Veneziana amore...

Ребят, сразу скажу, что поцелуй из предыдущей главы я убрала. Вы можете почитать альтернативную концовку там же в конце Как много народу! Так подумала Сакура, выбежав из дома и в прямом смысле утонув в толпе людей. Слишком много, нереальное количество жителей не способно собраться на таком маленьком островке – районе, - и это ещё больше испугало девушку. Одета она была красиво и изящно, как и подобает даме из высших сословий. Впрочем, по сравнению со здешними жительницами, наряд Харуно мог быть присуждён даже королеве, что розоволосая гордо задрала носик и свысока осмотрела одежду венецианок. Хотя, конечно, встречались и те, которые не уступали Сакуре и были с ней наравне и даже лучше нее. Одета девушка была, несомненно, отлично: эскафьон из шёлковой ткани, с тёмно-зелёными и серебряными нитями, расшитые жемчугом, на голове, а сверху прозрачная вуаль; пышное зелёное платье с нежно-розовым шёлком по бокам. Всё так подчёрчивало её цвет волос и глаз, что некоторые прохожие невольно оборачивались, разглядывая девушку. Сакура кое-как пролезла сквозь толпу и побежала к гондолам. Хоть как-то надо доплыть до Сан-Марко, откуда и должна начаться регата. Нельзя вообще опоздать, это ведь неприемлемо. И ужасно по отношению к Наруто и самой себе: она его столько дней готовила как морально, так и физически, потому сейчас ему ещё больше нужна поддержка. Девушка понимала это и ещё с большей скоростью побежала на маленьких каблучках к гондолам, прыгнув без разрешения хозяина «лебедя». Гондольер пожал плечами и взял с розоволосой вдвое больше сумму за проезд. - Спасибо, что не выгнал вас, - пояснил гондольер, прокашлявшись, и взял синее весло. – Вы даже не представляете, какой спрос на гондолу идёт в дни маскарада. - Но это не маскарад, - обижено пробурчала Сакура, отсчитывая деньги и с неохотой отдавая их гондольеру, - а регата. Это дорого! - Дорого, недорого – главное, что есть на чём плыть, - отрезал мужчина и резко забрал серебряные монеты из рук девушки. Последняя нахмурила брови и отвернула голову в сторону, придумывая план мести. А когда заметила на мостах разные украшения, состоящие из цветов и разноцветной бумаги, то тут же забыла про деньги и думала только про Наруто. Кстати о нём. Парень не предупредил Харуно о своём уходе, быстро оделся и спустился вниз. Правда, по его стукам проснулись соседи, а потому с двух сторон открылись двери и закрыли вход Наруто на 4-й этаж дома. Соседки решили поговорить, и парень хлопнул себя по лбу, понимая, что застрял тут, а времени, как и всегда, впрочем, осталось мало. Он пытался пролезть через узкий проём между дверями, но кто ж знал, что дамочки ещё и в объёме большие. Блондин встревал в их разговор, но ничего не получалось, и парень уже начал барабанить двери женщин. Тут открылась ещё одна дверь; из неё вышел мужчина преклонного возраста с ночным колпаком на макушке и в жёстком коричневом халате, где уже во многих местах стёрлась ткань и образовала небольшие, но очень заметные дыры. Он был на одно ухо глухим, а потому ему надо было подходить к женщинам левым ухом, что он и сделал, тем самым закрыв проём между дверьми. И когда Наруто окончательно потерял надежду, что попадёт на регату, соседки увидели его и очень изумились, почему парень сразу не сказал, что надо пройти. Тогда уже Узумаки прошёл мимо них, сверля их ненавистным взглядом. Внизу его ждала гондола. Она была необыкновенно красива и украшена цветами из Флоренции. Уж с этим Наруто помог Ли, который, серьёзно, верил, что друг его победит. Похоже, в него верили все, кроме самого блондина. Пора бы ему тоже взять себя в руки, не