Гудит Венеция, как улей Уже который год подряд. Ветра весёлые подули — Народ спешит на маскарад! *
Последующие дни после того случая с регатой Сакура была под полным контролем Наруто: никуда не ходила, а если и ходила, то в сопровождении его самого. Один раз даже он чуть ли не зашёл с ней в уборную, на что девушка вытолкала его с криками и упрёками. «Может, ты ещё и в ванне будешь сидеть и сторожить меня?! — кричала розоволосая, что уши Наруто завяли под таким напором». Уж голосок её был не ангельский — это когда она злилась. Так же она не могла передвигаться по коридорам и этажам. Девушка с каждым днём ненавидела Узумаки, но в то же время очень сильно подозревала его, что парень не равнодушен к ней. Мы с вами, читатели, знаем, что это так, а вот Сакура со своими догадками голову так и ломает. Но… ведь нельзя. Она должна выйти замуж за мужчину более знатного рода — так заверила её мать и вбивала в голову девушки, что это должно быть ещё с самого детства. Однако матушка и отец в Конохе, а она сейчас в Венеции. Неужели они думают, что Харуно собирается жить по правилам, которые она усвоила в Японии, когда находится в тысячах километрах от дома? Мысль о том, что Наруто действительно о ней волновался, согревала душу девушки, и она улыбнулась, поглядев вниз из окна и заприметив гондольера, который шёл по пристани, видимо, к своей гондоле. Он красивый, и Сакура это не отрицала. Неужели такого милого парня могли просто так использовать какие-то девушки? Он мало рассказал розоволосой о них, но девушка была уверена, что прошлые его отношения до сих пор не выходили из его головы и ранили его сердце каждый раз при воспоминании. Вся Венеция была на ушах после этого случая на регате. Многие протестовали, чтобы соревнования отменили, другие же утверждали, что если поставить достаточно хорошую охрану, даже королевскую стражу, то больше подобного инцидента не произойдёт. Но все были жутко рады тому, что папа Римский жив. То ли он отошёл на какое-то собрание в другом месте, то ли он уехал, так и не узнав результатов, что и правильно сделал. Однако он живой и благодарит Бога, что тот спас его. Пока что вопрос о регате рассматривается, и Сакуре искренне жаль Наруто. Кроме излишней заботы о девушке, он стал агрессивнее, ненавидел каждого встречного. Зеленоглазая пыталась его успокоить; он утихал, но как только проходит какой-то промежуток времени, парень снова начинает ругаться со всеми. Оно-то и понятно: столько готовиться как морально, так и физически, испытать такой шок и волнение за Сакуру, а потом ходить спокойным, будто ничего не было? П-ф-ф, нет уж. Хотя можно было бы и утихомирить свой пыл на улице, например. Харуно сошла с кровати и случайно запрыгнула на подушку Наруто, которая лежала на деревянной раскладушке, что находилась пониже кровати Сакуры (бывшей кровати Наруто). Девушка прижала кулачок к губам и широко раскрыла глаза, а потом быстро начала выбивать подушку. Краем глаза она заметила доеденный гондольером завтрак и фыркнула: мог бы и сам за собой убрать! Неплохо так он ужился: Сакура ему готовит, ванну набирает, стирает, убирает в доме и за ним, а ему хоть бы хны. «Никакого уважении! — недовольно цокнула совесть Харуно. — Сакура, а почему бы тебе не наказать его за это?» Девушка, видимо, не так поняла предложение подруги-совести, а последняя лишь покачала головой, поняв, что теперь её хозяйка нальётся краской и так и будет стоять два часа, раздумывая о столь пошлой, по мнению розоволосой, идее. Вообще совесть хотела сказать, чтобы она его наказала в смысле наказала: сковородкой бы его огрела, принесла бы кота какого-нибудь, и он бы пописал в обувь Наруто, или же просто не приготовить ему ужин, а себе запечь сочную курицу в сладком мёде. Однако Сакура теперь лишь думала не в том русле: если она действительно его захочет наказать, то Узумаки быстро её одолеет, повалит на кровать и… и… Девушка потрясла головой, что лицо, как и предполагала совесть, залилось краской, а нежно-розовые волосы упали на её полуоголённые плечи. Потому наказывать парня было крайне опасно для жизни девушки. «Как и для твоей тоже! — прошипела мысленно Сакура своей совести, а та лишь гордо задрала носик и заперлась в комнате». Снова вспомнив про Наруто, девушка запрыгнула на кровать и облокотилась об рамку окна, пытаясь найти яркими зелёными глазами знакомую фигуру. Ох, далеко он не ушёл! Но… стоп! Сакура нахмурила тонкие брови и начала наблюдать за гондольером. Он быстро забежал под какой-то навес и через пару минут вышел с чёрной маскарадной маской, с овальными вырезами для глаз и оранжевыми нитями, ушитыми по бокам. Поздоровавшись с соседкой, он посмотрел по сторонам и быстро зашагал в сторону базара. Харуно скрестила руки на груди и насупилась, усевшись на кровати и потупив взгляд. Отлично, она тут и шагу не может сделать без присмотра гондольера, а он разгуливает себе на воле, маски покупает, а теперь