Змей

       – Вы меня ждали?       Дамблдор, что ли, ее предупредил, а мне чуть-чуть наврал?        – Давно уже жду. Человек, спасший тебе жизнь, спас мою тоже и говорил о тебе.       Ах да, мое последнее воспоминание из нормальной жизни – чье-то лицо против солнца. Выходит, это он меня сюда отослал. А теперь еще выходит, я такой не один. Попахивает заговором. Мудрый наставник, собирающий вокруг себя таланты… Было уже где-то. Люди Икс, например. Или амбициозный злодей, косящий под добрячка, который вербует личную армию. Так веселее, но тоже заезженная тема.        – Ну и, – уныло поинтересовался я, сложив руки на груди, – кто это? Что дальше по плану? Можно сразу к делу перемотать?        – Шустрый какой, – хихикнула Мария. – А я и ответить не смогу, я не знаю.        – Вы же с ним за одно. Что, никаких инструкций больше не оставил? Спас вам жизнь, исчез и больше не появлялся?        – Именно. А ты успокойся, успокойся. Не то твой собрат по несчастью тоже захочет себя показать.        – Затем я и пришел. Вы, кажется, в этом разбираетесь, скажите, как от него избавится? Ну или заткнуть? Его вроде бы нет, но он и все время рядом, настороже… Влияет на меня, а я даже не замечаю. Так и свихнуться недолго.       Я внимательно следил за выражением ее лица, надеясь, что она сейчас мило улыбнется и даст ответы на все вопросы. Как психологи в сериалах, сразу успокоит нервничающего пациента, сказав мягким тоном, что все в порядке. Но Мария, похоже, не знала таких приемчиков. Она не улыбнулась и не попыталась усыпить бдительность.        – Заходи-ка, выпьешь чаю.       С тяжелым сердцем я пошел следом за ней. Нихрена она не поможет, сама ничего не знает, а по части магических способностей – куда слабее Дамблдора.       В доме пахло дымом и травами, зато было тепло. Устроившись за столом, я тут же получил чашку супа, кусок хлеба с вареньем и кружку чая, который на поверку оказался отваром шиповника. Хороший ход: многие люди злы, когда голодны, а накормишь – сразу подобреют. Я не исключение, и действительно, после третьей тарелки был готов отблагодарить хозяйку парой лучей добра, но лишь парой.        – Твое второе «я» – василиск, верно? – спросила Мария, присев напротив.        – Откуда вы…        – Мое – феникс.        – Чего?! – я подавился чаем.       Какого черта ей досталось такое со всех сторон положительное создание, а мне – сумасшедшая змеюка? Мало того, ей не просто спасли жизнь, со способностью феникса к возрождению она получила еще и бессмертие. А василиск… ээ, не помню точно, но по-моему, он вполне может умереть. Я, конечно, и раньше знал, что в жизни нет справедливости, но чтоб ее не было и после смерти…        – Как и ты, я угодила в прошлое, причем в гораздо более далекое. А сейчас существует еще одна «я». Живет-поживает и не знает, что через пару лет отправится на двести лет назад в обличье феникса.        – И вы не хотите ее предупредить? Спасти?        – Нет, не хочу. Может, прозвучит немного самонадеянно, но за эти двести лет я сделала много полезного. Хоть поначалу и злилась на того человека, но вскоре поняла, что ничего не происходит зря, и это время было мне необходимо.        – И вот такое состояние вас устраивает? А если феникс возьмет да и вышвырнет вас…       Договорить я не успел, Мария вдруг хрипло рассмеялась.        – Вышвырнет? Ты шутишь… Феникс – исключительно мирное существо, он никогда не пытался этого сделать. К тому же воля человека сильнее любого зверя. Даже василиск не сможет тебя вышвырнуть, разве что сам позволишь. Не каждый станет бороться. Я бы не смогла, поэтому тот человек и выбрал для меня феникса.       Медленно, но верно «тот человек» начинал меня бесить. Какими бы не были его мотивы, Марии он мозги изрядно запудрил. Кажется, она перед ним преклоняется, а я от всей души презираю тех, перед кем преклоняются. Люди, действительно достойные такого отношения, способны не пропустить момент, когда к ним начинают относиться с подобострастьем, и пресечь его. И по-моему, достойные так и сделают, а если нет… значит преследуют свои цели, скорее всего, неблагородные.       А этот обладает силой, способной запихнуть умирающего в другое существо. Само по себе это не так уж и опасно, хотя…        – Как он это делает?        – Что? – Мария вещала что-то про свою нелегкую жизнь, а я перебил ее. – Кто делает?        – Тот человек, – протянул я, возведя глаза к потолку. – Как он засунул нас с вами в тела магических существ?       Она удивленно посмотрела на меня.        – Ну, так как?        – Хм, – после недолгого молчания произнесла она, – могу только предполагать… Он способен воздействовать на разум или душу, называй, как хочешь. А еще время и расстояние. Я оказалась довольно далеко от места своей смерти.        – А где вы умерли?        – В Великобритании.        – Так вы не родились в России?        – Перебралась сюда после войны. А двести лет назад мой феникс жил в США.        – Лааадно…       Я не стал уточнять, после какой войны или у кого жил феникс. Какая разница? Все равно я не слишком доверяю словам этой бабки. Да и важнее другое.        – Вернемся к насущному вопросу: как мне отгородиться от василиска?        – Никак, по крайней мере, я способа не знаю. Да и если ты забыл, это, – она ткнула скрюченным пальцем мне в лоб, – его тело, а ты – нахлебник.       Попадос. Я, значит, нахлебник.        – Не хмурься, ищи положительные стороны, – продолжала Мария. – Или ты предпочел бы умереть?        – Нет, я предпочел бы феникса.        – Зря, василиск даст куда большую власть.        – Ага, если я раньше не съеду с катушек.        – Не так все плохо, – ободрила меня собеседница, – выгуливай его иногда, корми, и все будет в порядке.       Выгуливать? Он тебе кто, собачка? Поводок, ошейник и вперед на газон? Извините, я такое не курю.        – Нельзя вечно держать его взаперти, даже феникс этого не любит, а уж твой точно взбесится.        – Каким.. образом вы мне предлагаете его выгуливать?!        – Ты давно в обличии человека?        – Дней пять.        – А до этого долго был василиском?        – Не помню. Наверное. Это было так однообразно…        – Судя по тому какая у тебя бледная кожа, на солнце не был давно. Наверное, больше года. Еще недели две продержишься, а потом он сам вырвется, так что советую не затягивать. Можешь побыть змеем день или два, но обязательно накорми его, мой любит еще и полетать… Помни, у вас теперь навсегда все на двоих. И желания и потребности.       Все на двоих – какой романтичный приговор. Крис бы оценила…        – Вы говорите так, будто меняться с ним – легче легкого.        – Так и есть. Сам сказал, он всегда рядом. И даже ближе, поверь. Ты научишься.       Вроде бы не так уж страшно. Шесть дней ходишь на двух ногах, на седьмой – ползаешь.        – Погодите, а откуда возьмется такая туша? Он, знаете, не маленький.        – Да вот, – она вновь указала на меня, – все здесь.       Она втирает мне какую-то дичь.        – Как насчет закона сохранения массы? Моей массы хватит разве что на кончик хвоста…        – Ой, фу-фу-фу, не промывай мне мозги всякими законами, – Мария замахала на меня руками. – Не знаю никаких законов! Хочешь массы – иди откидай снег с крыши, помоги старушке!       Я подумал-подумал и откидал снег с крыши дома, потом с бани, потом со двора, потом проделал все это для ее соседки. «Внучек приехал! Пионером был!». Соседка рыдала от счастья. А я решил не торопиться и разузнать у Марии как можно больше.       Эта старушка была местным лекарем. Деревенская бабка-ворожея. В ее доме пылилось много трав, и когда кто-то приходил за помощью, она и правда что-то кипятила и смешивала, но лечила всех магией. Магия эта была особенная, мягкая и почти незаметная. При взгляде на нее меня начинало клонить в сон. Это были не привычные мне нити, скорее легкая рябь, идущая со стороны Марии. Она не прикладывала рук, могла даже не смотреть на больного, помешивая что-то у печи, а человек сидел ждал своего отвара и уже исцелялся. И да, палочку она не использовала.       Исцелялись на самом деле все. Одному мужику она за полчаса приладила обратно два отрубленных пальца, а чокнутый мальчик, который своими закидонами чуть было не заставил даже меня поверить в существование дьявола, пролежал смирненько за шторкой ночь, а на утро со слезами на глазах обнимался с теми тремя бугаями, что вечером его еле удерживали. Бугаи тоже плакали.       