зря же он готовился столько времени. Нет, нет, только не в этот раз. И Узумаки сжал ладонь в кулак, устремив взгляд лазурных глаз на свою гондолу с оранжевыми узорами и разноцветными цветами. «Не сегодня, - подумал парень и сразу же вспомнил недавно произошедший случай, когда не смог поцеловать Сакуру». Думаю, и самой девушке это не понравилось, и больше таких подходящих моментов не было. Об этом гондольер очень жалел; вся его светлая головушка была забита столькими мыслями, что он невольно, сам того не замечая, стряхивал головой и покачивал ею, - может, так мысли соберутся в одно целое и сами по себе расортируются? Приплыв на место, парень оглянулся по сторонам: десятки гондол окружали его, столпившись под мостом на Сан-Марко, каждая лодка была по-разному украшена и была или красивее кого-то, а кому-то наоборот – уступала. Подплыв к причалу, Наруто вытянул шею и увидел подальше моста тех знаменитых гондольеров, которые выиграли больше одной регаты или же достигли высокого звания: личного гондольера лорда или даже Папы Римского! Узумаки с минуту стоял с открытым ртом, пока не опомнился и не подъехал к толпе гондольеров с его района. Безусловно, приняли они его с презрительным взглядом, но молчали, что и понравилось Наруто. Он поправил свою соломенную шляпу, присел на скамью, и тут – этого не ожидал никто – к нему подплыл один из гондольеров с Сан-Поло. Он похлопал парня по сильному плечу и завел первый разговор. Киба фыркнул, отвернувшись, и что-то продолжил говорить друзьям. Его гондола была украшена фиалками и гирляндами из мелких цветов: ромашек, несозревших одуванчиков и ещё какой-то степной травы. Сегодня шатен был явно настроен на победу и не просто на третье или второе место, а даже на первое. Кто ещё ему даст заполучить их! Таких как он тут полно, вон, сидят молча, продумывая план выигрыша. Когда он снова обернулся и игриво взглянул на проходящую девушку, то резко боковым зрением заметил смеющегося Узумаки, который уже разговаривал с пятью гондольерами. Он что-то оживлённо рассказывал, а окружающие смеялись и поддерживали беседу. - Неплохо, неплохо, - расхохотался Харсо, мужчина примерно двадцати пяти лет с длинными по плечи волосами. Он был из гондольеров Сан-Марко, который незаметно для всех переместился с общества Кибы до общества Узумаки. Это ещё больше взбесило Инузуко, который только стиснул зубы и отвернулся, вдруг начав громко и оживлённо тоже что-то рассказывать. - У него нет шансов, - шепнул один гондольер другому на ухо, что невольно расслышал блондин. Он насторожился, ведь подумал, что речь шла о нём. Как часто мы зависим от мнения других… - Да ты чего, - ответил второй с коротко подстриженными рыжими волосами, - он молодой и уже много раз побывал на регатах. Дай ему шанс. Молодые показывают больше результатов, чем мы. - Но не Киба, - подхватил третий гондольер и убрал прядь чёрных волос со лба. – Ему бы вместо этой профессии конюхом работать. Его, как и сейчас, окружают лошади, которые ничего из его слов не понимают, но кивают и громко ржут, лишь бы только понравиться ему. И тогда уже трое засмеялись. Наруто усмехнулся, быстро переведя взгляд с мужчин на Инузуко, который искоса недоброжелательно поглядывал на Узумаки. Ну вот, шатен увидел его взгляд. - Узумаки, - крикнул он, и толпа гондольеров вокруг него разошлась и встала полубоком, - каков твой настрой? - Готов к победе, - отрезал блондин и сжал ладонь в кулак, как бы в знак «удачи тебе» дёрнул ею в сторону Кибы, на что последний усмехнулся. – А твой? - Снести в первую же секунду регаты тебя с гондолы, - фыркнул шатен и гордо задрал аккуратный