Тайна его бытия (The Riddle of his Being)

Венди вдохнула, готовая высказать, торопясь и захлёбываясь в словах, кто она такая и что значит для Питера, но выражение его лица остановило её. Юноша выглядел не старше и не младше того человека, который был ей знаком, но его глаза казались совсем другими – они не горели алчностью – лишь озадаченным интересом к странной незнакомке, их не омрачали ни тень расчётливости, ни намёк на то, что Питер плетёт жестокие интриги ради забавы. Они не были молодыми даже сейчас, когда на вечного мальчика не давили прожитые столетия. И тем не менее он оставался Питером Пэном и весь словно искрился легкомысленным триумфом. Ему определённо пришёлся по вкусу поцелуй. – Я… меня зовут Венди, и я… Ох, это всё так странно! – проговорила девушка и, не в силах остановить себя, вновь обняла Питера. Его руки дрогнули, но остались на месте, сжавшись в кулаки. – Я не понимаю, что происходит, но с тобой всё в порядке? – взгляд юноши обратился к Феликсу, который стонал, лёжа в траве. Его зелёные глаза опасно сверкнули, и в их выражении Венди узнала своего возлюбленного. Видеть, как Питер нападает на Феликса, было так странно, что ей хотелось рассмеяться, но тут она подняла голову и увидела, как свет свечей заливает дорожку перед домом. Смех замер на её губах. Джон и Майкл стояли у окна. Они заметили Питера. – О боже, нет! Тебе нужно бежать! – вскрикнула Венди, вскочила на ноги и потянула его за рукав. Вместо обычного зелёного костюма Пэн был одет в рубашку из плотного белого полотна, коричневые бриджи и сапоги на шнуровке, волосы казались чуть длиннее, чем помнилось девушке, и завивались над лбом. Он был так же красив, как и всегда. Юноша моргнул и ошеломлённо приоткрыл рот. – Бежать? От кого? – спросил он с тенью высокомерия, но Венди не обратила на это внимания и потянула его дальше. – Скорее, иначе они убьют тебя! – крикнула она. Питер усмехнулся, но последовал за ней, крепко держа чужую ладонь в своей. Венди слышала, как братья зовут её, и побежала быстрее. Пэн обернулся и, разглядев неподдельную ярость на лицах своих преследователей, наконец-то поверил в опасность. Вскоре он уже тянул свою спутницу вперёд, обогнав её. Девушка отставала. Дыхание вырывалось из её груди с мучительными короткими хрипами. – Я не понимаю. Кто они? Чего им нужно? Питер уверенно ступил под деревья. Его губы кривила беспечная ухмылка. Он точно знал, куда направляется – в отличие от Венди и нагоняющих их мужчин. – Я… не могу объяснить. Ты просто должен… должен поверить мне, – с трудом выдавила та, утирая пот с лица. Пэн удивлённо взглянул на неё и резко остановился на склоне холма. Девушка врезалась в его спину, но тут же прильнула к ней в поисках поддержки. – Ты нездорова? – Что-то вроде того, – хрипло ответила Венди и, посмотрев вниз, увидела реку и арку деревянного моста над ней. Река Флит. Им просто нужно спуститься и спрятаться под мостом. Венди сделала шаг, но тут её ноги подогнулись, и она заскользила. Рука Питера метнулись вперёд, но успела ухватить только краешек платья. Девушка же покатилась вниз по склону, ударяясь о корни и камни, обдирая колени и ладони, пока не сумела уцепиться за дерево. Пэн оказался подле неё через секунду и помог подняться, смерив взглядом расширившихся глаз. – Ты не пострадала? – Только моя гордость, – поморщилась Венди, показывая царапины. Удостоверившись, что спутница не поранилась, юноша чуть отвернулся – его губы предательски подрагивали. Та угрожающе прищурилась на него. – Прости, – расхохотался Питер, и девушка закатила глаза. – Кое-что никогда не меняется. Ты по-прежнему ужасен. – Что? Но она не успела объяснить, потому что выкрики братьев, порождавшие под деревьями эхо, слышались всё ближе и ближе. Пэн