Окно во двор

       — Я соврал тебе, когда рассказывал причину нашего сюда переезда, — выдохнув, сказал Ирвин и внимательно посмотрел на девушку. — Если ты сейчас скажешь, что убил кого-то, а теперь скрываешься под чужим именем, то я защищать тебя не буду, когда нагрянут копы и арестуют тебя, — выпалила Мэй. — И сделаю вид, что была удивлена, чтобы меня не посадили за сокрытие опасного преступника.       Это было действительно именно тем, что первое пришло Мэй в голову. Другая страна, небольшой городок, мало полиции — идеальное место скрыться. — Убийство? Ты правда так думаешь? — возразил Кэл. — Ты посмотри на него, он же чуть в штаны не наложил, когда мы предложили ему слежку, а ты про убийство говоришь. — А ничего, что я всё слышу? — отозвался Эштон на заявление Калума.       Калум засмеялся и подошёл к столу, открыв нижний ящик. Он достал оттуда папку с документами и протянул её Эштону. — Ты об этом хотел рассказать? — усмехнулся Кэл.       Калум разузнал об Эштоне всё ещё тогда, когда Мэй рассказала ему о подозрительной машине возле дома мистера Чандлера. Он узнал про каждого из соседей, живших вокруг них, причём узнал даже то, что не очень приятно было знать. Например, историю Эштона, который сбил молодую девушку и скрылся с места аварии. Не то, чтобы это было так удивительно, но поступил парень совсем неправильно.       Мэй подошла к Эштону, когда тот открыл папку, где были фотографии с места аварии, вырезки из газет, в которых говорилось о том, что девушка нуждается в деньгах для операции, даже копия протокола с места аварии. Ирвин не понимал, откуда всё это было у парня, а Мэй смотрела то на брата, то на блондина, то на папку, а потом ущипнула себя, чтобы убедиться, что это был не сон. — А мне нельзя было это показать? — обиженно сказала девушка, немного прийдя в себя. — А ты что смотришь? — обратилась она к Эштону. — Это и есть твоя страшная тайна, из-за которой ты чуть не разрушил нашу идеальную слежку? — Ты разве не понимаешь, это я сбил эту девушку. Я был пьян, а она выбежала на дорогу. Я испугался и уехал, а она осталась там умирать, — практически прокричал блондин. — Единственное, на что я был способен, — вызвать скорую. Лишь потом я узнал, что она выжила, увидев объявление о сборе средств на операцию. Я тогда откладывал деньги на колледж, и все эти сбережения перевёл ей. — Подожди? Ты серьёзно? И это всё? — удивлённо спросила Мэй. — Это же бред. И зачем было переезжать вообще? — Затем, что эта девушка была сестрой моего лучшего друга, и, когда я рассказал своим родителям, они не могли смотреть в глаза близким девушки, поэтому отцу с матерью пришлось менять работу, — поведал он. — Из-за этой злосчастной аварии всё пошло наперекосяк в нашей семье. Вечные ссоры и скандалы. — И Чандлер угрожал тебе тем, что расскажет об этом? — обратился к нему Кэл, на что Эштон кивнул. — Но почему? — Потому что никто до сих пор не знает, кто сбил её, даже сама девушка. Полиция закрыла дело, но родители Никси никак не могут успокоиться и до сих пор пишут на разных форумах гневные посты о том, как «ужасно и не достойно поступил тот, кто сбил их любимую дочь». — Ну, твою тайну я не раскрою, пусть это будет на твоей совести, — сказала Мэй, — но и обвинять тебя не буду, я бы тоже запаниковала в такой ситуации.       Парень ошарашенно смотрел на брюнетку, не веря тому, что она так спокойно отнеслась к такой информации. Он был благодарен ей за понимание, хоть и не до конца верил в её искренность. Она могла выгнать его из дома прямо тогда и рассказать всё полиции, но девушка просто стояла и смотрела в его глаза, словно видела в них раскаяние, которое испытывал парень, и именно поэтому ничего не предприняла, узнав о его лжи.       