Проклятие Королевы

Рабочий день подходил к концу. Реджина сидела за столом с кипой бумаг, которые ей еще предстояло разобрать. Усталость валила с ног, но Миллс не сдавалась. Сделав очередной глоток кофе, она принималась за работу вновь. Через некоторое время дверь в кабинет растворилась, и на пороге появился Робин. Реджина удивленно уставилась на него, не понимая, как он проник сюда никем незамеченным. Секретарь еще на месте, как и добрая половина сотрудников. Локсли самодовольно улыбнулся, словно прочитал ее мысли. Закрыв за собой дверь, мужчина стремительно направился к столу мэра. Реджина не успела ничего сказать, как губы Локсли оказались буквально в двух сантиметрах от ее лица. Он поцеловал ее быстро и непринужденно, как бы приветствуя таким образом. Затем Локсли по-хозяйски сел на стоящий рядом белый кожаный диван, подмигнув своей возлюбленной. Опешив на мгновение, Миллс встала из-за стола и уже было раскрыла рот, чтобы задать интересующий ее вопрос, когда Робин перебил женщину: — Через твою охрану даже слепой пройдет. А секретарше хватило одного комплимента, чтобы она пропустила меня. — Ты флиртовал с ней? — нахмурилась Реджина, скрестив руки на груди. — Ни в коем случае, моя королева, — улыбнулся Робин так, что у женщины пропало любое желание злиться на него. Они встречались уже больше месяца, тщательно скрывая свои отношения. Реджина старалась избегать любых разговоров о Робине, находясь в компании Грэма, которому теперь запрещала даже прикасаться к себе. Однажды шериф заявился к ней домой поздней ночью, когда Генри уже крепко спал, впрочем, как и все остальные люди в городе. — Что случилось? — спросила Реджина обеспокоенно, закрывая дверь за гостем. Грэхем был явно чем-то расстроен. Он уставился на брюнетку глазами, полными разочарования и отчаяния. Это не на шутку испугало Миллс, отчего она слегка попятилась назад, когда шериф сделал шаг вперед. Грэм резко схватил ее за запястье, притянул к себе и впился в женские губы жадным и настойчивым поцелуем. Реджина сразу же оттолкнула его так, что он чуть не свалился на пол. — Ты больше не хочешь меня, — заключил Грэхем, удержавшись на ногах. Он подошел ближе к испуганной брюнетке. — Что в нем такого? Он что, целуется лучше? — Я не понимаю, о чем ты, — произнесла Реджина твердо, стараясь не выдать своего волнения. — Все ты прекрасно понимаешь! — повысил голос Грэм, в мгновение ока прижав Миллс к стене. — Я все видел. И не только я, кстати. Генри и Эмма были со мной. — Что? Генри? — испуганно спросила женщина. — Какого черта, Грэм? Ты обещал отвезти его к Эмме, а не играть с ними в шпионов. Вне себя от ярости, Реджина мигом выставила шерифа за дверь, крикнув напоследок, что не желает больше видеть его. Они не встречались больше двух недель, старательно избегая друг друга, пока шериф не был вынужден заговорить с ней о городском фестивале, на котором всем подразделениям нужно быть предельно внимательными. Грэм, конечно, все еще таил злобу и обиду на мэра, но тщательно скрывал это. Они говорили только по делу, стараясь не пересекаться друг с другом слишком часто. Так было лучше для всех: Робин не ревновал лишний раз, Реджина не нервничала, а Грэхем мог отвлечься от мыслей о ней. Однако иногда шериф все же посещал офис мэра, чтобы обсудить вопросы безопасности на грядущем мероприятии. Так он поступил и сейчас, но оказался не в том месте и не в то время. Когда Грэм зашел в кабинет, Робин сразу же напрягся. Реджина на мгновение замерла на месте, наблюдая за тем, как мужчины буквально испепеляют друг друга взглядом. Миллс опустилась в кресло, мечтая поскорее избавиться от Грэхема. Шериф подошел к столу, вручив мэру папку с отчетом о предстоящем мероприятии. Робин терпеливо выжидал, когда Реджина закончит изучать бумаги, с которыми она решила основательно ознакомиться. Фестиваль уже завтра, так что любая мелочь не должна ускользнуть от внимания. Это заняло у нее не больше двадцати минут, к счастью. Однако за это время мужчины успели взглядом выразить ненависть и презрение друг к другу. Прочитав все, Миллс поблагодарила шерифа за работу и отправила домой. Направляясь к двери, Грэм еще раз метнул грозный взгляд в сторону Локсли, сидящего все так же напряженно и неподвижно. Когда он ушел, Реджина присела рядом с Робином, положив одну ладонь ему на