Тайна его бытия (The Riddle of his Being)

- Стой! – крикнула Венди, но Крюк уже скрылся в чаще. Даже если бы она догнала его, пират бы не стал слушать – девушка видела, как на его бледном до синевы лице проступает ужас, сменяясь на нечто безумное, и понимала: сейчас до него не достучаться. «Это Питер! Это всё вина Питера!» - мысль пульсировала в голове, заставляя Венди чувствовать себя такой же сумасшедшей, каким выглядел капитан. Неверие и боль предательства затапливали разум, когда она думала о том, что натворил хозяин острова; но размышлять об этом было слишком мучительно, и потому девушка бежала – бежала как никогда в жизни, подстёгиваемая страхом и возрастающим гневом. - Подожди! – крик Питера послал волну дрожи по спине, от испуга внутренности будто скрутило узлом. Венди не могла позволить ему остановить её, и потому подумала о Пещерах Эха – последнем месте, где видела Руфио, и пожелала оказаться там. Пещеры – такие же грандиозные и застывшие в своём величии, как всегда – возникли перед девушкой внезапно, и она, проскользив по земле, остановилась. Позади в джунглях слышался треск, словно кто-то отчаянно ломился сквозь заросли – Киллиан был уже недалеко. Молясь всем богам, чтобы её Потерянный оказался в пещерах, Венди вслепую кинулась внутрь. - Руфио! – позвала она, и воздух вокруг задрожал от эха. Девушка дошла до поворота тропы и обнаружила маленький грот, залитый неверным светом факела. На полу, связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту лежала Тинкербелл. Венди рванулась вперёд, но вдруг перед ней возник Руфио – и она не смогла сдержать испуганный вздох. - Что ты здесь делаешь? – рявкнул юноша. Он выглядел ужасно – будто часами кричал и плакал. Нет, хуже. Казалось, что огонь и смех, что так любила девушка, покинули Потерянного, и он состарился, если это, конечно, было возможно. Однако у Венди отлегло от сердца, когда она увидела, что Руфио по-прежнему держал в руках сердце феи. - Нет! Тебе не нужно! Ты не должен! - Думаешь, я хочу? Я здесь уже часы. Слишком труслив, чтобы сжать сердце достаточно сильно, - проговорил юноша и несчастными глазами посмотрел на Тинк. - Это не трусость! Это сострадание, это доброта, всё то, за что я тебя выбрала! Ты ведь не такой! – всхлипнула девушка и схватила друга за запястье, напряжённо вглядываясь в его лицо. – Прекрати это, оставь Тинк. Пойдём со мной, - сказала она, но тот покачал головой. На лице Потерянного застыла обречённость. - Мы оба знаем, что я не выйду отсюда живым. Не смотри так. Я знал, что так будет. Я просто надеялся спасти тебя, освободить, прежде чем умру. Это была его ловушка, его сеть, и я попался гораздо раньше, чем понял что к чему, - процедил Руфио сквозь зубы. Венди посмотрела на него печально. - Это и был твой секрет? – прошептала она, и тот кивнул. - И Питера. Ты ведь понимаешь, что он с самого начала лгал, так ведь? Он знал, что есть лекарство, но ничего не делал, чтобы достать его. Сначала я не понимал, почему, но теперь знаю – он хочет удержать тебя здесь, как какое-то животное в клетке, и ты не имеешь права голоса, потому что таково его желание, - прошипел юноша. Девушка опустила глаза, не в силах смотреть на гнев, исказивший его лицо и будто отражавший чувства, что кипели в ней самой. - Он… Должно быть, он считает меня глупой, - Венди вздрогнула, но на этот раз не от страха, но от ярости. – Однажды я разговаривала с прорицательницами, и они сказали, что я буду