ещё… шляпу?! Такого поворота девушка не ожидала, а потому подпрыгнула с места и побежала в сторону двери, при этом умудряясь одеваться. Ну она сейчас задаст блондину, вот он у неё получит! Теперь понятно, куда он купил маску, а теперь ещё и небольшую такого же цвета, что и маска, шляпа с красной обшивкой и большим и объёмным красивым белым пером. Значит, где-то назначен бал-маскарад. Ну конечно, знаменитый венецианский бал-маскарад (или карнавал)! Об этом празднике, не выходя на улицу целую неделю, Сакура, естественно, не знала. Это ведь событие грандиознее регаты и каких-либо других. Сакура нахмурилась, тяжело выдохнув, и подошла к двери, но тут же ударила себя по лбу ладошкой, вспомнив, что ключи Наруто у неё, и что она украла их у него. Просто он торопился на работу, потому что Сакура не разбудила его вовремя, хоть это и было частью её плана. Он до того забегался, что и подумал, что закрыл дверь. Так ещё и девушка гоняла его всё время: то он чуть шляпу не забыл, то весло, то платок, чтоб завязать на шее. Ой, а этот платок Харуно ему подарила на регату, потому что… -… красный цвет символизирует удачу! — улыбнулась девушка и медленно завязывала платок на загорелой шее гондольера. — Спасибо, — ухмыльнулся блондин, быстро и проворно чмокнув её в носик, а потом свысока наблюдал за реакцией Сакуры: она, естественно, раскраснелась, смущённо отвела взгляд изумрудных глаз в сторону и скрестила пальца за спиной. Наруто засмеялся своим басистым, но таким приятным смехом и, развернувшись, побежал, чтобы победить на регате. Как жаль… И Сакура вспомнила этот момент с улыбкой до ушей. Столько милых моментов происходило у них, и она боялась, что в один день, если она не сделает шаг, то чувства Наруто остынут, которые девушка придумала сама себе, и тогда уже розоволосая останется у разбитого корытца. Вот так и всегда: мы боимся сделать первый шаг, боимся, что нас отвергнут, что и сделали люди в вашем прошлом, но всё же мы все понимаем, что если бы нам признались в чувствах, то мы бы хотя бы начали относиться к этому человеку хорошо, дабы не ранить его сердце. Однако Харуно никогда в жизни не встречалась ни с кем, особенно боялась начать отношения после того, как Саске там, в Конохе, под шелестом вкусно пахнущей сакуры, отверг её чувства, что и привело девушку в Венецию. Впрочем, она уже не могла и вспомнить лица Учихи. Больно он ей нужен в другом городе. Так вот, мы немного отошли от темы. Сакура, ударив во второй раз себя ладошкой по лбу, вышла из апартаментов. Подул ветер, потому что окно в коридоре было открыто, и девушка поёжилась, обхватив себя руками. Маленькими шагами она направилась по узкому коридору, останавливаясь и прислушиваясь в каждому шороху. У соседки Наруто по комнатам бегал Флоримон, роняя посуду и вещи на своём пути. Семеня маленькими ножками, он подбежал к двери, у которой стояла Сакура, и, задержав дыхание, приоткрыл её, выглянув своей маленькой светлой головушкой. Его живые озорные глаза смотрели в конец коридора, а потом с удивлением раскрылись, когда заприметили Харуно, мило улыбающуюся мальчику. — Доброе утро… — Он захихикал и прикрыл дверь. Сакура засмеялась, покачав головой, и опять направилась вперёд, пока не услышала крик мальчика, а потом его звонкий смех. Сзади девушки распахнулась дверь, и Флоримон выбежал с половником в руке, спрятавшись за коричневую юбку розоволосой. — Ах ты маленький негодник! — вскрикнула выбежавшая из комнаты матушка блондина, в сером платье и с встрёпанными волосами. — Ну, иди же сюда, плохой! — Нет, — засмеялся мальчик, подняв свои зелёные глаза на Сакуру, — я хороши-и-ий! — Так зачем ты разбросал все вещи? — вскрикнула женщина, подпрыгнув к мальчику и схватив его за маленькую руку. Он начал вырываться, при этом насмешливо продолжая смотреть на Харуно. — Ну, матушка, посуди сама, — нахмурив брови, сказал ребёнок. — Я хороший, а эти вещи плохие. Они лежали на самых видных местах! Сакура прижалась к стенке и внимательно слушала блондина. Его мать тоже остановилась и присела на корточки, поправив его чёрный жилет. В нём и коротеньких штанишках он ещё смешнее выглядел и даже напоминал чем-то Ли — одеждой, а озорством — Наруто… Розоволосая ухмыльнулась и тоже наклонилась к нему. Флоримон осознал, что теперь все в предвкушении его речи, а потому выпрямился и с умным выражением лица осмотрел то мать, то Сакуру и поднял указательный палец, прикрыв глаза. — А хорошее, — продолжал он, — трудно найти. Потому-то я и разозлился и начал раскидывать плохие вещи. Такая сортировка вещей на «хорошие» и «плохие» поразило как Сакуру, так и мать Флоримона. Однако Харуно покачала головой и встала, поправив юбку. Так, отлично, теперь она забыла, зачем вышла из комнаты. Ах, да, она бежала за Наруто. — Прошу прощения, mon cheri, — улыбнулась девушка и потрепала по голове блондина. Но как только она развернулась, соседка окликнула её: — Нынче бал-маскарад намечается. — Она