Душа Вокалоида

Сон не шел, определенно не шел. Семен то просыпался, то засыпал снова. В конце концов, нормально выспаться не получилось. Время в лагере медленно подбиралось к цифре, которая означала, что половина дня уже прошла, к 12:00. Обоим хотелось спать так, будто они два дня бегали вокруг «Совенка» кругами и только сейчас вот легли. Семен сдался и заснул снова, а Мику наоборот: постаралась все-таки проснуться. Потянувшись, она посмотрела в окно. Ей казалось, что минуту назад были видны звезды, а сейчас там вовсю светило солнце, да так светило, что хотелось снова уткнуться в плечо человека, сидящего рядом, и заснуть, лишь бы оно в глаза не лезло. Рассматривание всего подряд в окне оказалось весьма утомительным, в связи с чем Мику обвила руками шею Семена и потрясла его из стороны в сторону, пытаясь разбудить. — Проснись, мне без тебя грустно, — протянула Мику. Даже через минуту Семен никак не отреагировал, было принято решение применять тяжелую артиллерию. Аккуратно повернув голову в его сторону, Мику взяла небольшой «разгон» и резко поцеловала его. Не рассчитав со скоростью точно так же, как он вчера, они вместе свалились. Только вот если Мику не ушиблась в тот раз, то Семен вполне себе неплохо ударился головой, что и заставило его проснуться. — Я еще слишком молод, чтобы умирать… — выдавил из себя Семен, — но лучше умереть, чем проснуться с такой болью… — Прости! Ты не ушибся? — Мику слегка отстранилась от него. — Конечно же да, я ушибся. Можно было меня и помягче разбудить, поцелуем, например. — Так ты его даже не почувствовал? — обреченно прошептала Мику. — Не почувствовал? Что ты имеешь ввиду? — Не важно, — Мику посмотрела на его лицо, — у тебя такие глаза красные, просто ужас. — С такими ужасными снами у меня еще что-нибудь красное будет. — Тебе снова снился свет в конце тоннеля? Со мной? — Да, именно, — Семен попытался приподнять голову, но в итоге просто еще раз стукнулся головой об пол, — тебе тоже? — Точно так. И я снова стояла на месте, ничего не могла сделать. — Вот оно как. Значит, нам все еще снятся одни и те же сны. — Разве это плохо? — повернув голову набок, спросила Мику. — Никак нет, — сделав резкое движение вперед, Семен все же отлип головой от пола, — наоборот, это хорошо. Мне сразу легче стало. Горн, зазывающий на обед, прервал их разговор. — Ты хочешь есть, Мику? — Я не голодна, а ты? — Тоже нет. Совсем не хочется, — Семен потянулся, — чем займемся? Я не против еще немного поспать, но сегодня последний день смены, и ради приличия нам нужно попытаться что-нибудь изменить. И все такое. — Давай сходим в душ? Хочу немного освежиться. А после можно и чаю попить, как тебе? — Мне нравится ход твоих мыслей, — Семен встал на ноги и подал девушке руку, — пойдем. Всего лишь пару минут назад в небе светило солнце, а сейчас оно закрыто густыми тучами. Судя по всему, намечается дождь. Вообще, дождь — это очень редкое явление в «Совенке», которое нужно ценить. В редкие явления еще можно записать снег, но это уже такое, запредельное. Символично получается. Последний день смены и дождь, эдакая зловещая атмосфера, которая как бы намекает на то, что все будет очень плохо. Ведь обычно в самых разнообразных фильмах во время дождя происходит что-то ужасное. Убийства, аварии, все такое. С другой стороны, это место не очень похоже на кинотеатр, поэтому можно было бы понадеяться на то, что все будет хорошо. — Что мы будем делать? Просто сядем в автобус? — задала вопрос Мику, шагая к душевым кабинкам. — Не знаю, но я, по крайней мере, не стал бы садиться в этот дурацкий автобус. — Тебе страшно? Боишься того, что все пойдет не так, как хочется? — Немного, — Семен остановился, — нет, вру, не немного. Мне страшно. — Не бойся, — Мику взяла его за руку и повела за собой, — я всегда буду с тобой, что бы ни случилось. — Большего мне и не нужно, — Семен посмотрел вдаль, — я постараюсь что-нибудь сделать, такое, что обязательно вытащит нас отсюда. — Я не стану вытягивать из тебя обещание. — Спасибо. Но все же, — Семен сжал ее руку покрепче, — обещаю тебе. — Зря ты так, — улыбнулась Мику, — я запомнила. В душевых кабинках не было ни души. Оно и понятно, все сейчас обедали, и только эти двое занимались своими делами. Выбрав самые крайние, возник вопрос: — Мне снова подержать одежду, а потом поменяемся? — почесал бороду Семен. Щечки Мику залились краской. Она указала сначала на Семена, а потом на кабинку. Через секунду она указала на себя, и на ту же самую кабинку. — Ты хочешь… — его глаза широко раскрылись. — Да, — теребя пальцы, ответила она, — я хочу с тобой. Семену и до