Не надо на меня так смотреть, просто я хочу знать, кто покушался на жизнь женщины, которая в скором времени станет моей женой. Только после разговора с Настей у меня всё встало на свои места! Она тебе говорила про Славика, которого она не так давно попёрла из отдела? Ну, чего молчишь?

— Роман, вы меня простите, конечно, но я не буду обсуждать наш с Катей сеанс, она меня потом просто убьет, а суд её оправдает. – По взгляду майора, который она поймала на себе можно легко понять, что отвертеться от разговора не получится и придётся рассказать всё. Ну ладно, всё-таки это ради её безопасности. Женщина долго обдумывала, что рассказать, а про что лучше не заикаться.

— Ну… Катя делилась со мной причиной вашей ссоры, говорит, что вы…- она осеклась.- Что ты слишком остро на всё реагируешь и можешь наделать кучу ошибок в порыве гнева. А ещё она сказала, что не хочет сажать любимого человека. Я так понимаю, что ты так просто этого не оставишь?

— Ты сейчас права, как никогда, естественно не оставлю, естественно не оставлю. Только одно скажи: этот упырь в неё стрелял? Полина, говори со мной!

— Да! А Катя боится тебе об этом рассказать. Причину я уже назвала, ты чересчур вспыльчив. Ром, ты вообще его видел? Это даже не человек, ты на него нарвёшься, а уедешь в какую-нибудь командировку, а он на Кате отыграется. Её же никто не сможет защитить. — она отошла к окну, внимательно смотря на дорогу. – Тебе сейчас лучше уйти, а то я человека жду.

— Да, конечно… - кивнул он, - но если вы все будете молчать, то я не смогу Кате ничем помочь, а ещё одно сольное выступление может стоить ей жизни! – с этими словами Соколов ушел, громко захлопнув за собой дверь. Сражу после этого, Климова ринулась телефону и спешно набрала номер Паниной.

Вечером, когда Екатерина зачитывалась отчётами по делу, к ней в комнату тихо проникла Настя, держа в руках чехол с платьем. Она прекрасно знала, что за платье ей дала на один вечер мать тогда в Старокаменске. Отдать не получилось, ведь тогда сразу столько проблем навалилось на плечи прокурора, и ей было точно не до этого, а девушка аккуратно упаковала его в тот день, когда они все собирались в Москву и теперь, когда наконец всё наладилось, платье вернулось к своей хозяйке, ожидая своего выхода в свет.

— Мамуль, держи! Твоё волшебное платье. Сама говорила, что оно помогает в самых безвыходных ситуациях, - она улыбнулась, - примерь его, пожалуйста. Может быть, благодаря ему вы помиритесь с Романом.

Панина-старшая не видела причин отказываться. Сняв очки и отложив бумаги в сторону, она соскочила с кровати и вытащила из чехла своё любимое тёмно-синее платье в пол с заниженной талией и без бретелек. На облачение в него не понадобилось много времени, и спустя десять минут женщина показалась дочери.

— Мам, супер, тебе так идёт. Роман точно не устоит! Ты встреть его прямо так и перемирие вам точно обеспечено, а я… к Вике пойду, помогу ей с учением различных определений, ты должна помнить это мутное занятие, ты ведь тоже училась там же, где и Викусик сейчас.

— А я, между прочим, всё подряд зубрила, - поговаривала Панина, и, глядя в зеркало, взъерошивала свои тёмные волосы. – Ну, если ты так хочешь, то иди, конечно, завтра же выходной.

Сегодняшний день Роман просто не мог не отметить. Новое звание и новая должность просто обязывали это сделать. После окончания рабочего дня Соколов пригласил всех своих коллег в небольшой ресторанчик недалеко от прокуратуры. Присутствовали практически все его коллеги, кроме Кати и Виктории Зотовой, которая любезно согласилась взять дежурство Романа на себя. Поотмечав совсем немного с коллегами, Роман остался пить дальше, но с обновленной компанией: Михаилом-мужем Виктории и двумя Викторами, один из которых являлся мужем Полины - подруги Кати и Вики. За интересной и увлекательной для мужчин беседой и не заметили, как бутылки быстро сменялись на столе. Покинули ресторан они примерно около часа ночи.