нос, свысока взглянув карими глазами на Узумаки, - будь внимательнее. - Несомненно! – засмеялся блондин, и вокруг него толпа поддержала его смех. Наруто, честно говоря, был в шоке, что столько людей начали с ним общаться. Может, парень так изменился? Изменился после приезда Сакуры в Венецию. В ней была какая-то таинственная сила, которую парень ни разу не встречал. Её мечтательный, спокойный и в то же время взрывной характер, её весёлое настроение и тут же грустное - переменчивая, как погода, и противоречивая натура. Конечно, она не идеальна. Впрочем, никто из нас не идеален, а если бы и был таковым, то жить бы было скучнее, согласитесь же. И она как бы всем своим существованием вселяла веру в гондольера, в его силы. Не заметно для себя Наруто начал разговаривать с другими гондольерами, не боясь, что его здесь ненавидят. Словно влюбившись в Сакуру, ему и в голову не приходит, что кто-то может его недолюбливать. Вообще что люди бывают злыми. Вот она, влюблённость. Дамы как достопочтенные, так и обычные крестьянки припали к перилам пристани и с удовольствием и интересом разглядывали разноцветные гондолы, что-то при этом говоря собеседницам и собеседникам. Кареты здесь проезжали крайне редко, что ещё больше приносило радость людям. Лорды обхаживали свои леди и шутили, на что женщины смеялись, влюблёнными глазами глядя на шутников. Все они были одеты роскошно и со вкусом. Где-то больше одежда напоминала испанский стиль, а где-то истинно флорейтинский, а там французский и английский. Яркие наряды и необычные причёски, стройные фигуры и красивая разговорная речь изумляли гондольеров, которые смотрели на послушниц мадам Бурсьё: молодые и сочные, как их называет Джирайа. Жаль, что только он где-то пропадает. Его-то Наруто и не хватало. Давненько он его не встречал. Да и не было времени думать о нём. То тренировки, то работа, то помощь Сакуре, то прогулки с нею же. В общем, у влюблённых только одно на уме. А может его дядя и появится, но где-то в конце, может даже на Ка’ Фоскари, где и сидит жюри. Возможно, главное чтоб Наруто приплыл не последним, а то дядя так долго будет ждать, что в конце концов забудет про племянника и пойдёт в местный трактир. Что ж, теперь можно и начать состязание. Гондольеры построились в ряд и медленно поплыли по каналу. Никто не торопился, все плыли спокойно, т.к. впереди них плыли знаменитые гондольеры на своих знаменитых «лебедях». Среди этих гондольеров был и Алмар, главный из сан-марковских гондольеров. Наруто нахмурил светлые брови. Так уж хотелось его столкнуть в воду, но желание победить просто затуманило голову парня, и он повторял за всеми: плыл не торопясь, думая лишь о победе. Неплохой настрой. Люди хлопали и восторженно кричали что-то; с причал кидали разные цветы и разноцветную бумагу, шум возгласов заглушил Наруто. И в этот момент он увидел на секунду, может две, его, плывшего впереди всех, на своем красно-оранжевой гондоле, а вокруг него по воде плывут цветы, слышен крик девушек и желание их обнять гондольера. В этих двух секундах он был победителем, все восхищались им, завидовали ему, но в большей степени радовались, а Сакура просто стояла среди этой толпы в своём прекрасном красном платье и смотрела на парня, улыбаясь, и изумрудные глаза её долго не отрывались от гондольера. Голова закружилась, шум прекратился, а Сакура растворилась среди этой толпы. Они проехали два района! Уж слишком парень погрузился в свои мечты. Теперь они на Гранд-канале. Отсюда и начнётся их состязание, т.