этого два раза доводилось побыть с ней в душевой кабинке, но что-то ему подсказывало, что в этот раз они оба будут без одежды, а не как раньше. Закрыв лицо руками от стыда, Мику подошла к нему поближе. Казалось, что у нее вот-вот выпрыгнет сердце из груди от волнения. Но когда и до Семена окончательно дошло то, что происходит, его сердце начало биться не менее учащенно. Скинув обувь, они вместе зашли в кабинку. Семен встал сзади. — Поможешь мне раздеться, ладно? Одежду на дверь закинем, — Мику поймала его руку и сжала. — Ты разрешаешь мне раздеть тебя? Полностью? — Сердечный приступ уже дышал ему в спину. — Ну не наполовину ведь, — девушка начала расстегивать пуговицы на рубашке, — все до последней вещи. Семен продолжил расстегивать пуговицы за нее. Медленно, одну за другой, пока они все не кончились. Не торопясь с тем, чтобы скидывать рубашку, он сразу перешел на ремень в юбке. В этот раз медленно не получилось, резким движением ремень был расстегнут, и юбка отправилась на пол. Слегка нагнувшись, девушка подобрала ее и повесила на дверь вместе с рубашкой. — Можешь продолжать… — проговорила Мику. — С чего это такая щедрость? — Слегка дрожащим голосом спросил Семен. — Спинку мне потрешь. Одной неудобно. — И в этом вся причина? — Просто делай, а не говори, ладно? Это еще одно желание твоей капризной принцессы. На самом-то деле, Семен не был против. Просто хотелось узнать истинную причину, которой, судя по всему, не было. Это из раздела «просто потому что». Два голубых хвостика, проходящих по всей спине вдоль, две заколки, гладкая кожа, тонкая талия, узкие бедра, нижнее белье в полоску и, конечно же, чулки. Именно так со спины выглядела Мику. Первой под руку Семена попалась застежка на лифчике. Через мгновение он бы уже оказался на полу, если бы девушка не поймала его. — Какой стыд… какой стыд… — проговаривая одну и ту же фразу, Мику закинула лифчик на дверь. — Я продолжаю, — Семен потянулся к нижней части белья. — Ты продолжаешь, — смущенно проговорила Мику. Пригнувшись для удобства, он запустил обе руки под резинку белья и потянул вниз. Это оказалось проще, чем казалось изначально. Хоть у него уже и был опыт с другими девушками, то, что происходило сейчас, просто выворачивало его наизнанку, все эмоции, которые он испытывал ранее — ничтожны по сравнению с тем, что творилось в его сердце сейчас. Стянув все до конца, он интереса ради взял белье по бокам и дернул за резинку. «Почему именно в полоску?» — подумал Семен. — Отдай! — проворчала Мику и схватила белье из его рук, сгорая от стыда, — Я хочу умереть. — Зачем тогда разрешила, раз умереть теперь хочешь? — Такое… — запнулась Мику, — такое нельзя у девушек спрашивать! — У вас вообще можно что-нибудь спрашивать? — Можно, — приглушенно ответила Мику и сняла чулки, — а ты и сам раздеться сможешь, вот. — Что, не будешь проходить через то же самое, через что ты заставила пройти меня? — Ты хочешь сказать, что тебе не понравилось?! — Недовольно спросила Мику. — Это шутка, шутка! Честно! — Тебе повезло, что я все еще стесняюсь. Так бы развернулась и очень больно ударила тебя по голове. — Ладно, подожди пару минут, — Семен начал расстегивать свою рубашку. Пальцы путались друг с другом, просто не попадали туда, куда нужно. Это затянулось дольше, чем на пару минут. Покончив со всей одеждой и бельем, которые были на нем, Семен закинул форму на дверь рядом с формой Мику. Теперь они стояли вдвоем, совсем раздетые, предоставленные друг другу в чем мать родила, так сказать. — Можешь считать, что это такой акт доверия от меня. Вот так, — твердо сказала Мику. — Я включаю воду, — Семен дернул за переключатель. В этот раз горячая. Не тепленькая, не ледяная, а именно горячая. Такая, что аж мурашки по коже пробежали. И когда они в последний раз стояли под такой водой? Трудно вспомнить, может, и вовсе ни разу такого не было. Постоянно ледяная. Резкая смена температуры заставила глубоко вздохнуть обоих. — Как хорошо, правда, Сема? — Мику провела своей ладонью по его щеке. — Не то слово… — расслабленно ответил Семен. Развернувшись, Мику резко прижалась своим телом к нему. К счастью или сожалению, Семену ничего не удалось разглядеть. Однако, что намного важнее, сейчас он чувствовал ее всю своим телом. Взяв инициативу на себя, девушка потерлась об него своей грудью, заставляя их смущаться друг друга еще сильнее, чем раньше. — Это не совсем то, что нам стоило бы сделать на самом деле. Я просто хочу тебе показать, что доверяю тебе настолько, насколько это вообще возможно. — Я всегда тебе доверял так сильно, как только мог, — Семен обнял ее, — и ты