Лекарство от зла

Уроки нужно было начинать в обычное время, невзирая на обстоятельства. Так решил господин директор школы и господин директор знал, что делает. Бунтующая толпа уже отрезала им выходы из здания, что делало эвакуацию невозможной. На его попечении остались шесть принцесс, один принц, десять фрейлин, десять мальчиков из «золотого легиона», штат учителей и врач. Охрана разбежалась. Охрана не захотела стрелять по толпе, можно подумать, что им было, чем стрелять. Был урок истории, и директор вызывался провести его сам. Пусть они пишут контрольную. Пусть они отвечают на вопросы про крестоносцев, мушкетеров, чучел огородных, пока решается их судьба. Там, за стеной идут переговоры с бунтовщиками. Он требуют выдать им наследника в заложники. Они не убийцы и не злодеи, они просто хотят жить. Они просто боятся чумы. Разве это справедливо, что королевские дети получили прививку от заразы, а дети простого народа обречены на мучительную и страшную смерть? Народ, который окружил королевскую резиденцию, на самом деле не так прост. Здесь в основном представители среднего класса. Интеллигенция. Много журналистов. Хищно щелкают фотоаппараты. Они не вооружены, но кто знает, как обернется дело… Директор пытается найти лидера бунтовщиков. Наладить человеческий контакт. Вот и он, человек со славянской фамилией – Морозов. Тонкое, интеллигентное лицо, очки, длинные волосы собраны в пучок, одет как клерк или как студент. - Ваши требования, господин Морозов? - Мы хотим гарантий для всех слоев населения. Мы отдаем себе отчет в том, что спасутся не все. Вакцины не хватает, наладить ее производство в нужном объеме правительство пока не может. Мы хотим, чтобы у всех был равный шанс на спасение. - Но при чем здесь дети? - Совершенно ни при чем, господин директор! – легко соглашается глава бунтовщиков, и глаза его блестят тем особым блеском лихорадочного безумия, который так хорош на картинках или в кино, и так ужасен воочию, - ничего личного. - А еще, - говорит в спину директору чей-то холодный голос, - мы требуем демократических свобод! Мы требуем отречения от престола того, кто в не состоянии управлять ситуацией. Можно подумать, что сейчас кто-то в состоянии ей управлять. «Выдать или нет? А гори оно все…» - думает директор, - «в конце концов, что может угрожать Валерану? Они ведь не пойдут на то, чтобы… » Двадцать склонившихся голов. Большой класс. Король настаивал на том, чтобы его сын учился в обычной школе, но, когда начались известные события (очередные «известные события», по правде говоря), совет счел это небезопасным. - Класс, встать! Директор чувствует, как у него дрожат руки. Внимательно смотрит в лица мальчиков. Все они чуть старше, чем принц, но вот этот, кажется, подойдет и по росту, и по цвету волос. - Антуан, ко мне в кабинет. Вещи можешь оставить здесь. Остальные продолжают работать. Эти мальчики - отпрыски самых благородных семей, чьей родовой привилегией было отдать жизнь за престол и монарха. Похоже, время их подвига пришло слишком рано. Через десять минут новоявленный «принц» был передан в руки демонстрантов. Через полчаса петиция с требованиями была передана лично в руки Теодора Двенадцатого. Через час митингующим были выданы триста ампул лекарства от чумы. Через три часа митингующие потребовали отречения монарха, но не получили желаемого. Последнее, что увидел юный Антуан перед смертью – это кровавый солнечный диск, перечеркнутый стремительным полетом какой-то черной птицы, наверное, ворона.