***
Восемь часов. На пристани Каннареджо, возле самого ресторана «Золотой дом», на Гранд-Канале, стояла оранжевая длинная гондола Наруто. По просьбе Ли края «лебедя» были украшены лозами роз. Выглядело довольно-таки красиво, и поспорить с этим было крайне тяжело. На фоне других гондол, стоящих на пристани, лодка Узумаки выглядела наиболее прекрасно и привлекательно. Она была полностью вычесана от ненужного скопления грязи – всё для «красавицы». И многие люди, выходящие из ресторана или просто мимо проходящие, играли в игру «Кто больше заплатит», но блондин, поправив соломенную шляпу с красной ленточкой, отказывался и тяжело вздыхал, начиная ненавидеть Ли. Впрочем, это его друг и ненавидеть было попросту бесполезно. Когда ещё он найдёт себе лучшего друга? Всё время смеясь, парни хвалятся успехами и провалами на работе; без всякой зависти и лести хвалят друг друга после очередного рассказа о работе. Конечно, у каждого есть свои недостатки: Ли слишком громко разговаривает, порою неадекватно себя ведёт, что блондину, густо смущаясь, очень стыдно за друга; а Наруто? А Наруто просто-напросто неудачник, и никакое замечание по поводу внешности невозможно совместить с парнем. Иногда даже можно назвать его идеальным… Но время поджимало, Наруто, поправив красный маленький шарф на шее и на поясе – когда очень важная персона садится в гондолу (в основном это были герцоги, графы – в общем, все из богатых сословий) – посмотрел на большие часы возле ресторана. Жутко надоело ждать, и если брюнет тот час не выйдет из ресторана со своей «красавицей», то блондин всё же сыграет в игру «Кто заплатит больше». Парень тяжело вздохнул, засунув руки в карманы, и присел на диванчик в гондоле, спиной к ресторану. Ему хотелось скорее отправится домой и провести часть выходного на кровати. Но работа – она и в Африке работа. «Если, конечно, за большие деньги, - заметил про себя парень, усмехнувшись». А ещё его желудок издавал рёв тонущего кита, и вкусный аромат, исходящий от ресторана, нежно щекотал острый нос голубоглазого. Он покачал головой, слыша, как тихо тикают тонкие красивые стрелочки больших часов. Восемь ноль пять. Стало действительно очень скучно, и парень начал потихоньку развязывать узел верёвку, держащую лодку и завязанную на бревне, всё время оборачиваясь назад. Наконец ему это надоело, и Наруто, сняв шляпу, дабы она не мешалась, аккуратно проворачивал верёвку в руках. Ему не было интересно, что происходит сзади. Послышался скрип двери и цоканье туфелек. Блондин просто-напросто занимался своим делом, разглядывая каждую ниточку, будто считал их. Сакура поправила свой хвостик и заправила чёлку за ухо, густо покраснев, когда Ли поднёс к ней букет алых роз. Это было действительно неожиданно и мило. И девушка, прикрыв пушистые ресницы, вдохнула нежный, но резкий аромат красивых цветов. Ей нравился такой аромат, нравилась такая обстановка, когда вокруг горят разноцветные огни, ярко отражаясь в воде. Да, она и полюбила жутко скучное общение с Ли, который сейчас посматривал на спутницу, наклонив голову. И она, пожав плечами, снова вдохнула резкий аромат роз, а потом открыла изумрудные глаза, мило похлопав ими: - Благодарю, Ли, - тихим, бархатным голосом проговорила она, и внутри парня что-то сильно вспылыхнуло, как деревья при пожаре, - они действительно очень красивые! Брюнет, пригладив волосы, засмеялся на весь квартал, чувствуя себя смущённым подростком. А были ли вообще у него девушки? Возможно, но вряд ли кто-то оставался с ним хотя бы на неделю – жить с таким неадекватным драматургом жутко надоедает. И если бы Сакура действительно хотела познакомиться с Ли, жаждая новый отношений, то в первый же день, как и сейчас, сбежала от него и дело с концами. А сам бы Рок Ли почёсывал затылок, оглядываясь по сторонам, и не понимал, в чём дело, собственно говоря. Цунаде осталась в ресторане. Ах, если бы сейчас здесь была Марго, то блондинка бы навсегда забыла про азартные игры! Ведь женщину, порядочную и интеллигентную, просто позвали рассудить их спор. Конечно, мог вызваться на помощь Ли, однако парень не разбирался в этих картах. Более того, Сакура сама не знала, что её наставник знает про такие игры. И теперь женщина в охапку собирает чентезимо в мешочек, пряча его в карман накидки, отпивая стакан коньяка. Впрочем, Цунаде здесь не очень-то и нужна – так думал Ли, вытягивая шею и всматриваясь в пристань, пытаясь найти своего друга. В это время вкусный аромат роз, вместо «Бордо», опьянил её, и девушка вовсе не обращала внимания на странное поведение её ухажёра. Конечно, сейчас ей от него требовалась только поездка на гондоле. Пфф, вы думаете всё так просто? О, нет, нет! Я хотела сказать, что если бы розоволосая действительно хотела пойти на свидание с брюнетом, то ей бы хотелось всего лишь малюсенький ухаживаний и страстного поцелуя. От размышлений Сакуру вывела очередная неадекватная выходка Ли: он взял её руку в ладошку и начал кому-то махать, подпрыгивая на месте. Девушка вздёрнула бровь, косо поглядывая на руку и на парня. - Наруто-кун! Наруто-кун! – кричал брюнет, не обращая внимания, что девушка в очередной раз пыталась вырваться из рук Ли. Сам же Наруто продолжал с интересом разглядывать каждую нитку, и как будто звуки просто-напросто исчезли, оставив наедине блондина с мыслями. Ему было не слышно, как сзади него кричал его лучший друг, надрывая голосовые связки. Впрочем, парень не раз ему помогал со свиданиями, и всё заканчивалось тем, что или Наруто забудет привязать гондолу к бревну, или Ли посадит голос и будет глухо разговаривать, или же напьётся в край и будет приставать к спутницам, на что последние дают парню смачную пощечину. Поэтому даже если до него и дошли слова друга, то он просто ухмылялся, предполагая, что свидание окажется полным провалом. Девушка плохо видела, кому машет рукой её надоедливый спутник, и она, прищурив светло-зелёные глаза, смогла, наконец, разглядеть стройную фигуру парня, который, совсем недавно сидевший согнуто, теперь вытянулся и, взяв соломенную шляпу, повернулся к клиентам. Под огнями города выделялась пара чистых нежно-голубых глаз, придавая красоту и загадочность. - Знакомьтесь, сеньора, - обратился Ли к Сакуре, которая теперь снова пыталась вырваться из рук брюнета, - это мой самый лучший и весёлый, немного вспыльчивый, однако устойчивый, смешной, хотя это и относится к «веселому», в общем, симпатичный, даже через чур, но это неважно, ведь он самый жизнерадостный… Девушка, вырвавшись из рук брюнету, который теперь, в очередной раз, замахал руками, не прекращая восхвалять друга для приветствия. Сакура, подняв изумрудные глаза, теперь полностью разглядела тело парня, накаченное и красивое. Именно в этот момент на улице загорелся фонарь, и пред девушкой стоял тот самый Наруто-кун. Довольно-таки симпатичная персона… - … и всё же он помог мне отобрать ту статуэтку, а как он сражался с этими бандитами… - восхищённо продолжил Ли, не переставая поднимать агатовые глаза мечтающее к тёмному небу, - Однако он мой единственный и неповторимый… - Да друг я его! – фыркнул Наруто, скрестив руки, а потом засмеялся. Сакура, смущённо спрятав руки за спину, повторила за парнем. - О, Наруто-кун! – подбежал к другу Ли, обхватив её за плечи, и вытянул ладонь, указывая на «невесту». – Познакомься, это моя сегодняшняя гостья! Вот, решил ей показать Венецию! Узумаки вгляделся в девушку и приоткрыл от удивления пухлые губы, громко сглотнув. Впервые он доверился своему другу и не прогадал: девушка действительно очень красивая! Он удивлялся не только её красоте, но и девчачьей смущённости, когда девушка отвела изумрудные глаза в сторону, заправив прядь розовых волос за ухо. Она прекрасна, и давно забытое любовь сердце Наруто забилось в два раза быстрее. Нет, просто не может быть! Не может быть такой красивой девушки! Ну, в чём-то есть подвох! Но… в чём? Блондин кивнул, улыбнувшись, на что Сакура, продолжая смущённо отводить взгляд налево, сделала такое же подобие кивка. Ему нравилась и её осиная талия, и хрупкие острые плечи; мелко выпирающие ключицы, что придавало некую сексуальность, а самим атрибутом этой сексуальности была маленькая, сдавленная, но аккуратная грудь. Всё, что было дано от природы этой девушке, нравилось Наруто: те же высокие скулы, которые сейчас мило загораются румянцем, те же тонкие, аккуратно выщипанные, брови, которые время от времени любила вздёргивать Сакура; те же небесные светло-изумрудные глаза, ярко сверкающие под венецианскими огнями; те же пухлые алые губы, манящие и жаждающие того и хотя бы кроткого поцелуя. Ему нравилось и это красное атласное платье, которое выражало непокорность и сильный дух хозяйки, и эти объёмные светло-розовые волосы, которые под освещением фонарей стали коралловыми. К ним хотелось прикоснуться и вдыхать нежный аромат сладкой вишни. Любовь с первого взгляда? Да, тут, скорее, так и есть. Он смотрел на неё, не отрываясь и наклоняя голову вбок, с любопытством оглядывая девушку, а последняя в свою очередь прекратила смущаться и гордо задрала нос, проходя мимо парней. - Ну что, сеньор Наруто? – съязвила девушка, вздёрнув тонкую бровь, и до кончика носа донёсся нежный запах дорогого парфюма. – Покажите мне ваш город! Такая дерзость и немного диктаторство полностью взбудоражило Узумаки, и он, усмехнувшись, поправил свою соломенную шляпу и направился за розоволосой, словно пёсик, обезумившись от любви к хозяйке. И ещё парень с усмешкой наблюдал, как зеленоглазая смешно шла, хоть и пыталась всем своим видом показать эстровогантность и гордость, всё же шаркала той ногой, где туфелька с каждой секундой начинала слетать. Казалось, что девушка сейчас упадёт прямиком в воду, но она остановилась, видимо, поправив туфельку, прямо на крае причала. Брюнет же поправлял свою рубашку, жилет, чтобы не терять свою красоту. Он заметил, что его избранница густо покраснела при виде его друга. А может просто это от вина? Но ведь она так мало пила… «Это всё твой «элексир» из двух разных по сочетанию вин! – вскрикнуло сознание Ли, и последний поник с головой». Он же хотел удивить девушку, а не отравить… И через секунду он прикрыл рукой агатовые глаза, увидев столь «красивое» падение. Ну, как падение… В общем, Сакура повернулась в своём алом платье, продолжая с усмешкой наблюдать, как гондольер шёл за ней попятам. Она находила его весьма симпатичным, даже красивым, а бледно-голубые глаза прекрасно сочетались с короткими блондинистыми волосами, находящиеся в беспорядке всю жизнь. Хлопковая рубашка немного обтягивала стройное тело гондольера, и выглядело это чертовски маняще. В особенности розоволосой нравились его сильные руки, на которых где как выступали бледно-синие вены. Это завораживало и жутко возбуждало. Она сошла на ступеньку вниз, дабы аккуратно шагнуть вниз и сесть прямо в гондолу. Но в этой жизни решает всё туфелька… она мигом слетела с миниатюрной ножки девушки, и Сакура, с воплем, полетела вниз. Изумрудные глаза широко распахнулись, когда, не почувствовав на своей мягкой коже ни одной капельки воды, наступила тишина. Её сильно обнимали чьи-то сильные и тёплые руки, явно не принадлежащие Ли. Хрупкое сердечко в огромном темпе застучало, отдавая в лёгкие, что теперь было трудно перевести дыхание, и Сакура прикрыла пушистые реснички, глубоко заглатывая воздух. Она чувствовала поддержку, и от этого становилось намного спокойнее. Она знала, что её держат и теперь бояться больше нечего. Всё, кажется, позади. Правда, маленькая чёрная туфелька теперь, как одинокий парусник, плывёт по воде канала и потом дерзко била носиком по деревянной гондоле. Нет, всё же вода попала на неё – это было заметно по жирным пятнам на платье и гадким на голени. Букет алых роз, который буквально секунду назад был в руках у девушки, исчез, испарился, утонул. И испуганные глаза цвета бутыли быстро искали красивые цветы, увидев, что теперь это всего лишь намокшая