Прерви моё падение

Растяжение и сотрясение. Постельный режим и полный покой. Вздохнув, Такуми опустился на стул возле кровати Аюдзавы, которая крепко спала после приема успокоительного. Взгляд невольно замер на лице девушки. - Сузуна, - прошептал Усуи, изучая ее черты. Темные брови, длинные ресницы, отбрасывающие тень на бледную кожу щек, прямой нос, пухлые губы. Глаза наполнились теплотой, и блондин, повинуясь внезапному порыву, потянулся к Аюдзаве. Рука замерла в воздухе. На лице отразилась нерешительность. Что он делал? Зачем все это? А потом он все же коснулся ее волос, наслаждаясь их мягкостью. Убрал непослушную прядь со лба, дотронулся до щеки Сузуны. "Мисаки…" Пронеслось где-то в глубине, а потом сердце вдруг замерло, пропустило удар, и на Такуми обрушилось внезапное осознание того, каким же он был глупцом. Как бы он себя ни обманывал, в глубине души он все время смотрел на Сузуну, как на отражение ее сестры, искал в ней возлюбленную, так жестоко его покинувшую. Начиная с самой их первой встречи, и заканчивая этим самым мгновением, он всегда видел перед собой одну лишь Мису. Женщину, которую он никак не мог забыть. Осознание и принятие данной истины оглушили. Ведь Усуи был уверен, что уже перестрадал эту кошмарную потерю, был уверен, что научился жить без Мисаки. Но сейчас понял, что ошибался. Все эти годы он продолжал жить прошлым, так до конца и не отпустив Аюдзаву. Все эти годы он невольно искал ее в толпе, высматривал в каждой похожей девушке. Все эти годы он существовал, не чувствуя ничего, кроме бесконечной пустоты. И, в принципе, его это вполне устраивало. Он привык к такому положению вещей и не хотел ничего менять. Однако в данный момент, сидя перед кроватью Сузуны, всматриваясь в ее беззащитное лицо, касаясь ее кожи, Усуи неожиданно испытал невыносимое желание жить. Сумасшедшую жажду, поглотившую его с головой. Он понял, окончательно и бесповоротно, что его Мисаки ушла навсегда, а перед ним находилась совершенно другая девушка. Пускай, и очень похожая, но другая. Миса умерла. И, как бы он, ни мечтал, как бы ни старался, ее не вернуть. Такуми замер, пораженный и опустошенный. Взгляд устремился в пустоту. Дурак. Какой же он дурак. Судорожно втянув воздух, Усуи уткнулся лицом в ладони. А потом, резко поднявшись, покинул палату. Она уже давно проснулась, просто продолжала делать вид, что спит, стараясь дышать размеренно, и ни в коем случае не пошевелиться. А все из-за его прикосновения. Такого непривычно нежного и теплого. Такого желанного и такого короткого. Всего лишь несколько секунд, от которых просто захватывало дух. Но сейчас Такуми уходил, а Сузуна только и могла, что проводить его грустным взглядом. Оставшись одна, девушка, преодолевая тошноту, села. Она не хотела бездействовать. Не хотела оставаться в больнице. Иначе, мысли просто добьют ее. Аюдзава попыталась встать, но у нее ничего не вышло. Головокружение вынудило буквально рухнуть обратно. Уставившись в потолок, Сузуна снова вспомнила ту самую ночь, и по телу мгновенно прошла волна трепета. - Нет. Я не должна поддаваться этому сумасшествию, - пробормотала девушка, прекрасно понимая, что слова словами, а чувства вели совершенно в противоположную сторону. Что же делать? Как снова возненавидеть того, кого она должна ненавидеть? И почему Такуми сумел так легко завладеть ее сердцем? Аюдзава досадливо закусила губу. Она так долго лелеяла планы мести, она так долго винила его в смерти сестры, что никогда не задумывалась о том, кто же был истинным убийцей. От этой внезапной мысли ее словно ударило током. Не обращая внимания на дурноту, Сузуна резко села. Волосы упали на лицо. - Идиотка. Какая же я идиотка, - ошарашено пробормотала Аюдзава. Все эти года она во всем винила Такуми. Из-за боли, тоски и потери самого близкого человека, она ополчилась на того, кто, по ее мнению, должен был быть целью преступников. Но, что, если, нападавшие с самого начала