— Ро-о-м, а давай, мы тебя проводим? - пьяным голосом проговорил Харитонов, который теперь являлся главным заместителем Соколова. — А я, это не против. Катюша обрадуется - Роман хмыкнул. — Вы уж извините, но это без меня - Поляков был самый трезвый из всей компании - Полина уже заждалась. — Ну, как скажешь - Роман недовольно посмотрел на Виктора, а затем на мужа Вики, который пытался найти зажигалку в кармане с сигаретой во рту. — А вы, Михаил, с нами? - положив новоиспеченному другу руку на плечо, Роман спешно поинтересовался.

От этого вопроса Михаил чуть не подавился сигаретой, на что оставшийся Харитонов рассмеялся

— Роман Андреееевич, Рома, короче, конечно, я с вами! Спустя час именно такой компанией мужчины подъехали на вызванном им Поляковым такси. Выйдя, Михаил направился к подъезду, а Харитонов в обнимку с Соколовым, свалились в клумбу. — Ну, вы, это, поаккуратнее там могли быть! — Михаил рассмеялся, глядя на встающих в цветах Романа и Виктора. По...мо...л...чи.., Зотов — икнув, Роман переглянулся с Виктором и понял, что в их головы пришли одинаковые идеи. — Э, вы что задумали? - только и успел проговорить Михаил, как увидел, что его коллеги сорвали с клумбы цветы. — Я в этом участвовать не собираюсь! — Зотов направился к машине такси, которая еще не уехала и, дав указания, уехал с так называемого места преступления.

— Не, Романыч, ну, ты видел. И где теперь мне ночевать.

— У меня переночуешь. А то твоя жена съест тебя - обнявшись за плечи и горланя песни, Соколов и Харитонов зашли в подъезд и, поднявшись на нужный этаж, позвонили в дверь. Дверь им открыла Екатерина, которая не успела переодеться в ночную рубашку, а в коридор вышла в своём платье. Её глаза полезли на лоб. Соколов присвистнул и посмотрел на неё с ног до головы, не ожидая увидеть такое соблазнительное платье, но вскоре он вспомнил, что хотел сообщить женщине.

— Катююшенька, а я звание новое получил - радостный Роман улыбался до ушей. — Да, я уже в курсе. И отметил, как погляжу - Катя усмехнулась и обратила внимание на собутыльника Романа - Еще и Витюшу споил. Роман Андреевич, ай-ай! — Кстати про Витюшу - Роман вновь икнул - У него страшнааая, Катюнь, беда. Его Таня прибьет его, увидев пьяным. А коварный Зотов еще уехал на такси. — Как я понимаю, ты намекаешь на то, чтобы он ночевал у нас? - несмотря на некую комичность ситуации, Екатерина смотрела вполне серьезно на мужчин. — Пожалуйста, Кать! Ты же знаешь Танюху, убьет и расчленит еще. Патолого..патого... ну ты поняла меня, в общем! - Виктор чуть ли не на коленях просил Панину - А мы еще цветочки тебе принесли.

Мужчины синхронно протянули цветы с клумбы Екатерине.

— Ладно, что я зверь какой-то - Екатерина усмехнулась, взяв два небольших букета в руки - Витя, диван в полном твоем распоряжении.

— Спасибо, моя спасительница! — Харитонов поцеловал Панину в щеку и, сняв обувь, пошатываясь, направился к дивану, на который буквально свалился.

— Ну что, одного пристроили — Панина посмотрела на Соколова — Пойдемте и вы, Роман Андреевич, пора байки. Завтра голова будет бо-бо - положив цветы на тумбочку и приобняв мужчину, который не сопротивлялся, Екатерина довела его до спальни.

— Катююша, цветочки в эту штуку для них поставь — проговорил Роман, когда плюхнулся на кровать. Некоторое время он смотрел на неё мутными глазами.

— Давай я тебя раздену! — Екатерина предприняла одну попытку, а Роман лишь удивлённо посмотрел на неё. — А-а-а, я, кажется, всё понял. Ты хотела меня этим платьем соблазнить и затащить в постель. Ну, тогда иди ко мне, я соблазнился и не против примирительного секса, да и нас утром немного прервали. – Он схватил её за руку и хотел потянуть на себя, но тут же передумал. — А так ведь нельзя, Катюнь! — он грустно выдохнул, отпуская руку Паниной. Екатерина едва сдерживала смех. — У нас Настюха дома и Витя ещё. — А тебя это смущает? — она наклонилась и поцеловала его, а потом на лице появилась игривая улыбка. — Насти дома нет, а Витя точно лишнего не услышит — прокурор прикрыла ладонью рот, ожидая реакции собеседника. — И вообще, это платье я просто так примерить решила, я даже понятия не имела, что ты явишься пьяным, да и не один к тому же. Всё, спать!