Ни разу еще шестое чувство не подводило Мэй. Она ведь сразу обратила внимание на то, что слишком странно выглядел переезд из другой страны в такой маленький городок. Как она и сказала, она не собиралась выдавать парня, хоть и поступил он действительно ужасно. Если никто не знал, кто сбил ту девушку, то откуда это знал Чандлер? Ладно Калум, ему просто показалось странным, что именно Эштон перечислил всю нужную сумму на счет девушки, и если немного подумать, то все становится очевидным. Но не то, откуда об этом знал их сосед, если, конечно, он не умел так же мастерски взламывать базу данных, как это делал Кэл. — Ладно, с этим разобрались, — прервал их зрительный контакт Кэл. — Что будем делать со стеной в гараже нашего «любимого» соседа? — изобразив кавычки, спросил парень. — Нет, не разобрались, — сказала Мэй. — Откуда Чандлер знает о том, что это именно Эштон сбил ту девушку? Нигде ведь не сказано об этом. Возможно, он имел ввиду что-то другое, угрожая тебе, — обратилась она к Эштону. — Вряд ли, это единственная причина переезда, — уверенно ответил блондин. — Он сказал, что если мы не прекратим слежку за ним, то всё расскажет тебе. — Почему именно мне? Если дело в аварии, то он бы сразу пошёл в полицию, — задумалась Мэй. — Знаешь, мне всё равно, что он там скажет. Если он угрожал, значит, действительно это он похищает и убивает девушек. И плевала я на то, что ты там сделал, я хочу посадить этого урода за решётку, чего бы это не стоило, — серьёзно проговорила девушка. — И поэтому нам нужно вернуться в гараж и узнать, что находится за той дверью. Но сначала предлагаю поесть, от всего этого у меня нервы разыгрались.       Ребята, как обычно, заказали пиццу. Так как их мать была вечно на работе, они баловали себя лишь тем, что каждый день пробовали новые сорта. Однажды Эштон даже принес из дома запеченный картофель, который приготовила его мать, сказав, что ему надоела пицца. Никто не был против, но Мэй и Калуму было неловко из-за этого. Вот и тогда они просто сидели перед телевизором, не говоря ни слова, и просто ели пиццу.       Чтобы не сидеть целый день возле окна, они просто установили камеру, которая, благодаря Кэлу, сразу же передавала видео на компьютер, сохраняя запись каждый час. Надежды на то, что Чандлер хоть как-то проявит себя после того случая, не было, но лучше было перестраховаться.       Мэй достала телефон и погрузилась в мир твиттера, пролистывая ленту. Подписавшись на Эштона, девушка увидела, что у него через неделю день рождения. Посмотрев на парня, она уже в голове продумала всю вечеринку, которую устроит в его честь. Но какой был смысл приглашать на вечеринку друзей, которых Эштон даже не знал? Если бы он хотя бы несколько недель проучился в школе, тогда ладно, но Ирвин уже закончил школу, а из-за той злосчастной аварии не поступил в колледж. — Ты чего так смотришь? — спросил Эштон.       Девушка не заметила, что так и не отвела взгляд от блондина, когда обдумывала всё это. — Извини, ничего, — встряхнув головой, ответила она и вновь уставилась в телефон.       Эштон украдкой глянул в него и увидел там свой аккаунт и свои твиты. Улыбнувшись, он отвернулся, снова пытаясь вникнуть в суть фильма, который Калум смотрел не отвлекаясь.       В ту ночь Ирвин ночевал у себя, а Калум пошел снова к Вивьен. Мэй ни разу не видела эту девушку, лишь знала, что она «просто невероятная», как говорил сам Калум. Переодевшись в пижаму, Амелл украдкой глянула в окно, чтобы посмотреть на дом Чандлера, но всё было тихо, даже свет не горел. Отключив ночник, девушка легла в кровать, но никак не могла уснуть. В голову то и дело лезли разные мысли, а как только она закрывала глаза, ей казалось, что кто-то все ещё находился в доме.       Быстро пробежав до тумбочки, она взяла свой телефон и залезла с головой под одеяло, набирая номер Эштона. — Алло, — сонно сказал он. Мэй стало стыдно за то, что она разбудила парня, хотя на часах было только половина двенадцатого. — Эштон, прости, что разбудила, — начала Амелл. — Что-то случилось? — уже более бодро проговорил парень. — Нет, просто мне немного страшно одной дома, — призналась девушка. — Знаю, что это бред, но мне кажется, что в доме кто-то есть. И я знаю, что это слишком нагло, но не мог бы ты переночевать сегодня у меня? — Конечно, без проблем, скоро буду, — ответил Ирвин и положил трубку.       