схватил Венди за запястье, стараясь не касаться царапин, и подтолкнул под мост, а сам спрятался следом. Он внимательно посмотрел на будущую свою подругу, и та улыбнулась, внезапно ощутив застенчивость. Она знала каждую чёрточку лица напротив, помнила его кожу под пальцами, однако её Питер видел впервые. – Венди… – тихо произнёс он, словно пытаясь распробовать имя. – Звучит необычно. – Похоже, что так, – небрежно отозвалась девушка и замерла, почувствовав ладонь на своей щеке. Она знала, что продержится ещё совсем недолго – дикая гонка забрала остатки её сил. – Почему ты меня поцеловала? Глаза Питера метнулись ко рту Венди, и она прикусила губу. Что она могла сказать? Открыть правду было бы слишком неблагоразумно. Однако в тот момент ей вдруг подумалось: он ведь ничего не запомнит… Венди с нежностью вгляделась в глаза возлюбленного и проговорила: – Потому что я люблю тебя. Пэн резко вдохнул, но не успел ответить – кто-то проскользнул под свод моста. Это оказался Феликс. Питер мгновенно напрягся и приготовился к нападению, но девушка схватила его за руку и загородила Потерянного собой. – Остановись! Он – твой друг. – Мой кто? – изумлённо спросил юноша, глядя на Феликса, чьё лицо выражало такое же удивление. Тот, однако, быстро справился с собой и обратился к Питеру привычным уважительным тоном. – Думаю, мне удалось увести их в сторону. – Тех двоих? И зачем тебе это понадобилось? – прищурившись, поинтересовался Пэн. Это был честный вопрос, ведь он лишь недавно ударил Потерянного в лицо. Венди вдруг поняла, что Питер всё ещё держит её запястье покровительственным жестом. – Потому что это то, что я делаю, – сухо ответил Феликс и посмотрел на девушку. – Тебе необходимо вернуться. Ты должна, – его взгляд, намекая, перескочил на Питера. Венди выпрямилась и вскинула подбородок. – Я ничего не должна, – проговорила она, но слова сорвались с губ свистящим шёпотом. Её сердце заходилось в груди, глаза застилала дымка. Потерянный издал расстроенный возглас и подался вперёд, но Пэн угрожающе замер, и он медленно отодвинулся. – Она больна, и, если я не заберу её домой, она умрёт, – объяснил Феликс. Питер не отводил встревоженных глаз от бледного лица подруги. – Это правда? – Да, – сказал тот, и Венди слабо кивнула. – Я принёс немного воды из Неверлэнда, но фляга осталась там, – рука Потерянного указала в сторону дома провидиц. При упоминании Неверлэнда Питер словно окаменел, а его лицо сделалось замкнутым. Девушка видела его таким раньше – когда король острова был чем-то неприятно удивлён или же ему угрожала опасность. Его взгляд, полный скрытого недовольства, перебегал с Феликса на Венди. – Вы из Неверлэнда? – Ты… знаешь о нём? – спросила Венди, и Пэн посмотрел ей в глаза – изучающе и проницательно, как уже множество раз до того. В конце концов он кивнул, с усилием сглатывая. – Это мой остров, – с нажимом произнёс юноша. В его лице промелькнуло нечто собственническое и вместе с тем мучительно горькое. – Был моим долгие годы, но… – он смолк, глядя куда-то вдаль. Казалось, его терзали мрачные мысли. – Ты ушёл, ты хотел вернуться домой, – мягко подсказал Феликс, с гордостью глядя на своего лидера. – Но Неверлэнд всегда был и будет твоим. Есть люди, которые всегда останутся тебе верны. Я. Услышав эти слова, Питер выпрямился. Первые семена его разрушительной судьбы дали корни. Он смотрел в непоколебимое преданное лицо Феликса и бледное, но полное любви – Венди, и словно грелся в лучах солнца. Девушка обречённо наблюдала едва заметные изменения в любимом взгляде, но ничего не могла поделать. Она попыталась дотянуться до Питера, но двигаться было больно. Её глаза закатились. Проваливаясь в небытие, Венди ощутила, как руки юноши подхватывают её, не позволяя упасть.