колено и успокаивающе погладив его. Мужчина постепенно расслабился, и все неприятные впечатления от встречи с шерифом куда-то улетучились. Тогда Миллс опустила голову на грудь Локсли, с умиротворением слушая удары его сердца. Она тяжело вздохнула, заставив Гуда отвлечься от собственных мыслей. — Ты выглядишь уставшей, — тихо произнес Робин, проведя кончиками огрубевших пальцев по шелковистым черным волосам. — Хочешь, я отвезу тебя домой? —Нет, — резко ответила Реджина, оторвавшись от груди мужчины. Она до сих пор не знала, как на это может отреагировать Генри. Несмотря на то, что мальчик, вероятно, все знал об их отношениях, он ни разу не поднимал эту тему. — У меня еще много работы. Завтра уже фестиваль, сам понимаешь. — Ладно, — протянул Локсли, медленно вставая с дивана. — Встретимся завтра? — Не думаю, — ответила Миллс, ненавидя саму себя за это. — Слишком много людей могут увидеть нас вместе. — Понятно, — пожал плечами Робин, скрыв свое разочарование и направившись к двери. Реджина виновато опустила голову. Ей безумно хотелось увидеться с ним завтра, но она не могла позволить себе такой роскоши. В этом мире Локсли считается опасным вором, и городская элита не любит его. Реджине приходится взаимодействовать с этими людьми, чтобы удерживать за собой место мэра. Такие уж здесь порядки. Когда Робин почти оказался у двери, Миллс случайно наткнулась на сумку, оставленную им. Она собиралась отдать ее хозяину, как вдруг оттуда с грохотом упала на пол толстая потрепанная книга с названием «Робин Гуд». Локсли обернулся на шум и удивленно посмотрел на Реджину, буквально застывшую на месте в недоумении. — Откуда у тебя это? — как-то испуганно спросила она, поднимая книгу с пола. — Кто-то оставил ее у меня в баре неделю назад, — спокойно ответил Робин, шагая к женщине. — Я решил почитать. Очень интересно, кстати. — Конечно, она же о тебе, — шепотом отозвалась Реджина. — Что? — удивленно приподнял бровь Локсли, забирая книгу из дрожащих женских рук. — То, что я иногда ворую, не делает меня героем, достойным славы и народной любви. — Все дело в твоем добром сердце, а не в воровстве, — едва заметно улыбнулась женщина, со странной нежностью проведя большим пальцем по татуировке на руке Робина. — Ты – герой, который не боится рисковать и жертвовать собой ради других. Ты способен увидеть во тьме свет, а в злой ведьме напуганную женщину. — Оу, ты явно переработала, милая, — ухмыльнулся Локсли, погладив женщину по голове. — Хотя, знаешь, есть в твоих словах что-то. Я как будто слышал это когда-то давно. Во сне, возможно. — Во сне? — переспросила Реджина. — Расскажи, что тебе снится? Они присели на диван. Реджина взяла его руки в свои теплые ладони. Робин, конечно, был удивлен такой просьбой, но под нежным женским взглядом, полным заинтересованности и любопытства, сдался и все рассказал: — Это странно. С момента нашей первой встречи мне снишься ты в шикарных платьях до пола, с длинными волосами и взглядом, способным зажечь и спалить одновременно. Я ношу идиотскую одежду и почему-то служу тебе, но не слушаюсь твоих приказаний. Тебя это бесит, а мне нравится, когда ты злишься. И каждый раз мы начинаем с выяснения отношений и заканчиваем признаниями в любви. Потом сон прекращается, и я просыпаюсь со странным чувством дежавю. Я уверен, что все это раньше происходило с нами, только я ничего не помню. Абсолютно ничего. Иногда мне кажется, что когда-то у меня была другая жизнь, понимаешь? — Да, — осевшим голосом произнесла Реджина, сдерживая слезы, подступающие к горлу. — Я понимаю. Она крепко обняла его, закрыв глаза. «Ему снится Зачарованный Лес! Он, может быть, все помнит. Нужно лишь подтолкнуть его к этому», — подумала Миллс, прижимаясь щекой к его плечу. Так они просидели еще с минуту, после чего Робин, получив сообщение от друга, просящего о помощи, направился к выходу. — Увидимся завтра? — спросила неожиданно Реджина, удивляясь собственной смелости. Теперь, когда он ей все рассказал, ей хотелось узнать еще больше. Робин, пораженный происходящим, мягко улыбнулся. Еще полчаса назад она явно дала понять ему, что не желает встречаться с ним на публике, а сейчас спрашивает, увидятся ли они завтра. Однако Локсли не мог злиться на нее. За всю свою жизнь он не был так счастлив еще ни с кем, как с ней. Поэтому