трава… впрочем, это всё маловажно. Её обнимали и сильно прижимали к себе, боясь потерять. Да, она бы просто упала в воду, и ничего нет в этом смертельного, однако спаситель продолжал держать в объятиях Сакуру, не собираясь отпускать. «Осторожно, сеньора!» - так кричал Наруто, когда перед его глазами чуть не упала красавица – да-да, без ковычек! Ведь именно сейчас он понял, что Ли ему не наврал, а говорил чистую правду. Неровное дыхание чувствовала Харуно на своём оголённом плече и ей это даже нравилось. По телу пробежались приятные мурашки, и она почему-то решила наслаждаться этим моментом, пока находится в объятиях малознакомого, но симпатичного парня. А сколько ему? Девятнадцать? Двадцать? Двадцать один? Девушка не знала, да и не очень-то хотела знать. Её не волновал возраст – она хотела всеми силами поблагодарить её спасителя, но как? Она повернулась к нему лицом, наклонив голову чуть в бок и с лукавством улыбнувшись. О, чёрт! Теперь вместо благодарения снова послышится какой-нибудь язвительный вопрос с капелькой сарказма и долей иронии. Но она сама не понимала, почему так делает. Рядом с парнями она становится сама не своя, словно хитрая совесть завладевает её хрупким телом, не давая и шансу доброй «я». Девушка прикрыла глаза, втянув маленькими ноздрями воздух, которого так не хватало лёгким, и резко распахнула их, вглядываясь в два совершенно одинаковых, без всякой примеси, голубых глаза. Удивительно, что его руки продолжали её держать, но теперь за тонкие запястья, и Сакура усмехалась, не пытаясь даже вылезти из хватки. Ей это нравилось, нравилось, что ею управляют, манипулируют и насильственно не отпускают. Стоп! Какая манипуляция? Насилие?! Какое насилие!? Блондин же просто позаботился о девушке, дабы при резком повороте она во второй раз чуть не упала в воду. На лице Узумаки появилась хитрая улыбка, наверное, услышав идиотские мысли Сакуры, но он попытался сразу же её скрыть, еле улыбнувшись уголками губ. Ему нравилось наблюдать, как зеленоглазая с необычным цветом волос пытается начать разговор, словно перебирает множество слов, не обращая внимания, что на лице её появляется тысяча эмоций. Она необычна да и просто загадочна. - Прошу меня простить, - наконец вырвалось из девушки кроткое предложение, на что блондин кивнул, - это случайность, и мне очень жаль... Кажется, что парень не понимал, за что жаль Сакуре. Он нахмурил тонкие брови, непонимающе вглядываясь в зелёные глаза собеседницы, что последняя густо краснела и опускала глаза вниз. Такое положение начинало понемногу раздражать, однако девушка попыталась не выдавать свои эмоции, пожав плечами и мило улыбнувшись: - Извините меня, сеньор Наруто, - прошептала она и аккуратно высвободилась из объятий блондина. Она шагнула медленным шагом, дабы не зацепиться и действительно не упасть в воду. И девушка почувствовала, что атмосфера тут же изменилась: там с Наруто она была нагнетающая, но было приятно чувствовать чьё-то тело и дыхание возле себя, и здесь, на предпоследней ступеньке пристани, дабы взойти на гондолу, - здесь воздух изменился и стал намного больше попадать в лёгкие девушки. Очень интересно – так подумала девушка, когда косо взглянула на Наруто. Парень поправил соломенную шляпу и повернулся к брюнету, что и Сакура последовала этому примеру. На лице гондольера и цирюльника появилась насмешливая улыбка, что потом переросла в звонкий смех, наблюдая, как Ли трясся словно мокрый котёнок. Он приподнял ногу и каким-то образом смог себя обмотать ею, а широкие ладони закрывали трусливое лицо Ли, через щелку которых он смог увидеть, что с его избранницей всё хорошо. Рок Ли тоже засмеялся, пригладив свои угольного цвета волосы и поправив костюм. - О, Сакура-сан! – взвизгнул он, вытянув руки и направившись к розоволосой, явно намеревался её зацеловать. Кстати, он так и сделал, сильно обнимая Сакуру, словно в последний раз. Узумаки скрестил руки на груди, усмехнувшись, и наблюдал, как зеленоглазая оттягивала голову как можно назад, дабы не попасться на смачный поцелуй. Это бы было противно. Слабые руки девушки отталкивали от себя Ли, и казалось, что нервишки девушки не выдержат. - Ли! – вскрикнула Харуно, вытянув руку вперёд и замахнувшись изящной ладонью, что Наруто, тихо засмеявшись, воззрел, что значит женский гнев – смачной пощёчиной пах этот запах, и это было действительно так. Ли отпрянул от неё, схватившись за покрасневшее место. – Я сейчас просто-напросто уйду! И тут же парни, словно сговорились, громко завозмущались. И одному, и другому не хотелось, чтобы девушка так просто ушла. И оба они переглянулись, удивившись, что оба завозмущались. Ли вздёрнул бровь, наблюдая, как Наруто прикрывает голубые глаза и берёт за руку Харуно, помогая ей сесть в гондолу. Вот ещё! Минуту назад говорил, что никакой красавицы не существует, она будет ужасно страшной, а сейчас как влюблённый подросток улыбается, ухаживает за розоволосой. Ещё Наруто очень удивился, что Сакура, которая намеревалась уйти как можно скорее, теперь спокойно сидит в гондоле, вытянув шею и разглядывая своё отражение в воде. Она похожа на ребёнка, и это выглядело милым. И в этом аристократическом платье с видом на хрупкие острые плечи и аккуратную грудь – единственное, что предавало более взрослый вид. Ах, если бы на ней не было платье, а какая-нибудь обычная рубашка со старой юбкой, выглядела бы она всё равно по-взрослому… и не такая она уж и взрослая в свои семнадцать лет… Мягкое креслице было очень удобным, словно девушка сидела в карете. Да и, впрочем, вся эта гондола была очень красивой, и Сакура, улыбнувшись блондину, который аккуратно вытер чистым кружевным платком тёмно-бордовую туфельку розоволосой, изящно провела длинными пальцами по живым украшениям – лозам роз, которые, как это было упомянуто раньше, облепляли края длинной гондолы. Длинная чёлка уже действительно поднадоела девушке, что последняя, тяжело вздыхая, заправляла за округлённое ухо, всё время наклоняя голову в бок и наблюдая то за Ли, то за Наруто. Это забавляло, но тут же Сакура отгоняла мысли о том, что парни – её породистые собачки. Дать им косточку – ничего не оставят. Ли моментально запрыгнул в гондолу, что последняя быстро раскачалась в разные стороны. Он, ловя на себе суровый взгляд гондольера, аккуратно нащупал руками такое же мягкое креслице, не отводя взгляда агатовых глаз от прекрасной девушки. С каждой минутой Сакура казалось ему богиней, но разве обитают богини на земле? Этого Ли не знал, не предполагал, да и, впрочем, ничего из этого не хотел. Ему хотелось лишь наблюдать за тем, как зеленоглазая, в очередной раз смущённо заправляя коралловую прядь волос за ухо и поглядывая на руки Наруто, спокойно сидела, изредка опуская пушистые ресницы и снова приоткрывая глаза. Наруто, поглядывая своими небесно-голубыми глазами на девушку, тут же ловил её взгляд, но опускал глаза и продолжал тщательно протирать изнутри туфельку. Она такая маленькая, миниатюрная, и блондин с любопытством разглядывал это творение мастера. Не веря своим глазам и догадкам, Узумаки сравнивал туфлю и ногу клиентки. И, удивляясь, продолжать протирать, пока аккуратная туфелька не высохла. На улице становилось холоднее и действительно мечталось уже прокататься по городу и придти домой и лечь спать. Впрочем, кажется, никому из этих троих да и остальных людей, не хотелось последовать предыдущему плану. Сакура было очень интересно увидеть этот город в ночной атмосфере, а Ли, улыбаясь, мечтал уже поскорее расцеловать его избранницу. Наивный… - Вот ваша туфелька, сеньора! - Наконец разрушил тишину Наруто, протянув туфлю девушке. Она благодарна кивнула, не прекращая краснеть. Ей нравилось такая забота, словно за тобой ухаживал старший брат… Наруто действительно походил на старшего брата, который защищал бы свою младшую сестрёнку, оберегал и сильно любил. - Благодарю, - сказала розоволосая и взяла в руки не до конца высушенную туфлю. Впрочем, парень же делал это с добром, думая, что вытер досуха, и Сакура не хотела его расстраивать, поэтому, настойчиво кашлянув, намекая на то, чтобы все занялись своим делом, немного вытянула ногу и надела туфельку. Красивый и пышный букет роз теперь плыл по течению канала и вскоре просто-напросто затонул. Было обидно и Сакуре, которой очень понравился резкий аромат и сам вид цветов, и Ли, который, собственно говоря, сам потратил свои деньги на то, что теперь купается в воде, и даже Наруто. Последний чувствовал свою вину в том, что этот злосчастный букет утонул среди грязного канала. Он и чувствовал свою вину в том, что просто-напросто не уследил за туфелькой Сакуры. Стоп, стоп, стоп! А с какого ли это бока Наруто начал чувствовать на себе вину? Действительно, перевернул гондолу со своими «собратьями», так вины не чувствовал, а тут какая-то девушка чуть не упала… «Горе-то какое! – съязвило сознание парня, с сарказмом закатив глаза». Узумаки мысленно фыркнул в ответ сознанию. Он ведь просто растерялся перед новой знакомой… Дальше они плыли молча. Длинная гондола легко передвигалась по водной глади, проезжая вдоль больших и малых домов. Каннареджо оказалось позади, и золотые огни теперь мерно меркли в наступающем лёгком тумане. Однако по городу на воде отдавалась красивая композиция из скрипки и ещё какого-то менее важного инструмента. Музыка была умиротворённая, плавная и заставляла многих прикрыть свои веки. И город засыпал, сквозь сон дослушивая красивую композицию какого-нибудь ресторанного музыканта. На улицах фонари светили очень плохо, но дорогу можно было легко различить. Многие венецианцы шли по этим самым дорогам, тихо разговаривая и хихикая, держась за ручки. Кто-то просто опустил голову и шёл неважно куда. Кто-то шёл, шатаясь и держась за поручни, дабы не упасть в канал, и икая. Например, дамочка, одетая в обычную симару, застенчиво поднимала глаза к небу, когда проходили мимо неё очередная «стая» мужчин из кабаков. На Гранд-Канале, возле площади Святого Марка, проезжали красивые кареты, из которых доносились недовольные возгласы знатных людей. Кучер, с сарказмом закатывая глаза, продолжал с новой силой хлестать лошадей, ругаясь на них – выплеснул накопившее, дабы не высказать всё в лицо хозяевам. Красивые фонари именно в этом месте прекрасно горели, освещая аллеи и бетонную площадь церкви. Аккуратные чёрные железные заборчики окружали всю площадь вплоть до самой воды, дабы люди не упали случайно в воду. Да и, конечно же, для того, чтобы гондольеры не становились на «охоту» на клиентов – место же всё-таки историческое, и всё должно быть прилежным. С самого утра тебя встречает стая нежно-белых голубей, по легенде которых привезли специально из Египта жене какого-то дожа. А ещё очень хотелось девушке забраться на кампанило – самое высокое сооружение Венеции, откуда открывался чудесный вид на город. Но, увы, это всё мечты. И поэтому оставалось просто сидеть на месте и рассматривать каждое окошко, ведь каждая вещица по-своему красива и разнообразна. Многие жители громко хлопали деревянными дверями, запирая дома. Естественно, они боялись, что в очередной раз вор ограбит их, что было – к несчастью – очень популярным. Сакура упёрла ладонь в щеку, поставив локоть на край гондолы. Начинало надоедать. Впрочем, вас бы тоже надоели эти взгляды в вашу сторону. Розоволосая, тяжело вздыхая, посматривала то на Наруто, то на Ли. О, эти двое не сводили глаз с девушки. «И чего она так уставились? - подумала девушка, вздёрнув тонкую бровь». Эти взгляды… агатовые и голубые… сколько они ещё будут наблюдать за ней? Каждый выдох, каждый взмах ресниц, каждую волосинку, растрепавшуюся на ветру, - всё они замечали и ещё больше напрягали Харуно. Ли улыбался девушке, наклонив голову на бок. Не терпелось уже прикоснуться к её щекам, пухлым губам, тонкой шее. Но что-то тайное, интуитивное подсказывало брюнету, что лучше не торопиться. Эта девушка обладает вспыльчивым характером… А знаете, это