к. Сан-Марко, где изначально должно было всё начаться, был слишком маленьким и не вмещаемым большое скопление людей местом.. Великие гондольеры отъехали к причалам, и кто-то из них в ярко-жёлтом костюме с вышитым бирюзовым узором загудел в рог, и в один миг вёсла гондольеров поднялись и со смачным шлепком ударили об воду, а гондолы направились вперёд, так ещё с такой большой скоростью. Наруто вырвался сразу в середину, но Киба уже умудрился проскользнуть вперёд. Однако блондин не сдавался и, выдохнув, направился вперёд, объезжая гондольеров. Они все старались, это было видно, но в них было не так много желания победить, как это было в Наруто или в других гондольерах, которые с неподдельной силой рвались вперёд. Блондину нравился этот драйв, он получал от этого экстаз. И с каждым разом объезжал одного гондольера, словно это был последний человек, и вот она, победа! Сердце колотилось бешено, ладони запотевали, и на них выступали красные потёртости, вскоре перераставшие в мозоли, перед глазами на мгновения всё плыло, но парень быстро справлялся с этим недугом и загонял весло воду, устремлял свой взор вперёд, туда, куда направлялся Киба. - Уже началось?! – вскричала Сакура, придерживая эскафьон на своей голове, сжав в одной ладони платье, чтобы не споткнуться об него. Да, она опоздала и бежала, не отрываясь смотрела на гондольеров, лишь бы найти знакомые черточки загорелого лица с блондинистой макушкой. - Только что, - ответила дама лет тридцати и сверху вниз осмотрела Сакуру. Последняя от такого взгляда поёжилась и побежала резко дальше, выглядывая за головами зрителей. Люди толпились, и даже кареты не могли проехать, а кучер выслушивал недовольство пассажиров. Сакуре было его искренне жаль, потому что он опустил голову и нахмурился, покачивая головой. Это трудная работа. Да и вообще каждая работа трудна, будь то даже конюх или псарь. Однако работа – есть работа, и Харуно тут же вспомнила свою миссию: этот чёртов медицинский съезд. Девушка мысленно плюнула на это всё и, подобрав юбку, ускорила свой шаг. Где же Наруто? Эта мысль не выходила из головы девушки, и её ярко-изумрудные глаза не могли найти гондольера. Значит, он вырвался вперёд? От этой мысли сердце Харуно затрепетало, открылось даже второе дыхание, и она радостно засмеялась, подпрыгивая и проталкиваясь сквозь толпу. Люди оборачивались на неё и покачивали головами, усмехаясь, и снова смотрели на регату. Пожалуй, это интереснее какой-то ненормальной скачущей, как антилопа, девушки. - Наруто! Наруто! – кричала Сакура, подпрыгивая и вытягивая белую шею. Где он?! У розоволосой началась паника. Неужели он вообще не появлялся на регате? Может, его кто-нибудь закрыл в кабаке, дабы избавиться от соперника? Ну, бред, вот честно. Харуно покачала головой и снова подпрыгнула. – Узумаки! Крикни, если слышишь меня! Молчание… - Наруто! И только спустя десять минут до Узумаки, плывший в тридцатке гондольеров, обернулся и увидел прыгающую Сакуру. Сказать, что блондин удивился – значит, нечего сказать. Он, оплывавший очередного соперника, начал грести с середины канала до правого причала, подрезав пару-тройку гондольеров, что последние столкнулись, прокрутившись на месте, и продолжили свой путь, по-злому поглядев на Наруто. Но парню было всё равно, он заулыбался, как ребёнок, завидев Сакуру среди шумных толп. - Далеко заплыл! – прокричала Харуно и облокотилась об перила. На секунду, а потом снова побежала, задыхаясь, но бежала, бежала, пока не покраснело её лицо. – Главное… ах… не сдавайся… ха! Наруто засмеялся и с силой вогнал весло в воду, объехав толстого гондольера. Он понял, что Сакура больше не сможет его догонять, потому крикнул ей, чтобы ждала его на самом конце регаты, возле дожей и папы