Лекарство от зла

- Благодарны кому? - спросила Виллис. - Интересно, что ты не сказала, «чему», - парировал принц и не ответил. Виллис знала, что Валеран любит напускать на себя загадочность и замыкаться в ответ на, казалось бы, совсем безобидные фразы. Еще она знала, что это он не всерьез. Для него это была своеобразная игра – насмешка, над ней и над собой. В обязанности Виллис входило следить за изменениями в состоянии принца. Предполагалось, что она должна была почувствовать их до того, как признаки патологии станут явными. И тогда процесс сразу прекратят. Никто не собирается превращать научный эксперимент в зверскую экзекуцию. И красавице оставалось только дождаться, когда принц начнет превращаться в чудовище. Сначала Валерана крепко связали, так, что он даже не мог повернуть головы. Но девушка наотрез отказалась от такой расстановки сил, и после долгих жарких споров с Морозовым и Айрт Регом принято было решение остановиться на варианте «за стеклом». Стекло было пуленепробиваемым препятствием, а Валеран – приятным собеседником. Им на удивление легко удавалось избегать разговоров о теперешнем состоянии вещей. Собственно от Виллис почти ничего не требовалась. Только слушать. Истории из жизни королей еврафриканских, в которых сочетались позор и величие, благородство и предательство, красота и безобразие. - Неужели все это правда? - спрашивала Виллис. - Все это выдумка и ложь, - отвечал принц, - или, как говорят у нас на Земле, легенда. - А в чем разница? - Легенда – это ложь, в которую хочется верить, потому что она лучше правды. Ближе к истине. Скоро я сойду с ума и умру, а ты выйдешь замуж. А через сто лет будут рассказывать историю великой любви (между нами), которая спасла человечество от катастрофы. И будут правы, потому что спасает только любовь. При этих словах Виллис покраснела, а Валеран довольно улыбнулся: - Ну вот, я смутил твой душевный покой. Не обращай внимания, я же злодей, и это моя маленькая месть хорошему человеку. Я умею манипулировать людьми, и если бы я захотел, я бы уже давно был на свободе, а ты бы махала мне платочком вслед. При этих словах Виллис вздрогнула, потому что она действительно пару раз ловила себя на мысли, что принца нужно просто отпустить, потому что… Потому что то, что делает сейчас команда Морозова – это бесчеловечно. - Искусство манипуляции входит в программу образования будущего наследника престола? - Нет, - Валеран улыбнулся тепло и душевно, - но в программу воспитания потенциального наследника входит умение защищаться от манипуляционных технологий. Есть много желающих навязать нам свою волю. - А в эту программу не входит умение защищаться от несчастной любви? - бросила Виллис и тут же устыдилась сказанного. - Потенциальный наследник престола, - серьезно ответил принц, - с рождения знает имя своей будущей жены. Несчастная любовь для нас – непозволительная роскошь. Валеран вспоминает… … И , кстати, Виллис, вот тебе первый урок, который поможет тебе общаться с гнусными типами, вроде меня. Смотри: я сказал, что могу навязать тебе свою волю, и ты поверила. Я сделал намек на возможность наших отношений, и ты почувствовала вину, так, как если бы это была правда. Почему? На самом деле, я понятия не имею, что ты думаешь обо мне. … Грань между тем, что было, и тем, что могло быть, очень тонка… До поступления в астронавигационную школу я учился вместе с детьми моего дяди Христиана. Нас было десять человек, включая слуг и приближенных, а программа обучения предполагала и беседы на общефилософские темы. Темы были разные: о природе добродетели, о помощи ближнему, о долге монарха. Однажды нас спросили, что отличает истинного короля от самозванца. И Делия, моя кузина, ответила, что истинный монарх должен быть готов взойти на эшафот. И еще что-то. Я помню, что сильно испугался, так сильно, что бросился на нее с кулаками, я кричал что-то, обзывал ее. Вот была сцена! Мне было лет десять, Делии – пятнадцать. Она была благовоспитанна и, конечно, не защищалась. Почти как ты. Она считала, что защищаться ниже ее достоинства. Меня остановил отец. Король Теодор Двенадцатый. Он влепил мне хорошую пощечину и отправил под домашний арест. Потом Делия выросла, вышла замуж за человека простого звания, а я стал старше и нашел в себе силы извиниться перед ней. Она сказала, что не помнит ничего такого. Мне кажется, что она говорила правду. Ее убил разъяренный народ. Думаешь, все они были больны, Виллис? Я думаю, что она могла бы стать настоящей королевой. … Моя отец умер при странных обстоятельствах. Он был относительно молод, ничем не болел. У него просто остановилось сердце во сне. Мне было двенадцать. Я должен был стать королем, но не стал, потому что согласно духовному завещанию моего отца, трон и все, что к нему прилагалось – слава, деньги, почет, ответственность – отходили к его брату Христиану. Долгая время я думал, что отец лишил меня наследства, потому что считал недостойным трона. Я думал, что ничтожество. Я хотел доказать всем обратное. Что я воин и борец, а не изнеженный сибарит, и прочую глупость. И только недавно я понял, что отец просто хотел спасти мне жизнь… Хотел уберечь меня от эшафота… … Иногда я воображаю себя принцем Гамлетом. Ты читала Шекспира? Помнишь? Быть или не быть? Вот в чем вопрос? Но вопрос, на самом деле не в этом… Этот вопрос еще нужно найти… Понять… Нужно понять, что происходит, что мы все сделали неправильно… Что открыло врата бездны. И почему никто – никто! - не торопится их закрывать…