собирались убить именно Мисаки? Да, и, в чем собственно вина Усуи? Что не защитил, не спас? Или просто сама Сузуна хотела найти объект, на который ей необходимо было выплеснуть ту нестерпимую муку, что она испытывала из-за смерти сестры? Ведь она никогда до этого не встречалась с Такуми лично, не знала его, как человека, не представляла, какие глубокие чувства связывали его и Мису. Однако, познакомившись с Усуи, увидев, то, какой он на самом деле, ту его часть, что он так упорно скрывал за маской ледяного безразличия, ее уверенность в правильности своих поступков пошатнулась. Но, несмотря ни на что, Аюдзава с неистовым рвением ринулась в бой. И только сейчас она окончательно поняла, что выбрала не того врага. Застонав от бессилия, Сузуна сжала запульсировавшие болью виски. Взгляд метнулся к окну. На город опускались ранние сумерки. Серые и туманные, наполненные мокрым снегом, больше похожим на дождь, промозглые и холодные. Одиночество и тоска. Они накатили сокрушительной волной, и Аюдзава, уткнувшись в подушку, тихонько заплакала. Это был момент, когда она прощалась с прошлым. Тот самый момент, когда она окончательно приняла то, что Мисаки умерла, и в этом не был виноват Усуи. В этом были виноваты те ублюдки. Ублюдки, которых так и не нашли. Ублюдки, на которых она с самого начала должна была обрушить свой гнев. Но она выбрала наилегчайший путь, обвинив во всем Такуми. - Я найду их, найду и уничтожу, - прошептала Сузуна, с отчаяньем сжимая подушку, - И на этот раз я не ошибусь и не отступлю. Ни за что. Снег пошел с новой силой. Только на этот раз не пушистый и мягкий, а мокрый и колючий, предвещавший скорую весну и оттепель. Но Такуми не волновало, что его одежда насквозь промокла, волосы липли ко лбу, а ледяной ветер пробирал буквально до костей. Его не волновало ровным счетом ничего. Взгляд замер на надгробии. - Мисаки, - по губам скользнула кривая усмешка, изумрудные глаза наполнились болью, - Я должен отпустить тебя. Должен. Маска безразличия слетела, обнажив его истинные чувства, его страдания, что он так умело скрывал все эти годы, ту самую рану, что никак не желала рубцеваться. Тяжело. Не вдохнуть. Сжав кулаки, Усуи закрыл глаза, позволив воспоминаниям вырваться на свободу из самых глубоких тайников его уставшей души. И они вырвались. Такие ослепительные, такие настоящие, такие сладкие. Их первая встреча, ее улыбка, сияние темных, как ночь, глаз, нежные прикосновения, поцелуи, ссоры, примирения. Он так хотел быть с ней, провести вместе всю жизнь, разделить все радости и горести. Хотел до дрожи, до боли, до смерти. Но судьба распорядилась иначе. Их пути разошлись. Его Мисаки ушла навсегда, и он обязан, наконец, отпустить ее. Обязан перевернуть эту страницу. Обязан вернуться к жизни. Это было и ее желанием. - Не страдай по мне. Мой час пробил. А твой нет. Ты должен жить. Должен быть счастлив, - его губы прошептали ее последние слова. Судорожно втянув студеный воздух, Такуми поднял лицо к небу. Снег смешался со слезами. Хотя он и сам не осознавал того, что плакал. Сердце прострелила боль, сковав на мгновение все существо, и Усуи подумал, что умрет. Да, это был бы неплохой выход. Однако вскоре мука покинула его, отступила, оставив после себя лишь пустоту и необъяснимое облегчение. Опустив голову, Такуми еще немного постоял, а потом, открыв глаза, увидел ее. В окутавших мир туманных сумерках, ее силуэт был едва различим, темные волосы развевались на ветру. Улыбнувшись, она подняла руку, помахав. - Мисаки, - выдохнул парень, застыв на месте. Все его существо желало ринуться к ней, но он знал, что это всего лишь мираж. Всего лишь прощание. На этот раз навсегда. - Прощай, Мисаки, - он улыбнулся в ответ, удивившись тому, что смог это сделать, - Я отпускаю тебя. Порыв ветра ударил в лицо, и Усуи зажмурился, а когда снова открыл глаза, то ее уже не было. Его окружала пустота. Пустота и поразительная легкость на сердце.