римского. Самоуверенно, да, но и Наруто, и Сакура рассчитывали на победу, потому Харуно кивнула, остановившись и переведя дыхание, и резко завернула в переулок, узкий и мрачный, но, выйдя из него спустя какое-то время, её ослепил яркий свет – Сан-Поло такое солнечное место, и Сакура подняла голову, прикрыв пушистые реснички и тяжело, и с облегчением выдохнула. Пожалуй, сейчас она сможет отдохнуть. И надо было так бежать за блондином? Глупо и безрассудно, но всё же она боялась за него, волновалась, опасалась, чтобы ничего не случилось с ним, - это ли любовь? Девушка никогда не испытывала такого чувства. Вычитывала об этом только в книгах, которые пылились теперь на полках в её комнате в Конохе. Не хотелось больше возвращаться туда, в воспоминания, где гордо шествовал Саске, мирно сопела за на своей кроватке Ино, уставшая и злая разгуливала по госпиталю Цунаде, а хитрая Шизуне бежала за ней, держа в руках стопку историй болезней раненых солдат. Не было желание даже вспоминать об этом месте. Теперешний дом её – у Наруто, здесь, в Венеции. Тут разгуливают романтики, читают стихи дамам и тайно встречаются с ними поздно вечером и гуляют по опустевшим улицам. Бунт против всех, против правил, против родителей – вот это нравится Сакуре. Свобода действий и слова, самостоятельное решение своих проблем, не надо ни перед кем отсчитываться, делай, что душе захочется. Пожалуй, девушка ценила свободу, особенно живя далеко от родителей. Никто не запретит ей разговаривать с тем, гулять с другим, любезничать с третьим. Всё в твоих руках – вот это жизнь! Наруто еле удержался на ногах. Дружки Кибы как бы невзначай толкнули блондина в другую гондолу. Заржав, как лошади, они обогнали Узумаки, и два раза каждый постучал по гондоле в знак радости. Блондин нахмурил брови и резко повернул в сторону одного из гондольеров. Это выбило из строя парня, и он упал в воду. Наруто засмеялся, так же постучав по гондоле два раза, тем самым передразнил друга Кибы. Так, двадцать семь гондольеров, Наруто – двадцать восьмой. Как трудно! Дыхание парня участилось, не было времени даже перевести его, и потому гондольеру и оставалось только тяжело дышать и смотреть вперёд, на победу. Но так трудно… очень. Узумаки быстро вытер пот со лба и, стиснув ровные зубы, рванул вперёд, но с трудом. Сложно, но он понимал, что так и должно быть. Каждый год участвовал, и тут на тебе – устал! «А ну, соберись, тряпка, которую по утрам выжимает тётушка Нэн! - прошипела совесть блондина с короной на лбу и званием лучшего гондольера всей Венеции. – Тогда с поцелуем и Сакурой струсил, тут хотя бы не слейся!» Слейся, то есть слиться, то есть сбежать. Ну, ведь не зря он столько времени готовился к регате. Надо ведь и уважать труд Сакуры в подготовке его к соревнованиям и Ли тоже. Двадцать пять, шипел парень. Ещё двадцать пять гондольеров. Ещё… совсем немного… Он не хотел, как это было в прошлые года, оказываться на сотом или восьмидесятом месте. Это так ведь унизительно! Но эти двадцать пять человек на разноцветных гондолах… ужасно надоели. Наруто опустил на секунду голову, переведя дыхание, и тут же широко раскрыл глаза. Откуда-то недалеко от них послышался взрыв. Так ещё такой долгий, словно взрывчатки было под сотню. Серый дым поднялся за четырёхэтажным домом зелёного цвета, за четыре моста до Наруто. Люди разбежались в панике, дамы завизжали, а мужчины держались хладнокровно и отводили своих спутниц подальше от дыма и взрыва. Но гондольеры плыли дальше, будто бы этот взрыв был лишь чем-то мелочным по сравнению с тем, что они могут не выиграть регату. Но тут же рвануло снова что-то, и пять-шесть гондольеров