Эштон не заставил себя долго ждать, уже через несколько минут раздался звонок в дверь, который ещё больше напугал Мэй, отчего та даже подпрыгнула от неожиданности. Быстро сбежав вниз по лестнице, на ходу включив везде свет, девушка посмотрела в глазок и сразу же открыла дверь, увидев Эштона, который стоял в сером трико и в свободной серой майке. Отходя в сторону, Мэй пропустила парня в дом и сразу же закрыла дверь на все замки. Эштон усмехнулся её действиям, но промолчал. — Спасибо, что пришёл, — улыбнулась Мэй. — Не в первой ночевать здесь, — ответил такой же улыбкой ей парень. — Спать хочешь или фильм ещё посмотрим? — Если смотреть, то только не ужастик, потому что я посмотрела в интернете ещё немного статей про убитых девушек, и, знаешь, зрелище ужасное, — вздохнула брюнетка. — Как можно вообще такое делать? — Возможно какая-та психическая травма его так сломала, теперь он срывает свою злость на беззащитных девушках; возможно, это из-за сложного детства, кто знает, — спокойно ответил Эштон. — Пойдём лучше спать. — Да, ты прав, пошли, — согласилась Мэй. — Спасибо ещё раз, что согласился придти.       Парень пропустил девушку вперёд по лестнице, идя сзади и выключая по дороге свет. Когда они остановились возле комнаты девушки, Эштон заметил на спине Мэй, возле шеи, тату в виде бабочки. Общаясь с ней вот уже месяц, он никогда прежде её не замечал, хотя это всё потому, что она никогда прежде не заплетала волосы в хвост. — Что означает твоя бабочка на спине? — Я об этом не говорю. Некоторые воспоминания лучше держать при себе, — повернувшись к нему лицом, ответила брюнетка.       Эштон лежал возле Мэй, слегка прикасаясь к ней своим телом. Ему не в первой было ночевать у неё. Он лежал на боку, как и девушка, а его взгляд снова остановился на её татуировке. Он легонько провёл пальцами по контуру крыльев бабочки, отчего по спине Амелл пробежали мурашки. Парень убрал руку и перевернулся на другой бок, сразу же уснув. Мэй стало немного спокойнее, ведь она знала, что теперь была не одна дома, потому и последовала примеру парня и так же быстро уснула.

***

— Блин, Эштон, хватит спать, — простонала Мэй, в который раз пытаясь убрать с себя руку парня, на что тот промычал что-то невнятное и лишь крепче обнял девушку. — Эштон, — громче позвала его брюнетка, но снова не заметила никакой реакции.       Девушка легла на подушку и просто смотрела на спящего Ирвина, который прижимал её к себе, словно боялся, что она куда-то убежит. — Ты у меня за это получишь, — прошептала она и дунула блондину в лицо.       Парень поморщился, что развеселило Мэй, и немного приоткрыл глаза. Когда Эштон увидел лицо девушки так близко к своему, он быстро убрал руку и лег на спину. — Ирвин, с тобой до ужаса жарко спать, — возмутилась Мэй. — Я тебе это уже говорила, но повторяю еще раз. — Я просто очень горячий, — улыбнулся он, подмигивая. — О, вот только не надо тут, — засмеялась девушка.       Мэй встала с кровати и направилась в ванную, пытаясь привести себя хоть немного в порядок. Быстро переодевшись, девушка спустилась на кухню, где уже стоял Эштон с лопаткой в руках. Его волосы были в полном беспорядке после сна, спортивные штаны немного свисали на бедрах, а утренние лучи солнца играли на его плечах. Девушка подошла ближе, чтобы взглянуть, что он готовит. Для нее было в новинку видеть готовящего парня. Даже ее отец не был способен просто пожарить яичницу, он оправдывался тем, что на кухне место только женщинам. Про Калума и говорить было нечего: он только и мог набирать номер на телефоне, чтобы заказать свою любимую пиццу. — Будь моим мужем, — с восторгом сказала Мэй, когда они сидели за столом и ели жареный бекон с омлетом. — Не поверю в жизни, что это сказала моя дочь, — заходя в кухню, проговорила миссис Амелл.       Эштон встал из-за стола, чтобы помочь ей с пакетами. Мэй уже давно задумывалась о том, чтобы предложить матери прописать Ирвина в их доме, ведь он в последнее время проводил очень много времени у них, так что почти уже стал пятым членом семьи Амелл. — Спасибо, дорогой, — поблагодарила его женщина. — Боже, мама, я расскажу папе, что ты заглядываешься на молоденьких парней, — прикрывая глаза рукой, сказала девушка, что заставило всех засмеяться.       