нравилось брюнету. Да, он с интересом разглядывал, как на её лбу появлялись складки, как бы удивляясь и спрашивая, к чему такие настырные взгляды. Но Ли покачивал головой, на секунду прикрывая длинные реснички. Вся ответственность была на Узумаки, но он не отводил глаз от розоволосой. Он чувствовал себя влюблённым мальчуганом, что готов бросить всё и кинуться в объятия возлюбленной. Но он уверен, что чувства взаимны? Нет, не думаю. Наруто осмотрелся по сторонам и очень удивился, что на площади стояли два тех самых сан-марковских гондольера, которые вчера оказались в воде. Они не замечали его, но после громкого всплеска весла – парень не хотел, чтобы это было так громко – гондольеры взглянули в темноту, увидев того самого Узумаки и какую-то девушку… Ли они вовсе не замечали, потому что в большей части он сливался в темноте. Блондин свирепо взглянул на лодочников, когда последние перешёптывались между собой и показывали корявыми пальцами на розоволосую. Это настораживало Наруто, но он просто начал плыть с большей скоростью, дабы скрыться от настойчивых гондольеров. И вскоре площадь, как это было и с рестораном, исчезла из виду, растворилась в тумане. Теперь не было тех спасительных фонарей, стоящих и светящихся на площади Святого Марка. Стало намного страшнее. Казалось, что сейчас из воды протянутся чьи-то ледяные руки и мёртвой хваткой схватят тебя за запястье. От такой мысли Сакура невольно вздрогнула. А ветер растрепал его коралловые волосы. Узумаки продолжал грести и оглядываться по сторонам, словно хотел кого-то найти или наоборот – как можно подальше отплыть. Но всё же, сквозь еле видный свет, Сакура могла разглядеть его добрые глаза, а сильные руки продолжали грести гондолу. Она удивлялась его силе, но и с другой стороны почему-то гордилась им, словно они встречаются… О, нет, она пришла на свидание – а точнее она об этом, напомню, даже и не подозревала – к Ли, а не заглядываться на гондольера. Однако он притягивал к себе какой-то манящей таинственной силой, и Харуно, приоткрыв немного пухлые губы, наблюдала, как между бровями образовалась глубокая складка, что свидетельствовала тому, что он задумался чем-то и выглядел очень серьёзно и в тоже время красиво. Единственное облегчение придало то, что Ли теперь копошился в карманах жилета и не поднимал глаза на Сакура. Девушка облегчённо вздохнула, что, наконец-то, избавилась хотя бы от одного «балласта». И розоволосая задумалась, что если сравнивать Ли и Наруто, то эти два парня вызывают два чувства – к Ли девушка испытывает отвращение, а к Наруто… удивительно, но симпатию. Ей нравится наблюдать за ним, как за серьёзным, не смотря на эту соломенную шляпу, человеком. Он и скромный и дерзкий в одном лице, застенчивый, что тоже относится к «скромному», но не до предела, красивый и сильный. Подумайте сами, сможет ли девушка отводить от такого парня взгляд? Снова она встретилась с голубыми глазами, которые пристально глядели куда-то в темноту, а потом переключились на розоволосую. Такой задумчивый, но в то же время добрый взгляд вызывал у Сакуры тёплые чувства к этому человеку – она чувствовала, что находиться в полной безопасности, не то что с Ли… Ей нравилось, что после пятисекундного переглядывания Наруто приподнимал блондинистую бровь, а потом улыбался чуть ли не во все тридцать два зуба. Это было и смешно, и мило, и Харуно скромно опустила глаза вниз, а потом тут же подняла их, также вздёрнув тонкую бровь и наклонив голову чуть в бок: - Что это вы, сеньор, так усиленно меня изучаете? Ну просто пожираете глазами… - Боюсь подавиться, - съязвил гондольер и продолжил улыбаться, но теперь глядя снова куда-то в темноту. О да, Сакура вызывала у него двоякие чувства: с одной стороны, он хотел за ней ухаживать, целовать, обнимать и всё в этом роде, а с другой - ему хотелось вдохнуть приятный аромат её девственного тела, перебирать её нежно-розовые волосы, проводить губами по плоскому животику… Но и ему нравилось, что она такая недоступная, дерзкая.И Сакура, гордо вздёрнув носик, очень заинтересовала блондина, который глядел на неё боковым зрением. Ведь обычным на неё не посмотришь – «Мы ж стесняемся, - с сарказмом закатила глаза совесть блондина, и последний, с усмешкой, кивнул». - Сейчас мы проплывём под Мостом Вздохов, - сказал Узумаки, окинув «парочку» взглядом, - поговаривают, что в окнах можно увидеть привидение и услышать их тяжёлые вздохи. Ли отвлёкся от своей жилетки и взглянул на Сакуру, будто пытаясь сказать, что бояться нечего. Правда, взгляд этот был не более успокаивающий, а наоборот – жалостливый, просящий проехаться под этим мостом. Девушка улыбнулась парню, пожав плечами, что украдкой можно было заменить её мурашки по нежной коже. Становилось ещё холоднее не от вечернего ветра, а от слов гондольера, который, наверное, специально решил напугать Сакуру и понаблюдать за её реакцией. Но Наруто больше не смотрел на девушку, а просто управлял гондолой, уставившись на дорогу сзади Сакуры – девушка сидит на передней части гондолы, куда гондольер смотрит, дабы видеть, куда плывёт. Бессмысленно было не отводить от неё взгляда, и блондин понимал, как выглядел глупо, наблюдая, как Ли, впрочем, за малейшими движениями Харуно. И даже сейчас, вглядываясь в темноту венецианского канала, парень понял, что Сакура на свидание с Ли, а не с ним. От этой мысли парень тяжело вздохнул, как те заключённые, проплывающие вдоль стен тюрьмы и Дворца дожей под каменным мостом, дабы в последний раз увидеть Венецию перед казню. Девушка замечала, что многие гондольеры пели, и их голос был звонким, красивым. Её замучили размышления о том, почему Наруто не поёт? Хотя бы обстановка не угнетала так… но парень думал о чём-то, быстро двигая веслом. И он такой загадочный, серьёзный… Сакура вспомнила его улыбку и понимала, что всё это фальшь – настоящий Наруто, не на работе, совсем другой человек. Но откуда она его знает? Они всего лишь всего десять минут знакомы… А вид действительно красивый: маленькие звёздочки отражались в мутной воде, а чёрные тучи закрывали белоснежную луну… она такая пленительная и в то же время недосягаемая… У неё своя тайна; она загадочна и привлекательна; серые разводы только приукрашают её, словно пудра на симпатичном лице девушки с аристократическими чертами. Стоит ли узнать, как ей живётся? Почему она не опустится на землю, а только отражается во всем: в воде, в зеркале, отполированной серебряной кастрюле? Тогда не будет интересно, ведь тайна – она для того и тайна, чтобы каждый, кто суёт свой нос не в своё дело узнал её. А эти звёзды? Они такие смешные; разные размерами. Казалось, что они перешёптывались между собой, подходя к такой звёздочке, что люди с хорошим воображением могли разгадать в звёздах какой-либо, будь он живой или нет, предмет. В изумрудных глазах отразилось всё звёздное небо, и Ли невольно сглотнул, приоткрыв пухлые губы. В такой час она намного красивее, нежели раньше. Впрочем, раньше она и была такой притягательной, однако в такой обстановке Сакура казалась наикрасивейшей девушкой. А даже если у них ничего не получится, - девушка на этом точно настоит – то вряд ли брюнет найдёт получше невесту… какое счастье, что Цунаде познакомила их – для Ли это счастье, конечно. Но она слишком задумчивая. О чём она думает? Что её так тревожит? Что случилось, пока она не была знакома с Ли? О, если бы эти парни знали, что сейчас творилось в душе девушки, то никогда бы не смогли смотреть на этот мир с красками. Ни Наруто, ни Ли не знали, почему она чрезмерно часто стала грустить и знать об этом, впрочем, не хотели – незачем лезть в чужие дела… А Сакура думала, вспоминала этот момент, когда помутилось в глазах, и щёки чувствовали длинные дорожки хрустальных слёз, которые огибали пухлые красные губы, трясясь, а потом и подбородок. Сердце разрывалось, а к горлу подступил комок. Хотел закричать, а не было сил – одно лишь слово «нет» способно так повлиять на хрупкую душу девушки. И она благодарна своему наставнику по съезду цирюльников, что увезла её из этого города разбитого сердца… В глазах зашипело, но Харуно сдерживала слёзы души, которая снова, глядя на целующихся парочек, разрывалось. Хотелось всё метать, поломать, разбросать на своём пути, но не стоит впадать в крайности из-за одного случая… - Не бойся, Сакура, на самом деле там не страшно, - на дрожащую руку девушки легла чья-то ладонь, тёплая и немного влажная от волнения. Она нуждалась в хоть какой-нибудь поддержке, - к тому же кроме этого Моста Вздохов есть и наипрекраснейший Мост Риальто. О, поверьте мне, мадам, вы не пожалеете! - Я не боюсь, - гордо задрала носик девушка, на что Наруто хмыкнул, покачав головой, - меня можно напугать только змеями! Ли похвально кивнул головой, отодвинувшись от Харуно. Теперь хоть она не сидела с грустным лицом. Брюнету было любопытно, почему она так задумалась. Но отогнал эту мысль, пожав плечами: - Зачем вы сюда приехали, сеньора? – спросил парень. О, ну, конечно он знал, почему Цунаде и Сакура появились в Венеции, но надо было отогнать плохие мысли у девушки. А что ещё задать? Брюнет не знал. Ему было и обидно за свою плохую фантазию, поэтому не умел веселить девушек, и каждое свидание было однообразным, скучным. Но Сакура снова опустила пушистые ресницы, покачав головой и закусив губу. Она начала нервно перебирать пальцы, сжимала атласное платье, дыхание её участилось. Довёл всё-таки! Девушка хотела просто-напросто провалиться сквозь землю, лишь бы не слушать ничего о том городе и его «Казанове». Что ему от неё надо? Он действительно желает увидеть её слёзы? «Многого хочет! - подумала розоволосая и резко подняла голову, опершись локтём об край гондолы». - Цунаде-сан будет моим наставником на Медицинском съезде врачей, поэтому… - она не договорила, опустив изумрудные глаза вниз и тяжело вздохнув. Все мысли были о Саске, и докончить предложение не было сил. Хотелось разрыдаться и не отвечать ничего. Но тогда где её гордость? Ли с интересом смотрел на девушку, не замечая даже то, что она снова начала грустить. Ему показалось, что она просто устала от прогулки, или вино её охмелило. «Знаток» женских сердец… да, он очень плохо разбирался в женщинах, может, поэтому у него в свои двадцать два года до сих пор нет жены? И он, увы, действительно думает, что он красив, умён и адекватен? А Сакура провела кончиком пальца по воде, прочерчивая какие-то непонятные символы. Стало не то, что скучно, но и ещё одиноко, горько. Ненужные воспоминания о прошедшей любви заполоняют голову девушки, заставляя последнюю плакать и кричать от горя. Но этого действительно не стоило делать. Она на полувдохе закусила пухлую губу, и будто хрупкое сердце своим бешенным ритмом разорвало всю пелену тишины ночного города на воде. Харуно нахмурила тонкие брови, сожмурив глаза, и покачала головой, продолжая полувыдыхать – полувдыхать. Ей было действительно безразлично, как она выглядит со стороны, что она делает, и как на неё смотрят парни. Она грустно взглянула на огромное серое сооружение в стиле барокко. Башня была высокая и устрашающая своими грозными наконечниками. Нельзя сказать, что ему сто лет, но, однако, по его обвалившим каменным стенам уже появились признаки увядания – разрушенные частички камней. Да, Дворец разваливался, но почему-то это делало его ещё более величественным и привлекательным. Окна там были забиты дощечками, а из других виднелись железные прутья – решётка. Верно, раньше здесь держали заключённых, пока в другой комнате проходил суд. Каждый разбойник, убийца, пират попадали в это место и, как я говорила раньше, посматривали на город в последний раз перед казнью или скитанию в тюрьме и тяжело вздыхали, прикрывая постыдные глаза… Конечно, каждому человеку хочется жить, но, увы, не каждому это суждено судьбой. Судьба всё решит – кто добьётся чего-то в жизни, а кто-то просидит в тюрьме остаток дней, кто-то будет пресмыкаться перед хозяевами, а