Змей

       – Значит, ты родился в 1998-м году?        – Да, третьего апреля.        – А летом 2015-го тебя сбила машина?        – Верно.        – И ты оказался в 1992-м, да еще и стал василиском.        – Не помню, когда именно это произошло. Может, месяц назад, а может, год. Но да, стал.       Я решил не говорить пока, что вся эта школа – выдумка.        – Интересно.       Дамблдор сделал глоток из чашки, поставил ее на стол и подошел к книжным полкам. Я потянулся вперед и взял еще одно печенье. Уже седьмое, но сытости нет, и мне это совсем не нравится.        – И эти глаза остались у тебя от василиска?        – Вероятно, сэр.        – А что-нибудь еще? – Дамблдор неторопливо листал какую-то книгу, захлопнул, поставил на место и взял следующую.        – Что еще? – не понял я.        – Еще что-нибудь от него осталось?        – А… ну, обоняние… и слух.       Я также умолчал о способностях зрения и о том, что меня раздражают все эти мерцания магии в его кабинете. За окнами стремительно темнело, воздух у стен колыхнулся от активации какого-то заклятия, и сами собой зажглись свечи.       Феникс сидел нахохлившись на своей жердочке, Распределяющая шляпа пылилась на полке прямо напротив меня. Просто не верится.        – Что тебе известно о дневнике Тома Реддла?        – Он пытался контролировать меня.        – Вот как? – Дамблдор обернулся с книгой в руках и посмотрел на меня поверх очков. – Успешно?        – Почти, потому я и попросил Гарри Поттера помочь в его уничтожении. Этот мальчик единственный понял меня.        – Как тебе удалось вернуть свое тело, есть идеи?        – Нет, не понимаю, как это произошло и почему именно сейчас.       Я взял последнюю печеньку и горестно вздохнул. Печенья мне явно мало.        – А дальше что ты собираешься делать? – старик вернулся к столу и сел в свое кресло.        – Я… Наверное, найти своих родных…       Хотя я вовсе не был в этом уверен. Если все вокруг – моя реальность, то родители поженятся только через четыре года, а если нет, то их может не существовать вовсе. Смысла оставаться здесь я тоже не видел.        – Профессор, вы знаете, что со мной произошло?        – Нет, Тим, с подобным я не сталкивался, но непременно попытаюсь узнать побольше. Для этого мне придется на время покинуть замок. Ты можешь остаться здесь в качестве моего гостя.       Я задумался. Предложение заманчивое, если кто и может что-то разузнать, так это Дамблдор, но остаться здесь… Не помню, чтобы по Хогвартсу разрешалось гулять кому попало.        – Если можно, я бы остался, идти все равно больше некуда.        – В таком случае следуй за мной.       Мы прошли мимо горгульи и двинулись в сторону основного коридора, а поднимались по каким-то пыльным заросшим паутиной задворкам. Выходит, больше скрываться не нужно. Несколько учеников, шедших в свои спальни, поздоровались с Дамблдором и глянули на меня, но без особого интереса. А я вышагивал как полноправный здешний обитатель, ведь мне дали ботинки.       Плохо освещенные коридоры, треск факелов, отблески огня на пыльных стеклах, глухой шепот портретов, узкие лестницы и повсюду камень. Казалось, я попал в очень странное средневековье.       Мы спускались все ниже и ниже и в конце концов оказались в пыльном закутке подвального этажа. Дамблдор постучал в дверь, которую я сперва даже не заметил. С той стороны послышалось шарканье и звон цепей, и недовольный скрипучий голос пробурчал:        – Проклятые детишки, бегите быстро, наказаний на вас нет…       Дверь распахнулась, и на пороге показался худой морщинистый мужчина преклонных лет.        – Ох, профессор Дамблдор, добрый вечер…       Вдруг между его ног проскочила та самая кошка, что решила испортить мне жизнь, и заняла между нами оборонительную позицию. Мужик сразу смекнул, что что-то не чисто, и его колючий взгляд остановился на мне.        – Этот ученик провинился?        – Добрый вечер, мистер Филч. Нет, этот юноша не ученик, и он не провинился, во всяком случае, пока. Это Тим Донован – внук моей двоюродной кузины, в этом году закончил Дурмстранг, но его выпускные баллы оказались не так хороши, как надеялась моя дорогая Марго. Она ужасная паникерша, и я не мог отказать в просьбе подтянуть это юное дарование по некоторым предметам. Но в силу обстоятельств мне нужно на время покинуть школу, надеюсь, вы подыщете Тиму комнату и расскажете о здешних правилах. Могу я рассчитывать на это?       Великолепно. Теперь я – конченый дегенерат с идиотской фамилией, кое-как закончивший Дурмстранг, при этом не знаю даже, где эта школа находится. Спасибо, Дамблдор.        – К-конечно, директор, я о нем позабочусь, – его голос звенел от предвкушения «заботы» обо мне. Я опустил очи долу и вообще постарался казаться как можно более безобидным.        – Что ж, тогда рассчитываю на вас, – с улыбкой произнес Дамблдор и хитро взглянул на меня. – До встречи, Тим, веди себя хорошо.       «Веди себя хорошо» – то есть не круши мою школу и не ешь моих учеников, ага? Да нет проблем, директор, я цивилизованный вроде бы человек, можете спокойно идти куда хотите, все будет пучком.        – До свидания, профессор.       И остался я в компании Филча и Миссис Норрис. «Заботливый» завхоз полтора часа грузил меня школьными правилами, и я даже не решился как-то напомнить, что учеником не являюсь. Впрочем, половину из этих правил мне бы и в голову не пришло нарушить, а попасться на нарушении второй половины… ну, это надо быть совсем тупым.       Поселили меня в восточном крыле во вполне приличной гостевой комнате. Филч выдал сыроватое постельное белье и ушел восвояси, оставив меня одного в темноте и тишине, не дав спичек, чтобы растопить камин или хотя бы зажечь свечу. Ах да, он же считает меня нормальным магом. Ну и пусть считает, а в темноте я и так прекрасно вижу.       В ту ночь я плохо спал. Слух улавливал слишком много, и я просыпался несколько раз, сам не понимая от чего. Оглядывал помещение, вспоминал, наконец, где нахожусь и закутывался в одеяло снова, пытаясь уснуть. Без толстой шкуры василиска везде мерещились какие-то опасности.       Утром я не пошел на завтрак в Большой зал, там гостевых столов вроде бы не предусмотрено. Обходя группки сонных учеников, я направился прямо к соблазнительному запаху из кухни. Добрые эльфы меня приютили, покормили, похвалили аппетит и пригласили заходить еще, а вернувшись в комнату, я обнаружил Снейпа. Кем еще может оказаться худой крючконосый мужчина с черными волосами?        – Доброе утро, мистер Донован. Вижу, вы уже осваиваетесь.        – Доброе утро, сэр. Я… могу вам чем-нибудь помочь? – не зная причины его прихода, я был немного сбит с толку.        – Вы? Не думаю. Это я должен помочь вам… по просьбе директора.       Ничего более странного я в жизни не делал, потому что ползать по трубам в теле василиска – сущая ерунда по сравнению с походом по магазинам Косого Переулка в компании Снейпа. Он, правда, свалил по своим делам, как только мы оказались в камине Дырявого котла, но сам факт… Да еще велел быть тут же в назначенное время. А Дамблдор, выходит, не забыл, что помимо мантии и ботинок мне пригодится что-нибудь еще из одежды.       Денег дали только на самое необходимое, но я сэкономил немного, недаром с детства вместо мамы по рынкам хожу – с таджиками торгуюсь. Кроме одежды нужно было купить еще волшебную палочку, чтобы обеспечить видимость прикрытия. Оказалось, стоят они недешево.       Я битый час уговаривал Оливандера продать хоть какую-нибудь, но ведь «палочка выбирает волшебника», а ни одна меня не выбирала, что неудивительно. Старик скакал по своим полкам аки обезьян и все бормотал, что такое в его практике впервые. Вырываться пришлось почти с боем, он был полон решимости воссоединить меня и несуществующую предназначенную мне палочку, упорно отказываясь продать любую другую. Когда отведенное мне Снейпом время свободы начало подходить к концу, а Оливандер зарылся в свои самые глубокие закрома, я просто сунул руку вглубь ближайшего шкафа и достал первую попавшуюся коробочку. Не очень мелкое хищение вроде бы до двух лет… Но он сам виноват, что не продал. В общем, хорошо, что мне уже не одиннадцать, не то загремел бы в Слизерин.       