вылетели за километр и упали в воду, а поломанные доски упали вокруг них. Лица их приобрели черный оттенок, словно нырнул в угольный порошок. Однако это оказалось хуже порошка. Рванули бочки с порохом, и Наруто остановился, как и все остальные, а вдоль мостов появились красные пятна с чёрной примесью, а если подъехать дальше, так услышал блондин, можно увидеть кровавое месиво с порванной дорогой одеждой. Где-то начали кричать; в неимоверно страшную суету погрузилась Венеция. Слышались недовольные возгласы городской гвардии, визги напуганных дам и их детей. Стало пахнуть горелым, жаренным мясом и смертью… Гондольеры махнули рукой и начали разворачиваться назад. Наруто нахмурил брови, покачав головой. Надо же так, столько приложил усилий, чтобы подготовиться к регате и вырваться в 30-ку, а тут на тебе – и такой облом… Нечестно и несправедливо, так подумал Узумаки и, сняв шляпу, взъерошил свои пшеничные волосы. И только сейчас он понял, какую ошибку совершил: он отправил Сакуру на погибель, прямо к дожам, которые сидели на финише. Ярость и страх овладел гондольером. Парень тут же начал судорожно грести вперёд, озираясь по сторонам и пытаясь найти Харуно. Но, чёрт побери, её нет! Наруто зарычал и ещё с большей скоростью поплыл вперёд, не обращая внимания на недоумённые взгляды плывших ему навстречу гондольеров. Киба слегка усмехнулся, но промолчал, лишь эта надменная улыбка появилась на его лице. Да и всё равно на Инузуко! Тут Сакура могла погибнуть, боже мой! Сердце стало стучаться и, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди или же прекратит свою жизнь, не выдержав такого накала страстей. Лазурные глаза, так тщательно искавшие изумрудное платье и розовые, такие нежные и красивые, волосы, застил туман, мешавший парню видеть окружающий мир. В висках пульсировала кровь, руки начали трястись – то ли от страха, то ли от усталости, потому что Наруто, не жалея сил, плыл вперёд, не пытаясь передохнуть ни на секунду. Дыхание… оно давно сбилось, скажем так; в лёгкие кислород еле поступал, но для гондольера это было лишь пустяком. Он смахнул загорелой тыльной стороной ладони солёный горячий пот со лба и, задержав дыхание, поднял голову вверх: трупы дожей и других знатных людей висели на перилах моста, полностью разорванные от удара огненной волны. Вода почернела, помутнела и теперь уже не разберёшь, какой цвет она точно приобрела. К гондоле Наруто прильнула чёрная рука, и гондольер резко отплыл от неё, но наткнулся на разорванную рубашку, вышитую золотыми нитями. Впереди него плыли остальные куски одежды и части тела. Блондин в ужасе раскрыл рот, а внутри всё свернулось. Нда, сегодняшний завтрак явно сейчас выйдет оттуда, куда попал. Однако парень сдержал себя, с отвращением отвернувшись от этого зрелища. Он подплыл к причалу, и с ног сбила его толпа обезумевшего народа. Все боялись, что снова рванёт порох. Узумаки, осмотрев быстро место происшествия, не нашёл следов ещё одной пороховой бочки и с облегчением вздохнул. Надо же, только сейчас он начал приходить в себя и понимать, куда он приплыл. А если бы там остались бочки с содержимым? А если бы преступники начали закидывать в гондольеров взрывчатку? Боже, да чем вообще думал этот двадцатиоднолетний гондольер, который ловко запрыгнул на тротуар. Людей стало меньше, однако шум так и раздавался со всех сторон. - Вот и приплыл я к финишу… - Наруто вцепился руками в волосы, присев на корточки и облокотившись об стену, покрытую от взрыва сажей. Сколько людей тут умерло? Сотня, две? Наруто предположил, что две сотни, но не мог думать, что в их числе окажется Сакура. «Какой же ты