говоришь о… — Да, — не дала она ему договорить, — я просто взяла и струсила в тот раз. Мне так не хочется, чтобы ты обо мне плохо думал из-за этого. Если хочешь, можешь прямо сейчас… В ответ, он приставил палец к ее губам, тем самым тоже не дал договорить. — Не хочу, — он повернул голову в другую сторону, — это не то, что мне от тебя нужно. Я может быть и похож на эгоиста, но на самом деле я совсем не такой. — Я знаю, — Мику повернула его голову обратно в свою сторону, — снова я все сделала неправильно. Мне так неприятно об этом говорить. — Ты все сделала правильно, не сомневайся в себе. После его слов Мику молчала около минуты, но вскоре все же решила продолжить. — На самом деле, я просто боюсь того, что после этого дня мы не увидимся друг с другом, поэтому… Встав на цыпочки, девушка потянулась к нему губами. Вперемешку с ощущениями от горячей воды, поцелуй казался просто невероятным. Медленный, чувственный, такой, какой получается только у них двоих, и ни у кого больше. Такое не поддается обычному описанию. — В этом заключается истинная причина. Я просто хочу, чтобы ты знал о том, как я тебе доверяю. Просто хочу, чтобы эти чувства навсегда остались с тобой, даже если что-то пойдет не так. Хочу оставить на тебе такой отпечаток, который будет греть тебя и который ты никогда не забудешь. — Не хочу, чтобы ты стала всего лишь частью истории… — Семен опустил свой взгляд. — Я и не стану, не сомневайся в этом. Гробовое молчание. То, что нужно в такой грустный момент. И этот момент оставался бы таким грустным, каким и должен быть, если бы не… — Семен. — Да? — Не тыкай в меня своей штукой! — Злобно и в то же самое время смущенно воскликнула Мику. — Чего?! — Выпучил глаза Семен, — Какой еще штукой? — Такой штукой! Внизу у тебя которая… не смей произносить это слово вслух! — Это, между прочим, нормальное явление, было бы хуже, если бы я в тебя ею не тыкал! — Просто не тыкай в меня! Ты меня смущаешь. — Это не от меня зависит, оно само! Кто же виноват в том, что ты такая красивая? — Ты в такие моменты еще и умудряешься комплименты делать?! — Я не могу просто взять и приказать ей «не тыкаться»! — Это просто ужас какой-то, — запищала Мику, еще сильнее вжимаясь в Семена. — Кажется, у меня кружится голова, и, по-моему, совсем не от горячей воды. — Я хочу умереть, я хочу умереть, я хочу умереть, — повторяла Мику. — И после этого ты говоришь о… — Замолчи, — Мику закрыла ему рот ладонью, — просто замолчи. Мы выходим. Первой из кабинки вылетела Мику, напяливая одежду на мокрое тело. Семен же остался внутри, выключать воду и все такое. Ведь все должен делать мужчина, верно? Закончив с переодеванием, он вышел следом за ней. Как только они встретились взглядами, оба моментально отвернулись в другую сторону. А потом снова, и снова, так до тех пор, пока они громко не рассмеялись. — Бака-бака-бака! — Заговорила Мику, указывая на него пальцем, — Никогда больше с тобой в душ не пойду. — А чего ты вообще ожидала, приглашая меня сходить вместе? — Ты просто взял и испортил всю романтику, — продолжая смеяться, проговорила она. — Ну да, конечно, во всем виноват я. И после этого ты говоришь о чем-то более серьезном? — Я смею сказать о том, — Мику подошла к нему вплотную и притянула за галстук, — что чай сегодня делаешь ты. И чмокнула в губы. — Кто последний — тот дурак трижды! Девушка побежала в сторону клуба. Семен поначалу стоял на месте, все еще пытаясь уловить смысл ее слов, но, к счастью, совсем скоро он понял, что ей захотелось пробежаться наперегонки. Горячая вода очень плохо влияет на восприятие мира вокруг. Похлопав себя по щекам, он окончательно пришел в себя. — А ну подожди! — Семен побежал за ней. Тучи же тем временем давали о себе знать. Сначала шел еле заметный дождик, но через минуту он превратился в самый настоящий ливень, накрывший весь лагерь. И без этого одежда была мокрая, ибо в душе они даже не вытерлись полотенцем, так теперь еще и дождем накрыло. Хорошо день начинается, ничего не скажешь. Пока добежали до двери в музыкальный клуб — промокли до нитки. — Чай просто необходим, — проговорила Мику, открывая дверь. Каждый занялся своим делом. Мику притащила котацу в центр комнаты, Семен же, как ему и было задано, приготовил уже полюбившийся им зеленый чай. Сейчас такой набор для них самое то, после такого ливня. Лучше горячего чая может согреть только одно — стол с обогревателем. Ну еще можно приплести сюда тепло тел, но это уже совсем другое. Дрожа от холода, они вместе сели за столик и принялись утилизировать содержимое кружек. — Ну вот умудрились же мы с тобой под ливень попасть, а? — первым