кто-то расхаживать в золотых украшениях. Ли смеялся, рассказывая историю, чтобы хоть как-нибудь развеселить Сакуру, но последняя продолжала водить кончиком пальца по поверхности воды, упершись кулаком в щёку. Как это надоедало. Надоедало так же, как и в ресторане: Ли всё время разговаривает, уже не очень интересно. И если брюнет действительно не прекратит свои клоунские выходки, то розоволосая скинет его с гондолы. Ведь это реально надоедает. Наруто покосился на Сакуру и тут же хлопнул себя по лбу, услышав, какую ересь несёт его друг. Боже, и он полагает, что таким образом можно развеселить скучающую девушку? Впрочем, почему бы и не взять инициативу на себя? Конечно, и как Узумаки сразу не мог догадаться? Он одним движением весла подплыл к другой гондоле и ударил её железным зубчатым носиком. Оранжевая гондола Наруто сильно покачнулась от такого резкого разворота и столкновения. Ли сразу замолк, повернувшись к другу. Что этот болван задумал? Если он действительно хочет устроить переполох среди людей, то для начала это даже очень неплохо. Но какой переполох, объясните мне? Неужели лучший друг окажется завистливым мальчуганом, который мешает свиданию его друга? О, нет, нет. Тут совсем другое: скорее всего он просто хотел развеселить Сакуру. Блондин нелепо управлял гондолой, словно только что залез на неё. Вспомнилось шестнадцатилетние, когда парень взял весло в руки и встал на водительское место лодки. Он чувствовал страх, но этот страх переплетался с чувством уверенности. И эта уверенность помогла парню быстро сориентироваться в этой работе. А как он мечтал попасть на конкурс среди гондольеров «Самый лучший гондольер». Ах, все его попытки в конкурсах оказывались провалом: его «дружки» всё время подставляли его, или же сам Алмар – бывало, что он был судьёй – засуживал блондина. Боже, ну что он им сделал? Чем он так не угодил этим мерзким людям? И эта мечта стать лучшим гондольером округа никогда не покидает голову Наруто. Просыпаясь утром, он сразу же ставит перед собой цель – каплю терпения, и он лучший гондольер. Никто кроме Джирайи не переживает за него, никто не знает даже такого Узумаки Наруто. Им наплевать на этого обычного гондольера. И в такие минуты парень чувствовал себя очень слабым и физически, и духовно. Сжимая кулаки, пока не появятся белые косточки, Наруто язвил недругам и иногда легко мстил: например, такой случай был с теми двумя гондольерами. И именно такие гондольеры, видимо, никогда не дадут парню шанс на победу. От глубоких размышлений парня вывел очередной резкий толчок теперь в стену жилого дома. Люди, сонные и, конечно же, злые, высунулись из своих окон, чтобы увидеть негодяя. И, завидев Наруто, показывали на него пальцем и что-то кричали. Но блондин, заметив, что Сакура буквально оживилась, сильно прижавшись к краю гондолы и испуганно озираясь по сторонам, довольно хмыкнул, снова завернув гондолу и врезавшись в очередную. Потом ещё одну и ещё… - Да что ты делаешь, идиот?! Из всех задетых гондол послышались нецензурные возмущённые возгласы. Они ладонями успокаивали своих клиентов, что это обычный инцидент, а потом грозили Наруто кулаком. Узумаки виновата пожимал плечами, снова заворачивая гондолу в сторону, и теперь слышал, как Ли что-то кричал хриплым от испуга голосом. Это забавляло; забавляло то, что вокруг оранжевой гондолы собрались многие гондольеры из разных кварталов. Столько ругани, все искали виновника и показывали пальцем на Наруто – может он безумец или гений, судить вам, но это действительно забавляло блондина. - Эй, кретин! – выкрикнул один гондольер, пытаясь остановить свою гондолу. – Смотри, куда едешь! - Извините!.. Розоволосая подняла голову, смотря на Наруто. Он чувствовал снова свою вину на том, что происходит сейчас, и девушка очень хотела сказать ему, что он никакой дурак. По-крайней мере она хотела, чтобы эти муки закончились, поэтому она по-простому улыбнулась Узумаки, захихикав. Голубоглазый поправил свою соломенную шляпу и продолжил раскачивать гондолу. Да что ему ещё надо-то!? Сакура в очередной раз сдунула чёлку со лба, когда гондольер снова резко повернул. И гондолу, и девушку раскачивало в разные стороны. Платье шуршало и извивалось на деревянных дощечках гондолы. О, не удивится розоволосая, если её платье полностью покроется брызгами. Гондола начала понемногу набираться водой из Дворцового канала. Да и равновесие, видимо, лодка начала терять: судя по Наруто, который сам уже намеревался упасть в воду, гондоле не так уж и трудно будет окунуться в воду. Но это было хоть и волнительно, однако интересно и весело – так думала Сакура, когда Узумаки улыбнулся ей, пожав плечами, а Ли чуть не лёг под ноги девушке. Но Харуно не понимала, зачем всё это. Ведь они прекрасно плыли. И она начала задумываться – а точно ли это самый лучший гондольер Венеции, как говорил Ли? Зеленоглазая в очередной раз покачнулась куда-то в сторону, посмотрев на Наруто и вздёрнув тонкую бровь: - Ты уверен, что ты лучший гондольер в округе? – спросила она хриплым голосом, когда гондолу снова унесло в сторону. Такой вопрос очень удивил Наруто, а Ли присел на, наконец, на диванчик, наблюдая, что скажет блондин. Видимо вся схема раскрыта: Узумаки никакой не «лучший гондольер в округе», а Рок Ли просто-напросто наврал. Но какое сейчас уже имеет значение? Они совсем далеко от Сан-Марко и возвращаться туда не было смысла. Поэтому парень чуть наклонился к девушке, которая уже готова была упасть на пол, но сильная рука не дала этому сбыться. В очередной раз их глаза встретились. Девушка продолжала тяжело дышать, наблюдая, как его глаза судорожно бегают туда и сюда. Узумаки нахмурил брови, взглянув на её пухлые губы, но тут же вернулся к глазам, чуть прищурив глаза, тихо прошептал он: - Поверь мне… Его рука была тёплой, и Сакура хотела, чтобы это тепло никогда не заканчивалось, чтобы оно продолжалось бесконечно. Ощущать его мягкую широкую ладонь на щеке, прикрывать густые ресницы и с облегчением чувствовать тёплое прикосновение. Но его рука легко освободилась от мечтаний Харуно. И это очень расстроило девушку. И наконец-то эти муки закончились. Гондола покорно приостановилась, легонько покачиваясь из стороны в сторону. Открыв изумрудные глаза, Сакура огляделась по сторонам: они оказались в том самом месте, который называется «Дворец дожей». От глупых историй гондольера у девушки прошлись мурашки: ей казалось, что из окон на неё смотрят тёмные, агатовые глаза, потухшие и не хотящие зажигаться. Непрерывное дыхание слышалось с двух сторон; так ещё надвигался туман… Сакура закусила губу, обхватив себя руками и оглядываясь по сторонам. Что за путешествие такое, что она оказалась в заброшенном месте, где парят духи? Но на свой вопрос она только покачала головой, поглядывая то на Ли, который скрестил руки на груди, выпрямился, прикрыл агатовые глаза и гордо вздёрнул нос, то на Наруто, который, прищурив глаза, смотрел куда-то в конец этого места. Что-то этот блондин замышлял, искоса поглядывая на спину Ли. Харуно, приоткрыв пухлые губы и прижав к ним кулачёк, смотрела, как Узумаки, окунув руку в воду, специально дрожащим движением дотронулся до шеи Ли. Рука мертвеца… По его бледной коже прошлись мурашки, и теперь цвет его лица стал таким же серо-белым, как эти стены. Он закричал, подпрыгнув на месте, а Сакура засмеялась над ним, прикрывая рот ладошкой. Они проплыли под Мостом Вздохов, и Сакура начинала снова чувствовать, что ей одиноко. Скучно? Может и скучно. Девушка сама не знала, чего хотела, но от этих косых взглядов из окон агатовых глаз жутко напоминали Саске. Неужели она снова будет скучать? Сознание девушки ударило себя по лбу, когда Сакура снова уперлась кулачком в щёку, разглядывая воду. Узумаки тяжело вздохнул, с сарказмом закатив глаза: - У девушек всегда такое переменчивое настроение? – спросил шёпотом парень у Ли, когда оба не отрывали глаз от грустной Харуно. Брюнет пожал плечами, покачав головой. Ему самому было интересно, с чего розоволосая снова начала грустить. Вроде бы спокойно сидела, потом смеялась, а сейчас снова с грустью разглядывает своё отражение. Да что с ней такое? Этого ни Ли, ни Наруто не знали, да и знать, впрочем-то, не хотели. Наконец это страшное местечко исчезло из виду, и к взору Ли и Сакуры представился большой мост Риальто. Как сказал Наруто, этот мост ломался или сжигался четыре раза, и только недавно его отстроили теперь камнями и обкрасили драгоценными камнями и живыми цветами. Состоял этот мост из большой арки, которая имела треугольную ярко-рыжую крышу и изогнутую мраморную дугу, украшенную сверкающими камнями. Рядом с ней, с двух сторон, построены арки, в которых проходили люди и глядели на город. Впрочем, это место было очень обширным, и Сакура удивлялась, почему здесь разъезжает так мало гондольеров. Может, тариф маленький? Честно говоря, девушка не хотела задумываться на эту тему. Она оглядывалась и с приоткрытыми губами разглядывала каждое окошко дома; изумрудные глаза долго оглядывались по сторонам, дабы запечатлеть этот момент и запомнить его на всю жизнь. А когда Сакура увидела сам Мост Риальто, то широко раскрыла глаза. Её губы задрожали, она была в полном восхищении от такого вида. Пожалуй, это самое наипрекраснейшее место, что когда-либо видела Харуно. Наруто приостановил гондолу, дабы «парочка» наконец поговорила между собой. Но они молчали, словно партизаны какие-то. Голубоглазый видел, что желания разговаривать с Ли у розоволосой попросту не было, хотя брюнет так и рвался уже захватить девушку в свои объятья. О да, вино начинает хорошо действовать, но почему-то Наруто не хотел, чтобы к Сакуре кто-то приставал, даже его лучший друг. Сакура для него казалась идеалом, и отдавать её было действительно жаль. Сакура интересна собой, наивная, но в то же время рассудительная, грустная, но в то же время пытается не обидеть поведением окружающих. Наруто наклонил голову чуть вбок, скрестив руки на груди и перестав управлять гондолой. Почему бы просто не насладиться красотой Харуно? «Боже, тебе двадцать второй год идёт, а ты всё ещё просто наблюдаешь! – фыркнула совесть Узумаки, показав последнему язык». Действовать? Не думаю, что сегодня это можно делать. Может завтра? «А завтра они поженятся, заведут детей и уедут в Лондон, - развела руками совесть, - почему бы и нет?». Да, в этой ситуации она действительно права. Если не действовать сегодня, то уже больше никогда не увидишь Сакуру… Больше всего волновало Наруто и то, что эти два сан-марковских гондольера – Ромул и Рэм-так их в шутку называли гондольеры, т.