дурак! - кричало сознание Узумаки, а сам парень незаметно для себя проронил слезу». Неужели всё, это конец? Таков конец в его жизни? В очередной раз он один, среди разрушенного мира, с болью от потери в груди. Потеря Сакуры, потеря победы в регате… да какая там победа! Это меркнет по сравнению с тем, что Сакура… что Сакура… Но парень отказывался верить в её смерть. Нет, она бы смогла спрятаться за кого-либо, она бы вовремя сообразила… Вообще, по природе она везучая. Наруто это понял с первого же дня, правда, везение её пропало, когда на неё вылили помои. Но в остальных случаях она везунчик. Красивая, добрая и ещё не повидавшая все прелести жизни. С длинными мягкими, как шёлк, волосами и яркими и свежими, как трава ранним утром, глазами, которые пока ещё пролили слишком мало слёз. С грацией лебедя и гибкостью кошки, с ярким и воинственным характером, с гордостью, как у льва – царя зверей, - и звонким голосом, как у соловья. Она прекрасна, как рассвет, и загадочна, как закат. Такая противоречивая личность, но очень запоминающая… да любая бы позавидовала ей, она ведь не такая, как они. Сакура – это вверх совершенства, Мадонна, спустившаяся с холста художника на эту грешную и ужасную землю. Ангел среди демонов, она шагала гордо и с полной уверенностью, что она прекрасна. Эта девушка верила в завтрашний день, верила, что завтра станет лучше, чем сегодня. Не получилось сейчас – на следующий день обязательно всё сработает. Так она и не дождалась того успокоения её раненым прошлым сердца. Теперь она… она… - Помогите мне… прошу вас! – испуганный голос отзывался слева от Наруто. Акцент был восточным; явно этот человек выучил недавно итальянский… недавно… Узумаки резко вскочил на ноги, и такая ярость его охватила. Он оскалил ровные зубы и, перешагнув кучу обгоревших досок, вцепился, как хищник в свою добычу, сильные руками, сжимая тонкими пальцами мягкую светло-зелёную ткань. - Наруто!.. – Сакура выдохнула. И всё. Больше она не могла ничего сказать. Она была поражена не только тем, что сейчас произошло, сколько людей полегло здесь, но и тем, что до чего Узумаки сильно сжал её. Кислород понемногу начал поступать в её лёгкие, но всё же в таком маленьком количестве, что девушка начала задыхаться. Сакура просунула под руками Наруто свои руки и с дрожью обхватила его за плечи, за такие же дрожащие плечи. - Ты… ты здесь… - Наруто склонился над девушкой и уткнулся в её хрупкое оголённое плечо, смотря куда-то вдаль, в одну точку, и долго его глаза не могли вернуться к Сакуре. Он боялся смотреть на девушку, боялся, что это всего лишь его дурной сон, страшный и будто бы вечный. Но этот сладкий аромат алого граната, который издавался от волос девушки, доносился до гондольера, значит, она здесь, рядом… Руки не отпускали её, притягивая снова и снова к себе. Она такая худенькая, что парень понял, что с лёгкостью может её задавить своими руками. Он ослабил хватку и немного отпрянул от девушки, смотря в её изумрудные напуганные глаза. Их наполнили слёзы, и Узумаки неаккуратно одним разом вытер их широкой ладошкой. - Да, - шёпотом сказала Сакура, прикрыв длинные ресницы, и облегчённо улыбнулась, продолжая гладить спину парня. Она здесь, в его руках. Наруто смотрел на неё ещё с минуту и снова прижал к себе, уткнувшись в её кораллового цвета волосы, вдыхая аромат спелого фрукта. От неё исходило тепло, парень чувствовал её прикосновение – она не мираж, и это радует. Пожалуй, я лучше оставлю их наедине. Потом они всё же придут в себя, оглянутся вокруг, испугаются, а потом уедут домой. И этот ужасный день позже окажется лишь простым кошмаром, их общим кошмаром.