С новой строки

Выходные! Сколько перспектив в этом слове. Но не для меня. Все время до обеда я радостно дрых, закутавшись в невероятно теплое одеяло, отдавшись сладостному безделью. Пока не был разбужен радостным воплем сестры, бесцеремонно вбежавшей в мою комнату, так, что дверь чуть с петель не слетела: - Смотри, Уилли, снегу-то сколько! - взвизгнула младшая, резким движением поднимая жалюзи. - Тиффани! - проорал я, почувствовав, как бьющий сквозь веки по глазам солнечный свет прогоняет остатки сна. Сестра показала мне язык и была такова. Я поорал еще немного на закрывшуюся дверь и с размаху упал головой на подушку. Попытался заснуть, но, разумеется, ничего не вышло. Оставив бесплодные попытки, я поднялся с кровати, мысленно отговаривая себя от идеи немедленно убить сестру. В гостиной работал телевизор, а с кухни вкусно пахло блинчиками. Не умывшись, я потрусил туда, захватив с собой ноутбук. Держа его на весу, я ходил по маршруту от холодильника до стола, жуя свернутый в трубочку блинчик двумя пальцами. Увидь меня сейчас мама - мне бы не поздоровилось, она терпеть не может, когда мы едим не из тарелки. Глотнув чая, я провел по дисплею костяшками пальцев, чтобы не запачкать экран, и перешел на другую страницу, продолжая просматривать новости. Спустя минут десять или около того, залез на страницу Астри и даже подавился блином от неожиданности. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь умирал, подавившись завтраком? Вообще, ничего сверхъестественного, просто Эльроуз, как и планировала, вернула себе прежний вид волос, судя по новому фото, очевидно, в порыве радости. Даже обидно как-то стало, я же привык уже. Отправив Астри недовольный смайл, я закрыл крышку ноутбука. День начинался не так уж и плохо, если судить в общем и целом. Я разобрал стол от мусора, усилил резкость лампы на тумбочке возле своей кровати. В общем, занялся тем, что давно откладывал. Титто все вертелся у моих ног, требуя прогулки. Но я знал, что утром его уже выводила Тиф, поэтому отрицательно покачал головой. Панголин понурил голову и, шаркая чешуйчатыми лапами, поплелся в гостиную. Раз здесь не удалось, он начнет клянчить у матери добавку к кормежке. Ближе к вечеру позвонила Астри. Я слушал ее вполуха, так как был занят перепиской с одним из приятелей. Эльроуз напомнила мне о чертежах. Тех, которыми я пользовался, работая вместе с Астри над проектом. Старые образцы Эльроуз принесла из дома, кажется, она отыскала их в личной библиотеке отца. Но раньше в школах ведь была другая программа, поэтому они не подошли. Помнится, Астри тогда обиделась и ушла, хлопнув дверью. Вот и забыла забрать папку. - Захвати ее в школу в понедельник, ладно? - попросила Эльроуз и, услышав мой положительный ответ, отключилась. Пока я разговаривал с Эльроуз, сам не заметил, как ушел в прихожую, и теперь стою напротив нашего зеркала во всю длину стены. Над ним - вешалка со всякими ключами, а само стекло обклеено разнообразными наклейками Тифф и всякими фотографиями. Да так, что свое отражение уже с трудом разглядишь, нужно чуть приседать. Вечно я хожу по комнатам с телефоном, словно танк, сшибая все на своем пути. Я поправил сдвинувшуюся тумбу для обуви и присел на нее, держа телефон в руке. Теперь мне было видно свое отражение в зеркале. Я пригладил ладонью взъерошенные волосы. В полумраке прихожей они, по идее, русые, казались черными, а лицо - даже бледнее, чем обычно. Вдруг мой взгляд наткнулся на небольшой листочек, белеющий на рамке зеркала. Сюда мама обычно записывает телефоны, когда ей некогда вбить их в наш справочник. Я встал, осторожно снял бумажку и осмотрел ее. Так и знал, вот он, нужный номер, я его уже обыскался. На экране все еще зажатого в руке телефона я быстро набрал номер своей бабушки, хотя и не надеялся на то, что дозвонюсь. Так и есть, только неполадки на линии. Уже раздражают эти постоянные поломки. Мне, правда, больше некуда звонить, кроме как во Францию, больше знакомых вне моего города нет. А в Криплтауне