Эштону нравилось проводить время в их доме. Семья Амелл не была похожа на его. Они были веселыми, добрыми и отзывчивыми. Они стояли горой друг за друга, не обращая внимания на то, какие препятствия предоставляла им судьба, чего уж точно нельзя было сказать о его семье. После той аварии его родители словно поснимали свои маски и показали свои истинные лица. Ему казалось, словно они просто играли роль хороших родителей до того самого момента, когда они стали совсем другими. В их доме теперь царили вечные ссоры, скандалы и непонимание. Он даже не мог вспомнить, когда его мать в последний раз улыбалась в том месяце. Словно ей больше ничего не приносило счастья. Ему не хотелось возвращаться домой. Ведь дом — это то место, где тебя ждут, где тебя любят и принимают таким, какой ты есть. Он мог назвать своей семьей Мэй или миссис Амелл, или даже Худа. Ведь они не отвернулись от него, когда он рассказал о своем ужасном поступке. Каждый в праве думать, что это не так страшно, как убить кого-то, но Эштон корил себя за тот случай, и он никогда не сможет себя простить, по крайней мере, до тех пор, пока не понесет вину за содеянное. Но он боялся, боялся признаться, боялся посмотреть в глаза Никси, боялся посмотреть в глаза ее родителям, в глаза своего лучшего друга, с сестрой которого он это сделал. И пока он не преодолеет этот страх, ничего не изменится. — Эй, все нормально? — спросила Мэй, щелкая пальцами перед глазами Эштона, который сидел и, погрузившись в свои мысли, наблюдал за тем, как брюнетка с матерью обсуждают ужин. — Да, извини, задумался, — пытаясь выдавить улыбку, произнес он. — Так что, ты поужинаешь с нами сегодня? — спросила миссис Амелл. — С удовольствием, а сейчас прошу меня извинить, но мне нужно домой. — Но ты ведь только пришел, — немного расстроенно проговорила женщина.       Эштон посмотрел на Мэй, не зная, что ответить. Миссис Амелл не знала, что Эштон ночевал у них, как и не знала то, что это было не в первый раз. Улыбнувшись своей фирменной улыбкой, от которой могли бы и цветы расцветать в пасмурный день, Эштон сказал, что забыл выполнить поручение, которое дала ему мать, и, уходя, пообещал, что вернётся к ужину. — Золотой ребёнок, — проговорил миссис Амелл. — Мам, этому ребёнку 21, — усмехнулась девушка. — И чем тебя твои родные дети не устраивают? — Вот только не начинай, — улыбнулась женщина, раскладывая продукты в холодильник.

***

— Итак, какой у нас план насчёт мистера Чандлера?       Трое ребят снова сидели в комнате, обсуждая то, как им попасть в дом их соседа, чтобы узнать, что же расположено за той стеной. Они уже несколько раз успели засомневаться в том, что там находится что-то полезное для них, что может доказать его виновность. — Думаю план тот же: я в дом, а Эштон следит, — сказал Кэл, не отрывая глаз от компьютера. — Кстати, смотрите, что я нашёл, — подзывая к себе Эша и Мэй, сказал он. — Вы знали, что если полить почву кровью, то на ней будет расти всё в два раза лучше и быстрее?       Ребята ошарашенно смотрели на экран компьютера, читая всё то, что только что сказал Кэл. Они понятия не имели, как он такое нашёл, потому что обычный запрос гугла вряд ли выбьет тебе подобное. — Ты хочешь сказать, что он убивает девушек, выкачивает из них кровь, чтобы полить свой газон, на котором вырастет молодая зелёная травка? — не понимающе спросила Мэй. — Примерно так и есть, — согласился Кэл. — Ты посмотри на его лужайку. На ней же трава растёт как на дрожжах, — указывая на дом Чандлера, сказал Худ. — Это безумие, — вздохнула Амелл. — Убивать ради красивого газона? Бред. — Давайте просто всё узнаем, а не будем опираться на догадки, — предложил Эштон. — Ты прав, завтра мы должны узнать подробнее, — проговорила Мэй. — А сейчас предлагаю пойти вниз и помочь маме накрыть стол. Эштон, ты можешь не помогать, ты — гость, — улыбнулась девушка. — Но я всё равно помогу, — усмехнулся тот.