снова успела поругать сына и продолжила, когда Сакура повернулась, вздёрнув тонкую бровь и вопросительно взглянув на женщину. — Не знала? — продолжила она, как-то даже удивившись. — Где-то в десять часов… Розоволосая приоткрыла рот, задумалась и в пол голоса пробурчала: — Право, я не знала… — Ох, совсем Наруто стал эгоистом! — цокнула шатенка, крепко схватив сына за руку, и поволокла его к двери. — Ну, если что, я не говорила ничего тебе. — Однозначно… Девушка была озадачена тем, что ей даже ничего не сказал Наруто про бал. Как же так, неужели нельзя было хотя бы упомянуть, что, мол, вот, сегодня маскарад будет, а то молчком ушёл, накупил себе всего, а розоволосой мучиться. Как обидно, однако! Сакура поплелась обратно в свою комнату, нахмурив брови. Он её стесняется показать в обществе? Он, обычный гондольер, которого знают за то, что он просто управляет лодкой, и не мог с собой взять девушку из богатой семьи? Стесняться тут нужно как раз таки Сакуре. Харуно прикрыла за собой дверь и уставилась на ванную — неизвестно, почему; просто туда устремился взор. Слёзы навернулись на глазах, и девушка тяжело выдохнула. «Наруто не хочет меня с собой куда-либо водить, потому что я ему не интересна и со мной скучно, — подумала Сакура, заламывая руки и начав разгуливать по комнате». Она распустила свои длинные волосы и подошла к зеркалу, висящему рядом с камином. Героиня вспомнила тот день после объяснения в чувствах с Саске и как её одевала служанка. Женщина восхищалась в тот момент красотой девушки, а последняя же только улыбнулась, мысленно отрицая похвалу. Тогда она действительно была скованной и закомплексованной, а здесь в Венеции она расцвела, влюбилась и… «…несчастна, — заключила та». Вот так бывает же у неё: влюбится, а парень не проявляет взаимной симпатии. Словом, не суждено, видимо, Сакуре влюбиться взаимно, хоть на Ли теперь вешаться. Ах, нет! Вот хоть бездомные те мужчины, которые помогли ей донести сундук, чем этот бровастый Рок Ли. Это всё внешность, а что с внутренним миром? Да него никто не обратит внимание, к сожалению. Ну, да ладно, не об этом. Девушка посмотрела на своё отражение в зеркале и улыбнулась так легко, словно тренировалась, и вышло это непроизвольно. А потом резко опустила голову ни в силах смотреть на свой же испытывающий и разочарованный во всём взгляд. Волосы нежно защекотали шею и плечи Харуно, и последняя снова подняла голову и сделала слабый пучок из волос. На секунду она застыла, устремив взгляд на комбинацию эту, а потом вытащила несколько коротких прядей, мысленно уже их накрутив естественным путём (а плоек, как мы знаем, у них не было, а потом просто намочили волосы и держать, пока высохнут и станут волнистыми или кудрявыми). Быстро добежав до сундука и взяв оттуда заколку, Сакура возвратилась к зеркалу и заделала пучок сзади аксессуаром, дабы причёска не распалась. Красиво, однако всё не то… Зачем она это делает? А в этот момент, вспомнив беззаботную жизнь в Конохе, Харуно резко, моментально решила в голове, что нечего потухать среди огней города на канале. Раз сверкать, так уж с гордо поднятой головой и в красивом наряде. Пусть Наруто не знает, что девушка пойдёт на бал, пусть думает, что она, как верный пёс, сторожит обитель. Хорошо, план отличный, но тогда гондольер не должен заподозрить Сакуру в обмане. Она должна придти на бал, но чтобы парень не узнал её. На этот случай героиня уже приготовила парик цвета тёмного шоколада. Главное, чтобы настоящий цвет волос не был замечен. Зеленоглазая открыла тяжёлый сундук, который был ещё в большем размере, чем остальные, и начала рыться, пытаясь что-то найти. Вытащив на пол два больших бальных платья, девушка встревожилась: если она наденет бордовое платье, похожее на то, в котором впервые встретила Ли и Наруто, то, как девушка предполагала, парень поймёт, что это она; если же наденет голубое платье с шнурками от корсета спереди и с закрытыми плечами, то… нет, девушка сразу отбросила это платье и взяла в руки бордовое, потому что это платье очень нравилось Харуно. Словом, подготавливалась девушка, как могла. А в это время Наруто подплыл на собрание гондольеров и, проплыв «подобных ему», которые теперь смотрели на него больше с восторгом, чем с презрением, и начал слушать, что теперь новый начальник их, Пьер, старик с длинными седыми волосами и аккуратными чертами лица, одетого в чистую рубашку, больше похожую на накидку, рассказывал, какой маршрут сегодня будут проделывать гондольеры. Грандиозный карнавал с сотнями людей, одетых в яркие костюмы и смотрящих на мир через не менее привлекательные маски, будет проходить в каждом районе и закончится на площади Сан-Марко после боя Кампанилла. После этого в десять часов вечера начинается в Безымянном здании бал-маскарад, куда прибудет даже сам эрцгерцог, но, к сожалению, без короля, а также вся знать Флоренции, Италии и Франции. Денег гондольеры получат сегодня