править, как королева, но в действительности буду не более, чем птичка в клетке! Он спланировал всё это, сплёл, как паук свою паутину. - Он не человек, не такой, как ты и я. Он знал, что я делаю, знал, но не говорил ни слова. Думаю, из-за этого он позволил путешествовать вместе с ним и Феликсом – хотел посмотреть, как далеко я зайду и остановить, если подберусь слишком близко, будто это всё была игра. Когда я разозлил его, он отстранил меня, запер здесь, как тебя. Вот почему мне пришлось сделать это – мне нужно было сердце, а его трудно достать. Он не оставил мне выбора. В этом и состоял его план, - горько промолвил Потерянный, и они оба посмотрели на сердце в его ладонях. Оно ярко светилось, но билось слабо. - У тебя есть выбор, ты знаешь. Моя жизнь того не стоит, и я отказываюсь смотреть, как ты становишься злодеем из-за него. Он этого хочет, так что не доставляй ему радости, - проговорила девушка. Руфио кивнул и подошёл к фее, глядя на неё со стыдом. - Мне жаль. Я не смог, да и не стал бы, клянусь тебе. Передашь ей мои слова? - Ты сам ей всё скажешь! Я знаю, что ты не способен на злодеяние, потому ты – мой Потерянный мальчик, - Венди слабо улыбнулась. Слёзы застилали глаза. – Прости, что привела тебя сюда. Ты не заслуживаешь всего этого. - Как и ты. Я не жалею о том, что оказался на этом острове, ведь здесь я встретил тебя, - ответил юноша мягко. Девушка опустила глаза, слишком переполненная эмоциями, чтобы вымолвить хоть слово. Она ощущала её – приливную волну чувств, которую так хорошо умела не замечать и которую так мастерски подавляла. Сейчас та вскипала и подступала всё ближе – колоссальная в своём размахе – и Венди понимала, что осталось совсем немного времени до того момента, когда её накроет с головой. - Прости, что я никогда… - ТЫ! – слово прокатилось по пещерам, отражаясь от стен и оглушая. Ворвавшийся в грот Крюк тяжело дышал. По лицу пирата, покрасневшему от долгого бега, было видно, что он уже совершенно не контролирует себя. Безумные глаза метнулись к сердцу, всё ещё сжатому в руке Руфио, и капитан окончательно сорвался – он кинулся на противника, крича что-то неразборчиво. «Стой!» - не раздумывая, девушка загородила собой Потерянного. - Нет! – вскрикнул юноша, грубо отталкивая Венди. Она упала на пол. Породив эхо, раздался странный звук – словно чей-то судорожный вздох – и девушка подняла глаза: грудь Руфио, самое его сердце были пробиты шпагой. Она хотела закричать, попросить остановиться и подождать, показать, что Тинк в порядке, но было уже поздно. Потерянный рухнул рядом. Его невидящие глаза были широко открыты. Венди отшатнулась, когда меч грубо выдернули из тела юноши. Она смотрела в блестящие, пустые карие глаза, на губы, разомкнутые в гримасе боли, и не могла отвести взгляда. Что-то сломалось в Киллиане, а теперь и в Венди будто что-то тонко треснуло и пошло трещинками. - Всё хорошо, теперь всё хорошо, Белл, - без остановки шептал Крюк. Девушка безучастно смотрела, как пират трясущимися руками возвращает фее сердце, разрезает верёвки, выбрасывает кляп. Когда он поднял Тинкербелл на руки, появился Питер. То была лишь вспышка, проблеск чувств, который легко можно было не заметить, однако, когда Питер увидел тело своего бывшего соперника, его лицо исказила злобная усмешка, а в глазах промелькнуло легкомысленное, мрачное торжество. Это выражение исчезло так же быстро, как появилось, когда Пэн заметил лежащую на полу Венди. Он склонился