Змей

      Это было кино. Большой экран и громкий звук. Выдуманная история. Я смотрел и был счастлив. У меня даже была книга, и, кажется, не одна. Я вообще читать не люблю, а эти прочитал. Еще помню лица актеров. Здешние на них совсем не похожи. Разве что у Рона такое же глупое выражение лица. И черт подери, я – злобный василиск – тоже там был. Вот только был туп как пробка, никого не смог убить, зато ползамка оцепенело, будто специально старался. А потом меня убил Гарри Поттер – тощий паренек с всклокоченными черными волосами. И валялась моя тушка в подземелье еще несколько лет, чтобы его дружки смогли моими клыками уничтожить какую-то пакость. Вот и вся моя роль. Не последняя, если подумать.       Но почему, почему я отлично помню всю эту муть, местами даже с подробностями, а самого себя – нет! Я с досады в очередной раз хлестнул хвостом по стене, и еще несколько булыжников с плеском свалились в воду. По округлому потолку прошла трещина, ну да замок не обвалится. Здесь, в канализации, никто меня не услышит и не найдет.       Гарри Поттер и его друзья, конечно, рассказали директору обо всем, что видели, и волшебники послали за мной привидений, думали, что те, имея способность проходить сквозь стены, обнаружат меня. Они обнаружили, и я приказал им остановиться. Похоже, приказ был воспринят буквально, и теперь несколько застывших призрачных тел висело в воздухе на пути сюда, медленно вращаясь, а другие при виде их с визгами уносились прочь. Зато меня больше никто не беспокоил. Нервные здесь привидения, ранимые. Жаль, профессора знают, как вернуть несчастным нормальный вид, по мне так хорошо бы оставить висеть хоть парочку в назидание остальным.       Сидеть бы мне в канализации и не высовываться, учителя тут не лыком шиты, наверняка уже придумывают для ужасного чудовища кару небесную, но на следующий день я опять сунулся на поверхность. Бедняжка Джинни не шла у меня из головы. Она ведь и не понимает, что делает с ней дневник, а значит, воспоминание Реддла сможет вновь подловить меня и уж тогда одержит верх. К этим вполне логичным доводам примешивалось еще и чувство вины. Я ведь хотел убить девочку, ни в чем не виновную.       Когда ученики собрались на завтрак в Большом зале, я уже поджидал их и мысленно умолял злосчастную кошку не появляться и не выдавать мое местоположение. Когда интересующая меня троица направилась к выходу, я последовал за их запахом, и как только мы оказались в безлюдном коридоре, заговорил:        – Поттер, слышишь меня?       Тишина. Здесь нет щелей, и я не вижу, что там происходит, но он остановился.        – Я здесь, за стеной.       Послышались шаги и приглушенный голос Гермионы:        – Гарри, что, опять? Ты же не собираешься…       Но он собирался и ответил мне:        – Это ты? Кто ты?        – Я… затрудняюсь ответить на этот вопрос, но я никому не хочу причинять вреда…       Наш только начавшийся диалог опять прервал тоненький голосок Гермионы, понявшей, что я всего в полуметре от них:        – Что? Неужели эта змея прямо здесь?!        – Погоди, Гермиона, он хочет только поговорить…       Я не собирался слушать их спор, сюда в любой момент могла набежать куча людей.        – Мне нужна твоя помощь. Джинни Уизли в опасности. Вы должны забрать у нее старую тетрадь, дневник с пустыми страницами, подписанный именем Тома Реддла, и принести мне, я его уничтожу.        – Что такого в этом дневнике? Кто такой Том Реддл?        – Это имя, данное при рождении Волан-де-Морту, его-то ты знаешь.       Воцарилось молчание. Я чуял приближение других людей.        – Найди дневник и принеси мне, это важно. Я буду ждать в женском туалете второго этажа.        – В туалете? Почему в…       Какой же он любопытный.       