немереное количество, вот за это Наруто и любил карнавал. Однако и на сам праздник он был намерен попасть, но тут уже главное слиться с толпой. Пока он это обдумывал, все гондольеры развернулись на своих гондолах и поплыли в разные стороны. Думаю, вы сразу поняли, почему Узумаки не пускал Сакуру на бал. Это действительно очень опасно, потому что толпы будет много, внимания мало, поэтому хрупкой девушке не место среди разгуливающих насильников и убийц. Конечно, парень мог и переусердствовать с представлением о бандитской стороне города, однако и живёт он в Венеции не первый год. Потому он чувствовал бы себя спокойно, если бы Сакура находилась весь день дома, как это скучно и обидно не было. Узумаки засмеялся вместе с другим гондольером, когда последний рассказал анекдот. Это действительно прекрасно: смеяться с человеком, запрокинув голову назад, и не о чём не думать. И проблемы все уходят, будто бы их не было; а ещё, как по мне, нереально восхитительно, когда до того смешно, что болит живот. Но как бы блондину не было хорошо, он тут же задумался, и совесть его пробудилась. «Стоит рассказать Сакуре про маскарад, чтобы она потом не винила меня, что я не предупредил, — подумал парень, завернув на площадь Сан-Марко». Здесь он встретил Ли. Парень как раз приехал по поручению французского графа, чтобы отдать письмо какому-то Флоренскому купцу. — Чудный день! — И брюнет запрыгнул в гондолу Наруто. Сегодня Ли был необыкновенно изящно одетый: коричневую, скорее даже бордовую рубашку украшал тёмно-фиолетовый плащ, который без конца мешался парню; на ногах были лакированные маленькие сапоги с заострёнными носиками. — Однако прохладно, — подметил гондольер, поправив соломенную шляпу. Он улыбнулся своей лучезарной улыбкой другу и пожал ему широкую красную руку. — Вечером обещали дождь, как ни кстати… Рок Ли заметно взгрустнул, опрокинув взгляд на мимо проезжавшие кареты, из которых выходили знатные милорды со своими изящными леди. Как часто он представлял себя на месте этих богатых людей, держа под руку Сакуру. Ли прекрасно и ясно понимал, что девушка не испытывает к нему романтических чувств — дружеские ещё может быть, но никак не романтические. От этого брюнет постоянно задумывался, зачем ему истязать себя, мечтая хотя бы дотронуться до Харуно, когда есть столько милых дам? Оттого ли, что однолюб? Не считаю так. Уж точно не мужчины. Просто Сакура то грозным взглядом способна отпугнуть его, то милой и скромной улыбкой способна растопить сердце парня, тем самым подавая надежду и при этом мучая влюблённого Ли. Другое дело Наруто: он красив, имеет какую-то харизму, что ли? Сакура живёт с ним, быть может, уже у них появились отношения, быть может, даже больше?.. Этого брюнет не знал; он снял плащ и аккуратно положил его к себе на колени. Молчание продолжалось с минуту, пока посол всё-таки не вскрикнул, сам того не ожидая. Узумаки поморщился сначала, услышав этот писклявый голос, и крайне удивился, осознав, что голос принадлежал его другу. — А что?.. — Ли опустил глаза, начав интенсивно сжимать мягкую ткань плаща. Блондин удивлённо вскинул бровь, однако пожал плечами и, поздоровавшись с проплывающим мимо гондольером, взмахнул веслом и провёл аккуратно им по воде. — Не в твоём стиле смущённо спрашивать у меня что-либо, — улыбнулся Наруто и присел на скамеечку напротив, — а потому рассказывай, что случилось. Задолжность? Не тому привёз письмо? — Хуже, — покраснел Ли и провёл ладонью по шелковистым волосам. Наруто приоткрыл чуть губы, но потом нахмурился, и по взгляду его было видно, что парень крайне обеспокоен. — Бывает и похуже? Ли, с тобой всё в порядке? — Нет, не в порядке! — вскрикнул брюнет, сам не зная почему. Но потом он резко пришёл в себя, засмеявшись. — Прошу прощения, мой милый друг. — Скажем так: Ли никогда не называл Наруто «милым другом», и вот это удивило и насторожило блондина. — Я просто крайне обеспокоен… И снова тишина. Узумаки тяжело вздохнул, с сарказмом закатив глаза, снял шляпу и надел её на голову друга. — Напекло, видимо. — Нет! — снова вскрикнул Рок Ли, резко встав. Пора уже взять себя в руки и объясниться — так подумал Ли, однако медленно присел и широко раскрыл глаза. — Скажи, скажи мне… — Я… — Но Наруто не успел и слова сказать, как друг перебил его. — Сакура… с ней всё хорошо? — обеспокоенно произнёс брюнет, приподняв густые брови. Губы его задрожали, и на щеках появился лёгкий румянец. — Она живёт с тобой, так ведь? Наруто вздохнул, упёршись руками об свои колени, встал, как будто ничего не слыша, и начал снова плавно грести. Ли испытывающим взглядом буквально прожигал насквозь гондольера, но молчал, ожидая первого слова от блондина. Но последний словно и не собирался отвечать, начал насвистывать себе под нос какую-то энергичную мелодию. — Всё… как бы… Хорошо с ней всё, — выдавил из себя Узумаки, взъерошив пшеничного цвета волосы. Лицо Ли осветилось благодарной улыбкой; он