Тайна его бытия (The Riddle of his Being)

У влажного от дождя шоссе между старыми соснами и елями примостилась закусочная. Надписи на грифельной доске хвастались, что здесь подают лучших омаров во всем штате Мэн. Капли дождя падали на доску и превращали слова в синие и оранжевые потёки, которые наслаивались на такие же многолетние меловые разводы. Гостеприимный тёплый свет лился из окон, украшенных клетчатыми навесами – яркими, но непритязательными. В таком месте едва ли могла начаться потрясающая история или встретиться сказочные персонажи. Но однажды дождливым вечером это произошло. Ко входу торопливо подошёл молодой мужчина. Он был красив и одет с безукоризненным вкусом, почти старомодно. Вокруг незнакомца витал несомненный дух превосходства – усмешка, чуть кривившая его рот, словно бы стала одним целым с губами. Сквозь туман он прищурился на дверь, вошёл, уселся рядом с другим мужчиной – таким же бледным и хорошо одетым – и заговорил, не глядя на собеседника. – Всё кончено. – Шляпник? – Похищен из Страны Чудес и поглощён заклятьем. Бедолага превратился в совершеннейшую развалину, бормочущую без умолку. Хотел бы я… – мужчина смолк и вздохнул. – А с ней были проблемы? С русалкой. Джон покраснел. Не отвечая, он взял ломтик картофеля фри из корзинки и заказал ошеломлённой официантке чашку чаю. Если бы только она знала, что сейчас в её закусочной ужинают одни из последних членов семьи Дарлинг! Лишь в этом мире люди имели какое-то представление о том, кто они такие. Представление, весьма далёкое от действительности. По радио передавали «Билли Джин», когда дверь вновь отворилась, и в закусочную, шатаясь, вошёл маленький мальчик. Он весь вымок и дрожал от холода. В руках мальчонка сжимал шерстяное одеяло почти с него самого величиной. С первого взгляда было видно, что он не из местных – подростки, сгрудившиеся у стойки, не преминули этим воспользоваться и прицепились к пришельцу. – Я думал, Средневековая ярмарка на следующей неделе, мелкий пижон, – протянул один из них. Его слова породили волну смешков. Джон и Майкл повернулись, чтобы посмотреть на вновь прибывшего, и в этот момент шерстяной куль в руках мальчика тихо захныкал. На лицах сотрудников закусочной отразилось удивление, посетители подняли головы от своих тарелок – и только Дарлинги остались неподвижны и бесстрастны. Они пришли понаблюдать – как и двое других. За столиком, от которого прекрасно просматривалась дверь, сидела пара. Юноша был одет в простую тёмно-зелёную футболку и чёрные штаны, а девушка – в белое летнее платье и сине-зелёный кашемировый кардиган. Октябрь перевалил за середину, приближался Хэллоуин, однако по внешнему виду этих двоих нельзя было догадаться о прохладной погоде снаружи. У них был один молочный коктейль на двоих, но сейчас девушка притянула к себе единственную соломинку. Она упиралась щекой в щёку своего спутника до тех пор, пока тот не откинулся на спинку стула со странной усмешкой. Он приобнял её за плечи – жест казался небрежным, но внимательный зритель заметил бы покровительственность и собственничество, проскользнувшие в нём. Молодой человек заправил за ухо девушки прядку выгоревших на солнце волос, а она, не отрываясь от напитка, рассеянно смахнула крошки с его колен. Все их движения выражали непринуждённость и привычку, какие заметны в супругах, справивших серебряную свадьбу. Они касались друг друга так, словно касались себя. В глазах юноши горел лукавый, озорной огонёк, словно в его голове, не переставая ни на секунду, роились жестокие, но мимолётные идеи. Во всей фигуре незнакомца чувствовалась необыкновенная жизненная сила, хотя невозможно было не обратить внимание на тёмные круги под его глазами и нездоровую бледность. Девушка казалась полной противоположностью своего соседа. Она выглядела рассеянной – будто её мысли гуляли за тысячу миль от этого места, а взгляд был невозмутимым и отстранённым. И всё же в посетительнице отчётливо ощущалась опасность – она была, как дремлющая хищная птица. Эти двое смешались с толпой лучше, чем братья Дарлинг, но люди вокруг нет-нет да и поглядывали в их сторону, словно в глубине души знали, кто они. Питер Пэн и Венди Дарлинг смотрели, как взволнованные посетители и официанты собираются вокруг испуганного мальчика, а тот пытается объяснить, что произошло. – Я… я потерялся. Я бродил по лесу несколько часов. Где… где я? Где мой папа? Я видел в небе что-то светящееся, оно летало… – растерянно бормотал он. Когда младенец начал плакать, кто-то предложил взять его, и мальчик с облегчением передал свою ношу с рук на руки. – Тихо, тихо, – ворковала Венди, укачивая новорождённую. Она подошла к братьям, не отрывая от личика ребёнка жадного взгляда. Мужчины склонились и поцеловали сестру в щёку в знак приветствия. – Ты не поверишь, кого я видел, – проговорил Майкл. Тем временем мальчика усадили на стул и укутали его плечи одеялом, хотя тот едва ли это заметил. – Кого? – спросила Венди, поглаживая щёчку ребёнка кончиком пальца. Девочка перестала плакать, и Венди улыбнулась. – Тинкербелл. Девушка наконец подняла голову. Подошедший к Дарлингам Питер кивнул, будто не услышал ничего неожиданного. – Ты видел её? Где она? Мгновение Венди думала, что фею настигло тёмное проклятье. Внутри всё сжалось. В последний раз она видела подругу