Ясные дни

В теплом летнем воздухе лениво звенели светлячки, их слабое свечение отражалось в гладкой поверхности ручья. Близилась ночь, и нагретая за день земля дышала той волшебной негой, когда волшебством становился любой шорох, шепот или шум. Положив холеные ладони на тонкие перила мостика, Трандуил улыбкой смотрел куда-то вдаль и чувствовал, как предвкушение и счастье наполняют все его существо. Сердце билось чаще, а на губах то и дело вспыхивала улыбка, которую бессмертный король Лихолесья даже не пытался скрыть. С трудом он удерживался от того, чтобы оборачиваться на каждый звук, доносившийся со стороны тропинки, ведущей к дворцу. Наконец, легкая и стройная, похожая на видение, она появилась из-за деревьев – его Эллериан. Подобрав подол белого, чуть серебрящегося в сумерках платья, она взбежала на мостик и бросилась в объятия мужа. – А теперь скажи мне, зачем мы, краснея, словно подростки, сбегаем ночью из дворца? – спросила она, улыбаясь. Её дыхание чуть сбилось, а золотые локоны гладил ветер; она вся словно была соткана из несбыточных снов и грёз, и он, глядя в её открытое веселое лицо, точно знал, что никогда на свете не был счастливее, чем сейчас. – Потому что я король, а ты моя королева, и мы можем делать все, что захотим, – с заговорщицким огоньком в глазах сказал Трандуил. – В том числе, сбегать из дворца на свидание, краснея, как подростки. Эллериан звонко рассмеялась, а он, подхватив жену за талию, приподнял её на руки и закружил. Молодые, вечные и прекрасные эльфы, взявшись за руки, перешли изящный мостик и вошли в лес, окутанный ночными тенями. Узкая тропинка казалась старой и зарастающей, где-то в глубине леса тихонько, словно вполголоса, пела птица, а над их головами ветер играл верхушками деревьев. Двое шли, не разнимая ладоней, сплетясь пальцами, как эти деревья – корнями; они были похожи и различны, как луна и солнце. Его волосы казались серебряными, а у неё пряди отливали золотом; точеные черты лица короля и его серо-голубые глаза часто были холодны, но когда они встречались с теплой улыбкой и зелеными глазами его возлюбленной, он словно оттаивал, превращаясь из сурового и справедливого правителя в живого, любящего мужчину. Тропинка привела их к большой поляне, поросшей луговыми травами и освещенной лунным светом. С одной стороны поляну обрамлял лес, с другой – каменистый обрыв; на дне неглубокого ущелья шумела речка. Воздух здесь был напоен мельчайшими брызгами чистой воды, ветер был свеж и прохладен. Трандуил привел свою королеву в маленькую изящную беседку, стоящую у самого обрыва. Они сели рядом на скамью, соприкасаясь коленями и все так же держась за руки. Он смотрел на неё и не мог оторвать взгляда. Каждую улыбку, движение, вздох он знал наизусть, словно стихи. Знал, как аккуратно пальцы заправляют за ухо упавшую на лицо прядь, знал, как сходятся на переносице брови, когда звездоокая сердится или волнуется. – Ты смотришь на меня так, словно никогда меня не видел, – поймав завороженный взгляд любимого, заулыбалась Эллериан. – Я никогда не могу наглядеться на тебя, любовь моя, – он коснулся губами её руки, не отрывая блестящих в свете луны глаз. Наступившая ночь вздохнула тревожным ветром, вскрикнула совой; потянуло холодом от реки, и на сердце вдруг стало неспокойно. – Я так люблю тебя, что мое сердце плачет от одной мысли о расставании, – произнес Трандуил, проводя ладонью по золотым волосам жены. – В тебе – все счастье моей жизни. – Ты куда-то собираешься? – удивленно посмотрела на него Эллериан. – Почему ты говоришь о расставании? Трандуил молча покачал головой, на его лице замерла светлая грусть. Что-то внутри щемило от тревоги. Она вдруг так ласково и весело улыбнулась ему, что его сердце вздрогнуло. Чуть склонив голову к плечу, она коснулась его лица мягкой ладонью. – Я никуда тебя не отпущу. Везде, где бы ты ни был, я всегда буду с тобой. Веришь мне? И владыка почувствовал, как вскипают на глазах слезы, а в сердце разливается облегчение, нежность и бесконечная любовь. – Эй, не плачь, король, – ещё сильнее разулыбалась Эллериан, придвигаясь ближе и стирая слезы с лица любимого. – Ты уже большой мальчик! Сколько тебе весен, четыре тысячи? Трандуил рассмеялся вместе с женой и притянул её к себе, приобняв одной рукой. – Я никогда не смогу оставить тебя. И я буду бесконечно счастлив, если ты всегда будешь со мной, моя любовь. Посидев немного вдвоем, иногда посмеиваясь, иногда переговариваясь, они поднялись и не спеша отправились обратно в замок. Войдя на мостик над тихим ручьем, они остановились. Вокруг размеренно, безмятежно кружили в благоухающем воздухе светлячки, похожие на едва слышно гудящие звезды. Сероглазый вечный король и прекрасная бессмертная королева стояли над самой серединой ручья и гляделись друг в друга, как в зеркало, спокойные, радостные, счастливые, как в день встречи. И, как во сне, их губы встретились в кротком поцелуе, и одним прикосновением было сказано все то, что никогда не сказать словами.