привстал, взял руку Наруто и долго пожимал, и на глазах его навернулись слёзы. — Это хорошо, хорошо! — заметил брюнет, с облегчением выдохнув и отерев пот со лба. — Я уж думал, что что-то случилось! Блондин улыбнулся и отвёл смущённое лицо в сторону. Тело его начало напрягаться, и сознание вернулось к парню вместе с появившейся ревностью. «Какого чёрта он спрашивает про Сакуру? — промелькнуло в голове у Наруто». Напряженная обстановка повисла между парнями. «И это смазливое лицо, будто девчонка! Что ему нужно от Сакуры? — не унималось сознание гондольера». Но парень отдёрнул свою руку, крепче сжав весло и черпнув им воду. — Ты возьмёшь её с собой на бал? — послышался весёлый, задорный голос Рока Ли. — Не знаю, — сквозь зубы прошипел парень, — не пойдёт. Это опасно. — Опасно идти на бал?! — засмеялся закатистым смехом черноглазый. — Право, это смешно, смешно до… — Опасно! — И Наруто, резко ответив другу, отвернул своё загорелое лицо в сторону. Но совесть взяла вверх над парнем, и последний выдохнул, виновато улыбнувшись: — Не прав я, вина моя. Ли одобрительно кивнул, присев на скамейку и подложив под щёку кулак, нахмурил свои брови и, прищурив тёмные, как смоль, глаза, устремил свой взгляд вдаль. Дальше герои проехали молча. Наступил пятый час. Солнце обволокло город, проворно пролезая своими яркими лучами в самые тёмные уголки; тихий ветер начинал нежно щекотать оголённые плечи дам и высокие воротники сеньоров. По небу проплыли сероватые облака, будто играясь друг с другом, и на зло всем то закрывали яркое зарево заката, то оставляли на всеобщее обозрение. Где-то послышался звонкий смех придворной дамы, выслушивавшей своего довольно нелепого, но весьма остроумного собеседника. По улицам то и дело проезжали кареты, оставляя за собой клубок дыма и отдалившейся стук колёс и лошадиных копыт. Запах душистой лаванды разлетался вместе с ветром где-то по воздуху, и путник, вдохнув яркий аромат, не в силах не остановиться и не проделать тоже самое ещё несколько раз. Гондольеры то и дело что ругались, потому что канал был битком забит гондолами, и не каждый мог развернуться. Гондольер в синей жилетке распевал арию милой и прелестной даме, которая то и дело поглядывала то на мужчину справа от неё, то за водителя гондолы. На другой лодке не могли никак заплатить за проезд, потому что на этих людей залезали ещё приезжие, которым не хватало гондол. Вся эта суматоха сильно раздражала Наруто, однако он, наконец, подплыл к своему дому, стиснув в руке 5 золотых, и, привязав гондолу к столбу, быстро побежал на чердак. Когда он открыл дверь, которая, к его удивлению, была отперта, парень мигом забыл спросить, где его ключ, когда увидел до чёртиков милое зрелище: Сакура сидела на окне и зашивала белую с вшитыми красно-оранжевыми нитями рубашку с объёмными рукавами. Девушка то и дело, что выглядывала из окна, рассматривая, что творилось там, на свободе. И в эту секунду, наблюдая, как её внимательные и грустные глаза смотрели на бурную уличную жизнь, Наруто хотел бросить всё и сказать: «Иди, Сакура, убери это! Побежали туда, забудем обо всём!». Однако эта мысль мигом улетучилась. Харуно дошила рубашку и с какой-то доброй и заботливой улыбкой посмотрела на проделанную ею работу. Ярко-алый закат осветил её стройный стан; нежно-розовые волосы аккуратно лежали на её острых плечах и отливали теперь каким-то бронзовым оттенком. Она подняла изумрудные глаза и со щенячьей радостью подбежала к Наруто, вручив ему рубашку в руки. — Я её чуть перешила, — объяснила она, смущённо опустив ресницы вниз, — на всякий случай. Может быть, понадобится когда-нибудь… «Ага, на балу, про который он тебе не хочет говорить, потому что стесняется показать тебя обществу! — прошипела совесть девушки, закатив глаза». Сакура закусила губу и отошла от парня, задумавшись. Снова плохие и пессимистичные мысли посетили голову Харуно, и она присела на край кровати, положив руки на подоконник и опустив на них голову, грустно посмотрела на мир по ту сторону стены. — Да, — нежно проговорил парень, — понадобится… — И Сакура тут же посмотрела на него испепеляющим взглядом, будто говорящий «ты хотя бы можешь куда-нибудь её надеть, а я тут, в заточении, не могу даже похвастаться новой юбкой». Узумаки тут же встрепенулся, дополнив: — Когда-нибудь… Сакура кивнула, снова отвернувшись и ухмыльнувшись, пока Наруто не видит. На самом деле она только делала из себя бедную-несчастную, чтобы парень пожалел её и рассказал, какой он плохой, что не пускает её никуда и не рассказывает о событиях. Девушка спрыгнула с кровати, начав разгуливать по апартаментам, искоса поглядывая на гондольера. — Там столько людей, — загадочно и хитро протянула Харуно, кивнув головой на окно, — и от чего такая суматоха?.. — Выходные же, — пожал плечами Наруто, сняв с себя пыльную рубашку и надев ту, которая ему зашила Сакура, — сам не понимаю, что с ними такое. — Да-да, — быстро