Проклятие Королевы

Реджина сидела перед зеркалом, с безразличным видом перебирая украшения, подаренные некогда ее покойным мужем-королем. Она взяла в руки безупречное колье с изумрудами и крепко сжала в руке, пока оно не превратилось в пыль. С невероятным чувством облегчения королева выдохнула и принялась за следующую безделушку. Так продолжалось до тех пор, пока в руки Реджины не попал незамысловатый золотой кулон, который прежде она никогда не видела. Вряд ли Леопольд мог подарить ей когда-нибудь такую простую вещь. Он любил преподносить своей жене дорогие ожерелья из рубинов или лазуритов, а не такие обычные вещи, которые может позволить себе любая знатная дама. Но Реджина была королевой и никогда не носила то, что надевали на себя с гордостью другие. Золотой кулон, от которого так и веяло обыденностью и простотой, тем не менее, привлек внимание женщины. Движимая непонятно каким желанием, Реджина надела его на шею. И тотчас случилось нечто странное: за спиной королевы вырос разбойник, словно из-под земли. Взгляд его выражал злобу и презрение. Быстрыми шагами он направился к ней, попутно доставая нож, запрятанный за поясом. Реджина не успела и ахнуть, как почувствовала холодную сталь у своего горла. Страх завладел ей. Это же Робин! Ее Робин! Почему он так себя ведет? Что с ним случилось? Вопросы в голове возникали один за другим, а ответов так и не было. — Робин, — испуганно прошептала Реджина, увидев отражение любимого в зеркале. Глаза, полные ненависти, приводили в ужас. Он промолчал в ответ, только провел ножом, отчего женщина зажмурилась. В следующий момент на пол рухнул кулон с поврежденной цепочкой. Реджина удивленно посмотрела на Локсли, который, подняв украшение с пола, вновь приставил нож к горлу своей королевы. — Не смей! Больше никогда! — прорычал он. — Это кулон Мэриан. Ты никогда не будешь значить для меня столько, сколько она. Даже если примешь ее облик. — Я не знала, — растерянно произнесла Реджина. — Почему ты так говоришь о ней? Ты все еще любишь ее? — Я всегда любил, люблю и буду любить лишь ее, Ваше Величество, — сказал Робин, с удовольствием наблюдая за ее выражением лица в зеркале. Сколько боли! Сколько страдания! — Я никогда не полюблю тебя, разве ты еще не поняла? Ты же гнилая изнутри, Реджина. Никто и никогда не сможет полюбить тебя, даже твои дети. Даже Генри. — Нет! — закричала она, вскочив с постели. Сон. Это был всего лишь сон. Реджина схватилась за голову, пытаясь прийти в себя. Мысли о Робине, его словах и том взгляде не давали покоя. «Никто и никогда не сможет полюбить тебя, даже твои дети. Даже Генри», — вертелось в голове. Было бы легче, если б Генри был ласков с ней и мил. Тогда бы она не сомневалась в его любви. Но как только мальчику исполнилось семь, он стал отдаляться от нее. Они все чаще ссорятся, и пару раз сын даже пытался сбежать из дома. Доктор Хоппер утверждал, что она слишком давит на ребенка. Реджина всяческим образом отрицала это. Ей всего лишь хочется любви Генри. Неужели, она просит слишком много? За своими размышлениями Миллс и не заметила, как рядом с ней проснулся Грэм. Очаровательный шериф был не самым лучшим, но единственным способом найти утешения. В его объятиях она забывала про все проблемы на время. Однако это было не то, чего ей так хотелось. Грэм — не Робин, и никогда им не будет. Шериф сонно потер глаза и, приподнявшись на локте, посмотрел на сидящую рядом Реджину. —Плохой сон? — спросил он, зевнув. — Плохой знак, — прошептала женщина, словно обращаясь к самой себе. Этот сон значил для нее многое. В нем виделось предупреждение. Почему