В коридор вошли несколько смеющихся старшекурсников и избавили меня от необходимости придумывать ответ. Разговор сам собой прервался, но я пока не собирался уползать в свое убежище. Трое друзей шепотом обсуждали дурной вкус Гарри по части знакомств, и я собирался подслушать, в конце концов, от их решения многое зависит.        – Джинни? Ты уверен? Но откуда у нее дневник Сам-Знаешь-Кого?        – Откуда мне знать, Рон, так сказал змей.        – И ты ему веришь?        – Не знаю, думаю, нужно спросить у Джинни…        – Кто он такой? Откуда взялся? Такие огромные змеи где попало не ползают, – заметила Гермиона. – Нужно поискать в библиотеке… Ой! Мы сейчас опоздаем к Снейпу, он нас убьет!        – Черт! – выругался Гарри, и все трое понеслись в сторону лестницы.       Что ж, учение – свет… А я вздремну где-нибудь в сырости и тишине. С некоторых пор меня одолевал зуд по всему телу, а когда чешуя высыхала, становилось вовсе невозможно это выносить. Еще и поэтому меня все кругом раздражает. Скоро придется сбросить кожу, надеюсь, тогда полегчает.       Пока остается только ждать, что предпримут эти дети. Сам я не могу проникнуть в Гриффиндорскую башню в силу своих габаритов. Вообще, ни в одной башне нет таких широких вентиляционных шахт, как в основной части замка. То ли их там негде расположить, то ли просто не было необходимости. Короче, в башни мне путь заказан, а у ребяток масса способов добыть дневник. У них и мантия-невидимка, и Рон как брат может просто попросить, да и с Гермионой Джинни вроде бы дружит, не говоря уже о Гарри, в которого она влюблена. Я был уверен, что уже назавтра у меня будет возможность сжевать эту проклятую тетрадь.       Но я ошибся. Похоже, Джинни уперлась и не хотела признаваться. Мысль о том, что детишки просто могли меня кинуть, в голову не приходила. Это ведь Гарри Поттер, он просто обязан был ввязаться во что-то опасное. Если нет – год прожит зря. Но кроме кошки никто меня в туалете не навещал. Филч только пару раз заглянул, пытаясь понять, что такого преступного тут кроется, но так ничего и не обнаружил, зло сплюнул на пол и оставил кошку в покое. Даже Плакса Миртл, с которой я столкнулся на третий день, с визгом умчалась прочь и больше не показывалась. В замке ее тоже не было видно, похоже, затаилась где-то. И хорошо, а то могла бы такой шорох навести, что этот туалет подорвали бы к чертовой матери.       А так, тишина, покой и водичка. Только чешется все сильнее и сильнее, но тут ничего не поделаешь, остается только терпеть. Я лежал, подергивая хвостом, и размышлял о том, что вообще здесь творится и что следует творить мне. Я точно помнил, все, что происходит, – просто сказка, и одновременно это без сомнения было моей реальностью. Все было бы гораздо проще, вспомни я хоть что-нибудь о себе прежнем.       В часы ожидания в полудреме мне все яснее виделись лица людей. В уме я прикидывал, что белокурая улыбчивая женщина с голубыми глазами, чье лицо появлялось чаще других, скорее всего, была моей матерью, а суровый темноволосый мужчина – отцом. В воспоминаниях он мелькал не часто, похоже, мы не очень много времени проводили вместе. Лица детей – мои брат и сестра. С ними приходило ощущение тревоги, ответственности. Как старший и сильный, я должен защищать их, но не могу. Постепенно видения обрастали подробностями. Школа, друзья, наша квартира, набеги сестры на мой компьютер, ужины, на которые мы всегда собирались вместе. По большей части именно по вечерам я видел отца, он очень много работал. Брошенный хаски, который увязался за мной до самого дома. Как потом мы с мамой мыли его в ванне, искали хозяев, не нашли и в результате оставили себе. Помню, как гулял с ним по утрам.       