***
Ступор, вызванный диким смешением чувств, отступил, сменяясь гневом, переливающимся морем оттенков: злость на себя, за неумение понять того, что всё это время взращивалось в голове Сансы, на её вечную наивность и уже несгибаемую убежденность в сказочности и мира, который гораздо сложнее, жестче и полон предрассудков. Сандора взбесило то, что девушка в своей привычной манере просто повернулась и ушла от него, швырнув фразу, на которую ему было что ответить. Она думает, что победила, показав своё упрямство и самоуверенность? Вздор! Клиган не тот человек, с которым можно проворачивать эти женские штучки. Кровь вновь вскипела, распаляя тело, разбивая вдребезги любые доводы разума. Он в пару шагов догнал Сансу и грубо дёрнул за локоть, разворачивая к себе. — Бросила слова, словно кость дворовому псу, и теперь радуешься? — прорычал он. — Что ты хотела? Вышибить слезу или романтические бредни? Я не чертов Рыцарь Цветов, Иные его подери! Мне объяснить тебе, почему ты никогда не станешь моей, раз ты настолько глупа, что не можешь понять самостоятельно? Ты слишком много болтаешь и хлопаешь глазками, вместо того, чтобы подумать головой! Во время яростной тирады Сандора девушка, напротив, становилась спокойнее. Её переживания и тягостные мысли отступили. Санса дождалась, пока Клиган утихнет и замрёт, тяжело дыша, в ожидании ответа. — Сандор, — с полуулыбкой тихо сказала она. Звук собственного имени отозвался взрывом в груди мужчины. Он не знал, что сердце может стучать так бешено. К уже сорвавшемуся с цепей гневу примешалось то болезненное, саднящее чувство, от которого хотелось выть, выдрать его с мясом, лишь не было больше этой неистовой потребности испытывать его снова и снова. Мужчина не хотел слушать, что она скажет дальше. Потому что после он уже не сможет сдержать всё то, что уже и так мечется, разрывая душу на куски. Стой, умоляю! Казалось, мысль чётко застыла в его глазах. — На другом конце света мне уже всё равно. Я потеряла всё, кроме тебя, и я уже твоя. И в эту самую секунду всё рухнуло. Мир исчез, расплавился в разгорячённом воздухе, оставляя только двух человек. Кто первый начал поцелуй? Абсолютно неважно. Посреди пустоты стояли двое людей, которые с такой жадностью тянулись друг к другу, впиваясь в спины побелевшими пальцами, как путники, заблудшие в пустыне, глотают долгожданную пресную воду. — Седьмое пекло, — проскрежетал мужчина, до крови прокусывая нежную губу Сансы. — Развернись и беги, куда ты там направлялась. Немедленно. — Нет, — ответила она, поднимаясь на цыпочки, чтобы обхватить его шею. Это послужило для Клигана точкой невозврата. Резкими движениями, сминая холщовую рубашку, он пробирался пальцами по телу, желая добраться до груди, и, наконец, смял её в ладони, не переставая с силой впиваться в губы девушки. Левой рукой, он подрагивающими пальцами пытался справиться со шнуровкой на её штанах, но та никак не поддавалась. В очередном приступе уже вырвавшейся на свободу ярости, Сандор грубо потянул на себя штанины, с силой сдирая их с девичьих ног и молясь, чтобы ткань не порвалась. Пусть всё катится в пекло! Сквозь поцелуй он почувствовал судорожный вздох Сансы. Девушка, чтобы хоть как-то помочь мужчине, неловкими движениями пыталась снять с него одежду. Оторвавшись от ее губ, он скинул с себя дублет и рубашку. Руки Сансы взметнулись ему на плечи, и дыхание Клигана комом встало в горле, когда он увидел, как девушка, полностью обнаженная, сама начала опускаться на траву, утягивая его за собой. Ее рыжие волосы веером раскинулись по земле. Мужчина мгновенно избавился от своих собственных штанов и опустился к ней, а затем рывком притянул Сансу за бёдра к себе. Все сожаления завтра, а сейчас они оба взорвутся, если то напряжение, которое днями, неделями и каждую минуту копилось в них, не получит должной разрядки. Если сейчас сам Неведомый выйдет из Семи преисподних, он не сможет им помешать. Слишком велика тяга, и пусть Старица разобьет свою лампаду, никто не пойдёт по её праведному пути: во тьме слепяще пылают тела. Клиган неторопливо вошёл, стараясь хотя бы здесь немного себя сдержать, но малейшее промедление