Она не видит

       — Черт бы меня побрал ехать в эту Японию! — это были первые слова Чимина, когда он вышел из пригородного автобуса в тихом городишке под названием Тамано. Небольшое поселение всего лишь в 60 тысяч человек, которое парень любезно окрестил «деревней», имело слишком приближенную к природе среду. Старые бетонные здания с разводами от потеков не выше пяти этажей шокировали парня и рушили все планы о незабываемой жизни в Японии. Точнее незабываемой она так и останется, просто контекст ее немного сменится. Когда парень соглашался на университетскую программу студентов по обмену, не такое он ожидал увидеть. Конечно, ему очень хотелось посмотреть другую страну, но жить именно в таком «захолустье» после находящегося в постиндустриальном развитии Сеула точно не входило в его планы. Дома были какие-то чересчур компактные и кукольные, как и автомобили, улицы практически пустые, никакого шума и гама, все вокруг серо и одновременно: «Слишком много зеленого», — завершил Пак всю эту идиллию. Наравне с пятьюдесятью оттенками серого антропогенных вмешательств присутствовало изобилие растительного мира. Меж бетонных плит пробивалась трава, густой ковер плюща оплетал оградки, а на вершине холма, словно шапка, раскидывался лес из бука. Непривычно, но Чимин еще не знал: нравится это ему или нет. Единственное, что обрадовало парня, — это море. За все свои девятнадцать лет он ни разу в жизни не чувствовал этот волшебный аромат морского воздуха, слегка соленый и такой свежий. Его ужасно бесило, когда вокруг все начинали ныть о тоске по такому обыкновенному водоёму, но теперь и сам понимал, что шелест разбивающихся волн надолго останется в его памяти. — Ребята, не отстаем! Держимся все за мной! — громко прокричал мужчина средних лет и активно помахал небольшим флажком с официальной символикой национального университета Окаямы. Группа студентов в составе пяти человек бодро зашагала за проводником, старательно вслушиваясь в речь куратора. Чимин же просто шел и больше волновался о доставке его багажа в целости и сохранности, чем о том, что следующий год ему придется учиться в «одном из престижнейших вузов страны восходящего солнца», как гордо назвал его мужчина. Просто ему сильно хотелось уже зайти в душ и смыть с себя весь этот чертов день, который он поклялся обвести черным маркером в календаре. Но нет. Для начала тошнотворная экскурсия по городу, господа. Впрочем, надолго она не затянулась, так как небо быстро заволокло тучами, а впоследствии одарило неплохим ливнем. Это еще одна причина, чтобы считать день худшим за весь год. Хотя, возможно, все ровным счетом наоборот — быстрее избавит от изучения улиц, парков, аптек и супермаркетов. Мужчина из университета расторопно стал подгонять своих подопечных к жилым районам, подальше от так называемого центра города. Один за другим студенты исчезали в небольших домишках, довольно прячась от противной влаги и вконец оставляя Чимина наедине с куратором. Лишь спустя час с небольшим эти двое подошли к району Тикко, откуда открывался прекрасный вид на бухту. Мысль просыпаться и с раннего утра видеть море немного сгладила общее впечатление парня о пребывании в городе. К тому же никто не запрещал проводить досуг в Окаяме, как наобещали ему в деканате родного университета. А пока за спиной железные ржавые листы, что удерживают овраг от оползня, а впереди пенные волны за перилами округа №5, рядом вереница двухэтажных зданий и 365 дней, чтобы запечатлеть это в коробке воспоминаний. \\\ — Ну, в этом доме ты и будешь жить. Сразу предупреждаю, семья очень чистоплотная, так что уборке по дому придется уделять особое внимание, — куратор продолжал что-то говорить, активно жестикулируя рукой, в которой были ключи, отчего они звонко ударялись друг об друга. Дома сейчас никого не было, поэтому семья оставила комплект ключей встречающему. Чимину это показалось подозрительным — либо семья настолько глупа, чтобы их обокрали, либо он чего-то не догоняет в менталитете японцев. Он сделал вид, что очень внимателен к тому, что ему говорят, но на самом деле уже несколько минут наблюдал за тем, как, стоя к нему спиной, белокурая девушка, вся промокшая под апрельским дождем, «обнимается» со стенкой семейного ресторанчика и «мычится» то в одну, то в другую сторону. «Обдолбалась, что ли?» — презрительно сощурил глаза иностранец. Вернувшись к нелогичности с ключами, Чимин теперь выбрал вариант, что не догоняет в чужом менталитете. Белоснежные, словно снег, волосы девушки превратились в мокрые сосульки, с которых стекали тонкими ручейками потоки воды, а промокшее льняное платье немного просвечивало, и было видно нижнее белье, а еще необычайно острые лопатки. Она явно была слишком худой. Парень поразился дивной белизне азиатской натуры, но не особо заморачивался о ее причине. «Просто не интересно», — заявил он себе, но продолжил смотреть, как девушка чуть ли уже не добралась до мусорных баков, продолжая прижиматься к стене. В его голове предстал образ незнакомки, где на лице красуется пирсинг на губе, а возможно носу, или вообще в обоих местах сразу, потекшая от дождя подводка и тушь для ресниц, и обязательно где-то в солнечном сплетении дурацкое тату в виде мегафилософского выражения на латыни, как модно в наши времена. На переднем плане вновь появилось движение, и Чимин отвлекся от своего занятия и посмотрел на представителя университета, что уже направился к двери, миновав своеобразную калитку. Еще одна странность — низкие ажурные заборы, которые служили скорее просто оградкой для территории, чем защитой от посторонних. — Точно под наркотой, — пробубнил парень прощальный комментарий незнакомке на родном языке и, покачав головой, зашагал в свой новый дом.