Все, что угодно, кроме своего лица. Даже имя вспомнил – Тимофей Анатольевич Трифонов. Но не лицо. И как меня угораздило стать василиском, тоже оставалось загадкой. Что могло случиться с таким хорошим парнем как я? Если я каким-то образом умер, и это – моя новая жизнь, то что тогда со временем творится? Если верить книге, на дворе начало девяностых, и я прежний таки еще не родился. Другие миры? Параллельные реальности? Как же бесят эти вопросы вместе с жуткой чесоткой. Казалось, остальное вспомнится в свое время, но я нетерпелив, и знать хочу прямо сейчас.       Послышались шаги и голоса, я вскинулся и подполз к вентиляционной решетке, уговаривая себя успокоиться и быть сдержанным. Есть людей и крушить замок – плохо, а я хороший парень. Кошка шмыгнула в дальнюю кабинку, и в туалет вошли, озираясь, четверо детей. Они зачем-то притащили с собой Джинни. Но злость на этот глупый поступок билась где-то на периферии. Главной деталью был дневник в руке у Гарри Поттера. И магия, сплетавшаяся на нем, была совершенно не похожа на все то, что мне доводилось видеть прежде. Тонкие изящные потоки для меня имели цвет. Я такое видел только на потолке Большого зала, да на толстенных решетках, что держали меня взаперти. Потолок был золотисто-зеленый с примесью фиолетового, решетки – черными, а дневник, словно сосуды вокруг сердца, опутывали пульсирующие красные нити. Цвета были бледными, но на фоне дымчатой прозрачности остальных заклятий сильно выделялись. К слову, сам Гарри, который вроде как последний крестраж, ничем похожим не блистал.       Я толкнул носом решетку, и ребята синхронно вздрогнули при скрипе.        – Вы заставили меня ждать, – прошипел я, медленно сползая вниз. Шахта находилась под потолком, но при моем-то росте…        – Эм… возникли некоторые трудности…       Интересно было бы послушать об этих трудностях, только в более спокойной обстановке.        – Не смотрите ему в глаза, – прошептала Гермиона, но не было нужды напоминать, все и так смотрели в пол. Видимо, она все-таки посетила библиотеку.       Гарри не торопясь вышел вперед, осторожно положил тетрадь передо мной и сразу отступил.       Вот она, непосредственная угроза. Нет, толкать эпичную речь и дожидаться, пока тварь вылезет, чтобы ответить, я не собирался. Едва Поттер отошел на два шага, я молниеносно подхватил дневник языком, подбросил в воздух и поймал прямо на клыки, стараясь попасть посередине, там сосуды расположились наиболее густо.       Раздался полустон-полувсхлип, и я ощутил привкус крови. Плохой, больной крови. Чтобы защитить организм от отравы начал выделяться мой собственный яд. Под полными ужаса взглядами ребят я прожевал пару раз тетрадь, и, когда привкус исчез, а стон затих, выплюнул то, что осталось, на пол. Глянул на результат – ни следа магии. Обслюнявленные ошметки листов бумаги и убогое подобие обложки. Если б мог, я бы ухмыльнулся. Теперь мою свободу можно назвать полной.        – Готово, – прошипел я, оглядывая сообщников. – Поздравляю, мы совершили великое дело. Избавились от маленькой, но очень злой части большого и не менее злого дяденьки.       Гарри держал руку у лба и хмурился, глядя на остатки дневника, похоже, что-то почувствовал.        – И что дальше? Что он сказал? – сглотнул Рон, украдкой поднимая глаза. – Проголодался и готов слопать теперь нас?       Я развернулся и отполз от них ближе к шахте.        – Спасибо за помощь, и передай своему другу, что я не ем людей. Они костлявые, прямо как крысы.        – Постой, – Гарри сделал шаг ко мне. – Что это было? От чего мы избавились?        – Спроси Дамблдора, заодно отнеси ему это, – я кивнул на остатки крестража и скрылся в шахте, не забыв захлопнуть хвостом решетку.