Лекарство от зла

Астрид было достаточно и светского приема. Более чем. Даже много. Зачем ей еще и свидание? Ей все равно не хватало сил, чтобы увидеть Валерана целиком, как будто он был солнцем, и на него было больно смотреть. Только яркие детали, как снопы искр – походка, поворот головы, косая челка, голос. Его присутствие в зале заседаний раз в месяц, пара фраз, несколько прикосновений (конечно, через перчатку) и это его: «Здравствуй, Астрид» делали ее счастье почти непереносимым. Один раз она позвонила ему с телефона Эмили, ее приближенной фрейлины, не могла же девушка ее положения первой позвонить мужчине! Этому подвигу предшествовала длительная подготовка. Ей было больно дышать, а когда она услышала его голос, усталый и немного раздраженный, она в ужасе нажала на «отбой». Эмили была старше ее на три года, и у нее был жених, и она сказала, что сходить с ума, глядя на парадный портрет бывшего наследник, а глупо, а нужно просто с ним познакомиться поближе, пока не познакомились другие. - Но мы же родственники и мы уже знакомы, - жалобно протянула Астрид. - Не так, Ваше высочество. Сейчас вы для него что-то вроде мебели или детали интерьера, не очень для него приятного. - Почему? - Потому что он вынужден играть в этом спектакле третью роль после вашего отца и вашего брата, хотя был рожден для первой. И вот он сам назначил ей свидание! Вместо очередного дежурного: «Здравствуй, Астрид, как ты выросла», он вдруг предложил свою помощь в подготовке к переводному экзамену. То есть он сказал что-то настолько вежливое и витиеватое, что смысл фразы Астрид поняла только спустя несколько минут. И кивнула головой ему в спину. Почти свидание… Она сможет поговорить с ним! Не на приеме, где все слова и даже движения запротоколированы, и не в окружении фрейлин и охраны! Если бы Астрид была старше, ее непременно бы посетило дурное предчувствие… Если бы Астрид была опытнее, она бы увидела, что в предложении принца нет никакого подтекста, кроме желания помочь младшей сестренке. Если бы Астрид была хладнокровнее, она бы сумела превратить ту единственную их встречу наедине в нечто большее, чем урок тригонометрии, когда он склонялся над тетрадью и нетерпеливо поглядывал на часы и скрывал свое нетерпение и раздражение, потому что «не будет же он кричать на девочку, такую трогательную и милую, которая, кажется, немного влюблена, но это совершенно неважно». Потом он сказал, что покидает Землю, потому что ему нужно продолжить обучение в астронавигационной школе на Сигме. Когда? Послезавтра… Если бы Астрид была более циничной, она бы подумала, что это похоже на бегство… Она пообещала, что будет ему писать. Это было за неделю до ее смерти. *** Через много лет - она не знает сколько – Астрид открыла глаза в центре мутаций. Вернее, открыл глаза биоробот, в которого она была превращена с согласия ее единственного родственника. Потому что все, кроме Валерана, погибли. Сначала она услышала его голос, потом почувствовала, что он аккуратно взял ее за руку, потом к ней вернулась зрение. И она не узнала его… Не захотела узнавать. А потом она осознала, что может читать его мысли, и увидела в них себя: отвратительный кровавый кусок плоти, к которому он навеки прикован чувством долга и чувством вины. Это было через пятнадцать лет после ее смерти. И она была достаточно взрослой, чтобы понять, что своим появлением сломала ему жизнь.