связь нормальная. Вон, только что с Астри разговаривал, все было в порядке. Я выключил телефон. Давно хотел переговорить с бабушкой Элизабет о дневнике дедушки и отдать его ей. В конце концов, вещь отчасти принадлежит ей. Честно говоря, мне немного стыдно будет признаваться ей в том, что я прочитал его. Даже не знаю... Может, послать его по почте? Нет, посылку запросто могут вскрыть по пути. Чуть пошатываясь, я побрел в свою комнату. За окном стемнело, а на меня навалилась сонливость. Отпихнув от кровати радостного прыгающего панголина, я упал на мягкий матрас, даже не сняв одежды. Еще не было и восьми часов, я слышал, как о чем-то говорят на кухне мама и Тиффани. Что-то звякнуло и разбилось. Наверное, сестра уронила кружку. Было лень вставать. Я достал из-под матраса дедушкин дневник и снова пролистал страницы, настолько быстро, насколько позволяла их ветхость. - И что мне с тобой делать? - задумчивым шепотом спросил я. Разумеется, книга не спешила отвечать. Дневник я прочитал от корки до корки, даже возвращаясь к некоторым моментам, перечитывая их несколько раз. Что странно, к концу дневника записи становились все короче, будто их писали по чужому наставлению, иногда даже строчка, не успев закончиться, съезжала к концу страницы еле заметной синей чернильной полосой, а мысль так и оставалась незаконченной. Что с тобой случилось, дед? Дневник стал сухим, скучным, как выцветший и высохший осенний лист. Но многие из дедушкиных мыслей как-то незаметно передались и мне. Я заметил это. Например, слово "любовь" уже не кажется мне таким страшным и непонятным, когда я встречаю его на страницах прошлого Дипа Хэйла. Я в который раз посмотрел на последнюю страницу, на которой не было ровным счетом ничего, и захлопнул книгу, совсем позабыв на мгновение, что она хрупка. Полупрозрачное облачко остатков пыли взвились в воздух. Наверное, некоторые вещи мне никогда не удастся понять. Я придвинул к себе ноутбук и, открыв почту, написал сообщение бабушке. Кстати, называть ее "бабушкой" у меня даже порой язык не поворачивается. Встретив Элизабет на улице, вы бы ни в коем случае не дали ей ее же годы. Умная, элегантная, несмотря на возраст, целеустремленная женщина. Ее ателье процветает, а сама она продолжает посещать званые вечера и даже заниматься спортом. Поэтому интернет для нее - не проблема. Я набрал короткий текст и нажал "отправить". Осталось подождать, пока "фильтр сообщений" пропустит его, и, быть может, все удастся. Мне просто необходимо с кем-то переговорить. На глаза падает дневной свет, вырисовывая на моих веках причудливый золотой узор. Я потянулся, сладко зевнул и перевернулся на другой бок. Как хорошо... Погодите! Какой узор?! Я подскочил под одеялом, чуть не приземлившись мимо матраса. Ноутбук упал с моих коленей. Школа же! Опоздал! Носясь по комнате, подобно смерчу, поднимающему на своем пути в воздух дома, машины и деревья, я смел в рюкзак со стола вещи, которые должны были понадобится сегодня в школе. Держа в одной руке тост, наскоро намазанный джемом, отчего в последнем теперь были измазаны все пальцы, а другой на бегу запихивая в рюкзак указ, я, перепрыгивая через две ступеньки, выбежал на улицу. Ярко светило солнце, отчего небольшие сугробы красиво искрились в его свете. Но мне эту красоту осматривать было некогда. Лавируя между прохожих, я нырнул в подземный переход. Рюкзак бил по лопаткам, один или два раза я подскользнулся на льду, но устоял. И, только вбежав в школу и кинув куртку в раздевалку, я понял, что забыл дома чертежи Эльроуз. Хлопнул себя по лбу, да так сильно, что, не появись на большом дисплее надпись: "второе занятие", да не прозвени назойливый звонок, задремавший охранник наверняка бы заметил меня. Но все обошлось. Тем не менее, я пригнулся, чтобы за поручнями меня видно не было, и черепашьим шагом пополз ко входу в нужный коридор. Следующее занятие, точнее, уже начавшееся, у нас преподает милейшая женщина, она ни в коем случае не станет выговаривать мне за