отдавалось почти физической болью. Девушка под ним слегка поморщилась, ощущая непривычные и немного неприятные ощущения, но спустя мгновение слегка толкнулась бедрами, показывая, что все в порядке. Другого сигнала и не надо было. Бедра яростно толкались друг другу навстречу, его прерывистое и тяжелое дыхание смешалось с ее стонами. Мир вокруг Сансы поплыл цветными картинками, рассыпаясь и концентрируясь в бешеном, жутком взгляде изувеченного, покрасневшего лица Сандора. По извилистым узлам шрамов струились крупные капли пота, чёрная прядь волос прилипла ко лбу, он с шумом втягивал в себя воздух, пытаясь успеть напитать кислородом сердце, которое с частым низким стуком ударялось о рёбра. Девушка обхватила ногами тело мужчины, продолжая скользить руками по широкой спине. — Что ты творишь со мной? — рычал он, чувствуя её прикосновения. Сандор зарылся пальцами в огненные волосы, вжимаясь лбом прямо в траву возле её головы. В ответ громкий стон сорвался с ее губ, а горячее тело лишь сильнее прижалось к нему. Через несколько особо глубоких толчков Клиган негромко застонал и яростно поцеловал девушку, распростертую под ним. В какой-то момент он отпустил Сансу, уперевшись ладонью в землю и откатился в сторону, словно отрывая себя от девушки. Потная, мощная грудь мужчины часто вздымалась, рукой он закрыл своё лицо. — Вот и всё, Пташка, — прошептал он. — Нет пути назад. После несколько резких вдохов дыхание Сансы успокоилось. В груди осталось ощущение, словно легкие расширились, а теперь обычного вздоха не хватало, чтобы заполнить их до конца. С каждой секундой эйфория и невиданный прилив сил спадали, уступая место невероятной усталости. Сансе казалось, что теперь она едва ли может пошевелить рукой. — Одевайся, — односложно сказал Сандор, протягивая ей штаны. Во фразе не было ни привычного гнева, ни нежности, которую хотелось услышать девушке. Санса нехотя приподнялась на локтях, а затем села. Продолжая подниматься и попутно подтягивая штаны, девушка подумала, что выглядит сейчас ужасно глупо. «Леди одеваются грациозно и аккуратно», — прозвучал в голове голос септы. «Леди вообще никогда не требуется надевать штаны, лёжа в овраге», — мысленно, но всё равно раздражительно ответила Санса сама себе. В целом, в интонацию следовало вкладывать укоризну, но внутренний голос почему-то не собирался этого делать. Совесть молчала, словно соглашаясь, что так и должно быть. Санса чувствовала это, даже не пытаясь полностью оформить фразу. Если мы громко о чём-то думаем, значит, хотим убедить себя в правоте этой мысли, даже если сознание против. Здесь самовнушение было без надобности, жалеть Санса не собиралась ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Она одёрнула рубашку и медленно побрела в сторону их стоянки, а Сандор ещё более неторопливо шёл следом. Остаток дороги прошёл в тишине. Санса дремала в углу повозки, укутанная в дорожный плащ Сандора. Окта спала, положив голову на колени Тео. Мужчина задумчиво смотрел в окно, словно какая-то мысль не давала ему заснуть. Тёмные брови были нахмурены, а глаза щурились, укрываясь от солнца. Зрачки напряженно следили за каждым кустом за окном, по лицу мужчины пробегали блики света. Спустя некоторое время Тео, повернул голову к жене, обнял её чуть сильнее, а затем улыбнулся. Он откинул голову назад, упираясь в стену, и закрыл глаза.***
Ранним утром Санса проснулась от криков чаек. Выглянув в окно, девушка увидела, что они уже подъезжают к центральной дороге в порт. Вокруг уже изредка мелькали жилые домики с красными черепичными крышами. Деревьев тоже стало больше, но они всё равно стояли одиноко — ни рощицы, ни подлеска. Когда дорога свернула вниз, путники увидели море, которое вдали от берега казалось почти фиолетовым в своей глубине. Утренние солнечные лучи сверкали, перекатываясь по зеркальной поверхности волн, которые мчались, гонимые приливом, чтобы поскорее с брызгами удариться о кирпичную крепостную стену с квадратными башнями. Вдалеке виделся каменный остров защитников крепости, который с силой разрезал высокие волны, с низким гулом стремящиеся к берегу. Он смотрелся каменным наростом на своенравном, но