пробурчала розоволосая, подойдя к зеркалу и посмотрев на себя, — и все в таких красивых туалетах ходят, что аж загляденье… Узумаки подошёл к зеркалу и посмотрел на себя в отражении, пытаясь не обращать внимания на странные высказывания Сакуры. Последняя надула губы, поняв, что парень не отвечает ей, и схватила с полки парфюм нежно-голубого цвета, а потом встала посередине комнаты и посмотрела на спину парня, широкую и переливающимися мышцами. Девушка снова закусила губу и мигом отвернулась, не в силах совладать с собой. — Пошёл работать. — И Наруто нахально улыбнулся, плотную подойдя к девушке и поцеловав её в аккуратный пробор волос. Не мог он не сделать это, смотря на этого трудолюбивого ангела, который считай, перешил целую рубашку. — Благодарю. Сакура только улыбнулась, без стеснения подняв зелёные глаза, и встретилась ими с большими лазоревыми глазами. С минуту постояли так, не в силах ничего сказать, и девушка со смехом отвернулась, распыляя на себя сладкий аромат малины. — И кстати, — подметил Узумаки, когда почти вышел, — духи раньше использовались как профилактика от чумы, — думаю, ты не… — Иди уже! — звонко засмеялась Харуно, поняв, что Наруто якобы намекал, мол, не болеет ли она чумой. Раскатистый смех пронёсся по коридору. Такой нежный и красивый смех… бр-р-р, нет, пора девушке собраться, т.к. нужно ещё отомстить парню за его молчание. Так она и сделала, медленным и уверенным шагом направившись к сундуку и достав алое пышное платье. В десять часов вечера над разноцветной Венецией нависло агатового цвета небо, которое, однако ж, из-за огней казалось теперь больше серым и невзрачным. Платья дам шуршали и скользили по холодному бетону, каблуки на маленьких туфельках торопливо издавали звук, который напоминал звук молотка, забивающего гвоздь в стену, потому что дам было нереальное количество. Все они перекликались, посмеивались и строили глазки своим спутникам. Мужчины в разноцветных фраках с или массивными и заметными вокруг, или маленькими и невзрачными масками на красивых лицах шествовали по тротуарам и узким переулкам города. Все они направлялись на площадь Сан-Марко, где должен был находиться Безымянный дворец, в котором и проходил бал-маскарад. Запах пряностей и дорогого вина разлетался по городу, и каждый считал своим долгом вкусить этот чудный запах. Шуты в красно-жёлтых костюмах в полоску залезли на ходули и стали ещё большим посмешищем для всего народа. Где-то мужчина с накладными длинными, по краям завитыми усами размахивал и подзывал к себе народ, дабы продать свои маски. Слева, вдоль берега, разгуливали герцогини, эрцгерцог и Флоренские купцы, -в общем, вся знать. Они смотрели на всех не то чтобы даже свысока, сколько с презрением и сожалением, когда замечали на людях одежду с кривым выкроем или засаленные рубашки. Наконец настал тот час, когда можно было зайти во дворец. Золотые столбы по двум сторонам двери скреплялись друг с другом пышной лианой из различных цветов. Внизу стояли два массивных каменных льва серого цвета с открытой пастью и пышной гривой. Когда все начали проходить мимо слуг в жёлтых (казались золотых) нарядах, то сразу же прошли небольшой, даже узкий коридор с зеркалами по бокам, и слуги открыли широкую дверь с расписными на ней узорами; в них даже были вставлены драгоценные камни. Яркий свет на секунду ослепил всех; дамы изящно прикрыли глаза свои веерами, а мужчины руками. Когда глаза привыкли к этому обильному свету, то тотчас лихорадочно забегали по всему большому, громадному даже помещению. Широкая лестница, на которую они вступили, войдя в зал, спускалась к мозаичным полам коричневого и бежевого цвета; сграффитовые стены ещё ярче блестели под тихим пламенем свечей, стоящие прямо вдоль их. А на потолке виднелся витражным купол с изображением ангелов. Музыка разлилась по огромному залу, и некоторые люди, не выдержав, сбежали с лестницы, проведя ладошками по расписными перилам, и вступили на пол, взяли партнёров за руки, и место это оживилось весёлыми лицами в красивых масках. Зазвучала скрипка, потом виолончель, дамы присели в глубоком реверансе, и их ослепительные глаза игриво из-под масок смотрели на своих партнёров по танцу. Положив руку на талию своей мадмуазели, герцог притянул к себе свою любовь, и на лице его заиграла счастливая улыбка. Они начали танцевать чакону, и круг, состоящий из разных людей, смыкался и размыкался, а смех становился всё громче и громче.***