Такую способность Мария развила благодаря фениксу, и по ее словам, быстро и без напряга как сейчас получилось далеко не сразу.       Еще я выспросил у нее подробности насчет Гаврана, точнее, снежного вихря над ним. Оказалось, эти умники проводят эксперименты с погодой. Причем не в отдельном кабинете или школьном дворике. Масштабы глобальные и последствия неудач иногда ощущает весь регион.        – Это законно? – спросил я, откусывая огромный кусок от пирога с рыбой. – Их нихо не осаноит?        – Некому останавливать. Здесь нет центральной власти со времен революции. Есть три школы-государства, и каждый волшебник явно или неявно привязан к одной из них. Москва смотрит в Европу, а сахалинцы выстраивают программы обмена с Японией, при этом обе школы умудряются насолить друг другу, хотя делить вроде бы нечего. А Гавран сидит в центре и мается от скуки, ему ни до кого нет дела, и на него тоже всем плевать. А ты кушай, кушай…       Я попробовал представить, что будет, если тот вихрь сдвинется и поползет вниз по склонам. До деревни сто километров, но вряд ли он сильно ослабнет, пока сюда дойдет. И если вспомнить его размеры…       Впрочем, мой девиз: решай проблемы по мере поступления. Приползет вихрь, тогда и буду думать, а сейчас моя задача была – разговорить Марию, которая, я был в этом уверен, что-то скрывала. Она знала обо мне достаточно, это стало ясно сразу после знакомства, и логично предположить, что все это ей сообщил тот-гребаный-человек, а для этого он должен был прочесть ей целую лекцию, но бабка продолжала уверять, что говорила с ним не больше пары минут.       Чтобы раз и навсегда отделаться от этой темы я решил просто залезть к ней в голову. Этот трюк прокатил бы даже с Дамблдором, но старушка оказалась непробиваемой. Я словно врезался в бетонную стену, а сзади кто-то припечатал меня второй. После этого мир полдня расплывался перед глазами, а Мария даже не заметила моей атаки, продолжая разглагольствовать на отвлеченные темы. Очевидно, что от воздействия на разум она защитилась либо не сама, либо для нее это так легко, что даже в лице не меняется и просто играет со мной. А я ведь немало сил вложил в тот бросок.       Кроме допросов прямых и исподтишка я занимался еще разрушением охранных заклятий Марии. То есть я, конечно, не намеренно их разрушал, наоборот, старался поправить. Но то ли я был слишком зол из-за неудач, то ли заклятия слишком хлипкие. Когда провалилась и попытка проникнуть в разум Марии, я собрался уходить. Конечно, оставалась еще возможность применить силу, но я пока не в той степени отчаяния, когда начинают пытать старушек. Да еще и… почти неделя прошла. Даже если смириться с необходимостью превращаться в василиска раз в семь дней, не хотелось делать этого в глухой деревеньке, а вот Хогвартс с его многочисленными трубами подошел бы лучше всего.        – И куда пойдешь? – спросила Мария, поглядывая за окно. Там крупные хлопья мокрого снега вновь засыпали расчищенные мной дорожки.        – В Гавран, а оттуда попаду в Хогвартс.        – Дмитрий тебя не пустит, даже не пытайся. Заметил, температура поднялась со вчерашнего дня на 20 градусов? У них опять какая-то авария…        – И что вы предлагаете?        – Оставался бы у меня…       Я только тяжело вздохнул. Она вроде бы неплохая, относится ко мне хорошо и вроде ей действительно понравилось жить со мной, но «вроде» мешает. Я так и не решил, стоит ли ей доверять.        – Ладно, тогда подожди минутку.       Мария зашла в другую комнату и задернула шторы. Я остался сидеть на пороге, гадая, отчего у нее только что было такое печальное выражение лица.       Слабый порыв ветра пронесся по комнате, шторы колыхнулись, и на ржавую спинку кровати опустился феникс. Было видно, что он стар. Клюв сточен, а в хвосте длинных перьев было лишь два, и те сильно потрепанные. И все равно птица была красива.        – Чего ты хочешь? – я встал перед ней и не заметил, как перешел на «ты». Почему-то не сразу вспомнилось, что это Мария.       Феникс склонил голову на бок, повернув ко мне черный глаз-бусинку, вдруг резко вспорхнул и вцепился когтями мне в плечо. Мир потонул во вспышке жаркого света, и в следующую секунду, я выплевывал ворсинки дамблдоровского ковра, а где-то сбоку слышался клекот совсем другого феникса.