гармоничном в своей дикости теле морской глади, и стихия отчаянно пыталась избавиться от незваного гостя, вновь и вновь шумно ударяясь о его скалистые бока под одобрительные крики чаек. Повозка уже въехала в город на узкую мощёную улицу и теперь петляла, всё ниже и ниже спускаясь в порт. Перед ними торопливо гремела и покачивалась пустая телега, повернувшая со стороны городского рынка, а по обеим сторонам дороги двигались люди с корзинами и всем, во что можно было грузить товар. Санса с любопытством разглядывала мужчин, одетых по местной моде. Большинство из них разделяло свою бороду надвое и красило каждую из сторон в отдельный цвет — синий и зелёный или оранжевый и жёлтый. Сочетания были настолько удивительные, насколько хватало изобретательности на создание краски у местных алхимиков. Один раз путь им преградил паланкин местного вельможи, который несли четверо сильных мужчин в бронзовых ошейниках, скрепленных единой цепью. Само кресло, в котором восседал их хозяин, было закрыто белоснежными занавесями, надёжно скрывающими его личность. У Морских ворот повозка остановилась. Возница спрыгнул с козел, и поднял тяжелое холщовое полотно, служившее задней стенкой повозки. Первым выпрыгнул Тео и протянул руку Окте, помогая выбраться. Сандор сам вытащил Сансу наружу и усадил на Неведомого. Конь недовольно переступил с ноги на ногу, но большего себе не позволил, чувствуя, что удерживает ценный для хозяина груз. Санса поёрзала в огромном седле, стараясь устроиться поудобнее. Она терпеть не могла путешествовать верхом, даже поездка на смирной старой Цветочной лишь сильнее укрепила её убеждение. Бёдра и мышцы спины ещё болели, что добавляло неприятных ощущений. Ногами она не доставала до стремян, поэтому для баланса попыталась упереться пятками в бока Неведомого, за что услышала угрожающее фырканье. Она чуть ослабила упор и поджала губы. Девушка и боевой конь никак не хотели находить общий язык. Окта потянулась с улыбкой и обняла Тео. — Наконец-то дома. Мы живём чуть выше отсюда. Пойдём. Сандор взял Неведомого под уздцы, и процессия двинулась вверх по боковой улочке, той самой на которую устремилась Санса, когда убегала от погони. Совсем рядом с портом стояли старые облезлые дома, где под слоем краски виднелась кирпичная кладка, а черепица местами обсыпалась и валялась на земле вместе с остальным мусором. Но уже через два квартала улица расширилась и стала чище. Дома, всё также теснившиеся друг к другу, выглядели уже более ухоженными, на витых балкончиках поселился плющ, листья которого уже начали по-осеннему краснеть, а кованые вывески приветливо завлекали в мастерские сапожника, кузнеца или ароматные пекарни. Вскоре они увидели симпатичный двухэтажный домик с вытянутой террасой наверху. Над красной дверью висела изящная вывеска «Гостиница». Санса ещё издалека узнала своё убежище и почувствовала укол совести, вспомнив о человеке, который уже не вернётся сюда, погибнув, спасая её жизнь. — Добро пожаловать в наш любимый дом, - торжественно произнёс Тео, открывая дверь. — У нас сейчас нет гостей, поэтому я выделю вам две комнаты наверху, - крикнула Окта уже из недр дома. Женщина суетилась, мелькая то в одной, то в другой двери. — Джонквиль, можешь смело подниматься в свою старую комнату. Мы там ничего не трогали, - Окта на секунду замерла перед девушкой и Клиганом. — А вы, Сандор, можете подождать у неё. Мне ещё надо убраться после предыдущего постояльца. Санса привычно двинулась по коридору к деревянной лестнице и замерла у прохода на кухню. В голове сразу возникло угрюмое лицо Нортсуса Цнирпа. Он только закончил свою работу и теперь недовольно наблюдал за тем, как она пытается нарезать стебли. А вот он склоняется к котлу, пробуя булькающий суп на готовность. — Простите меня, сир Нортсус, - прошептала Санса, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Девушка заставила себя повернуться прочь и быстрыми шагами взбежала наверх. Сандор закрыл за ней дверь и настороженно посмотрел ей в лицо. — Что случилось? - спросил он, нахмурившись. — Тот человек, который работал здесь, он погиб по моей вине, - сказала Санса, пытаясь проглотить