над ней с искренним беспокойством. - Венди? Ты в порядке? Она долго смотрела в его лицо, мигая, а потом начала смеяться. Питер никогда не слышал ничего подобного. Она сама считала себя неспособной издавать такие звуки. От этого смеха по коже бежали мурашки. - В порядке ли я? Действительно, в порядке ли? Я не знаю. Думаешь, я могу? Разве это скорее не про тебя? – рот девушки растянула ужасная усмешка, и юноша моргнул, улыбнувшись неуверенно. Он посмотрел на пирата и кивнул ему, хотя тот едва ли видел перед собой что-то, кроме женщины, беспомощно повисшей на его руках. - Я снял заклятье, Киллиан. Его больше нет. Теперь ты сможешь отомстить, и, думаю, тебе стоит начать свои поиски с Зачарованного Леса, - сказал хозяин острова. Капитан поднял на него глаза, будто пробуждаясь ото сна, но тут же опять опустил потеплевший взгляд к фее. - Всё это было не нужно. Я бы и так мог заколоть его. Но ты ведь знал об этом… - всё так же, не отрываясь, глядя на Тинкербелл, тихо проговорил Крюк, и, не оборачиваясь, ушёл. Теперь, когда Пэн и Венди остались наконец одни – он стоял у входа в пещеру, а она баюкала мёртвого Потерянного – в воздухе повисла напряжённая тишина. Наконец Питер протянул подруге руку. - Ты ничего не сможешь для него сделать. Идём, - сказал он мягко. Пылающие глаза девушки метнулись к его лицу. - Никогда, никогда больше. Ты предал меня! Ты хотел этого, ты всё это устроил! Как только я увидела его, как только захотела его выбрать, он был обречён. Руфио был уже мёртв прежде, чем его нога коснулась этой земли, - выговорила Венди. Её плечи стали вздрагивать сильнее. - Я не убивал его. Это был… - ТЫ! Думаешь, я – дура?! О, как же ты, должно быть, смеёшься над глупой Венди у неё за спиной, - выкрикнула девушка. Слова пронзительным эхом пронеслись по пещере, и повелитель острова сощурился и поджал губы, будто она крикнула их прямо ему в ухо. Венди поцеловала Руфио в лоб, нежно закрыла его глаза и с трудом поднялась на ноги. Её одежда была испятнана кровью, и Пэн внимательно оглядывал подругу, присматривался к любым её движениям; но та только стояла, чуть покачиваясь, и безотрывно смотрела – глазами, которые вдруг показались чужими. - Я не считаю тебя дурой. Никогда не считал, - ответил Питер. Его спокойный голос и неподвижность являли собой противоположность гневу девушки, её ядовитым словам и подрагивающей, словно язычок пламени, фигуре. - Но я дура! Я знала, что ты лжёшь насчёт лекарства, конечно же, знала! Я так хотела тебе верить! Хотела перестать сомневаться, потому что устала от этого и понимала, что, начав, больше не остановлюсь никогда! Я так хотела быть с тобой счастливой и жить на острове в мире. Но я сама себя обманула, поверив, что ты не такой, как мне казалось вначале, и это изменило меня! – срывающимся голосом выкрикнула Венди. По её щекам катились слёзы. Пэн по-прежнему стоял, не двигаясь, не зная, что сказать или сделать, и чувствовал себя ужасно неловко. Он уже сталкивался с её горем, яростью, сопротивлением, но с таким разрушительным разочарованием – никогда. Однако юноша должен был попытаться спасти ситуацию и впервые за свою долгую-долгую жизнь жалел, что не знает, как по-настоящему утешить свою спутницу. - Ты изменилась, но к лучшему. Ты стала сильнее. И ты важна. На самом деле ты – единственное, что для меня имеет значение, - признался Питер, но девушка замотала головой, зажмурившись. - Ложь. Ты ничего не чувствуешь, не по-настоящему. Только