***

Феликс отправился за флягой, а Питер остался под мостом с Венди. Выйти из укрытия втроём значило подвергнуться себя ещё большему риску быть пойманными её братьями. Голова девушки покоилась на коленях Пэна. Он промокал её лицо влажным шейным платком – Венди лихорадило, и от её кожи исходил жар. Прошедший час оказался полон неожиданностей и опасностей – их было слишком много, чтобы быстро разобраться. Она меня любит? Возможно, Венди была одурманена, как и тот парень, Феликс, но что-то подсказывало, что это не так. Однажды Питера обманули и использовали в своих целях, и теперь любые проявления любви и доброты он принимал с недоверием. Однако сейчас всё было по-другому. Она была другой. Её поцелуй вызвал в нём отклик – нечто глубокое, почти пугающее, но при этом странно знакомое. Именно такие чувства я испытываю к Неверлэнду. Кем бы Венди ни оказалась в итоге, она – его, а всё, чем Питер дорожил, он держал железной хваткой – потому что кто-то или что-то обязательно попытается лишить его даже самого последнего. Пэн провёл по щеке девушки кончиками пальцев, и её глаза распахнулись. – Питер? – прохрипела она, и он с улыбкой склонился к её лицу. – Да, это я. Феликс пошёл за флягой. Венди кивнула и поморщилась. На её руке паучьей сетью чернел яд, и именно это поселило сомнения в душе Питера. Он был уверен, что перед ним отметины от мор-шиповника. Но как это возможно? Ведь он приложил все возможные усилия, чтобы растение не попало за пределы острова. Что, если это она? Что, если дело в Голубой Фее? Подозрение проскользнуло в разум, как острая игла, и внутри что-то сжалось от ненависти и страха. Фея была причиной всех несчастий, и его мысли моментально обратились к ней. – Поговори со мной, – пробормотала Венди. Юноша с трудом вынырнул из своих тёмных дум. – О чём? – спросил он мягко. – О… тебе. О твоей матери, – прошелестела та, и Пэн замер, пристально глядя в бледное болезненное лицо. – Моей матери?.. – Я знаю, ты не хочешь, но… но если я умру… – Ты не умрёшь, – проговорил он. Сердце окатило болью – такой сильной, что Питер изумился. Венди убежала с ним, зная наверняка, что погибнет, но хотела спасти его любой ценой. Она была незнакомкой, но, казалось, он знал её всегда. Кто была эта девушка, и что она сотворила с ним? Они едва встретились, а Пэн уже чувствовал себя наполовину влюблённым. Венди улыбнулась снизу вверх, и ему вновь захотелось поцеловать её. – Хорошо… Но скажи мне, пожалуйста, ты… помнишь? – Да, – как будто Питер мог забыть кошмар всего своего детства. За каким дьяволом ей понадобилось знать? – Но этот рассказ не для малодушных. – Я выдержу, – ответила девушка, и он сразу ей поверил. Было в ней что-то, перекликающееся с ним, с Пэном. Венди была старше, чем казалась, и в её глазах жили мудрость и тревожные раздумья, которые не присущи молодым женщинам. – Ты такая же, как я? – невольно спросил юноша – так отчаянно, что захотелось забрать сорвавшиеся с языка слова обратно. Годами он оставался одинок, и одиночество терзало его. Что, если Венди тоже испытывает это чувство? Она снова улыбнулась. – О, совсем чуть-чуть… Если ты не хочешь, не надо, – слабо выговорила девушка, тихо страдая. Питер смирился. Она умирала, и это была её просьба, пусть странная и личная. – Если ты хочешь, – сказал Пэн и, повинуясь внезапному порыву, поцеловал её в лоб. Кожа обожгла губы. Питер ощутил всплеск ярости, жалея, что не может побороть болезнь ради Венди. Он поднял голову, огляделся, но Феликс был ещё далеко. – Начинай, – приказала она, словно королева верному придворному, и юноша ухмыльнулся. – Ты веришь в волшебство? Это был опасный вопрос. Колдовство или обвинение в нём могли отправить за решётки или того хуже. Однако магия лежала в самой основе истории. К его удивлению девушка улыбнулась, будто развеселившись. – Верю. – А в фей? – Верю, верю. – Моя мать тоже верила, – проговорил Пэн, и её улыбка увяла. – Она была младше