ком в горле. — В последний день, когда мы были здесь, он меня ужасно разозлил. Постоянно придирался ко мне из-за ерунды. Я назвала его трусом, вынудила отправиться в Пентос. И его убили. Знаешь, Сандор, он мог спастись. Но он вернулся, пытаясь спасти меня, и его убили. Он был очень храбрый и настоящий мастер своего дела. А ещё он невероятно любил одну женщину. Он уехал, чтобы найти её, но из-за меня, он уже никогда не сможет этого сделать. По щекам Сансы побежали слёзы. Клиган аккуратно вытер их большим пальцем руки и задумчиво отвёл взгляд, подбирая слова. — Каждый день в мире гибнут сотни людей. Многие из них гибнут глупо, кто-то как грязная крыса или пушечное мясо. Этот человек погиб, как настоящий мужчина. Всё, что ты можешь сделать сейчас, это помнить его поступок и постараться, чтобы его смерть не была бессмысленной. Санса привстала на цыпочки и обвила руками шею мужчины. — Сандор, обещай мне, что ты не умрёшь... так. Он поцеловал её так нежно, насколько позволяли его огрубевшие губы. — Поклянись! - настойчиво сказала девушка, отстраняясь. — Извини, Пташка, но я уже обещал тебе, что буду выполнять свои клятвы, - мужчине захотелось отвернуться от умоляющих голубых глаз, но он не стал. — Но я сделаю всё возможное, чтобы мы оба как можно дольше оставались живыми. В дверь постучали. Сандор отпустил девушку и открыл засов. На пороге стояла Окта. — Ваша комната готова, сир. Хотите, я прикажу натаскать воды для ванной? — Пожалуй, что да, - Клиган одобряюще кивнул Сансе и вышел вслед за женщиной.***
Они прожили в гостинице уже почти неделю. Сандор выбирался в порт вместе с Тео, выясняя когда прибудет корабль, который отправится в Восточный Дозор. Но в Вестерос уже почти никто не ходил. Один из капитанов был готов довезти Клигана и Сансу до Дорна, но мужчина уже решил, что этот маршрут его совершенно не устраивает. По прошествии времени ему начало казаться, что остаться в портовом городке или перебраться в Пентос не такая уж и плохая идея. Возможно, добраться до Браавоса. Город полон туманов и дождей, и зима там переживается не очень легко, но зато никто не собирается на них охотиться. По крайней мере, Сандору хотелось на это надеяться. Он не верил, что Ланнистеры сдались просто так, скорее львиный лорд просто взял передышку, чтобы подготовить более искусный план. Человек, который спланировал Красную Свадьбу, способен на любой, даже самый жестокий поступок. Клигану не нравилось сидеть без дела. Дни шли, а он всё ещё надеялся исполнить свой изначальный план, хотя бы потому, что мужчина совершенно не представлял, что будет делать, когда деньги закончатся. Сандор мог бы вступить в один отрядов наёмников вроде Младших Сынов, но это означало оставить Сансу одну. А пока Клиган боялся упускать девушку из поля зрения даже на час. Прошлая их разлука чуть было не обернулась кошмаром, мужчина до сих пор не мог поверить, что всё обошлось так легко, а на повторение чудес Сандор рассчитывать не собирался. Он переглянулся с Тео. — Думаешь, можно пойти домой? - спросил тот. — Да, - мрачно ответил Клиган, - сегодня мы обошли весь этот чертов порт. — Ты что-то совсем отчаялся, - задумчиво произнёс Тео, наблюдая, как двое чаек дерутся за стащенную рыбёшку. Они неспешно двигались по каменной пристани, заполненной кораблями, которые разгружались или, наоборот, грузились самыми разными товарами. Тут и там сновали матросы с ящиками, мешками, гремели пустые телеги и слышалась отборная ругань. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, - продолжил дорниец. — Раньше ты был рыцарем при своём лорде, или ком-то ещё, без разницы. Главное, у тебя был господин, который постоянно подкидывал тебе денежки, думал, куда тебя поселить, может даже доспехи выдал, не знаю. В общем, от тебя почти ничего не зависело, всё решалось наверху. А сейчас ты в чужом городе, с грузом в виде прекрасной рыжеволосой спутницы и на тебя сваливается огромная ответственность. От твоего верного или не очень выбора зависит судьба сразу двоих человек. Разумеется, ты мечешься из стороны в сторону, злишься оттого, что рядом нет того, кто скажет куда идти и что делать. Клиган поморщился. — Я