жажду власти и обладания, злобу и жестокое удовольствие от страданий других. Мне хотелось верить, что ты способен на большее, что со временем всё изменится, но в глубине души я знала, что ты на самом деле такое. Думаешь, я забыла? Ты похитил меня, сделал позором семьи! – глаза Венди расширились. От её взгляда кровь стыла в венах. – Как же ты, наверно, втайне радовался, когда мои родители погибли. Держу пари, ты не мог поверить своей удаче! - Неправда, - быстро ответил король Неверлэнда. Чуть-чуть слишком быстро. - Ты всё отнял у меня! Мою семью, дом, жизнь! Я отказалась от своего горя, пренебрегла им, как чем-то неважным. А теперь… теперь я даже не помню, как выглядели мои родители. Мои братья… У них не было этой роскоши – забыть, им пришлось пережить боль, но, по крайней мере, они не видят, какой трусихой я стала, - выдохнула девушка, беззвучно плача. Она оскалилась и ткнула пальцем в Питера. – Назови хоть одну вещь, что ты сделал для меня, которая бы не была выгодна тебе?! – прозвучал неожиданный вопрос. Тем не менее, Пэн ответил мгновенно. - Я отдал тебе половину острова! - Не по своей воле! Ты ненавидишь делиться даже своими снами. Но я приняла половину острова, как подарок, как знак того, что ты не можешь выразить. Я хотела одну кровать на двоих, твои поцелуи, жить ради моментов, когда ты улыбаешься мне, проявляешь доброту или даже больше. Я просто хотела, чтобы всё это стало реальностью, - призналась Венди, встречаясь с напряжённым взглядом своего любимого. - Это и есть реальность. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. - Любящие люди не делают того, что ты – не причиняют столько боли и не улыбаются, видя мучения. Я слишком долго притворялась, что ничего не замечаю, что могу на тебя повлиять, но из-за этого стала человеком, каким не хочу быть, - проговорила девушка, будто испытывая отвращение к самой себе. Питер тряхнул головой, пытаясь улыбнуться. - Ты – королева, - сказал он. Венди лишь рассмеялась. - Королева клетки! Ты опять заключил меня в неё, но в этот раз убедился, что я не выберусь; а я смирилась! Знаешь, почему? Потому что это было проще, чем встретиться с действительностью лицом к лицу! Я жила, как во сне, но старалась сделать что-то хорошее, помочь, кому смогу, но когда это было для меня возможно? Руфио был кругом прав – ты как море, и однажды ты сметёшь всё, что я люблю, просто потому что можешь. И вот моя первая потеря, - промолвила она, глядя на тело у своих ног. – Этот проклятый остров, где поступки не имеют последствий! Его смерть никогда не будет отомщена, его никто не будет оплакивать, кроме меня и… Ох! – с трудом выдавила девушка, прикрыв рот ладонью. – Тигровая Лилия… - она опустила глаза и горестно покачала головой. – Это нечестно, так не должно быть! Руфио отказался от своих планов, но всё равно его будут считать предателем. Пэн стиснул зубы и выдохнул с внезапно нахлынувшем раздражением. - Не отказался. И я не жалею, что он мёртв! - Не сомневаюсь! Будь честен, ну же, не останавливайся на этом! – воскликнула Венди, улыбнувшись безумно, и шагнула вперёд. Она остановилась в футе от короля острова и толкнула его пальцем в грудь. – Никаких больше тайн, никакой лжи! Я всегда говорила тебе, что нужно выговариваться, а сейчас, господи, да ты должен быть просто переполнен ими! - Он хотел остров! Он хотел тебя! – вскипел Питер, кривясь от театральности сцены, что сейчас разворачивалась между ним и его подругой. - Он