тебя, когда произвела меня на свет, сама не более, чем ребёнок. Отца никогда не было. Она никогда не говорила о нём, а если я спрашивал, начинала плакать, – он сглотнул, невидяще уставясь вдаль. – По словам сестёр, я рос странным ребёнком. Тех двух женщин, что живут в доме с садом. Венди кивнула на эти объяснения. – Они говорили, что ты был милым мальчиком, настоящим ангелом, – сказала она. Питер притворно хмыкнул. Недоумение медленно сходило с его лица. – Я никогда не плакал, не кричал, но постоянно плохо себя вёл. Я был счастливым ребёнком, всегда смеялся и быстро рос. Мог ходить и говорить прежде других детей. Мой разум тоже быстро развивался, и вскоре я превзошёл свою мать. Она очень набожна, а я в это всё не верю, – признался юноша. То были еретические слова, но почему-то Венди внушала ему доверие. – Некоторые дети растут быстрее… других. Должно быть, это может показаться кол… колдовством, – чуть слышно отозвалась она. Прислушиваясь к надсадному дыханию, юноша ощутил, будто что-то ужасное шевелится в нём. – Моя мать не подозревала меня в колдовстве. Она поверила всем сердцем и душой, что я – подменыш. – Что? – Венди попыталась сесть, но слабость не позволила этого сделать. Хмурясь, она посмотрела на Питера. – Фэйри? Тот кивнул. – Она считала, что её настоящего сына украли и заменили мной. Это обыкновенное суеверие, но она поверила в него. От признания голова шла кругом. – Но… ты ведь не фэйри… Так ведь? – сбивчиво и неуверенно спросила Венди. Питер пожал плечами. – Я, честно говоря, и сам не знаю. Я лишь вижу, что я не такой, как другие. Моя мать тоже замечала мою непохожесть, и это пугало её до смерти. Его губы сжались в тонкую полоску, а пальцы так сильно стиснули ткань шейного платка, что побелели костяшки. – Что случилось? – Поначалу она приглядывала за мной, считая, что ей вернут ребёнка, если она будет хорошо за мной ухаживать. Но вскоре она поняла, что этому не бывать, и стала… испытывать меня. Тётушки рассказывали, что она вешала над моей колыбелью ножницы для овечьей шерсти, потому что подменыши ненавидят железо. Она заставляла меня есть наперстянку, которая ядовита, купала меня в её отваре и… – голос Пэна прервался. Девушка поглядела на него с болью и сочувствием, наконец понимая. – Она попыталась утопить тебя? Питер кивнул. Его руки подрагивали. – Она остановилась. Ей не хватило сил. Но я понял – я не был её сыном, а, значит, и она не была моей матерью. Мне не нужны ни мать, ни взрослые, которые бы заботились обо мне, – горько проговорил он и продолжил, вдруг ожесточившись: – Я старался как больше времени проводить вдали от дома, потому что, чем старше я становился, тем больше её страхи оправдывались. Я мечтал, и мои мечты сбывались. Я видел волшебство в этом мире. – Ты верил, – легко согласилась Венди, на мгновение приоткрыв глаза. – Да. Я был особенным, но она не понимала, почему. Никогда не могла понять. В конце концов она привезла меня в Кенсингтон и оставила в лесу. Всё из-за слухов, что там якобы обитают феи. Я скитался несколько дней и голодал, пока меня не нашли тётушки, – последние слова юноши были полны теплоты. – Тётушки? – Сёстры. Я так зову их. Они приглядывали за мной, пока мне не исполнилось двенадцать, а потом я повстречал Голубую Фею, – он смолк. Лицо Питера скривила безобразная гримаса, знакомая Венди во всех подробностях. Он взглянул на её руку – яд распространялся, но ещё не подошёл к сердцу. – Феликсу стоило бы поспешить. – Продолжай, – проговорила девушка, выныривая из бреда. Почему-то она совсем не боялась смерти. – Голубая Фея, Рул Горм… Она обвела меня вокруг пальца. Она знала, что я не такой, как все, и видела это. Она разыскала меня и подтвердила мои давние подозрения – я был похож на неё, в моих венах текло волшебство, и этого не нужно было стыдиться. Она сказала, что моим отцом, возможно, был какой-то фэйри-изгнанник… Она звала меня своим маленьким Ни-то-ни-сё, – Пэн