опоздание, а вот охраннику на глаза лучше не попадаться. Чистый Цербер, еще заставит после уроков разгребать снег во дворе. Роб встрепенулся от звонка, зевнул и поправил свою кепку. Проснувшись окончательно, он начал зорко оглядывать холл. Меня, слава богам, не заметил. В конце концов охранник вновь задремал, а я благополучно на цыпочках миновал его пост и постучался в кабинет. Меня пустили без лишних слов и нравоучений. Астри выразительными жестами спросила меня с соседнего ряда: "Принес?" Я также выразительно помотал головой и пожал плечами, скорчив скорбную мину: "Забыл." Эльроуз сделала страшные глаза и отвернулась, так как учитель шла мимо ее стола. Остаток утра прошел без происшествий. После уроков, когда мы с Астри остановились на нашей развилке, после которой мы всегда расходимся в нужные стороны, она раза три повторила мне не забыть принести чертеж к завтрашнему дню, ибо он зачем-то нужен ее отцу. Когда она для верности повторила в четвертый раз, я, кивающий со всей яростностью, на которую был способен, почти побежал в сторону своего дома. Но вот надо же, новая напасть! Мне навстречу шел Виджей. Довольный, улыбающийся. Последнее время я часто встречаю его тут, видимо, Рут, его подружка, живет где-то неподалеку. Я нахлобучил свою шапку по самые глаза, надеясь остаться незамеченным для громогласного приятеля, но зрению последнего позавидует любой орел. - Хэ-э-э-эйл! - Нет, это не я. Ладно, привет, Видж, - обреченно вздохнул я, скидывая уже нахлобученный капюшон. - Ты откуда? - Провожал Рут, - улыбка приятеля стала еще шире, хотя, казалось, шире уже невозможно. - Вы, я вижу, ладите, - сказал я, покачиваясь на пятках. Было немного прохладно, так как, выбегая из дома, я совсем забыл про кофту, она так и осталась сиротливо висеть на спинке стула возле кровати. - Да, при том, очень хорошо, - ответил Видж, а мне захотелось достать из рюкзака линейку, чтобы потом рассказать Астри, на какую улыбку может быть способен человек. Но она бы мне вряд ли поверила. - Ладно, я пойду, да? - пробормотал я. - Увидимся еще. Я уже хотел развернуться, как мой взгляд наткнулся на непонятное сооружение, возвышавшееся над многоэтажками. Присмотревшись, я понял, что это строительный кран. Кажется. - Что это там? - спросил я у Блэка, кивая в ту сторону. - Не знаешь? - А, это, - Видж почесал затылок кулаком в перчатке. - Снос начался. Помнишь улицу Ив? Так вот, давно же планировали, да откладывали что-то все. Не понимаю я политику нашего правительства вообще... Бубня, словно девяностолетняя старушка, Блэк вразвалочку пошел своей прерванной дорогой, показывая, что разговор закончен. Выдохнув облачко морозного пара, я тоже зашагал вперед, не сводя глаз с когда-то родной улицы, которую от меня сейчас скрывали крепкие серые строения. Странно, но я ничего не чувствовал. Совсем ничего. Будто последняя частичка старинного, в виде этой улицы в нашем городе, незримо присутствует во мне, независимо от того, будет теперь что-то из прошлого материально, или нет. И ничем эту частичку уже не искоренить. В кармане зазвонил мобильник. Астри. - Да? - выдохнул я в трубку. Не мудрено, окоченел уже весь, как суслик. - Слушай, Уилл, - затараторила Эльроуз, но голос ее звучал как-то сипло, будто у болеющей. - Папа говорит, что чертежи ему нужно отдать сегодня вечером. Сказал, сыну соседки, у них та же тема, что и у нас. Занесешь, а? Пожа-а-луйста. - она закашлялась. - А то подцеплю простуду, будешь неделю без меня сидеть в школе. - Кажется, ты там уже заболела, - хмыкнул я, замечая, что уже у самого от мороза клацают зубы. После обеда холод ударил, будь здоров. - Ладно, занесу, так и быть. - Если я сейчас вырублюсь, занесешь прямо отцу в кабинет, хорошо? - Да понял я. А ты там пока чаю попей. С вареньем там. И над луком подыши. Ой, или как там?.. Короче, ты поняла. Астри рассмеялась. - Разберусь, ага. Я отключился, кинул телефон в карман и рванул домой со всех ног, поднимая под ногами снежную пыль и заставляя оборачиваться прохожих.