к. они как братья всё время пытались основать что-нибудь, например, свой собственный кабак. Парню показалось странным то, что эти гондольеры перешёптывались и показывали пальцем то на Наруто, то на Сакуру. А что, если они что-то задумали? Опрокинут гондолу или обрызгают саму Сакуру… О нет, это всего лишь паранойя. Ах, если бы он знал, что впервые интуиция его не подвела!.. Когда оранжевая гондола сдвинулась с места, на красивом мосте что-то в спешке зашевелилось. Наруто ничего не замечал, а просто продолжал оглядываться по сторонам в предвкушении найти этих «братьев». Сакура теперь улыбалась, и глаза её сияли. Настроение её сильно поднялось, она с интересом слушала истории Ли и поглядывала на Наруто, смеясь вместе с ним. И почему-то ей казалось, что он очень добр душёй. После этого «Поверь мне…» Харуно невольно доверилась ему и чувствовала себя в безопасности. И никакая невзгода не обрушит всё наконец-то прекрасное настроение девушки… Ну, не совсем… На секунду, всего лишь на долю секунды Наруто обернулся, чтобы рассмотреть траекторию для движения, чтобы не было конфликтов, как тут же услышал громкий крик девушки. И когда он обернулся, то увидел, что девушка полностью была облита мусорными помоями. Сердце Узумаки сильно застучало, он раскрыл широко голубые глаза и ничего не мог сказать. Он был в шоке, он боялся, что если скажет хоть слово, то его тут же выкинут в воду. Ли последовал примеру лучшего друга и молчал, не в силах дотронуться до девушки. Он взглянул вверх, в большую арку, откуда на них глядели два практически одинаковых лица. Их лица выражали ужас. Честно говоря, он мечтали облить Наруто, но ни как эту симпатичную девушку. Они чувствовали себя виноватыми, но потом их губы расплылись в улыбке, и они засмеялись на всю округу. Люди показывали пальцами на девушке, остановившись на мосте или на тротуаре. Было стыдно за свой внешний вид, но гнев становился всё больше и больше и вскоре попросту уничтожил стыд. Она убрала чёлку со лба и заправила за ухо, брызнув помоями на пол. Тонкие брови нахмурились, а изумрудные глаза прожигали насквозь тело двух парней. Они громко сглотнули, переглянувшись. А люди начали смеяться, что-то кричать обидное. Но девушка не обращала на это внимания. Она смотрела только на Наруто. Хоть глаза её и показывали злобу, однако больше в них было печали. Интуиция подсказывала, что на её месте должен был быть этот самый гондольер. Губы задрожали – признак того, что девушка сейчас заплачет. Но она не стала этого делать, а просто повернула голову наверх, чтобы увидеть лица её «слуг, которые мыли Харуно». «Слуги» переглянулись между собой, а потом отошли от арки и зашагали по мосту, что-то насвистывая. И металлическое ведёрко упало рядом с Сакурой, что последняя вздрогнула, покосившись на ведро. Наруто проводил гондольеров свирепым взглядом, но тут же обеспокоенно взглянул на девушку. И снова он чувствовал себя виноватым в этом происшествие, ведь если бы он не перевернул гондолу этих двух «братьев», то не было и этого «костюма» на девушке… Блондин заметил, что она испугалась «прихода» ведёрка, и парень решил сгладить обстановку, взъёрошив блондинистые волосы: - Знаете, сеньора, а этот костюм вам очень идёт! Правда, прям под цвет глаз!.. – Но когда Сакура устремила изумрудные глаза злобно на Узумаки, то тот сглотнул, запустив гондолу в воду и опустив голову: - Да ладно, ладно, Сан-Марко – так Сан-Марко… Ему было обидно, что так мало он разговаривал с девушкой, однако гордился тем, что помогал ей избавиться от плохих мыслей. Ведь этот Ли даже не подозревает, какие нелепые вещи совершил. А, впрочем, это теперь маловажно, и вряд ли Сакура теперь вымолвит слово в присутствии парней… Теперь каждый по-своему виноват, и розоволосая, аккуратно убирая пальцами помои недовольно косилась то на брюнета, то на блондина. Прекрасное путешествие оказалось крахом, и разлука была очень горькой для Ли, да и Наруто тоже. Всю дорогу они молчали, а когда подплыли к пристани, то тут же поднялись, пытаясь помочь хоть как-нибудь девушке встать. Но она отказывалась, гордо задрав носик и без всякой помощи шагнув на ступеньки. Ещё немного и она взорвётся и разорвёт на мелкие кусочки всех, кто появится у неё на пути. Ли что-то бурчал, боясь чего-то – может Сакуру? Конечно, он видел, что девушка с каждой секундой становится всё злее и злее, и вряд ли хотел в это влезть. Брюнет виновато опускал голову, когда Наруто, покачав головой и тяжело вздохнул, опустил руку, которую буквально секунду назад вытянул для того, чтобы помочь Харуно подняться. Всё было безнадёжно и бессмысленно, и когда к Сакуре подбежала испуганная служанка, розоволосая через плечо сверкнула изумрудными глазами и казалась она ведьмой, которую о-о-очень сильно разозлили, прошипела: - Buona notte, signore (Доброй ночи, господа!) – и, приподняв платье, громко хлопнула дверью. Парни переглянулись между собой и ударили себя по лбу, думая о том, какие они всё-таки дураки. Боже, если бы не было этого инцидента… если бы не было этого… Вот такой вот случай…Часть III. Аppuntamento...
30 апреля 2015 г. в 19:29
Свидание
Карета была подана. Позолоченные детали транспорта блестели на солнце, и казалось, что карета спустилась из-за заоблачного Рая. Она действительно была большая, вместительная и красивая. Мягкие светло-коричневые сиденья придавали этому «гиганту» более уютный вид, и сами по себе люди, садившиеся в карету, немного подпрыгивали на месте, проверяя мягкость и качество сидений, и с облегчением усаживались поудобнее.
Сакура в последний раз оглядела свой красивый и величественный дом: несколько кухарок и служанок махали изящной ладонью своей хозяйке, а другой ладонью смахивая с пухлых щёк горькую слезу; дверь дома была распахнута, и слуги дома выносили сундуки с вещами девушки. Розоволосая посмотрела в окно её спальни и наконец-то увидела это завистливое лицо Марго – она скрестила руки на груди, с каким-то презрением глядя на дочь её хозяев. Теперь этот взгляд ничего не отображал: ни злости, ни презрения - он просто наблюдал за тем, как девушка благодарит двух слуг, наклонив голову чуть в бок, а потом закивала, видимо, слушая прощание её любимых друзей. Марго хватило всего двух слов, чтобы она навсегда приписала девушку в список её врагов.
Это случилось именно тогда, когда Сакура, возвратившись с работы, и обнимала всех тех слуг, что попадались на её пути. Казалось, что радости зеленоглазой не было предела. Она сияла, как звезда на чёрном, не имеющем и капли просвета небе, прыгала и всё время невнятно бормотала про какую-то поездку и какую-то гондолу. Конечно, служанки не знали никакие гондолы, и про какую поездку идёт речь, недоумённо переглядываясь, а потом пытались поймать девушку, дабы она попросту не выпрыгнула от счастья из окна второго этажа. И Сакура, с радостью и волнением рассказав слова Цунаде, обвила себя руками и упала на кровать, теребя ногами. И Марго, вздёрнув тонкую чёрную бровь и закусив алую губу, хлопнула себя по лбу и направилась к девушке, чтобы последняя перестала так глупо себя вести.
А позже, после рассказа, брюнетка, гордо задрав нос и поглядывая на таких же людей, как и она, свысока, подошла к розоволосой, которая помогала слугам относить сундуки – просто поддерживать, ничего особенного. Однако Маргарита, покачав головой, вежливо позвала девушку, уперев руки в бока. Харуно недоумённо взглянула на служанку, которая наигранно, по-доброму глядела на хозяйку, а за спиной стоял большой иссиня-чёрный сундук.
- Госпожа, - выдавила из себя брюнетка, продолжая улыбаться, - я готова ехать с вами.
В толпе слуг прошлись шепот и тихий смешок. Они все, сдерживая смех, наблюдали за брюнеткой, которая стала на них смотреть с явным презрением, не понимая, чем она вызвала такой всеобщий смех. И да, все засмеялись, кроме Сакуры, которая пожав плечами, виновато закусив губу, подошла к брюнетке, положив руки на острые плечи женщины, на которые была накинута кофточка:
- О, Марго, - тихо проговорила девушка, сожмурив глаза и отрицательно покачав головой, - мне неприятно это говорить, но со мной едет Соланж…
Наконец наступила тишина, и смех, который с каждой секундой становился всё громче и громче, стал утихать и вскоре перерос в нервный смешок. Марго, широко раскрыв агатовые глаза, от удивления приоткрыла свои пухлые губы, а потом резко прикрыла их, развернувшись и несильно ударив стройной ножкой об громадный сундук.
На секунду показалось, что в дом забежал сам Дьявол, т.к. обстановка стала угнетающей, а в воздухе парил запах злости и обиды. Все услышали, как наверху, видимо, в спальне Маргариты, сильно хлопнула дверь, и маленькие обломки потолка посыпались на пол, словно снег на землю. Сакура так и смотрела вперёд, будто на воображаемую служанку, спрятав руки за спину. Ей было очень страшно говорить об этом брюнетке, которая, при рассказе Сакуры, мечтательно смотрела в окно, тяжело вздыхая. Но девушка, прикрыв глаза, хлопнула в ладошки, в знак того, что пора до конца доделать дела.
Зеленоглазая снова посмотрела в окно своей комнаты, которая теперь полностью пустовала без девушки, за исключением стола, кровати и стеллажей. Хитро улыбнувшись, она заметила, как Марго всплеснула руками и вскоре исчезла из виду.
Она обернулась и заметила, что на дорожке, на которой стояла карета, с другой стороны дома, стояли красивые серые лошади. Девушка подняла подол атласного красного платья: оно было длинное и величественное, а талия была менее стянута; широкие расширения – рукава – отлично сочетались с этим платьем; острые плечи были выставлены напоказ, а грудь, с помощью корсета, конечно, была приподнята и сплюснута; самым красивым в этом костюме был красивый цветок из блёсток между грудью и до талии – в этом же месте ткань с двух сторон, как воротник, были расправлены в сторону, дабы этот блестящий цветок был виден всем (иными словами, вот фотография http://cs624428.vk.me/v624428085/2fbec/e0wmn_ZNydI.jpg). Она была красива, и с этим мало кто поспорит.
Лошади недовольно фыркнули, хотя, наверно, просто боялись давно забытые ласки людей. Сакура с любовью поглаживала их по тёмно-серой шевелюре, и одна лошадь прикрыла карие глаза и прикоснулась длинной мордочкой к подбородку девушки, и на секунду показалось, что животное улыбнулось, благодаря розоволосую за любовь.
Харуно засмеялась, что служанки улыбнулись, наблюдая за их хозяйкой, словно родитель за маленькой дочкой. Им казалось, что девушка – большой ребёнок.Однако, на самом деле, она была умна, серьёзна. «Ну, не ходить с каменной миной, как у Марго? - мысленно пожала плечами девушка». И это правда: Сакура хочет, чтобы каждый человек, застенчивый по природе при виде неё сразу же смог довериться ей от одной только доброй улыбки. Но всё же в свои семнадцать с лишним лет она мечтала, как и дети сейчас, ускакать на именно той лошадке, которая радостно фыркала туда, на закат, или же уплыть на большом, величественном корабле. Однако это всего лишь мечты и они могут исполнится только в мире грёз.
От одной только последней мысли Сакура тяжело вздохнула, заправив прядь длинных коралловых волос за округлённое ухо. Её позвала Цунаде. Девушка быстро подбежала к своему наставнику и протянула руку, в которой оказался долгожданный ответ родителей на письмо дочери. Руки невольно затряслись, когда она, закусив пухлую губу, начала раскрывать его:
«Дорогая Сакура,
Если эта поездка действительно для тебя дорога, то мы, я и твоя мать, с радостью даём согласие. Нам лишь горько и печально от одной мысли, что мы так и не сможем приехать и проститься с тобой, ведь кто знает – вдруг съезд задержат, а мы уже приедем домой? Впрочем, это всё не страшно. Будь умницей, слушай Сенджу Цунаде и помни – ты самая умная, добрая и красивая!
С любовью, папа и мама».
Девушка прислонила кулачёк к губам, сильно сожмурив глаза, дабы никому не были видны её горькие слёзы. Да, она скучала по ним и всегда плакала, когда получала от них письмо. Она не знала, почему так было.
Наконец, когда она шагнула на ступеньку кареты, Сакура на прощание послала всем воздушный поцелуй и продолжала махать всем рукой, высовываясь из окна кареты. Кони заржали, и карета медленно поехала, но вскоре скорость начала нарастать.
Сакура попрощалась с этим городом, где она росла. Хоть розоволосая и уезжает всего на несколько недель, но этого спокойного места ей действительно будет не хватать. Что-то заныло в районе груди, и внутри девушки образовалась пустота, которая резко переросла в тоску. Даже этой Марго, которая теперь лицемерно улыбалась вслед хозяйке, махая рукой, будет не хватать ей. Ни Ино, которая, прыгая на месте, махала рукой, дабы выделяться из толпы слуг, не сможет её поддержать. Прощаться действительно было печально…
И страшно.
Всю дорогу девушка слушала Цунаде, которая рассказывала о прошлых съездах, на которые она ездила вместе с Шизуне. Блондинка, одетая в малиновое платье, но плечи были закрыты, звонко смеялась, когда снова рассказывала какую-то шутку. Соланж, тихая и послушная рыжеволосая девушка, тихо посмеивалась, сидя рядом с Сакурой. Конечно, служанка, которая ни разу не подавала голос хозяйке, быстро нашла общий язык с Харуно. Впрочем, последняя сама пыталась разговорить тихую девушку, прилагая к этому много усилия.