начал Семен. — Зато сейчас все хорошо. Не волнуйся об этом, попьем, погреемся, и пойдем переоденемся. — Такой дождь холодный, совсем не летний. — Обычно так и бывает, не удивляйся. Или просто это знак того, что наше лето заканчивается. Семен не ответил. Уткнулся взглядом в небо, прямо как вчера ночью. — Не знаю, что я должен сделать, просто не знаю. И времени совсем не остается. — Я уверена, ты точно успеешь что-нибудь придумать. Или, по крайней мере, что-нибудь произойдет. — Только я могу изменить сценарий, по которому мы идем. Никто другой. — Может быть, только ты и можешь изменить, — Мику легонько дернула его за рукав, — но я могу идти рядом с тобой. Поддерживать тебя тогда, когда будет очень плохо и трудно. — Если бы не ты, то я никогда бы не получил ответы на свои вопросы. — Разве ты получил их? Ответы? — Я узнал, как могу их получить. Мне всего лишь нужно придумать их самому, просто, правда? — Потому что ответов на эти вопросы на самом деле не существует? — Как узнала? Признавайся, — из него вырвался легкий смешок. — Пальцем в небо, правда. Я права? — Ты права. Ответов никогда не было, все это лишено смысла. — Значит, мы искали с тобой то, чего на самом деле не существует? — Да. Но знаешь, что самое приятное, Мику? Мы с тобой нашли то, чего не существует. Мы ведь теперь знаем, где взять эти ответы? Знаем. Значит… — …мы нашли ответы на свои вопросы. Я понимаю. — Ответ в том, что наши вопросы лишены смысла по причине того, что это всего лишь сон. При особом желании можно создать на них ответы, они будут правильными изначально, просто потому, что других на них нет. Но кому нужны такие ответы, верно? — Все кончилось? Мы победили? — В каком-то смысле, да. Осталось найти способ выбраться отсюда. — Самое сложное, — Мику сделала еще один глоток, — но, как я уже и говорила, ты что-нибудь обязательно придумаешь. — Несомненно, — закончив с чаем, Семен встал из-за стола, — переоденемся? — Переоденемся, — Мику последовала за ним. В этот раз Семен свою любимую рубашку не нашел, поэтому пришлось заменить ее на обычную пионерскую. Ко всему прочему, милые пионерские шортики тоже не были найдены, поэтому пришлось ограничиться брюками, в которых он и приехал в автобусе. В итоге получилась та же самая пионерская форма, только с брюками. Модно, чего уж тут. Мику надела на себя рубашку, которую носила под пальто в реальной жизни. И брюки, которые, собственно, оттуда же. — Тебе ведь она понравилась, да? — Мику дернула себя за воротник. — Ты кое-что забыла, — Семен протянул ей галстук. — Спасибо, — проговорила Мику и надела галстук на себя. Рубашка и вправду выглядела потрясающе. Длинная, с коротким рукавом и голубой обводкой на рукавах и воротнике. Хороша она была как минимум тем, что отлично подчеркивала ее фигуру. — Ты такая красивая… — уставился на нее Семен, — в жизни никого красивее не видел. Мику уставилась на него в ответ. И они смотрели бы друг на друга столько, сколько им было нужно, если бы не одно: в комнату ворвалась Юля, вся промокшая, и с перепуганным видом. — Это, на площади Алиса и Неизвестная, там что-то происходит, идемте, быстрее! Не позволив ничего даже сказать в ответ, она вылетела из клуба, как пробка. В смятении, они бросили все и побежали за ней, не говоря ни слова, сквозь ливень, в сторону площади. Там их действительно кроме Юли уже ждали Алиса и Неизвестная, но в чем проблема — до сих пор не было понятно. — Ты мне и нужен, Семен, — Неизвестная сделала шаг вперед и протянула ему острый тесак, — убей меня. — Чего?! — Удивился Семен, — Как это «убей»? Зачем? Ты чего? — Ты решил идти до конца, если судить по тому, что мы все еще на ногах. А если ты решил идти до конца, то все либо повторится, либо может произойти что-то очень плохое в том случае, если я останусь в живых. — И что же такое может произойти? — Понимаешь, Семен, в тот день, в шахте, произошла ошибка, я должна была умереть, — она начала ходить кругами вокруг него, — но что-то пошло не так, в итоге я осталась жива. С тех пор я чувствую себя пустышкой, которая бродит туда-сюда, просто сгусток злобы и ненависти. — Ты так и не ответила — что может случится? — Перебила ее Мику. — Это очень эгоистично, но… — Неизвестная сделала небольшую паузу, — я просто устала, у меня больше нет ни твоих воспоминаний, ни чего-то другого. Я как призрак, на которого больше никто и никогда не обратит внимания. Возможно, я была не права, и я совсем не такая, как Юля, но если это так, то я вообще не знаю, что я такое. И вправду, а что я такое? — Ответа на этот вопрос не существует, — отрезал Семен, — ты просто есть и