никогда не претендовал на Неверлэнд, но, да, он действительно хотел меня, - вздохнула та, по-прежнему улыбаясь. – Знаешь, каков был его план? Он хотел, чтобы я свергла тебя и сама стала королевой. А он бы был моей правой рукой. Взгляд юноши будто подёрнулся ледком, а рот медленно растянулся в усмешке. - Это было бы нечто, Дарлинг. Жаль, что этим планам не бывать. - Я отказала ему, потому что всегда представляла тебя рядом с собой – как равного. Вот почему я знала, что это всё мечты, - печально проговорила девушка. Холод в глазах её собеседника чуточку потеплел. - Это не мечта. Я мог бы, я хочу этого… - прошептал он, касаясь щеки Венди. – Ты хотела правды. Ну что же. Ты всегда знала, что я не могу любить тебя так, как ты того хочешь. Но я действительно люблю тебя. Я жалею, что не пошёл по другому пути тогда, в Лондоне. Правда! Но всё это продлится лишь до того момента, как я одержу победу и заберу сердце. После ты получишь всё, что только можешь пожелать. Девушка печально покачала головой. - Нет, ты проиграешь, но не можешь признаться себе в этом. Я знаю, на что ты способен, и всё равно люблю тебя. Но этого недостаточно. Я действительно заслуживаю лучшего. Всё это не стоит моей души. Равнодушие хуже злобы. Мне хотелось притвориться, что ты смог измениться, чтобы спокойно спать по ночам. Но это оказалось невозможно – мои сны наполнены смертью моих родителей. Они погибли, думая, что твоя любовь для меня важнее их. Может быть, они были правы. Пэн отрицательно помотал головой, пытаясь заглянуть в полные муки глаза Венди. - Это неправда. Ты действительно выбрала их, не меня, но убедила себя в обратном, ведь правда причиняет боль. Я забрал тебя из дома, потому что ты права – я чудовище. Но я не бессердечен. Я надеялся, что однажды ты станешь считать остров своим домом; я не рассказал про лекарство, потому что не могу вынести мысль, что потеряю тебя. Мы принадлежим друг другу, всегда принадлежали. Я не могу жить без тебя. Больше нет. - У Питера Пэна есть слабость, - сказала девушка мягко и коснулась окровавленным пальцем губ юноши. Он отодвинулся, вглядываясь в её странную улыбку и гадая, убедил ли её. - С тобой всё будет хорошо, - произнёс Питер с чувством, очень близким к состраданию. – Скоро ты увидишь: то, что ранило тебя, в конце концов перестаёт причинять боль. Ничто уже не сможет навредить тебе. Бессознательно он положил руку на грудь, туда, где билось чёрное сердце. Венди моргнула, глядя на его пальцы, и вдруг что-то поднялось в ней – яркое, свободное, полное страха – и она поняла, что нужно делать. Девушка положила свои ладони на грудь правителя острова и посмотрела на него с нежностью. - Со мной всё будет хорошо, - ободряюще проговорила она, целуя губы любимого и отступая назад. – Но не с тобой, потому что я больше не могу так жить. Я не хочу стать такой же, как ты, а если останусь, то так и произойдёт. Ты мне отвратителен, и я больше не хочу тебя видеть. Венди вдруг исчезла, заставив юношу изумлённо мигнуть. Он сказал, что со временем сердце становится неуязвимым, но в тот момент почувствовал, будто что-то пронзило его грудь, заставляя хватать ртом воздух. Глаза жгло. Питеру было больно. Венди сумела дотянуться до него и пробить броню, как меч капитана пиратов – тело его соперника. Чувствуя первые проблески ярости и дрожа, Пэн крутанулся на месте и во весь голос прокричал имя своей возлюбленной. Секундой позже он исчез, направляясь по следам беглянки.