Кучер, всё время погоняя лошадь тростью, тоже рассказывал о его прошлых поездках с какими-нибудь людьми, но, конечно, в Венеции он ни разу не был, как и, впрочем, в других городах кроме Конохи. Это был мужчина в возрасте, одетый в белую рубашку с коричнево-жёлтыми узорами и узкими штанами. Он сам по себе добрый человек, и Сакура очень ценила это. С самой Конохи и до ворот в город на воде кучер смеялся хриплым смехом, шутил, повествовал о чьих-то путешествиях.
Ворота в Венецию открыли два статных мужчин, одетых в костюм рабочих: они были одеты в короткие коричневые плащи, под которыми виднелись белые рукава рубашек; на поясе, переливаясь на солнце, прикреплены красивые пряжки. Один из охранников прислонил к губам длинный палец, на котором были надеты кольца-печатки. Таким образом, он приказал какому-то парню, который к ним подбежал, не кричать.
- Куда направляетесь? – спросил один из мужчин у кучера, кивнув на карету.
Кучер заёжился, однако спокойно ответил:
- Сначала на Сан-Марко, а потом… - он прислонил кулачок к подбородку, на несколько секунд уставившись в одну точку, а потом, подпрыгнув на месте, продолжил: - в Каннареджо.
Два охранника кивнули, и красивая карета с экипажем направилась по мрачной улице, где люди, скорее всего, уже не живут. Обстановка угнетала, но Сакура с удовольствием разглядывала каждым дом, непохожий на дома в Конохе. Дорога была неровная, покрытая большим количеством кочек, что лошади, недовольно фыркнув, резко заржали, когда перед ними, на мосту, формой напоминающей крест, проехала менее притягательная красотою карета. Из окна высунулась голова знатной дамы, которая недовольно цокнула.
Девушка заметила, что при въезде сюда воздух был более влажным. Вокруг них расстилались венецианские каналы; на небе, сквозь облака, пробирались солнечные лучи, освещая город на воде. Люди проходили мимо карет на мосту, о чём-то мило беседуя. За всё время, что они проезжали несколько районов, чтобы отправиться в квартал Сан-Марко, Сакура замечала, что у многих женщин и девушек волосы золотые – мода шестнадцатого века. «И чем им так понравился золотой цвет? - подумала девушка, наклонив голову чуть в бок и вздёрнув тонкую бровь».
Служанка время от времени поправляла платье госпожи, дабы не было лишних складок. Розоволосая благодарила служанку, хоть её это и начинало раздражать. Ей не нравилось и то, что она должна быть опрятной для дамы богатой семьи. Бывало такое, что она завидовала даже служанкам, но при мысли о том, что Марго будет её госпожой, быстро отгоняла эти глупые мечты.
Кучер иногда засматривался на красивый город, не обращая внимания на то, что карета съезжала с дороги. Цунаде недовольно посмотрела на него, и кучер, неловко потрепав себя по волосам, поправлял курс и ехал спокойно.
Не описать словами, как было красиво. Сакура была очарована этим городом, который совсем недавно был описан в одной из книг. Каждый узкий квартал был по-своему странным, немного пугающим своими узкими проходами между стенками и страхом потеряться среди них. Из окон высунулось тело какой-то служанки, которая повернула голову влево, к другому окну, из которого вылезла вторая служанка. Они о чём-то разговаривали, пока их не позвали.
Они проехали Дорсодуро, где Сакура, утомившись поездкой, скрестила руки на груди. Это солнце напекало карету, и розоволосая молила Бога, чтобы этот квартал… как там его? Сан-Марко? Уже появился среди этих однообразных высоких домов.
- Зачем нам в Сан-Марко, Цунаде-сан? – спросила зеленоглазая, обращаясь к блондинке, которая с удовольствием вдыхала венецианский воздух. Она резко отпрянула от окна, и Соланж привстала, чтобы поправить её причёску.
- Организаторы этого съезда, - ответила женщина, вздёрнув длинный указательный палец, - обеспечили нас номером в гостинице на Сан-Марко на всю продолжительность ожидания съезда.
- А почему в Каннареджо? – опомнилась Сакура, вспоминая слова кучера.
Цунаде проигнорировала этот вопрос, отвернувшись к окну. Харуно показалось такое действие подозрительным, однако она, вскинув бровь и недоумённо взглянув на цирюльника, не хотела знать, что сейчас в голове у этой блондинки.
Соланж с облегчением вздохнула: почему бы и не пожить в, наверное, хорошем номере в почти самом популярном квартале? Лично служанка, обладая таким простым характером, что любой мужчина способен уговорить её «посмотреть на звёзды», собиралась больше проводить время среди других людей, хоть она и не знала итальянского языка. От последней мысли девушка действительно задумалась: если она, Сакура и, наверно, Цунаде не знают итальянского, то, что им здесь делать? Она начала нервничать, поправляя свою рубашку и чёрный сарафан, а маленькие башмачки тихо шаркали по полу. Но всё же она припоминала, что Цунаде рассказывала про то, что отлично владеет латынью, нормально французским и средне итальянским.
Часовая башня была главным украшением площади Сан Марко. На самом верху у колокола расположены две громадные бронзовые человеческие фигуры, в красивых шкурах и с большими молотами в руках. Один из них молодой, другой – старый. Наверное, это символ быстро летящего времени. Под ними мы видим крылатого льва – символ Венеции, а еще ниже фигуру Мадонны с младенцем на руках. Сакура читала о том, что во время празднования Вознесения перед Мадонной проходят ангел и волхвы, появляясь из боковых дверок. Еще ниже установлены оригинальные часы, показывающие прохождение солнца по зодиаку, фазы луны, смену времен года. Эта замечательная достопримечательность Венеции немного теряется на фоне Собора и Дворца.
Под башней проходили люди, и каждый держал в руках плетеную корзину. Вообще, по идее, Сан-Марко – место для того, чтобы хорошо закупиться как едой на ужин, так и одеждою на какое-то время. По воде плыли «благородные лебеди» - гондолы, которые каждый раз, проезжая мимо людей, «смущались» от столь красивых похвал от окружающих, хоть и видящие эти лодки каждый день, но всё-таки не переставали ими гордиться. И впервые перед Сакурой показались атрибуты этого города – разноцветные лодки. Они были просто прекрасны, и девушка, сама того не замечая, восхищённо вздохнула.
Сан-Полские гондольеры, одетые в зелёно-белую форму, величественно разъезжали по воде, время от времени поднимая весло. Гондольер, поправив соломенную шляпу с зелёной ленточкой, поглядывал на кареты, которые сегодня, в предпоследнюю неделю августа, приезжало очень много, усмехнулся, покачав головой и черпнув воду веслом.
По звонкому ржанию лошадей и резкому последнему скачку кареты было ясно, что они прибыли к месту, где теперь, на время, конечно, их новый дом. Как только Сакура взялась за платье и была готова привстать, как тут же изящная ладонь Цунаде остановила её. Зеленоглазая, вздёрнув бровь, медленно уселась на своё прежнее место, пока Соланж, поприветствовав какую-то женщину, командовала двумя мужчинами, чтобы они отнесли сундуки в номер.
Харуно так и смотрела на блондинку, а последняя просто покачала головой, улыбнувшись. И почему-то в этот момент Сакуре такое выражение лица, неуверенное и волнующее, придавало большую горсть страха. О чём снова думает эта блондинка? Куда они собираются ехать? Почему девушка узнаёт всё в последний момент?
- М… может, - подала голос розоволосая, заёрзав на месте под карими глазами женщины, - мы пройдём в наш номер? Всё-таки с дороги и…
Девушка не договорила, так и наблюдая, как женщина на неё глядела. «Ну и что она от нас хочет? - фыркнула совесть, скрестив руки на груди». Сейчас Сакура была согласна с ней. Сенджу молчит, так на неё смотрит, будто сама девушка должна что-то рассказать. А что ей рассказывать? Что она трое суток пропрыгала на этой карете? Благо они остановились в доме у какого-то подмастерья, где девушки смогли хорошо искупаться и привести себя в порядок. И в день пребывания Сакура надела на себя это красное атласное платье, но причёску уже не сделаешь без помощи Соланж.
- Мы едем в Каннареджо! – громко произнесла Цунаде, хлопнув в ладоши и откинувшись на спинку кареты.
- В Каннареджо?.. – переспросила девушка, поправив чёлку, которая не была закреплена к виску. Отлично, они едут в какой-то район с некрасивыми причёсками, платьями, которые измялись всё время сидеть. Сакура опустила густые ресницы, тяжело вздохнув: - Но как же наш внешний вид, в конце концов?
Цунаде озадачено взглянула на подопечную, а потом на себя, закусив губу. И правда, стоило переодеться. Но, посмотрев на часовую башню, она что-то прокричала кучеру, и позолоченная карета сдвинулась с места в неизвестном для Сакуры направлении.
- Почему бы нам не перекусить? – улыбнулась блондинка, когда Харуно, молча глядя в окно, посмотрела прямо в светло-миндальные глаза. Такой презрённый взгляд со стороны подопечной вызвал у Цунаде некий страх, но она, гордо выпрямившись, изящно провела рукой по рукавам, чтобы они не мялись сильно: - К тому же там вкусная еда.
Зеленоглазая вздёрнула тонкую бровь, хрипло спросив:
- Там?
И Цунаде снова промолчала, отвернувшись к окну. Такая тайная атмосфера угнетала девушку, и она, скрестив руки на груди и перекинув ногу на ногу, тоже отвернулась к окну, продолжая жить в неизвестном. Она не знала, куда карета едет, она не знала, где они будут обедать, да и, впрочем, ужинать тоже, она не знала, для чего они вообще поехали дальше, а не остались в номере, чтобы отдохнуть. Что ещё будет скрывать эта красивая блондинка?
Солнце беспощадно палило по карете, и его лучи приятно жгли нежные руки девушки, когда она поправляла платье. Ей ужасно нравилось это платье, казалось, что портные получили триста йен, и у них сразу же появилось неимоверное вдохновение. Хотя туфли ужасно сжимали её длинные ноги, отдавая жгучую боль при малейшем движении. «Согласись же, - развела руками совесть, сидя на плече у девушки, - корсет действительно не жмёт!». А совесть-то права! Единственным плюсом в этом костюме, да и ещё в этом дне, был свободный корсет, что теперь не стягивал осиную талию девушки.
Она шаркнула ногой, и теперь боль стала просто невыносимой. Сакура закусила губу, начиная расстегивать кожаную застёжку. И это было такое волшебное облегчение, словно, стоя на сорокаградусном холоде, зашёл в очень тёплый домик. Цунаде усмехнулась, покачав головой:
- Смотри, когда приедем, не забудь их застегнуть.
Сакура пробурчала, что не забудет, тихо фыркнув. Правда, она всё же забыла. Именно тогда, когда они приехали, девушка вышла из кареты, успев застегнуть перед этим только одну туфельку, и выронила туфлю. Цунаде ударила себя по лбу, густо покраснев, а потом присела в реверанс перед каким-то брюнетом.
Его агатовые глаза встретились с изумрудными, и по бледной коже парня прошлись приятные мурашки. Он влюбился с первого взгляда, надеясь, что эта влюблённость взаимна. На нём была накрахмаленная рубашка, воротник и рукава которых были обшиты зелёными нитками, а сверху чёрный атласный жилет. Ноги не могли стоять спокойно, и его туфли издавали глухое цоканье.
Честно говоря, Сакура не понимала, в чём дело, поэтому, подобрав туфельку, последовала примеру своего наставника. Платье зашуршало по бетонным фиолетовым плитам, и девушка не сразу догадалась, что стоит перед входом в ресторан «Золотой дом». Красивая арка, под которой стояла открытая дверь, была обделана разноцветными драгоценностями. Что уж там! Весь дом был обделан красивыми камнями, переливающимися на заходившемся солнце.
Подул лёгкий ветерок, от того по острым плечам девушки пробежались мурашки. Она вздрогнула, а потом мило улыбнулась парню, который так и стоял, приоткрыв тонкие губы. Казалось, что он превратился в камень из-за чар Медузы-Гаргоны, но, видимо, он поддался чарам любви. Брюнет спрятал одну руку за спину, а другую приложил к груди, поклонившись.