Быстро раздев его, женщина вернулась в коридор и, взяв цветы, поставила их в вазу на кухне, предварительно выглянув в окно. — Ох, баба Сима завтра шухер наведет. Усмехнувшись самой себе, Екатерина вернулась в спальню к Роману, где спешно сняла с себя платье, натянула ночнушку и легла рядом погружаясь в царство Морфея.

Следующим же утром Екатерина снова проснулась раньше всех, но не торопилась подниматься сразу. Чуть позже, аккуратно убрав руку Романа с талии, она накинула бежевый трикотажный кардиган и, выйдя из комнаты, стала приводить себя в порядок в ванной комнате. Много времени это у Паниной не занимало, и вышла она уже через пятнадцать минут. Поправив напарнику плед, она оставила на журнальном столике воду и таблетки. Далее она вернулась к себе и прикрыла за собой дверь.

— Доброе утро-о, Роман Андреевич! Я вам водичку принесла. — М, что? — Я говорю, самовлюбленная эгоистка вам водицы притаранила! — чуть улыбнувшись , она поставила стакан на край тумбочки, а сама присела на край кровати и потрепала мужчину по голове. Он же, чуть приподнялся и, жадно осушив стакан, обессилено лег на кровать, увлекая Панину за собой.

— Каать, ну ты всё ещё обижаешься? Прости, ляпнул, не подумав, ты же знаешь, чего от меня можно ожидать в порыве злости. Я тогда за тебя очень испугался, ты была очень слаба, а уже помчалась на встречу. Могла бы попросить, а я бы тебе всё рассказал, но ты ведь промолчала.

— Ладно, забыли! - прокурор опустила голову ему на грудь. — Кстати, поздравляю с новым званием, ты его заслужил.

— Совсем забыл тебе сказать, Кать… Но ты только не нервничай… — он взял паузу, но поспешил продолжить, пока Екатерина не придумала свой вопрос.— Мне надо съездить в Старокаменск на пару дней. Ты не подумай, я не собираюсь оставлять тебя, мне по рабочим вопросам, а это можешь считать командировкой. И знаешь, я верну тебе все твои дела при одном условии… В отдел ты пока не поедешь, ну то есть поедешь, но после того, как сестра Михаила даст добро.

— Приплыли. Ром, ты опять? Ну, можно я сама разберусь? Мне, конечно, очень приятно, что ты так беспокоишься за меня, но не перебарщивай, я как-то не привыкла к тому, что меня ограничивают. Вот и прекрасно, я рада, что у нас идеальное понимание. Давайте приводите себя в порядок, а я завтрак соображу, а то вы, бедные, наверное, со вчерашнего дня ничего не ели.

Высвободившись из объятий мужчины, прокурор Панина нацепила на ноги тапочки – балетки и скрылась из его поля зрения. На готовку ушло не так уж и много времени как обычно. После приготовления, Панина решила разрядиться и, распахнув форточку, закурила в неё, чтобы не слышать эту просьбу позже.

— Мааам, я вернулась! — послышался радостный голос девушки, которая быстро сняла верхнюю одежду и примчалась на табачный запах, доносящийся откуда-то из кухни. Она чмокнула мать в щеку, а потом присела на стул рядом, расспрашивая про вчерашний вечер. Не такая уж и тайна, Екатерина поделилась с дочерью этой историей, после чего расхохоталась вместе с ней.

— Танька меня точно грохнет! - запричитал Виктор.

— Да расслабься, она войдёт в наше положение! - заверял друга Соколов, проходя вместе с ним на кухню. - О, Настька, доброе утро!

— Мои поздравления, Роман, мама мне всё рассказала и я очень рада, что вы помирились.

После недолгого разговора все обитатели дома Паниных сели завтракать, а уже потом готовились к новому наполовину рабочему дню и утомительному сбору в командировку.