будешь. К тому же, в лагере невозможно умереть, точнее возможно, но все просто начнется заново. — Не в моем случае. Тогда, когда я убила себя в шахте и меня выкинуло в тот серый город — для меня все кончилось. Я рассказывала тебе. На, возьми, если не нравится тот, — Неизвестная протянула еще и нож, — только закончи уже все это, не хочу больше оставаться здесь. — Лад… — Семен потянулся к ножам, но Неизвестная одернула его. — У тебя точно хватит смелости? — Мне не привыкать, поверь. Семен схватил тесак, а Алиса забрала из второй руки нож. — На всякий случай, — произнесла Двачевская. Пожав плечами, Неизвестная приподняла голову, раскрывая свою шею. — Я могла бы сделать все сама, но после прошлого раза мне не очень хочется доверять все самой себе. Приставив нож к горлу, Семен спросил: — Я вижу, что ты врешь. Так скажи мне, в чем истинная причина? Впервые Неизвестная была удивлена. Ее глаза широко раскрылись, и дыхание на момент сбилось. Она чувствовала, что ее просто взяли и раскрыли за один момент. Мику оказалась права, она врет. — Прежде, чем я скажу тебе, ответь, как ты меня раскрыл? — Я вижу Мику насквозь, а ты считай ее другая часть. — Вот именно, — шепотом проговорила Неизвестная, — я как другая часть Мику. И если окажется так, что она на самом деле настоящая, то я могу выйти в реальность вместо нее. Ты хочешь этого? Семен сделал паузу и призадумался. — Это жестоко, эгоистично, но нет, я не хочу. — Это не жестоко, все нормально, не волнуйся. Я тоже не хочу, — снова пауза, — ничего больше не хочу. Просто закрой лицо ладонью и проведи этой штукой вбок. — И тебе не страшно? — Семен посмотрела ей в глаза. — Нет, мне не страшно, поверь. Семен послушался ее и уже приготовила все к тому, чтобы сделать последний шаг. — Надеюсь, что я была хорошим противником для вас… — Оно сводит с ума, это как плохой сон, — глубоко вздохнув произнес Семен. — А ведь это и есть плохой сон, — Мику обреченно посмотрела в его глаза, — очень-очень плохой сон. Просто ужасный. — А куда делись все пионеры? — Спросила Юля, все еще наблюдая за дождем. — И вправду, — Семен посмотрел по сторонам, — куда все делись? Автобус ведь скоро… — Просто закончи все это, давай, — Неизвестная тыкнула пальцем в шею. — Это не так уж и просто! Ты мне как друг! — Стиснув зубы прошипел Семен Неизвестная посмотрела на него опустошенным взглядом. Может, и не стоит это делать? Все еще есть время отказаться. Сразу после его слов, возле Семена кто-то пронесся, словно молния, сбивая его с ног и выхватывая тесак из рук. Обезоруженная Неизвестная не смогла ничего сделать в ответ. Одна секунда и на ее горле появился смертельный разрез, после которого совсем уж не оставалось шансов на жизнь. Захлебываясь собственной кровью, Неизвестная машинально сделала несколько шагов назад. Через мгновение, она рухнула на землю, не чувствуя уже совсем ничего. Темное пальто, джинсы, каштановые волосы и взгляд, спрятанный под ними же. И та самая мерзкая ухмылка, которую можно узнать из тысячи. — Ваша история, — он отряхнул кровь с лезвия, — заканчивается здесь. — Ты… — кинула Алиса в его сторону, — но мы ведь тебя убили! — Меня уже много раз убивали, — засмеялся Пионер во весь голос, — но я до сих пор стою здесь. Он посмотрел на труп Неизвестной у него под ногами. — Огромное вам спасибо за то, что облегчили мне задачу! От нее была бы куча проблем. — Замолчи! — Рыкнула Юля и бросилась на него. — Постой! — Алиса попыталась ухватить ее, но безрезультатно. Кажется, она действительно была зла, никогда раньше ее нельзя было такой увидеть. Разве что тогда, в автобусе, когда ее и Семена окружали тени других пионеров, и, собственно, сам Пионер. Тогда Юля тоже была готова кинуться на любого, кто приблизится, но этого не произошло. В этот же раз все иначе, ее никто не остановил. Ноготки у нее, стоит признать, были очень острыми, ну это для нее и свойственно, она же кошка, как ни крути. Ловкость и скорость Юли по сравнению со всеми остальными были несравненными, она могла оказаться рядом с тобой за считанные секунды, однако даже это не помогло ей. Как только она замахнулась, дабы нанести удар, Пионер тут же пропал и оказался у нее за спиной. Первый удар пришелся в спину. Лезвие тесака вошло и моментально вышло из тела Юли, заставляя ее закашлять кровью. Для обычного человека это уже было смертельно, но Пионер не остановился на этом. У него было кое-что намного опаснее ловкости, он просто пропадал и появлялся в другой точке. В этот раз, к примеру, он появился спереди. Второй удар, нанесенный с такой силой, что лезвие прошло сквозь нее. Появившись у нее за