- Благодарю вас, сеньора, за то, что соизволили поужинать в этом прекрасном ресторане со мной! – протороторил парень так, что Сакура поняла только «поужинать» и «со мной».
Стоп! Какой поужинать? Сакура не соизволила вообще сегодня явиться к нему! Розоволосая недовольно взглянула на Цунаде, которая пожала плечами, улыбаясь брюнету. Ещё девушку удивил тот факт, что это странный парень, который выглядел значительно старше её самой, что очень напрягало, разговаривал по-японски. Она с интересом наклонила голову в бок, наблюдая, как этот парень всё время отдёргивал жилет и поправлял воротник.
- Меня зовут Ли, - улыбнулся парень, медленно и аккуратно, словно боясь, что Сакура испугается, потянулся к её руке.
Однако девушка резко отпрянула руку, прислонив к себе, а левой рукой прислонила к губам, вытаращив глаза. Наступила тишина, которую прерывали тихие голоса гондольеров, напевая что-то себе под нос, что клиенты просили спеть вслух. Так называемый Ли хлопнул своими большими агатовыми глазами, чуть наклонившись, не отводя взгляда от того места, где должна была быть рука. Сенджу повернула голову налево, к Сакуре, вздёрнув бровь и ожидая, когда девушка объяснится в своём поведении.
И кстати, так и вышло. Она, хлопнув длинными ресницами, посмотрела на Ли, а потом начала короткими, но аккуратными ногтями чесать тыльные стороны ладоней, изображая гримасу, словно ей очень некомфортно, вот и чешется.
- О, прошу прощения, сеньор, - подала голос девушка, продолжая чесаться. Да, ей действительно было неприятно только от одной мысли, что к её руке будут прикасаться чьи-то чужие губы. «К тому же какой-то странный тип с большими бровями, - закивала совесть, скрестив руки на груди». И голос розоволосой был таким бархатным, красивым, что Ли невольно вздохнул. А Сакура так и продолжала чесаться: - Просто у меня… ай! Врождённая… ай! Чесотка…
Цунаде приподняла руки к небу, прикусив губу, и молилась, думая «Ну, почему ты такая?!». Однако Ли, приоткрыв пухлые губы, нахмурил брови. Сенджу повернулась к брюнету, который недоумённо поглядывал на чешущуюся Сакуру и неадекватную Цунаде. Она подтолкнула Харуно в бок, что последняя, резко перестав чесаться, улыбнулась, опустив руки и протянув, наконец, правую:
- Вы простите меня, Ли, - неловко проговорила девушка, от смущённости нахмурив брови, - это… это просто от волнения!..
Сенджу закивала сама себе, думая, что девушка хорошо выкрутилась, что брюнет, посмотрев на её руку, вдруг подпрыгнул и развёл руками. И я называю Цунаде неадекватной? Скорее, в этой ситуации Ли был таковым. Он прижал одну руку к груди, а другую вверх, немного покраснев. Сакура, которая так и продолжала тянуть руку, вздёрнула бровь, наблюдая, как Ли взял аккуратно её за локоть:
- О, понимаю! – вздохнул он, опустив руку и вытирая пот со лба. Теперь девушке было противно прикосновение к её руке, и она обернулась назад, где медленным шагом шла Цунаде, поглядывая по сторонам. Девушка очень ждала поддержки и вообще указаний Сенджу, что надо делать. Ли смотрел на неё сверху вниз (а Сакура была не маленького роста и была по плечу парня), и казалось, что его агатовые глаза никогда не видели девушку. – Волнение… честно говоря, сеньора, - вздёрнул он бровь, наблюдая, как зеленоглазая всё время отворачивалась назад, - я и сам немного волнуюсь с вами, и кажется, что сердце выпрыгнет из груди!
Цунаде осматривала красоту Гранд-Канала, шикарную большую церковь, которая находилась на другом берегу канала и по-особенному светилась на заходящем солнце. Она впервые была в этом городе. Он притягивал тайнами, а ещё, как и было замечено раньше, красотой архитектурных сооружений, подряжаемых античным временам. Гондольеры не спеша проезжают по водной глади, окидывая взгляд на ресторан, возле которого стояла блондинка. Она немного поморщилась, т.к. из-под свинцовых туч, которые загораживали чудесный момент – заход солнца, - появился пламенный солнечный луч. Нет, с тем, что он волшебен, спорить было бесполезно, да и кареглазая не была против. Наоборот, она прижала ко лбу руку тыльной стороной ладони и последовала за Ли и Сакурой.
- Вы согласились, чтобы я вас держал за руку? – улыбнулся брюнет, кивнув на локоть, где их руки скрестились. Хотя соглашался в этой ситуации сам парень, а Сакура медленно, мило улыбаясь, пыталась вытянуть руку. Однако ничего не получалось, и она, тяжело вздыхая, поворачивалась к Цунаде.
Сакура, услышав слова брюнета, резко приоткрыла алые пухлые губы, во второй раз попытавшись вылезти из «объятий»:
- Но вообще-то я…
- Она согласна! – вырвалось из Сенджу, когда она поравнялась с «парочкой». Харуно возмущённо взглянула на неё, на что блондинка коварно улыбнулась.
Да, в Венецию на съезд врачей она не просто так взяла девушку. Узнав о том, что Учиха Саске разбил сердце её любимому будущему цирюльнику, женщина поставила себе цель, что не даст упасть духом Сакуре, ведь от её депрессии пострадает некая часть госпиталя. Хотя Цунаде и замечала, что её ученица прекрасно себя чувствует. Может, венецианский климат так на неё повлиял? Скорее всего, да, но и ещё железная сила воли розоволосой.
Впрочем, нет смысла размышлять по поводу того, что девушка сейчас не плачет где-то в сторонке, а продолжает натянуто улыбаться. И женщина прекрасно знала, что Сакуре чертовски надоел этот цирк; и Ли, кстати, тоже. О, кому, как ни женщине, понять чувства Харуно: она повторяла свою попытку вырвать свою руку, с сарказмом закатывая глаза, когда парень что-то начинал громко рассказывать с горечью – драматург какой-то. Цунаде улыбнулась, когда зеленоглазая наступила на ногу Ли, что последний взвыл, отпустив руку девушки. «Извините сеньор, - говорила она, заправляя чёлку за ухо, - ступеньки слишком высокие!».
На первом этаже стояли дубовые столики, за которыми сидели несколько мужчин, играя в азартные игры – покер. Мда, а по внешности этого ресторана и не скажешь, что первый этаж – дымная комната, где мужчины эгоистично покуривают папиросу и пристают к официанткам. Конечно, так называемая «дымная комната» была в красно-коричневых тонах, а по углам стояли разные скульптуры. Нельзя и не заметить портреты прекрасных художников эпохи Возрождения. А вообще в этом месте не так уж и пахло алкоголем и сигарами – может, это цветы, висевшие перед входом и в самом помещении?
Казалось, что Ли этого не заметил, поправив свой жилет. Одна из женщин, одетая в чёрный атласный сарафан и белую рубашку, подошла к гостям, поприветствовав их. На вид ей было лет двадцать один-двадцать три, а густые рыжие волосы были собраны в причёску формы «колбы» - волосы собраны в сетку, которая спускалась к темени. Она улыбнулась, когда брюнет назвал свою фамилию, и кивнула, приподняв изящную ладонь в сторону лестницы.
Сакура оглядывалась по сторонам, наблюдая, как венецианцы – а может и обычные люди с других городов или стран – обменивались названием фигур тех карт, которые им попадались, а потом громко хохотали, и девушка не понимала, в чём состоит их юмор, да и знать, впрочем, не хотела. Один из них, подпихнув другого в бок, устремили свои холодные глаза на розоволосую, и девушка, громко сглотнув, понемногу начала пятиться назад.
Такие холодные взгляды… казалось, что они сожрут тихую девушку. У одного они были зелёно-серые, а у другого тёмно-агатовые глаза. Девушка закусила губу, чувствуя, как сердце бешено колотится. Она боялась, что эти два игрока, с лукавством поглядывая на девушку и оглядывая её снизу вверх, явно заинтересовавшись, просто-напросто её… её… Сакура покачала головой, отгоняя слишком уж пошлые мысли, и, гордо задрав нос, последовала за Ли и Цунаде, которые подзывали её идти с ними по лестнице.
Подняв подол платья, девушка немного присела в реверанс, а потом взмахнула длинным хвостом и направилась вслед за знакомыми. Парни же усмехнулись, смотря на неё до самого её исчезновения в тёмном лестничном проходе.
- О, вы позволите мне проводить вас за руку до нашего столика, где мы, - увы! – попрощаемся, - продолжал театрально громко разговаривать Ли, снова притянув девушку за локоть. Сакура с сарказмом закатила глаза, гордо задрав нос и с лукавством и с надеждой взглянув на него:
- Навсегда?
- О, нет! На несколько минут!
- А жаль… - прошипела она и почувствовала толчок в спину от Цунаде.
Брюнет действительно был прав. Когда они поднялись на второй этаж, девушка сразу же обратила внимание, что вид был отсюда просто шикарный! Особенно Венеция красиво смотрелась под полностью зашедшем солнцем. На втором этаже было совсем не как на первом: на крыше стояло много дубовых столов, за которыми на деревянных стульях сидело много народу из богатых сословий. Каждый попивал дорогое вино или же новопришедший коньяк, уже от пьяного рассудка смеясь над нелепыми шутками. Другие люди спокойно с помощью алюминиевой вилки брали в рот кусок специально плохо прожаренного мяса или спаггети. Официанты, одетые не как та, что была на первом этаже, - мужчины носили белую рубашку с красными узорами и плотно прилегающие брюки; у женщин платья коричневого цвета. Они прятали руки за спину, чуть наклонившись к клиенту, внимательно слушали и в то же время кивали, а потом, уступив дорогу другому официанту или гостью, дабы не произошёл инцидент, направлялись к другой лестнице на первый этаж – там, наверное, находилась кухня.
Цунаде и Сакура прошли к столику, который стоял в углу, и с которого были видны все очертания города на воде. Гранд-Канал находился буквально на ладони, и розоволосая, поблагодарив Ли за ухаживание – подвинул стул, - сразу же вытянула свою длинную шею, наблюдая, как красивые гондолы расхаживают по воде. И самое прекрасное было смотреть на этот город, восхищаться им и забыть про Коноху. Да, ей не хотелось вспоминать про то, что там, в госпитале, Шизуне теперь заместитель основателя, а Ино разгуливает в дорогих нарядах с каким-нибудь кавалером; что Маргарита гневно поглядывает на прислуг, которые без хозяев просто-напросто бездельничают. Ей просто не хотелось вспоминать про ту жизнь – хотелось остаться в этом городе, смотреть, как в воде отражается полная луна, а вокруг неё танцуют маленькие красавицы-звёздочки. Она мечтала и предвкушала тот момент, когда на небо взойдёт луна, и по всему ночному городу взойдут разноцветные огни. Пожалуй, ради этого можно и потерпеть надоедливого Ли.
Официант подошёл к столику и всё время поглядывал на розоволосую. И что все мужчины в ней нашли? Пфф, да это же логично – красоту! Часто ли такая красота встречается в человечестве? Может, например, греческие богини, одарённые дарами Зевса: умом, умением пользоваться оружием, разжигать войну, красотою, рассудительностью и т.д. Так неужели Сакура была предком этих самых богинь? Глупость какая!
Время от времени Харуно ловила жаркий взгляд в её сторону то от официанта, который, получив заказ и подходя к лестнице, всё оборачивался, хоть немного ещё взглянуть на неё, то Ли, который положил руки на колени, наклонив голову чуть вбок так, что густые волосы, прилизанные будто воском, немного падали на другую сторону. Девушку чертовски напрягал этот взгляд, а ещё очень ей уж не нравилось, что Цунаде решала всё за неё. И женщина, мило улыбаясь Ли и спрашивая, кем он работает, не обращала никакого внимания на злостный взгляд изумрудных глаз в свою сторону.
- Работаю я, - начал брюнет, важно облокотившись на стул и с интересом разглядывая Сакуру, которая покусывала губу и смотрела на воду, - посолом королевской знати.
Казалось, что такое заявление ничуть не взбудоражило Сакуру: она просто слушала краем уха скучный разговор, еле-еле кивая головой. Рок Ли не очень нравилось такое поведение, но он продолжал улыбаться, не отводя агатовых глаз от красивого личика Харуно, ожидая, когда последняя обратит на него внимания и мило смутиться под этим взглядом.