К Дырявому котлу я мчался бегом, но даже дыхание не сбил, так что перед Снейпом предстал с иголочки и точно в срок. Тот окинул меня подозрительным взглядом, но ни к чему не придрался, и мы по очереди залезли в камин.       Одевшись, наконец, по-человечески, остаток дня я слонялся туда-сюда по всему восьмому этажу, разговаривая со стенами и пытаясь определить, где здесь эта чертова Выручай-комната. Даже обед пропустил, но сколько ни вглядывался в стены, кроме камня ничего не видел. Изредка мимо проходили ученики, и тогда я притворялся, что за окном происходит нечто очень интересное, и они не обращали на меня внимания. На улице действительно было на что посмотреть. Ясный осенний выходной большинство ребят проводили на свежем воздухе за играми, учебой и магической практикой. Здорово было бы и мне погулять.       «Хочу комнату со всяким хламом, – тем временем повторял про себя я. – Груды спрятанных вещей хочу. Место, где спрятана диадема-крестраж…»       Незадолго до ужина Хогвартс ответил на мою мантру, в стене появилась неприметная дверь. Помещение размером, наверное, с футбольный стадион, с высоченным потолком вмещало целый город, сложенный из разнообразных никому не нужных вещей. Стоя посреди огромного лабиринта из спрятанного когда-то хлама, я всего секунду раздумывал над тем, как же здесь отыскать то, за чем пришел. Комната словно сама подсказывала ответ: то тут, то там сверкала магия. Старая, тусклая, теряющая силу, и свеженькая, только что наколдованная, но почему-то уже списанная в утиль.       Пришлось пройти совсем немного вперед, и я увидел медленно сокращающийся комок из красных нитей. Изящная тонкой работы диадема наполовину торчала из чьих-то старых носков. Я не знал, что с ней делать, ведь яда больше нет. Наверное, просто хотел удостовериться, что она здесь и об этом никто не знает. Я ушел даже не дотронувшись до нее. Пусть полежит еще несколько лет, Гарри Поттер все равно найдет. А мне остается только ждать Дамблдора.       В основном в замке было тихо, даже как-то глухо, что ли. Коридоры за исключением нескольких большую часть времени пустовали. Иногда по ним стайкой пробегали дети, напоминая, что замок все-таки обитаем, а потом вновь все затихало и продолжало жить своей неприметной жизнью. Я побродил по Хогвартсу, послушал сквозняки в трубах за стенами, посмотрел на скрытые заклятия. Кошка почти всегда следовала за мной, из-за чего Филч меня окончательно невзлюбил. Кроме него нас никто не замечал, потому что мест для пряток здесь полно, но это было очень скучно, просто невыносимо, и на третий день я отправился в библиотеку если не на поиски приключений, то хоть почитать что-нибудь.       Удачно проскочив мимо библиотекарши, я устроился в дальнем углу, взял наобум книгу и попытался прочесть введение, но уже первый абзац не захотел сдаваться без боя. Разговорную-то речь я еще кое-как понимаю, но перегруженный терминами витиеватый книжный стиль… И англо-русского словаря не предусмотрено. Тоска.        – Эй, привет, ты откуда здесь взялся? – спросил звонкий девчачий голос.       Худая остроносая девочка лет четырнадцати с вышитым на мантии барсуком настороженно смотрела на меня.        – Я тут.. просто читаю.        – Это всегда было мое место, а тебя я раньше не видела. Ты с какого факультета? – она попыталась рассмотреть мою мантию.        – Ни с какого. Я не учусь здесь.       Она вылупила глаза и воскликнула:        – Как так?       И тут же воровато оглянулась по сторонам, не идет ли библиотекарша, села за стол напротив меня и, понизив голос, спросила:        – То есть не может быть, ты же не преподаватель!       У меня возникла мысль притвориться новым учителем чего-нибудь там и немного развлечься, но ведь эта девчонка с Пуффендуя поверит.        – Нет, просто гость.        – Гость? Чей? Откуда?        – Невежливо задавать столько вопросов даже не представившись.        – Ой, верно. Я – Мелисса Робинсон, четвертый год обучения.        – Тим Донован, выпускник Дурмстранга. Мы с профессором Дамблдором дальние родственники, я гощу у него.       Врать – так уж всем одно и то же.        – Так ты нездешний? Тогда понятно, откуда у тебя такой акцент…        – Что, сильно заметно?        – Ну, довольно-таки… Все в Дурмстранге так говорят?        – Эм…       Откуда мне знать, как говорят в Дурмстранге. От необходимости сочинять новую ложь меня избавил высокий парень из Когтеврана, незаметно оказавшийся рядом с нами. Поначалу я был ему благодарен, а потом захотел прибить на месте.        – А, так это ты? – он глянул на меня сверху вниз и скривил тонкие губы в подобии улыбки. – Я слышал, как Филч что-то бормотал о недоучке из Дурмстранга, которого опекает Дамблдор. Значит, это было о тебе?       Давненько на меня не выливали столько презрения за несколько секунд.        – А ты кто такой? – сдержанно спросил я.        – Маркус Авеничи, староста Когтеврана, шестой курс, – гордо произнес он, подчеркнув свой статус.        – И какое же тебе дело до моей персоны, староста-Когтеврана-шестой-курс? Извини, имя за титулами позабыл…        – Для идиота, кое-как закончившего Дурмстранг, ты слишком самонадеян.       Его правая рука потянулась к карману. За палочкой, что ли? Ну давай, нервный тип, покажи фокусы, которыми так гордишься…        – Что здесь происходит? – грянул над нами голос суровой библиотекарши. – Выметайтесь все немедленно! Я считала вас серьезным молодым человеком, мистер Авеничи!       Мелисса сжалась в комок и побыстрее шмыгнула к выходу, я сунул книгу на полку и последовал за ней. Бедняга Маркус тоже поспешил собрать свои манатки.        – Все из-за тебя, неуч. Убирайся назад на свои севера, – сказал он, поправляя мантию.        – Ты чего вредный такой, мама в детстве обижала? Или расстраиваешься, что в Слизерин не попал, к остальным вредным людям? – я настроился поставить его на место прямо сейчас.       Мелисса сдавленно выдохнула и затравленно посмотрела на Маркуса, будто он должен был сейчас взорваться и забрызгать нас чем-то очень мерзким. Было похоже, что так и случится, староста Когтеврана багровел и надувался на глазах. Я хотел спросить, что его так задело, но только открыл рот, как этот умник приставил к моему горлу палочку. Я еле успел заметить его движение и слегка отступить назад. Он что, с ума сошел, или здесь принято по любому поводу за палочку хвататься?        – Ты… – выдохнул он мне прямо в лицо, не забывая поглядывать по сторонам, – не смей больше этого говорить, понял?       Из библиотеки вышли несколько учеников, староста тут же принял солидный вид и отошел от меня, наградив напоследок уничтожающим взглядом.        – А что я сказал-то? – спустя полминуты недоумения спросил я у пустого коридора.       Коридор ответил голосом Мелиссы, остававшейся у меня за спиной:        – Ты сказал про Слизерин.        – Ну и что? Он же в Когтевране.        – Да, но… – она подошла ближе и зашептала, – он немного… странный для своего факультета. Многие говорят, что ему в Слизерине самое место, вот он и бесится… Поэтому ты больше не говори так, ладно?       Бесится, значит? Запомним.        – Ладно, не буду.       При тебе так и быть, сдержусь.        – Пойдем на обед.        – Я обедаю на кухне.        – А почему не в Большом зале вместе со всеми?        – Там нет стола для гостей…       Мелисса задумалась на секунду, а потом улыбнулась и щелкнула пальцами, словно ей в голову пришла гениальная идея.        – Ты можешь есть за столом Пуффендуя. Я уверена, все наши будут только рады!        – А я вот совсем не уверен, что это разрешено. И мне очень нравится кухня…        – Брось, что не запрещено, то разрешено!       Она взяла меня за рукав мантии и потащила по коридору, заочно знакомя со всеми членами большой семьи под названием факультет Пуффендуй.       Наверное, провести здесь детство и юность очень весело. Всем этим ребятам невероятно повезло. Есть каждый день в зале с таким потрясающим потолком, ходить по готическим коридорам, постигать тонкие и непредсказуемые науки и быть частью полного загадок и тайн мира магии. Их жизнь можно было бы назвать прекрасной сказкой, если б не один темный волшебник со своей свитой.       