спиной, Пионер протащил тесак до конца, оставляя смертельные раны на ее теле. Но самое ужасное было в том, что все это произошло за несколько секунд. Его скорость была нечеловечна и не шла в сравнение с чем-либо вообще. — Вот и все, — рассмеялся Пионер, — умри. Толкнув ее на себя, он отскочил вбок, и неподвижное тело Юли рухнуло на землю. За все это время она только и успела кашлянуть кровью, ничего больше, настолько быстро это произошло. На одного пионера стало меньше. — Юля! — Закричала Двачевская, переводя свой взгляд с ее тела на Пионера, — Ты не можешь! — Я могу, — Пионер помахал рукой, вызывая их на бой, — а вы можете? Все трое накинулись на него, разом. Алиса всеми силами пыталась задеть его ножом, остальные двое просто пытались хотя бы схватить его для начала, но все было безрезультатно, Пионер оказался слишком быстрым. До поры до времени он даже не трогал их, просто водил по кругу. Однако не все время ему смеяться над ними. Двачевская предугадала его движения и, ткнув наугад, вонзила нож прямо в его плечо. К сожалению, за это она очень горько поплатилась. Нож повредил его правую руку, но это не помешало ему перекинуть тесак в другую и нанести удар. Его хватило, чтобы оборвать ее жизнь. Лезвие пронзило ее тело в том месте, где находится сердце. Нетрудно догадаться, что произошло. Алиса упала рядом с Юлей. Двое против одного. Семен в смятении, все происходит слишком быстро, он даже не успевает осознать того, что кто-то погиб. Только лишь Мику не растерялась. Девушки обычно забиваются в угол даже тогда, когда просто смотрят какой-нибудь ужастик, но только не она, и только не сейчас. Мику в этот момент была смелее, чем кто-либо. Она попыталась взять ситуацию под контроль, откладывая свои эмоции на задний план. — Думай, Семен! — Мику схватила рукоять ножа, застрявшего в Пионере. Резким движением руки она полностью рассекла его руку, да так рассекла, что ею теперь невозможно двигать. Обычный человек на месте Пионера уже должен был получить болевой шок, но тот просто заорал как резаный. Хотя, почему «как»? Он и есть резаный. Пионер отошел в сторону, отчаянно хватаясь за руку. — Отойди, Мику! Не хватало мне еще и тебя потерять в такой момент! Девушка отпрыгнула к Семену, но не убирала взгляд со своего противника. — Слишком медленно, — пробормотал Пионер и исчез. Мику заранее знала, где он появится и что сейчас произойдет. Сердце бьется так, как не билось раньше никогда, и на этот раз не из-за чего-то милого, а из-за того, что ей страшно. Но это было вовсе не важно, как бы ей ни было страшно, она была готова пройти через все, что угодно ради человека, с которым она стоит вплотную в такой страшный момент. Резко переложив нож ему в ладонь, девушка сжала его руку и выждала самое последнее мгновение. Развернувшись, она толкнула Семена в сторону и подставилась под удар, который предназначался ему, а не ей. С такой же силой Пионер ударил тогда, когда лезвие прошло сквозь Юлю. В этот раз получилось то же самое, только с Мику. На пару секунд настала абсолютная тишина. Семен разворачивался, а Пионер не мог поверить в то, что только что произошло. Это было не по плану, даже Пионера действия Мику вогнали в ступор. Схватив его за руку, девушка посмотрела ему в глаза. — Настоящий Семен никогда бы так не поступил, — Мику оттолкнула себя назад через силу, — никогда… Развернувшись, Семену захотелось кричать, рыдать и убивать одновременно. Но на самом деле он не смог выдавить из себя ни слова, он просто смотрел на то, как неподвижное тело Мику медленно падает на землю. Казалось, что совсем недавно он любовался ее красивой рубашкой, а сейчас она была полностью в крови, и с каждой секундой ее становилось больше и больше. — Ми… ку… — протягивая руку в ее сторону, проговорил он. Один на один. Знакомое чувство для него. Кровь в венах стынет, все чувства уходят куда-то в сторону, даже зрачки в глазах уменьшились. Сейчас Семен был похож на труп намного больше, чем все остальные. Пионер развернулся в его сторону и уже собирался что-то сказать, но Семен прервал его. — Заткнись и нападай, — он перекинул нож в правую руку, — или я сам на тебя нападу. Пионер промолчал в этот раз. И исчез, появившись за спиной у Семена. Тот, в свою очередь, полностью сконцентрировался на том, чтобы разорвать Пионера в клочья, поэтому отследить его движения не составило труда, пускай он и двигался с такой невероятной скоростью. Но даже так, полностью увернуться ему не удалось. Пионер прошелся лезвием ему по плечу. Не смертельно. Но и Семен оказался не промах: резко развернувшись, он накинулся на своего противника, не