словно выплюнул это прозвище. – Рул Горм сказала, что моя судьба важна, что я – Истинно Верящий, и моя задача – сохранить волшебство, – его взгляд стал мечтательным, а потом – покорным. – Она солгала. Она водит за нос всех вокруг, но никто ничего не делает. Никто не видит, что она из себя представляет… – Я вижу, – слабо промолвила Венди. – Она привела тебя в Неверлэнд? – Нет, это я её привёл. Я создал его. Неверлэнд – место в нигде, которое никому не под силу найти, и о котором бытуют легенды и мифы. И снятся сны. Она всё выяснила. Я ненавижу её, но она умна и коварна. Фея поняла, что источник магии и бессмертия существует только в умах людей. Это их фантазия. Ей нужен был кто-то, способный воплощать её в действительность. Кроме того, ей требовалось место вполне осязаемое… – Где? Девушка то приходила в себя, то вновь теряла сознание. Питеру хотелось кричать. Он свирепо оглядел деревья. Феликс будет наказан за промедление. Что его так задержало? – Источник вечной юности. Легенды говорят, что это лишь клочок земли посреди моря, куда смертным путь заказан. Наказание – проклятье. Я… я нашёл его, создал вокруг остров, где родилось волшебство. Я поддерживал волшебство, а оно поддерживало меня… – Пэн печально посмотрел вдаль. – Я думал, что получил свободу, создал свою собственную страну, где другие мне не указ. Каким же я был ребёнком… На самом она заперла меня в клетку, считая, что я должен находиться там с радостью. Ей нужно было волшебство. – Зачем? – Бессмертие? Я не знаю. Я думаю, что эта женщина – паук, который сидит в центре паутины, чьи нити тянутся на долгие годы. Она очень старая и терпеливая. – Прямо как ты, – пробормотала Венди едва слышно. Питер нахмурился, но не стал обдумывать эти слова. – Полагаю, нашего друга схватили, – со вздохом сказал он и поднял девушку на руки, прежде чем та успела запротестовать. – Но они ранят тебя. – Пусть попытаются. Ты умрёшь, если мы не вернёмся, так что они могут делать со мной, что хотят. Я обязательно спасу тебя, – обещал Пэн и вышел из-под моста. Если братья любят Венди, им придётся прислушаться. – Воды… – выдохнула она. Юноша кивнул и нежно посмотрел в её лицо – в его взгляде загоралось что-то пугающее. – Да, скоро тебе станет лучше, но я сделаю больше. Я спасу твою жизнь, излечу тебя, – проговорил он. Питер зашагал вверх по холму – и резко остановился, когда к нему резко обернулись братья Дарлинг. У их ног лежал Феликс. Они закричали и рванулись вперёд, но замерли, заметив в руках врага Венди. Мужчины были в ярости, но, не обращая внимания на Пэна, влили в рот сестры воду из фляги, более обеспокоенные её здоровьем, чем местью. – Ей нужно лекарство, – проговорил юноша, не дожидаясь, пока те снова начнут кричать. Он видел в их глазах желание убивать, но не понимал причин их ненависти. Что происходит? – Мы знаем, – огрызнулся напряжённый, как сжатая пружина, Джон. Его лицо исчерчивали кровяные потёки – Потерянный, по всей видимости, не сдался без боя. Питер посмотрел на распростёртую на земле фигуру и заметил, что тот по-прежнему дышит. – Лекарство можно получить только ценой проклятья, – сказал Майкл, чей гнев скрывало обманчивое спокойствие. У Питера, однако, не возникло сомнений, что этот человек проткнёт его сердце, не моргнув глазом. – Да, и я согласен заплатить, – твёрдо сказал он. Всё вокруг словно бы остановилось. Братья смотрели на него, не мигая, пока потрясённую недоверчивую тишину не нарушил старший. – Ты готов на это ради Венди? – Да, – после секундного колебания ответил Пэн. Он посмотрел в её спящее лицо. Девушка выглядела уже лучше, но его сердце по-прежнему страдало за неё. Это было невозможно, но Питер полюбил ту, что едва встретил. И тем не менее у юноши были и иные, гораздо менее благородные намерения. Он поднял голову и его взгляд потяжелел. Глаза отразили нечто чудовищное. Питер улыбнулся в темноту. – Вам нужно сердце феи, и я точно знаю какой.