***

Первой её мыслью было отправиться в Тёмную Лощину, где росли волшебные бобы. Однако Питер закрыл переход между мирами; и даже если бы юноша этого не сделал, для Венди бобы были бесполезны – уход из Неверлэнда означал для неё неминуемую смерть. Король острова удостоверился в этом. Потому девушка направилась туда, где обладала хоть какой-то властью – она появилась перед своей пещерой, укрытой зарослями мор-шиповника. Венди знала, что Пэн явится за ней, и использовала все трюки, которым он её научил: она воздвигала препятствие за препятствием, ломала деревья, запутывала тропы, заводила их в тупики... Но всему, что девушка знала, она научилась у Питера Пэна, и он с лёгкостью расшвыривал все препоны, что вставали на его пути. Она кинулась к ручью, отделявшему их земли друг от друга и с изумлением обнаружила, что мост, соединявший их, исчез. В этот миг яростно хлынул дождь, в небе засверкали молнии. Погода всегда отражала внутренний мир хозяина Неверлэнда, а сейчас в его душе бушевала гроза. Венди не знала, что Питер сделает, когда поймает её, и потому подбежала к берегу и сосредоточилась. Она использовала каждую частицу своего воображения и всю свою силу воли, чтобы заставить воду выйти из берегов и устремиться в сторону той части острова, где правил Пэн. На кону стояла свобода и здравый рассудок. Девушка верила так отчаянно, что поток приобрёл небывалую мощь. Питер появился на противоположном берегу и поражённо застыл. - Ты не можешь подойти! – крикнула Венди, изо всех сил сохраняя самообладание. Юноша высокомерно вскинул бровь. В его глаза было страшно смотреть. - Не могу? - Просто уходи. Я серьёзна как никогда, - предупредила девушка, и Пэн улыбнулся. Однако улыбка дрогнула, когда его подруга отвернулась и пошла прочь. Повелитель острова действительно не мог идти дальше, и это удивляло и сбивало с толку. Может быть, дело в том, что Венди – его Истинная Любовь? Возможно, поэтому она могла управлять тем, что, вообще-то, являлось частью Питера? Больше никто так не умел. - Подожди! Если ты хочешь сыграть в эту игру, то хорошо. Но ты должна знать: тебе не надо меня бояться, - с нажимом проговорил Пэн. Девушка неверяще обернулась и уставилась на него. - Ты сам слышишь, что говоришь? Я не хочу становиться похожей на тебя, а ведь я уже начала. - Венди, на этом острове есть только один человек с незапятнанным сердцем, и сейчас я смотрю прямо на него. Если ты не веришь мне, я могу показать, могу доказать это, - произнёс Питер и протянул руку. – Пойдём со мной. - Уходи. Если ты действительно ещё любишь меня, прошу тебя, уважай моё желание, - ответила девушка, взобралась по лестнице и, запретив себе оборачиваться, исчезла в пещере. Сдерживая слёзы, она дошла до ширмы и только тогда позволила себе всхлипнуть. Венди вбежала в комнату и захлопнула за собой дверь, запечатывая. Питер стоял и смотрел на пещеру. Перед ним по-прежнему бурлила вода, не давая сделать дальше ни шагу. Он мог бы заставить её отступить, мог пересечь поток и вернуть девушку силой – но стоял, не двигаясь, погружённый в раздумья. Пэн знал, что его подруга будет огорчена, но не представлял, что та способна на такие действия. Её любовь казалась такой незыблемой, что казалось невозможным, чтобы Венди поставила свои собственные нужды выше их отношений. Юноша воспринимал любовь как данность, не учитывая, какой нравственной девушка по-прежнему была, и теперь расплачивался за это. Она всё ещё была на острове, но рассчитывала ли, что он выполнит её просьбу? - Тебе просто нужно время, - прошептал Питер, надеясь, что любимая слышит его. – Я уйду, но, как я уже говорил тебе, ты вернёшься, потому что не сможешь выдержать жизнь в одиночестве. Он позволит ей эту передышку, покажет, что может быть благоразумным. Король острова Потерянных отвернулся, собираясь уйти, но вдруг что-то внутри него болезненно сжалось, и все мысли вылетели из головы. Когда Венди раскрыла свою душу и рассказала, что на самом деле думает о нём, Питер ощутил, как в груди заворочалась боль; и теперь, вместо того чтобы растаять, она по-прежнему пульсировала внутри. Питер Пэн был человеком, который не сожалеет о принятых решениях, но сейчас сражался с этим почти забытым чувством. Он не жалел о Руфио – юноша бы с радостью убил его ещё сотню раз – лишь о том, чего ему стоила эта смерть. Дождь всё продолжался. Питер оглянулся в последний раз. Его взгляд был наполнен горьким разочарованием, хотя эта слабость была ему омерзительна и, по его мнению, вела к поражению. Пэн не проиграл, лишь выжидал, прежде чем сделать следующий шаг, а он мог быть очень терпеливым. И потому король поклонился, взмахнув рукой, будто Венди выиграла у него партию в какую-то игру. Улыбнувшись едва заметно, он исчез, оставив изолированную и наполовину затопленную пещеру.