восхищаюсь твоей сообразительностью, но если ты думаешь, что твои слова мне чем-то помогли, то нихрена, - Сандор привычно огрызнулся, чувствуя, что ему и правда стало бы легче, если бы он выговорился сочувствующему мужчине. Но упрямство и непробиваемое нежелание принимать любую поддержку обрубали такие мысли на корню. У него нет и не может быть слабостей. Тео словно уловил его мысли и усмехнулся. Карие глаза спокойно приняли тяжелое напряжение серых. — Я хочу сказать тебе, какое бы решение ты сейчас ни принял, оно будет казаться тебе неправильным. На любом пути вам встретятся море трудностей, придётся жертвовать чем-то, но это совершенно не означает, что твой выбор был неверным. Правильных ответов вообще не существует, есть только мы и наше решение. Попробуй немного проще отнестись ко всему, что на тебя свалилось и груз покажется гораздо легче. — Да пошёл ты к грамкинам, - почти беззлобно ответил Клиган. — Ага, - весело ответил Тео. — Снарки меня подери. Но если бы я был на твоем месте, я бы послал всё это вестероское змеиное гнездо к Иным и отправился в Браавос. — Ты уже так и сделал, - сказал Сандор. Теодор рассмеялся. — И, как видишь, неплохо устроился! - мужчина развёл руками, словно весь этот портовый городок принадлежал ему. Клиган посмотрел на обаятельные кирпичные домики, жмущиеся друг к другу, на подстриженные кусты на площади, на отцветающие цветы на кованном балконе и голубое небо с белоснежной рябью облаков. — Мы с тобой не в равных условиях, - ответил Клиган спустя ещё пару минут раздумий. — Если она хочет лезть в змеиное гнездо, я не могу запирать её в тюрьме, даже такой чертовски красивой. Я должен последовать за ней, пусть ей покажется, что седьмое пекло её дом родной. Тео перестал улыбаться. — Почему ты думаешь, что не сможешь сделать домом то место, которое больше достойно называться домом? «Потому что я не хочу все следующие года видеть её тоску по Северу, Винтерфеллу, её настоящему дому». Сандор не стал отвечать. — Я не хочу навязывать, - серьёзно сказал Тео, замерев перед дверью гостиницы. — Но было бы лучше, если бы вы уехали отсюда и поскорее. — Если бы гребанный корабль в Восточный Дозор стоял здесь у пристани, я бы уже паковал вещи, - ответил Клиган и стремительно двинулся по коридору в сторону лестницы. Уже у первой ступеньки он остановился и повернул голову в сторону Тео. — Если мы у тебя уже в глотке сидим, то скажи как есть, а не разводи эти разговоры. Зачем мутить воду, прикрывая дерьмо якобы возвышенными чувствами? Завтра утром мы съедем отсюда и поплывём в твой дорогой Браавос. — Сандор! - Тео выругался про себя и побежал за мужчиной. — Я вовсе не это имел в виду! Я хотел помочь вам и тебе в особенности! Твою мать, постой же! Клиган замер у своей двери и нехотя развернулся к Теодору. — Тогда зачем ты мне впаривал всю эту чепуху? - проскрежетал мужчина. — Окта и я, мы, обязаны тебе жизнью, - Тео подбирал слова, всматриваясь в угрюмое лицо Сандора. — И я всем сердцем желаю, чтобы и у вас всё было хорошо. — Я давно уже не верю в бескорыстие, - Клиган повернул ключ в замке и открыл дверь. — Мы уедем с утра. — Как хочешь, - Тео ухмыльнулся и пошёл к лестнице. «Как бы то ни было, ты всё равно поедешь в Браавос, как я и говорил». Тео спустился на кухню. Сейчас, пока они ещё не успели нанять нового повара, его роль выполняла Окта. Внутри было пусто. Разделочная доска лежала в мойке, стол был идеально вычищен, а на его краю лежал листок пергамента. Тео взял его в руки, всматриваясь в аккуратные круглые завитки. Он сам научил Окту писать, раньше они не всегда могли общаться лично, а записку можно было передать через доверенного или подкупленного человека. Мужчина всегда радовался её строчкам, но в этот раз его лицо побледнело. На лестнице раздались грохот и ругательства. Клиган вбежал на кухню и, тяжело дыша, уперся руками о крышку стола. — Где она, ублюдок? - мужчина яростно схватил Тео за грудки. — Где Джонквиль, твою мать?! Теодор закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Прости, Сандор, - мужчина выпустил пергамент из рук. Листок, медленно поворачиваясь, полетел на пол. — Я не успел.