Сакуре была скучно, и она, положив локоть на стол и уперев ладошкой в щеку, продолжала смотреть налево – на Гранд-Канал, где с каждым часом появлялось всё больше и больше гондольеров. Они были красивыми, и девушка улыбалась уголками губ, восхищаясь стройным телом гондольеров и их обворожительной улыбкой. Ну, конечно, к дедам и мужчинам старше тридцати она испытывала крайнюю неприязнь, чтобы – вот ещё! – глядеть и умиляться по ним.
Она не заметила, как на столе появилась еда. Её сердце просто горело огнём от такого прекрасного пейзажа. Хотелось раствориться среди этих облаков и наблюдать за этим городом каждый день. И от одной мысли, что через какие-то несколько недель они уедут, внутри, в области сердца, что-то томно заболело, будто уже Сакура уезжает, в последний раз окидывая взглядом город.
- Почему вы не едите, Сакура-сан? – спросил Ли, натыкая вилкой спаггети. – В этом месте самая лучшая еда во всей Италии!
- Называйте меня просто Сакурой, - приподняла бровь девушка, наконец, принявшись за еду. Она действительно была очень вкусной. А может, просто чувство голода так приукрасило эти макароны? - А я вас буду называть просто Ли.
Цунаде одобрительно кивнула, когда поймала на себе взгляд Ли, который спрашивал разрешения у блондинки называть её имя без «сан». А ещё женщина просто была ужасно рада даже тому, что Сакура на секунду подобрела к парню, улыбаясь уголками губ. Но всё же в душе девушки нарастает с каждой секундой новая неприязнь к брюнету, который аристократически выпрямил спину и с каким-то интересом разглядывал маленький кусочек помидора.
На столе появилась стеклянная бутылка вина и три прозрачных бокала широкой, но вытянутой формы. Харуно широко раскрыла глаза, посмотрев на Цунаде, а потом на Ли. Нет, конечно, она пробовала вино на праздниках и у себя дома, но понемногу. А тут целый большой бокал этой красной кислой жидкости попадёт в организм девушки и охмелит его. Официант наблюдал за реакцией розоволосой, поглядывая на Ли, который разговаривал через рабочего с Цунаде, но всё же покачивал головой и продолжал наливать кислый напиток.
Она не знала, как сделать более-менее красиво и показать Ли, что она хорошо разбирается в винах. И в голове созрел не очень гениальный, но хороший план: наблюдать за клиентами, чтобы уловить хоть одно движение, чтобы подчеркнуть знание розоволосой в винах. Но всё попусту: один ковырялся красивой вилкой в мясе, пережёвывая салат; кто-то только что пришёл, заказал еду и мило общается с собеседником; кто-то уже лежит на столе и не хочет слушаться официанта, который пытается его поднять. И не было видно в наступающих сумерках, кто что пьёт. Наконец она увидела, как мужчина, очень полный, брался за ножку бокала, медленными и плавными движениями разбалтывая его и с любопытством разглядывая. Отлично! То, что надо!
- Что вы скажете насчёт вина, Сакура-сан? – подал голос Рок Ли, наблюдая, как взволнованная девушка начинает потихоньку брать бокал и, приняв взгляд эксперта, начала аккуратно его взбалтывать. Правда, получалось такое не очень, конечно, но всё же.
А что ей сказать? Вкус? Так она не пробовала его. Цвет? Глупость какая! А что ещё сказать? Если она приняла позу эксперта, то почему бы не отстать от неё? И всё-таки девушка настояла на цвете:
- Оно… - медленно и тихо протянула Сакура, всматриваясь в бордовое вино, - такое… красное…
Громкий смешок послышался от Цунаде, и Харуно, с сарказмом закатив глаза, повернула голову к наставнику, вздёрнув бровь. В этой ситуации Сакура винила блондинку, ведь из-за того, что она договорилась о встрече с парнем, не спросив об этом саму розоволосую, так теперь ещё и смеётся. Будто она не понимала, что Сакура никогда не разбиралась в винах!?
Однако брюнет закивал, видимо, чтобы не обидеть Сакуру. «Последуй его примеру, - фыркнула совесть Сакуры, на что хозяйку фыркнула в ответ».
Девушка ногтями длинных пальцев постучала по «ножке» бокала, а потом, последовав примеру Ли, отпила маленький глоток. Честно говоря, оно было немного сладковатое, и это придавало кислому напитку свой новый вкус. Однако Сакура отставила бокал в сторону, а за ней и последовал Ли.
- Как вам вино, сеньора? – поинтересовался брюнет, наклонив голову чуть в бок.
- Довольно-таки необычный вкус, - снова протянула она, наблюдая за тем, не посмеётся ли в этот раз Цунаде. Но женщина молчала, оглядывая интерьер крыши. Девушке захотелось всё же сблизиться в общение с парней, поэтому она наклонила голову чуть вбок, продолжая отпивать вино: - Что это за вкус такой?
Рок Ли облегчённо вздохнул, вытерев пот со лба кружевным платком, что пользовалось популярностью в Венеции – городе, где изготовляли вручную этот красивый предмет:
- Ух, я знал, что вам понравится! Я смешал там Шампани и Бордеро. Не правда ли утончённый вкус?
Отхлёбывая вино, девушка остановилась и резко хотела выплюнуть этот «элексир», но нахмурила брови, закрыла глаза и сглотнула ЭТО. Да, после того, как она узнала об этом ингредиенте, вкушать «запретный плод» что-то перехотелось, и Ли, поняв намёк, попросил официанта принесли обычное «Бордо».
Уж лучше она больше не будет пытаться подружиться с этим толстобровиком… «Толстобровик! – фыркнула совесть девушки, повторив последнюю фразу и захихикав».
- Знаете, когда вы потеряли туфельку, в моей светлой голове, если не обращать внимания на цвет волос, - засмеялся Ли, как и Цунаде, прихватив длинными пальцами короткую прядь чёрных волос, а Харуно приподняла уголки губ, нахмурив брови, не понимая, в чём шутка, - созрела идея даже для простой сказки! – Он снова театрально вытянул руки вверх, что пара, сидевшая за ним, недовольно на него взглянула. – Но я оставлю эту идею новому поколению, которое вырастет в семнадцатом или восемнадцатом веке!
Сенджу с интересом наблюдала за Рок Ли и внимательно его слушала, кивая и кидая косой взгляд на Сакуру, которая же повернула голову от блондинки, прикрыв губы, чтобы зевнуть. Под столом туфелька маленького размера толкнула Харуно, и последняя резко повернулась к брюнету, улыбнувшись.
- Чтобы какой-нибудь Кумиль или Шарли, - продолжал кричать на весь ресторан парень, изящно вздымая руку к небу, - а фамилия… ха-ха, не поверите! - какой-нибудь Перун или Перро! – написал мировое произведение! И назвал бы он её «Грязновкой» или же «Золушкой»!
Цунаде засмеялась, как это делают дамы во время какой-нибудь светской беседы. И казалось, что на свидание пришла именно кареглазая, а не розоволосая. Сама виновата! Девушка вообще не знала, что у неё уже появился ухажёр!
Сакура, под громкий смех, снова положила локоть на стол, с сарказмом закатив глаза и ударив изящной ладонью по лбу. И снова нога её наставника дотронулась до голени Харуно, что последняя, косо недовольно взглянув на блондинку, подпрыгнула на месте и пожала плечами:
- Ну, что мы обо мне, да обо мне? Расскажите о себе!
Агатовые глаза Ли загорелись огоньком надежды, думая, что девушка наконец-то заинтересовалась им. Он выпрямился, поправил свой жилет, прикрыв густые брови, и прокашлялся. Всего лишь из-за трёх слов парень по-новому преобразился. Однако девушка просто кинула в его сторону насмешливый взгляд и услышала, что Сенджу прохрустела косточками на руках под столом. Конечно, это некрасиво для такой знатной дамы, но как иначе? Сакура так и не прекратит вести себя, как дерзкий подросток, не желающий впустить в свою жизнь человеку, не понравившегося с первого взгляда.
- Как я и говорил, - начал Ли, пригладив свои волосы, - я работаю посолом королевской знати, - он гордо задрал нос и вздёрнул длинный указательный палец, - и у меня довольно-таки большой заработок, чтобы обеспечить мою невесту! - На последнем слове он посмотрел на Сакуру, вздёрнув бровь и как бы намекая, на что розоволосая с лукавством улыбнулась:
- Вы действительно полагаете, что способны обеспечить вашу невесту всем: одеждой, украшением, незабываемым приключением?
Сенджу широко раскрыла глаза, удивляясь, что её ученица наконец-то начала нормально разговаривать. Однако Сакура глядела на Ли с той же усмешкой, сдерживая смех. Ей нравилось наблюдать, как брюнет после каждого её слова гордо задирал нос, выпрямляясь. Было смешно видеть его таким. Почему бы и нет?
- Конечно, - кивнул брюнет, отпив «Бордо», - на всё воля Божья. – И поставив стакан, выдохнув, что кислый запах долетел до острого носика девушки, раздражая рецепторы. – Моя невеста, в будущем жена, - он снова вздёрнув палец, - никогда не узнает, что такое «голод», «мне нечего надеть» и «ваша еда ещё не готова!».
Парень снова засмеялся и очень удивился, что Харуно тоже захихикала, прислонив изящную ладонь к груди, проведя по ключицам, что Ли, заворожённый таким ракурсом, замолчал, приоткрыв пухлые губы. Конечно, Сакура снова не поняла юмора, но смеялась. В особенности её мучила бедная туфелька, так и наровившаяся слететь с миниатюрной ножки хозяйки. И девушка, звонкий и нежный смех которой сливался с другими в этом ресторане, резко замолчала, вздёрнув брови:
- Но у вас нет невесты, - констатировала она и огляделась по сторонам, проведя длинным пальцем по бокалу и постучав по нему.
Надо же, Ли сразу же опешил, закусив губы в ниточку. Сенджу, заворожённая таким разговором, а потом уже и зрелищем, не замечала, как допила бокал «Бордо». Её очень пугала смена настроения Сакуры, но она не расслаблялась. «Затишье перед бурею, - пожало плечами сознание Цунаде». Действительно, что-то это розоволосая задумала.
- Поэтому мы и встретились с вами, сеньора, - развёл руками Ли, вглядываясь в изумрудные глаза очаровательной собеседницы, в которые было тяжело вглядеться, когда вокруг уже спустились сумерки, а на округленном столе стояла большая свеча. - Я вам написал письмо, и вы горячо ответили на него!..
- Да? – протянула девушка, вскинув тонкую бровь, и повернулась к Сенджу, на что последняя опустила глаза вниз.
Может так оно и было, а может это просто воображение парня, которому явно не хватало женского тела, но ему показалось, что Сакура перекинула ногу на ногу, да ещё это получилось так изящно и сексуально, что и Ли, и другие несколько мужчин, сидевшие за столом со своими дамами, невольно громко сглотнули, а девушка выпрямилась, не переставая глядеть на парня с насмешкой:
- И как вы можете меня развеселить? – спросила она, наклонив голову чуть в бок.
Ли снова опешил, опустив густые ресницы вниз. У Цунаде было странное предчувствие, что Ли забыл о следующем моменте их свидания с Сакурой, но быстро поднял глаза вверх, на девушку, чуть скосив их направо:
- Вы никогда не катались на гондолах, Сакура-са… - но быстро замолчал, не договорив «сан», вспомнив о словах Харуно.
- О, конечно! Я каждый день, живя в Конохе, каталась на гондолах, где о таких причудливых лодках ни разу не слышали и не было вообще каналов, - с сарказмом произнесла розоволосая, и снова последовал толчок локтя в бок. И девушка скрестила руки на груди, исподлобья поглядела на свою чёлку, начиная направлять воздух на надоедливый «отросток» розовых волос. – Нет, никогда я не каталась на гондолах…
- Отлично! – выкрикнул в очередной раз брюнет на весь ресторан, что некоторые люди, покосившись на него, начали собирать вещи и спускаться на первый этаж, а официанты злостно глядели брюнету в спину. – Значит, сегодня вы наконец-то покатаетесь на этом замечательной виде транспорта!
Харуно сама того не заметила, как подпрыгнула на месте и радостно захлопала в ладоши. Ли она напоминала маленькую девочку, которой обещали купить очередную игрушку. Хотя это и придавало зеленоглазой какую-то капельку милости, и Рок Ли невольно ухмыльнулся:
- Через полчаса.
Примечания:
Ребятки, извините, что так долго с главой... надеюсь, вам понравится :)