оставляя ему ни шанса на то, чтобы хоть как-то укрыться. Лезвие ножа прошлось прямо по его щекам и губам, оставляя порез. — Вот и все, — повторил его слова Семен, — умри. — Раз так, — Пионер сделал пару шагов назад, — попробуй это! Пионер наносил по одному удару каждую секунду, но ни один из них полностью не достиг своей цели, лишь царапал Семена, рассекая его кожу. Но даже так он нанес ему серьезные повреждения, ведь он был намного быстрее, чем Семен. Еще парочка ударов, и рубашка Семена будет более чем наполовину залита его собственной кровью. Все раны были неглубокими, однако даже так они отнимали немало сил. А в таких количествах они и вовсе были способны свалить обычного человека с ног. Но Семен сейчас не чувствовал себя обычным человеком, он чувствовал себя особенным. Ему было все равно на то, что с ним произойдет. В конце концов, даже у Пионера иссякли силы, и он перестал наносить удары, в связи с чем он отскочил в сторону так далеко, как только смог. — Ты — всего лишь часть сценария, который я сам и написал, — Семен шел навстречу к обессиленному Пионеру. — А ты — жертва своего сценария, ничем не лучше меня, — пытаясь отдышаться, произнес Пионер. — И ради чего ты убивал других пионеров? Ради чего ты убил моих друзей? — Злобно закричал Семен, сжимая нож у себя в руке, — Ради чего все это?! — Ради забавы, — с его губ сорвался легкий смешок, — и ради того, чтобы я выбрался отсюда, а не ты. — Ты всего лишь один из тысячи пионеров, а я единственный настоящий. — Не совсем правда, — он поводил пальцем из стороны в сторону, — думаешь, все остальные пионеры плохие? Такие же, как и я? Есть и хорошие, есть не очень хорошие, есть такие, как я, но знаешь, что самое смешное, Семен? Это все твои характеры, личности, которые ты бы мог в конечном счете приобрести. Семен замер на месте. — Да-да, ты не ослышался. Ты бы мог измениться. Да ты здесь ради того, чтобы измениться! Но проблема в том, что твое желание привело к этому, — он указал на тела его друзей. — Это сделал ты, а не я! — Закричал Семен еще сильнее. — Я — это ты, а ты — это я, — Пионер выпрямил спину, — теперь ты понимаешь? Это все сделал ты, ведь это твой сценарий. — Я перепишу его, я все исправлю… — Перепиши, исправь, — Пионер провел пальцами по разрезанным губам, — но сначала посмотри на то, к чему привело твое стремление измениться. Посмотри на себя. Человек, сражающийся сам с собой. И его друзья, которые поплатились своей жизнью за эту возможность сразиться с самим собой. Вот как сейчас выглядит Семен. — Ты стал тем, кем был в самом начале. Ты стал еще хуже. Я стал еще хуже, — поправил самого себя Пионер, — все это просто повторяется, Семен. Это ведь циклы, ты уже проходил через это, просто не помнишь. — Я все помню, — тихим голосом произнес Семен, — пускай и не в деталях. Я точно знаю, что проходил через это. Но суть в том, Пионер, что циклы — это тоже часть сценария, созданного мной. Все, что происходит и происходило до этого — мой сценарий. Кажется, теперь Семен точно нашел ответ, который искал все это время. Он прав. — Я не позволю тебе стать мной, — Семен направил нож на него, — только через мой труп. — Дороги назад нет, — Пионер сжал тесак в левой руке. — Мне не нужна дорога назад, — безэмоционально произнес Семен. Взяв небольшой разбег, он двинулся вперед. В этот раз не только Пионер двигался с нечеловеческой скоростью. Через мгновение они столкнулись друг с другом. Пускай тесак и был намного больше ножа, но даже так Семену удалось сильно подпортить жизнь своему противнику. Отскочив в сторону, он сменил позицию и снова побежал вперед. Замахнувшись, Семен собирался нанести удар, однако Пионеру удалось поймать его за руку, блокируя его движения ножом. — Как дела? — Семен зловеще улыбнулся и посмотрел на его разрезанную руку, — Без руки не очень удобно, правда? У Пионера в распоряжении была всего лишь одна рука, а у него целых две. Схватив его неработающую руку, он резко провел пальцами внутри раны, делая ее еще шире чем раньше, тем самым заставляя Пионера завопить от боли. Хватка ослабла, Пионер отпустил его вторую руку и выронил свое оружие. Потребовалось одно мгновение, дабы сбить его с ног и вонзить нож прямо в живот. В следующею секунду его взгляд пал на тесак. — За все хорошее, — Семен вонзил тесак прямо ему в горло, — ненавижу тебя, ненавижу себя. Нависнув над Пионером, он начал молотить его кулаками до тех пор, пока полностью не убедился в том, что теперь он точно не откроет глаза. Семен посмотрел в небо и засмеялся. Засмеялся так, как когда-то смеялся Пионер. Сейчас он чувствовал себя таким же, как