Робин сказал ей те слова именно сейчас, когда их отношения с Генри крайне напряженные? Ему уже десять, он растет, в отличие от других детей. А с некоторых пор сын начал говорить про Зачарованный Лес, и то, чего она больше всего боялась, свершилось. Мальчик жаждет ответов на все свои вопросы, но если Реджина ответит, что тогда будет? Генри узнает, что она — Злая Королева, наложившая проклятье на Зачарованный Лес и всех его жителей. Что дальше? Он совсем уйдет из дома? Пойдет искать «Спасительницу»? Все это пугало Реджину. « Я не могу открыть ему все карты, пока не найду Робина. Он сможет доказать Генри, что я хотела все исправить, но не успела», — думала Миллс, заранее зная, что без свидетелей сын ни за что не поверит ей. — Я не понимаю тебя, — произнес Грэм. — А тебе и не нужно, —с равнодушием посмотрела на него Реджина. — Мне кажется, что-то ужасное случится скоро. — Почему ты так уверена в этом? — Грэхем подвинулся ближе, оставив быстрый поцелуй на плече женщины. — Я не знаю, — повернулась она к нему, грустно улыбнувшись. — Я просто чувствую это. — Все будет хорошо. Ты всегда можешь положиться на меня, — Грэм взял ее лицо в свои ладони и крепко поцеловал. «Ты не нашел мне Робина. Как я могу верить тебе?», — подумала Реджина, но ничего не сказала, позволив себе утонуть этой ночью в объятиях Грэма. День задался трудным. С утра Реджина кое-как сумела выпроводить Грэма из своей спальни, прежде чем проснется Генри, который за завтраком не проронил ни слова, то и дело поглядывая на мать с недоверием. Наконец, женщина не выдержала этой пытки и спросила у сына, что случилось. — Ты когда-нибудь любила? — задал вопрос Генри. — Да, — холодно ответила Реджина. — И это причинило тебе боль? — продолжал ребенок. — Предположим, — сказала Миллс с наигранным безразличием, которое, однако, сын не раскусил. — Настолько сильную, что ты была готова уничтожить все вокруг? — спросил Генри. «Он все знает. Откуда? Как? Неужели, Генри как-то узнал про Робина?», — запаниковала Реджина, стараясь сохранять невозмутимый вид. — Тебе пора в школу, — твердо произнесла женщина, не желая продолжать беседу и вставая из-за стола. — Поговорим вечером. — Ты всегда так говоришь, когда не хочешь обсуждать что-то со мной, — обиженно сказал Генри. — Потом ты скажешь, что у тебя нет времени, что ты занята и еще что-нибудь в этом роде. Не жди сегодня, я поужинаю с доктором Хоппером. И вечером он не вернулся домой. Доктор Хоппер тоже понятия не имел, куда подевался мальчишка, ведь тот даже не явился на прием сегодня. Близилась ночь, и Реджина с ума сходила. Грэм не мог дать никакой нужной информации. И на телефон Генри не отвечал. Шериф пытался успокоить ее, но все без толку. Реджина боялась, что с сыном случилось нечто ужасное. — Прошу тебя, не паникуй, — сказал Грэм, сделав попытку обнять женщину, беспокойно расхаживающую из стороны в сторону. — Я не могу! — едва ли не прокричала Реджина, увернувшись от нежеланных объятий. — Я… постой. Миллс замерла. За дверью слышались чьи-то голоса. Генри! Реджина кивнула Грэму и поспешила открыть дверь. Увидев сына, женщина выбежала ему навстречу и крепко обняла, не замечая рядом присутствия чужого человека. — Что случилось? Где ты был? — засыпала она его вопросами, только сейчас взглянув на незнакомку, которая привела ее сына домой. — Что происходит? — Я встретил мою настоящую маму, — резко бросил Генри и вбежал в дом. «Настоящую маму. Спасительницу. Дочь Белоснежки и Прекрасного Принца», — пронеслось в голове Реджины, отчего она слегка опешила. Посмотрев на незваную гостью, Миллс поняла — конец близок.