Я с трепетом смотрел на четыре длинных стола и спешащих занять свои места учеников. Было в них какое-то единство. Не только среди факультетов, но вообще у всех. Странное чувство.        – Эй, ты идешь? – Мелисса слегка отодвинула лавку и ждала меня. Вокруг стоял гомон, народ только собирался. Сколько их здесь? Человек шестьсот, но еще даже не все пришли. Я слегка улыбнулся, чем больше толпа, тем легче в ней затеряться.        – Ребята, знакомьтесь, это Тим. Он у нас гость, – торжественно представила меня Мелисса. – И знаете, откуда? Из Дурмстранга!       И понеслось. Я присесть не успел, как был завален вопросами от совершенно незнакомых людей, даром что половину слов в этом гвалте вообще не расслышал.        – Какое твое любимое блюдо?        – Надолго у нас?        – Когда приехал?        – Где ты родился?        – У тебя есть домашние животные?       Мне определенно нравились эти ученики, им интересны такие безобидные вещи. Я отвечал, пока мог, а потом появилась еда, и никто больше не разговаривал. В общем и целом, Пуффендуй – отличный факультет, есть в Большом зале – весело, но вот добавки никто не дает.        – Везучий, на уроки идти не надо, – застонали ребята и разошлись по классам, а я остался один.       Коридоры опустели, из-за приоткрытых дверей послышался шорох перьев и выкрики заклинаний, от нечего делать я остановился у одной из них и стал наблюдать. Просторный зал со множеством углублений в полу, перед каждым из которых стояли подростки с палочками наизготовку. Здесь отрабатывали заклятия стихий: воспламеняющее и то, что вызывает струю воды. Сперва нужно было создать пламя, а потом потушить его, и если какой-никакой огонь получался у всех, то с водой разобрались единицы. Я смотрел на тех, кто справлялся, и пытался понять, почему одним удалось, а другим нет. Их палочки чертили в воздухе узор, а произнесенное в нужный момент заклинание придавало ему импульс. Линии замыкались, узор в мгновение вспыхивал, обретая четкость, и исчезал в огне. У кого-то огонек выходил совсем крохотным и горел недолго, а у одной девочки полыхал так, что она была не в силах его потушить, призвать достаточное количество воды не получалось. Сокурсники удивлялись и помогали ей своими заклинаниями, весело им было. А я видел, что дело в импульсе, который должен скрепить узор. Волна ее воли, шедшая от руки к палочке и дальше к зыбкому незаконченному узору, была слишком сильной и сметала часть начерченной линии. Девочка не могла уловить баланс между крепостью узора и магической силой, которую нужно вложить в него для завершения. Для призыва огня и воды это соотношение разное, но она пока этого не чувствует. Для того видно все и тренируются.       Я достал из кармана свою украденную палочку и с тоской посмотрел на нее. Средней длины, фиг поймешь из чего сделана, да и мне было на это наплевать. Проблема в другом – она не откликалась, не оставляла в воздухе замысловатых линий, что бы я там ни вырисовывал, а я пытался.        – Агуаменти! – твердо произнесла девочка и напрочь смела половину узора, не получив и капли воды. – Да что же это! Опять не вышло…       Она вновь плавно взмахнула палочкой и набрала побольше воздуха, чтобы произнести заклинание, но я ее опередил. Моя направленная воля пронеслась перед ней в момент, когда был сказан последний слог, и разметала в стороны больше половины магического импульса, который сотворила девочка. То, что осталось, достигло узора и замкнуло его, не повредив. Из кончика волшебной палочки вырвалась струя воды, там, где только что полыхал огонь, поднимались клубы пара, а юная волшебница радовалась своей победе. Так-то, а интересно, повторить сможет?..       Я почуял чье-то приближение и отошел от двери, но было поздно, шедший в дальнем конце коридора человек меня заметил.        – Змееныш, какая встреча. Что, тоже хочешь потренироваться? Судя по тому, что я слышал, тебе не помешает… – надменно произнес Маркус, и я вздрогнул после первого слова. Он ведь не может знать о василиске, тогда какого… Хотя это из-за глаз наверное.        – А ты почему на занятия опаздываешь? Погоди, знаю. Не терпящие отлагательств дела старост? – понимающе закивал я.        – Именно, так что брысь отсюда, Змеюшка.       Похоже, он думает, что подобные прозвища должны меня оскорбить.        – Расслабься и топай на урок.       Я развернулся и махнул на него рукой, буду еще тратить время на идиотов…        – Профессор Флитвик! Я привел выпускника Дурмстранга, он гостит в Хогвартсе и хотел бы побывать на вашем занятии, – громко сказал Маркус и даже посмел схватить меня за мантию. И самое паршивое – я ему это позволил, не вырываться же на виду у других студентов, каждый из которых смотрел сейчас на меня.        – Простите, профессор, этот ученик меня неправильно… – начал я, но маленький человечек в шляпе перебил.        – Из Дурмстранга? Слышал-слышал о вас, с удовольствием позволю вам поприсутствовать, ваша школа славится нестандартным подходом в обращении со стихиями, надеюсь, вы нам продемонстрируете…        – Да-да, он утверждал, что легко справится с заданием, – вставил староста-смертник.        – Не сомневаюсь, мистер Авеничи, – поддержал Флитвик, – образование в Дурмстранге на очень высоком уровне. Прошу, – обратился он ко мне, – проходите.       Так, ну уж нет, я сматываюсь.        – Профессор, я, кажется, забыл свою палочку, возможно в другой раз, да и не хотелось бы создавать вам неудобства…       Чья-то рука скользнула в мой карман, я ударил по ней, палочка выпала и откатилась в сторону.        – Полегче, Донован, – ухмыльнулся Маркус, потирая руку, – я всего лишь помог найти пропажу…       Это была последняя капля. Внутри меня заклокотало что-то темное и злое. Оно хотело вырваться на свободу и показать наглому человеку его место. Голос, который должен был принадлежать разуму, уверял, что покарать сейчас этого мальчишку – в порядке вещей. Это норма, и именно так следует поступить.       Парень, похоже, почувствовал опасность и сделал шаг назад, тогда я посмотрел в расширенные от страха глаза и приказал ему оставаться на месте и ждать. Жертва не имеет права выбора. Способ убийства выбирать мне, как всегда. Ситуация знакомая и привычная, я тысячу раз делал это, и какую бы кару ни придумал сейчас, непременно повторюсь.       Но что-то не так, на задворках сознания робкий голос шепчет, что ничего особенного не произошло, наказывать не за что, ведь за глупые или даже злые шутки не убивают. Его аргументы меня не трогают, а вот от осознания, что нечто подобное оказывается сидит у меня в голове, я успокаиваюсь, жажда уходит, и тьма засыпает, не успев толком оказать сопротивление.       Подобрав палочку и оттолкнув ошалевшего Маркуса, я унесся прочь по коридору, не обращая внимания на летящие вслед недоуменные возгласы.       Мне следовало догадаться раньше: он никуда не исчез. Не пропал бесследно и даже не заснул, нет, всего лишь дремлет, контролируя ситуацию и выжидая, и использует любой подходящий случай, чтобы занять мое место. Или же вернуть свое? Мы все еще делим одно тело, и сейчас оно принадлежит мне. Но как мы оказались в такой ситуации? Чье это тело на самом деле? И что… мне делать?       Впереди выросла стена вековых деревьев. Оттуда веяло холодом и пахло прелой листвой. Я продрался через подлесок на опушке и углубился в полумрак, словно вошел в другой мир. Здесь было спокойно, лес не замечал меня, у него тут своя жизнь. Устроившись среди переплетающихся корней сосны, я смотрел сквозь ветки на чернеющие на фоне голубого неба башни замка и думал, не лучше ли распрощаться с этим местом прямо сейчас.       Я чувствовал, что он все еще недоволен, чужая досада плескалась на дне моего сознания. Он взвился и попытался подавить меня, но я отбросил его на удивление легко. Все, дружок, ты обнаружил себя, теперь я знаю, чего ждать, и всегда буду начеку. Какие же дерьмовые, однако, обстоятельства получаются. Но пока никуда от них не деться. И где Дамблдора носит? Он же обещал разобраться! Хотя всего три дня прошло, но если он не поторопится, рискует найти тут рожки да ножки.       А Змей все не успокаивался, он цеплялся за выходку Маркуса из последних сил, напоминая подробности. Может быть оттого, что меня самого это тоже сильно задело.        – Если так хочешь, – сам себе сказал я, – мы его накажем… Только по-моему.       В ближайшем будущем мне светит раздвоение личности, но сосед приутих.       После захода солнца я пробрался обратно в замок с контрабандой в виде двух подобранных в лесу змей. Они обвились вокруг рук, а широкие рукава обеспечили комфортное укрытие. За ужином все болтали и смеялись, я незаметно бросал кусочки курицы в рукава, попутно объясняя Мелиссе, что мои глаза – результат наличия в роду метаморфа. И ни она, ни все остальные ничего не заподозрили.       Еще ползая по трубам и выслеживая для интереса, куда ходят ученики, я узнал, где находится башня Когтеврана и вход в их гостиную, но сейчас идти через парадную дверь, конечно, не собирался. Я спрятался в темной безлюдной галерее неподалеку и просидел там до полуночи, чтоб уж точно все уснули, а потом оставил за пыльными доспехами мантию, подпер кроссовками окно, чтобы не закрылось без меня, и полез на крышу. Это было легко, и я ни капли не боялся, хотя вид отсюда открывался убийственный. Выступы и колонны, каменные фигуры неведомых существ, оставленные здесь когда-то для украшения, теперь обветренные и искрошившиеся, служили мне опорой. Змейки переместились на шею и жались друг к другу, приходилось их успокаивать. Ветер свистел в ушах и насквозь продувал свитер, над головой сияли звезды, и мне было чертовски весело.       Наклон у крыши оказался круче, чем я думал, но все же не настолько, чтобы скатится вниз. Цепляясь пальцами за кровлю, я подтягивался вверх, цеплялся снова и опять подтягивался. Никогда бы не подумал, что такое возможно сделать, но я делал, мне нравилось, и не было даже мысли о том, что могу сорваться. Кроме того, добравшись до конька, я обнаружил, что почти не устал, и мог бы ползти дальше при необходимости.       Впереди возвышалась на фоне темного озера башня Когтеврана. Удерживая равновесие под порывами ветра, я подбежал к узкому окну и заглянул внутрь. Гостиная была пуста, только слегка тлеющий камин напоминал о том, что там недавно кто-то был. Я глянул вверх на ровную отвесную стену и сделал вывод, что здесь мне уже не взобраться. Буду наслаждаться зрелищем издали. Я двинул локтем по стеклу в правом нижнем углу, аккуратно убрал осколки и запустил туда змеек. Они знали запах Маркуса, перед самым закрытием библиотеки мне все-таки удалось найти книгу, которую он читал, так что теперь маленькая месть – всего лишь вопрос времени.       Спустя минут пятнадцать безуспешных поисков Ориона, ради которых было мобилизовано все мое воображение, этажом выше послышался дикий визг. Там вспыхнул свет и что-то грохнуло, вопить и топать не переставали. Вскоре мои партизаны вернулись, свет горел уже по всей башне, а Маркус, скуля, отправился в больничное крыло. Змейки не ядовитые, но им велено было кусать точно за уши, а это наверняка довольно-таки болезненно, ну и уши не спрячешь под мантией, если останутся следы.       Дожидаться, пока все затихнет, я не стал, вдруг кто догадается проверить окна. Тихо, быстро и осторожно я сполз назад и, повиснув перед открытым окном галереи, встретился взглядом со Снейпом, держащим за шнурки мою кроссовку. Только и успел, что шепнуть змейкам скрыться под воротником.       Минута молчания, на протяжении которой я все также покачивался над пропастью.        – Мистер Донован, я как раз вас ищу, – наконец процедил он. – Не стану интересоваться причинами такого времяпрепровождения, вы объясните это директору.        – Дамблдор вернулся? – я аж качнулся вперед от нетерпения, но Снейп не спешил отходить и освобождать место для посадки.        – Профессор Дамблдор, – поправил он. Точно, при нем лучше не фамильярничать. – Вернулся и ждет вас в своем кабинете прямо сейчас.       С этими словами, он выпустил мою драгоценную обувь и зашагал прочь, и по-моему, был похож скорее на дементора, чем на летучую мышь. Хотя откуда мне знать, как выглядят дементоры, в фильме, помнится, что-то переиначили.       А Дамблдор будто почуял, когда я накосячу, и явился точно вовремя. Надеюсь, он узнал что-нибудь полезное, не то у меня пропадет желание оправдываться.