и он. Но только чувствовал, на самом деле, Семен совсем не такой. Может, именно на этом моменте и появляются злые Пионеры? Может, именно этот момент порождает в них ту ненависть, которая заставляет убивать всех остальных? Или есть еще какая-то история, совершенно не похожая на эту? С другими моментами, с другим исходом, с другими персонажами. Впрочем, оно уже не важно, по крайней мере, для него. Ему уже все равно. — Я не стану таким, как он, — Семен резко перестал смеяться, — я не изменюсь. Никогда. — Но ты так хотел измениться, — услышал он голоса со стороны. Повернув голову вбок, Семен увидел толпу теней-пионеров окружающих его со всех сторон. Те самые тени, которые он видел тогда, когда вместе с Юлей сел в автобус. Но в этот раз они были настроены намного злее, чем тогда. По крайней мере, ничего хорошего их вид не предвещал. Семен встал на ноги и застыл на месте, а тени медленно шли в его сторону. Думай Семен, думай. Пора что-нибудь сделать! — Ты проиграл, — говорили пионеры одним голосом. Тени окружили его, и через секунду начали душить, все толпой. Слева, справа, спереди, сзади, пионеры были повсюду и совсем не собирались отступать. Он ничего уже не мог сделать против них, кроме одного: — Хватит! — Закричал Семен что было силы. И время остановилось. Все вокруг замерли, кроме него самого. Даже капли дождя. Выбравшись из плена, Семен вытащил тесак из горла Пионера и начал разрезать тени. Сразу после того, как лезвие касалось тени, она сразу же исчезала, превращалась в искры, прямо как Маша и другой Семен на пляже. Один за другим пионеры-тени пропадали. И так до того самого момента, пока никого не осталось. Время снова пошло своим чередом. Семен отбросил тесак в сторону и поплелся к телу Мику так медленно, что его бы сейчас и черепаха перегнала. Но быстрее он не мог, слишком много ран нанес ему Пионер. Кое-как доковыляв до цели, он упал на колени. — Смысл был в том, чтобы я изменился? — Семен обреченно посмотрел на ее тело, — Но я не изменюсь. Никогда не изменюсь! Последнее он прокричал, срывая свой голос. Аккуратно положив руки под ее плечи, Семен прижал тело Мику к себе. Он до самого конца не хотел показывать свою слабость, был уверен в том, что больше никогда не будет ничего чувствовать. Но все делают ошибки, так или иначе. Не зарыдал, не захныкал, нет, ничего такого, просто из глаз полились слезы, и ничего с этим нельзя было поделать. Семен совершил ошибок больше, чем кто-либо. И даже несмотря на это, ему удалось дойти до конца. Настолько он упрям. — И это награда за все то, что я сделал? А, «Совенок»? Дождь становился сильнее и сильнее, как на зло. — Сейчас мне хочется лишь одного, Мику, — Семен прижал ее к себе так сильно, как позволяли его силы, — хочу, чтобы какая-то неведомая сила забрала нас домой, в реальный мир. Но кажется, этого не произойдет. Прости меня, прости за то, что я не смог найти выход. Вновь собрав все свои силы в кулак, он взял ее на руки и пошел в сторону музыкального клуба. Там все еще оставался листок с ее адресом, а вместе с ним и небольшая надежда на то, что все еще может кончиться хорошо. Прежде чем совсем отдалиться от площади, он обернулся и произнес: — И вы меня тоже простите. Все получилось не так, как мне хотелось. С каждой секундой сил оставалось все меньше и меньше, каждый шаг давался с трудом. И с каждым таким шагом надежда таяла все больше и больше. Собственно, а зачем он куда-то идет? Что за надежда тает? На что можно надеяться в такой момент? До бумажки с адресом оставалось всего-ничего, еще минутку, и она будет в его руках. Но нет, дойдя до крыльца клуба, его силы иссякли окончательно. Семен посадил Мику на ступеньки и сам сел рядом с ней. И только лишь ступенька за спиной удерживала его от того, чтобы рухнуть на землю. Он не был похож на труп, он уже был трупом. Просто все еще мог думать. Собрав все свои силы в последний раз, он нащупал руку Мику, глядя в небо, и сплел ее пальчики со своими, крепко сжимая. Отчаяние, грусть, боль — именно это чувствовал Семен сейчас. — Знаешь, Мику, — хриплым голосом проговорил Семен, — здесь, на крыльце этого клуба, все и началось. Здесь я встретил настоящую тебя, настоящую Мику. Дождь все шел, и шел. — И я бы назвал эти семь дней самыми худшими в моей жизни, если бы не одно «но» … Семен положил свою голову ей на плечо. — Ты всегда была рядом. Благодаря тебе, это были самые лучшие семь дней в моей жизни. Может, он и остановил время по собственному желанию, но воскресить своих друзей не мог. Однако… Он нашел третий вариант. Тот, который нельзя было просто так увидеть. Не выбирать ничего.