Робин, задержавшись у двери, лишь коротко кивнул и вышел. Фестиваль был в самом разгаре. Люди сновали туда-сюда, дети бегали и катались на каруселях, радостно крича и смеясь, а полиция в это время уже арестовывала первых нарушителей порядка. В целом, Реджина была довольна. Никаких происшествий — все спокойно. Голд вместе со Спенсером обсуждали какие-то дела, Эмма с Грэмом патрулировали главную улицу, Генри болтал с Мэри-Маргарет и Дэвидом, которые в последнее время подозрительно часто стали появляться вместе на публике. — Здесь неплохо, — раздался голос Робина у Реджины над ухом. — Я никогда не был на фестивалях прежде. — Правда? — развернулась женщина, улыбнувшись. — А что же ты делал раньше? — Воровал, скрывался и все такое,— пожал плечами Локсли. — Я вижу, Генри в надежных руках. — Я им не доверяю, — скрестив руки на груди, мрачно сказала Реджина. — Можем мы сесть где-нибудь, откуда я смогу понаблюдать за сыном? — Ему, видимо, ты тоже не доверяешь, — иронично ответил Локсли. — Ладно, есть у меня идея. Сядем вон там, — Робин указал в сторону скамьи недалеко от киоска с хот-догами. — Генри нас там точно не заметит. Этот вариант ее не очень устраивал, но она была готова потерпеть запах хот-догов ради Генри. Реджина вздохнула, кивнув в знак согласия. Они сели на скамью, укрытые ото всех любопытных взглядов. Здесь было темно, но это сыграло им только на руку. Реджина могла видеть Генри, а вот он ее нет. Мальчик и чета Прекрасных мило беседовали и смеялись. Обычный разговор, казалось бы. Но вдруг Генри, осмотревшись по сторонам, достал из рюкзака ту самую книгу сказок, отчего у Реджины перехватило дыхание, и сердце в пятки ушло. Робин заметил такую неожиданную перемену в женщине, которая сидела неподвижно, уставившись с беспокойством на сына. Он осторожно опустил ладонь ей на плечо, слегка сжав его. Реджина с тревогой на лице взглянула на Локсли, не в силах произнести ни слова. — Что случилось? — заволновался теперь и сам Робин. — Книга, — только и смогла прошептать женщина, крепко сжав ладонь Локсли. — Я же спрятала ее в надежном месте. Как он нашел? — И что не так с этой книгой? — спросил мужчина. — Она что, типа для взрослых? — Нет, конечно, нет, — ответила Реджина. Она уже хотела поведать, насколько опасна эта книга, как что-то внутри сжалось от боли. Словно само сердце кричало ей: «Расскажи ему! Покажи!». Женщина на миг замерла, думая о том, стоит ли ей познакомить Робина с книгой сказок. «Он решит, что я сумасшедшая. Вчера, наверняка, так и подумал», — размышляла Реджина, глядя на Робина, который в данный момент был весьма озадачен ее поведением. Решив не медлить больше ни секунды, Миллс запустила руку во внутренний карман пальто, вынув оттуда два листа, сложенных вчетверо. Она развернула их и аккуратно разгладила ладонью. Робин достал фонарик и посветил им на страницы. Резко переменившись в лице, он выхватил у нее один лист. Локсли с интересом вглядывался в картинку, вызвав удивление у Реджины. — Я уже видел это во сне, — почесал затылок Робин. — Ничего не понимаю. Что это за книга? — Книга сказок, — ответила Миллс, накрыв крепкую мужскую руку, сжимающую страницу, своей ладонью. — Это все по-настоящему. Я покажу тебе всю книгу, если хочешь. Только скажи, ты веришь мне? — Конечно, — кивнул Локсли, отрывая взгляд от страницы. Реджину такой ответ вполне устроил. Не заботясь о том, что кто-то может увидеть их вдвоем, она взяла лицо Локсли в свои ладони и поцеловала его. Робин от неожиданности выронил лист бумаги на землю. Он опустил руку ей на колено, нежно поглаживая его. Реджина слишком долго отказывала себе в удовольствии почувствовать Робина душой, прикоснуться к нему, когда ей захочется, поцеловать или обнять у всех на виду. Скрывать отношения было невыносимо трудно. С каждым днем ей только больше хотелось быть рядом со своим вором. Мадам мэр никогда бы не подумала, что ее терпение лопнет в месте огромного скопления людей, где была вся городская элита. Но теперь это уже не важно. Она отдавалась Робину с наслаждением и удовольствием, не переживая за реакцию случайных свидетелей их страстного жаркого поцелуя. Они были так увлечены друг другом, что и не заметили, как внимательно за ними наблюдал человек, стоявший в буквально трех метрах от них, и у него явно были не самые добрые намерения.