много лет назад, однако по-прежнему беспокоилась за неё и надеялась, что у той всё в порядке. – Тинкербелл хотела вернуться в Неверлэнд. Она сейчас на острове. Майкл хотел добавить что-то ещё, но передумал. – Хорошо. Она вернулась туда, где ей место, – сказал Питер. Послышался вой сирен. Пора было уходить. Он коснулся руки Венди, но она отпрянула и отвернулась. Юноша вздохнул. Всё шло согласно плану, и он был доволен, однако Венди даже после всех лет была по-прежнему сентиментальной в душе. Пэн встал за её спиной и прошептал на ухо: – Ты не можешь забрать её. Она не вырастет. – Я знаю, – отрывисто произнесла девушка, печально глядя на ребёнка. – Я бы никогда этого не сделала… Мне просто жаль, что для неё всё так сложилось. – Не вешай нос, старая девочка. Её удочерит чудесная семья. За ней будут приглядывать всю жизнь. Я ждал слишком долго, чтобы попусту рисковать. Она не сможет пройти путём, который ей предназначен, если останется с нами. Ты это знаешь. Слова Питера были словно мёд, однако Венди давным-давно стала невосприимчивой к его красноречию. И тем не менее он был прав. Она не могла забрать ребёнка – это было бы невероятной жестокостью, – но всё же тосковала, передавая спящую девочку официантке. Венди вздохнула. – Прощай, Эмма. До встречи. Официантка нахмурилась, но тут заметила имя, вышитое на одеяле. Когда она подняла взгляд, юноши и девушки перед ней уже не было. Джон, Майкл, Венди и Питер стояли под деревьями и смотрели, как к закусочной подъезжают машины скорой помощи и полиции. Через минуту Эмму и Пиноккио увезли. Пэн повернулся к братьям. – Следуйте за ними. Не упускайте и мальчика тоже – думаю, он мне ещё пригодится. Получив приказ, Дарлинги неохотно направились к машине, которую бросили перед рискованным путешествием в Зачарованный Лес. Слушаться команд какого-то подростка, пусть тому на самом деле минула не одна сотня лет, было отвратительно, но они уже привыкли. Усевшись и захлопнув за собой дверь, Майкл повернулся к Джону. – Где твои очки? Губы мужчины дрогнули, когда его обычно сдержанный брат покраснел. – Езжай уже. Венди подавленно наблюдала, как машина скрывается из виду. Она всегда испытывала такие чувства, когда расставалась с братьями. Питер посмотрел в её угрюмое лицо и вздохнул. – Я не знаю, почему ты такая мрачная. Всё идёт так, как и должно. Девочка вырастет, и я удостоверюсь, что она будет в нужном месте в нужное время, чтобы встретиться с Бейлфаером. Всё это случится так скоро, – алчно проговорил он. Его взгляд подёрнула дымка. Если Пэн хотел своими словами успокоить подругу, то он ошибся. – Ты не бог. Ты не можешь играть жизнями людей. – Я предпочитаю называть себя сводником, но раз уж ты настаиваешь, – съязвил Питер. Новость, что Бейлфаер – Истинная Любовь Спасительницы, стала для Венди настоящим потрясением, а для Пэна – лишь неудачным стечением обстоятельств. Как рождение Питера и Венди разделяли века, так и Эмма с Бейлфаером были разделены временем. Потребуются годы планирования, чтобы свести этих двоих, придётся переселять Бея из одного вневременного мира в другой, пока не настанет нужный момент. Даже сейчас Пэн, как и прежде, следил за бывшим Потерянным – пройдёт ещё немного времени, и его пустят в ход. Всё должно быть рассчитано до мелочей, чтобы Генри появился на свет. Юноша гордился своим мастерством шахматного игрока, у Венди же оно вызывало отвращение даже сейчас. Питер не видел людей – лишь фигуры, которые можно пожертвовать ради приза – Сердца Истинно Верящего. – Ты бы мог хотя бы капельку сожалеть о том, что делаешь. У бедного ребёнка будет тяжёлая жизнь. – Сожалеть? – уголки губ Питера поползли вниз, в голосе зазвучало отвращение. – Я годы назад сказал тебе, что время для сентиментальных переживаний в прошлом. Ты знаешь, что на кону. – Да, полное уничтожение Неверлэнда и самой магии, – зло усмехнулась Венди. Глубоко в душе она считала, что больше всего на свете Пэн желал власти, и в этом для острова таилась опасность. Была, однако, ещё одна причина, почему происходящее так сильно ранило. Причина, о которой они не решались говорить. Если Питер добьётся успеха и спасёт Неверлэнд, то ценой будет их любовь. Юноша поглядел на подругу тяжёлым взглядом, а потом изогнул губы в усмешке – в которой не было и намёка на весёлость. Он провёл пальцами по руке Венди и крепко сжал её ладонь. – Ты знаешь, что случится, если я проиграю, но не веришь по-настоящему даже сейчас. Ты не понимаешь. Когда-то я тоже старался забыть обо всём. Думаю, нам обоим стоит посмотреть, какая судьба ожидает Неверлэнд, если план провалится. Питер предложил девушке руку, и та, помедлив, переплела их пальцы. Прошло много лет, и желание сбежать из Неверлэнда утихло. Теперь остров – её дом, а её место – рядом с Питером. Однако Венди никогда не перестанет прислушиваться к тихому голосу совести в своей душе. Со временем её моральные принципы изменились, как и она сама, но по-прежнему оставались целы. Именно принципы отчуждали Венди от Неверлэнда, восхищали и раздражали Пэна. Ему было необходимо, чтобы девушка взглянула на нравственную сторону происходящего его глазами. Нужно было поговорить с её сердцем напрямую, и лучшим способом казалось просто показать. – Куда мы идём? – спросила Венди. – Туда, где ты уже бывала, а я – нет. – Куда? – В Фантазию.