Какой-то мужчина в чёрной маске прошёл мимо каменных львов и оглянулся, прокашлялся, и величественно вошёл во дворец. Он встал напротив зеркала и поправил свой белый парик, а потом, долго почесав голову, побранился и снял с себя ненастоящие волосы. Да, этим мужчиной оказался Наруто. Просто по пути ко дворцу он подвозил какого-то малоизвестного графа, который хвастался тем, что из-за неразделённой любви обесчестил девушку, которая ему отказала, чтобы она… -… не досталась никому! — гордо произнёс мужчина, поправив свой коричневый сюртук. Гондольеру не очень нравилась эта гадкая идея, и потому граф получил по заслугам, оставшись в пьяном своём виде и в одной рубашке где-то в лабиринтах улочек Сан-Марко. На самом деле Узумаки просто нуждался в какой-нибудь богатой на вид одежде и поэтому ограбил мужчину, как и делал это каждый год, дабы попасть на бал и блеснуть своим нарядом перед красивыми светскими дамами. Мучила ли его совесть? Нет. Проворность и хитрость принимала вверх над всякими нравственными терзаниями. Он поправил рубашку, которую с нежностью прошивала Сакура. От этого воспоминания парень улыбнулся, опустив длинные ресницы, и тут же поднял голубые глаза, устремив свой взгляд людей, шествующих сзади него. Там он заприметил двух хорошеньких дам, идущие в своих пышных туалетах, и невольно поправил свой сюртук, развернулся и уже хотел пойти за ними, как вдруг его остановила чья-то рука, и Наруто обернулся. Мигом мысль познакомиться с девушками улетучилась, и совесть тут же замучила парня: он захотел променять Сакуру, которая мирно ждёт его с нетерпением дома, на этих двух пустых дам! Тут Узумаки покраснел, но как только увидел перед собой Ли, то тут же нахмурился, а потом засмеялся, крепко обняв друга. — Вот и встретились! — громко произнёс Наруто, похлопывая брюнета по спине. — Послам разрешено находиться на балах? — Как и гондольерам? — съязвил Рок Ли, улыбнувшись и последовав с другом в зал. — Нынче обещали вкуснейшее вино, я не в силах был отказаться от этого шанса. Началась квадратная павана (и музыка, и танец, как этом видео https://www.youtube.com/watch?v=HMVOFpALMPQ). Парни вступили на мозаичный пол, и тут же их заволокли в танец. Наруто танцевал с какой-то миловидной дамой в оранжевом платье, которое было плохо прошито и оттого постепенно теряло свою упругость и форму. Поклонившись друг другу, они разговорились и обсуждали сие место. Блондин засмеялся на язвительный ответ женщины и оглянулся на Ли. Брюнет что-то весело обсуждал со своей спутницей в алом платье, которое красиво переливалось под отсветом свеч. Узумаки улыбнулся и хотел было отвернуться, да только снова повернул свою златую голову назад. Дама эта имела высокие скулы, которые при игре света и тени ещё отчетливее были заметны. Её спокойный, даже холодный взор с интересом разглядывал зал и людей в целом, и когда Ли обращался к девушке, то она медленно переводила на него свои яркие глаза, которые, увы, разглядеть в этом затемненном месте было трудно. Изящная рука её сжимала платье, приподнимая чуть его, когда она делала какую-нибудь фигуру, а другая тонкая рука с нежностью обвила сильную руку парня. Наруто также удивила её хорошая фигура, в особенности выпирающие ключицы и тонкая талия, которую подчёркивали затяжки на поясе. Незнакомка наклонила свою голову и когда снова её приподняла, то на лицо овальной формы упала прядь кучерявых каштановых волос. Танец закончился, и начался бас-данс. Девушка почтительно поклонилась и, бросив свой неловкий взгляд на Наруто, отошла от заворожённого Ли и подошла к зеркалу. Узумаки мигом подбежал к другу и расспросил, кто с ним танцевал. — Красавица со мной танцевала, — тихо произнёс Ли, смотря вслед уходящей девушке свой влюблённый взгляд, — нет, ангел! Нет, богиня! Нет… — Ты имя её спросил? — ударил себе по лбу гондольер, опрокинув взгляд голубых глаз на выделяющую среди остальных фигуру незнакомки. Что-то знакомое в ней он находил. «Да ладно тебе, ты не раз видел дам с такой же фигурой и внешностью. Они все на одно лицо, оттого и кажутся тебе знакомой, — пробурчала совесть парня, которая, как и её хозяин, с слюнями из-за рта смотрела на девушку». — Не помню… Наруто схватил за рукав рубашки друга и потянул Ли за собой к столу с напитками. Брюнет разом выпил два маленьких стакана вина и ойкнул, засмеявшись. Для Рока Ли сегодняшний бал мог быть решающим. Он забыл Сакуру, потому что встретил эту даму, которая, к удивлению брюнета, напоминала Харуно. Но это лишь всем известная поговорка «мы в жизни любим только раз, а позже ищем лишь похожих» (которую не писал Есенин!!!), а оттого парень отёр со лба капельку пота и начал искать незнакомку. В этот момент он заметил, что и его друга нет, потому что Наруто начал всё ближе и ближе подходить к девушке. Что-то тянуло его к ней, что именно — парень не знал, но подозревал, что этот бал раскроет все тайны. Он остановился рядом с кружком, состоявшим из пяти человек, и наблюдал за девушкой. Она стояла напротив зеркала и внимательно смотрела на своё отражение. Поправляя волосы, она смахнула выбившую прядь. Так она ещё долго смотрела на себя, но, право, на себя ли? Её глаза, которые глядели из-под прорези красной маски, встретились с голубыми очами Наруто. Он прошёлся сзади неё, кинув на незнакомку быстрый взгляд, и исчез где-то в толпе. Дама, на секунду замерев, выдохнула, и багряный румянец наступил на её щёки. Этой дамой была Сакура. Пробравшись на бал среди всей знати, она наконец почувствовала этот запах жизни. Благородные дамы и их кавалеры вскружили своими нарядами голову Харуно, и потому девушка была радостна и сама не помнила себя. Как только она станцевала чакону с каким-то графом, то тут же спряталась в толпе, как только заприметила Наруто. Она его сразу узнала. Как это получилось? Неизвестно и самой девушке. И когда вихрь танцующих людей снова вскружил её голову, то она непроизвольно повторила за предшествующей ей дамой и схватила Ли за руку. Она, сама от себя не ожидая, начала не свойственным ей спокойным голосом расспрашивать о настроении Ли, о нём самом. А дальше мы всё знаем. И теперь как Наруто взглянул на неё своими большими глазами, то девушка тяжело задышала, приложив холодную ладонь (её руки постоянно были холодными) к своей длинной шее, из которой еле выпирала косточка. Так, нужно успокоиться, ведь так всё хорошо начиналось. Было видно, что она вскружила голову Узумаки, а потому нужно продолжить себя вести так, дабы парень влюбился в неё, потом она бы сняла свою маску и призналась в своих чувствах и… Но до мечтать она не успела. Снова уловив взгляд гондольера (ей стало жутко интересно, почему это парень в роскошном костюме), она непроизвольно приоткрыла пухлые губы и развернулась, выпрямив спину и гордо задрав голову. К ней подошёл мужчина сорока с лишним лет в богатом костюме и приятной внешностью и запахом миндаля. Его волнистые светлые волосы облепляли всю его голову, и это делало из него потомка того каменного льва, который стоял возле входа в дворец. Он почтительно представился, назвав себя графом Луи де Сансе, и Сакура протянула ему свою изящную маленькую ручку с выпирающей на кисти косточкой. Она улыбнулась графу и пролепетала что-то, чего Наруто не мог услышать, и как бы кругом прошлась с ним на одном месте, пока он всё держал её руку. Граф был на довольно большом расстоянии от Харуно, и потому Узумаки был спокоен и менее ревновал. Все начали танцевать аллеманду, и Сакура, всё также улыбаясь графу, прошла на середину зала и, сделав фигуру, притянулась к мужчине и закружилась с ним в танце. Она смеялась, пробегая вокруг него, когда он становился на колено, и тут же становилась серьёзной и холодной, лишь почтительно кивая ему головой. Наруто всё более и более был ей очарован, особенно в тот момент, когда во время танца она пробежала мимо него, случайно взглянув на него, что до парня донёсся нежный запах спелой малины. Малины… и эти изумрудные глаза с вниманием и восторгом смотрели на него… Такой знакомый взгляд и запах. И парень вспомнил Сакуру, которая ждала его дома, и смотрел на эту незнакомку, так чрезвычайно прямо держа себя. Сердце его рвалось на части, когда он осознавал, что он начинает больше любить эту даму, чем ту, которая ждала его дома, но так была похожа на эту даму. И он бы так и стоял и заворожено смотрел на девушку, однако появилось одно «но». Когда она отвернула голову вбок, то парик её чуть сдвинулся, и розовые пряди упали на её лицо. Она поспешно их убрала и со страхом взглянула на Наруто. Парень приоткрыл губы и медленно начал снимать маску, и Сакура смогла прочесть на его лице ярость. Она улыбнулась графу, когда он недоумённо на неё взглянул, а потом поцеловал в конце танца её руку. Теперь девушка увидела, что Наруто направляется к ней. Она испуганно приоткрыла губы и уже хотела бежать, но тут же успокоилась, коварно улыбнувшись блондину. Расстояние сокращалось, сердце обоих начинало стучаться всё быстрее, и тут целая цепочка танцующих пробежала меж ними. В этот момент Узумаки ясно увидел, что эта незнакомка была та самая Сакура, которая, по идее, должна была дожидаться его дома! Он выкрикнул злобно на весь зал её имя, и девушка звонко и как-то дьявольски засмеялась, сняв свою расписную маску и выбежав из зала, когда Наруто бросился за ней бежать. Тут в самый неподходящий момент появился тот самый обкраденный гондольером граф, который, заприметив на выходе свой наряд, тут же доложил полицейским и показал своим кривым пальцем на убегающего Узумаки. Как всё не во время! Но теперь ярость и, как бы он мысленно в этом не признавался, дикое возбуждение от Сакуры, которая была такой нереальной, красивой и величественной. Он вбежал в тёмный переулок, что граф и полицейские промчались мимо, и быстро нырнул в переулок, обежал дворец и спустился к своей гондоле, услышав над собой знакомый громкий женский голос, который отчаянно закричал кучеру «Быстрее! Быстрее!» Наруто злобно устремил свой взгляд на уезжающую карету и тут же отплыл домой, чтобы посмотреть, как ждёт его Сакура. Что-то подсказывало, что ночь эта не будет спокойной. А огни начали всё больше и больше зажигаться, и какой-то жар издавался от них. Становилось душно в воздухе, и только когда сливался этот жар с ветром, то в этот момент можно было спокойно дышать… *Александр Вайнерман,«Карнавал»