Механическое Рождество

Если бы был создан робот, способный стать общественным деятелем, он был бы самым лучшим из них. По законам Роботехники, он не мог бы причинять людям зла, был бы чужд тирании, подкупа, глупости или предрассудков. И прослужив некоторое время, он ушёл бы в отставку, хотя он и бессмертен, — ведь для него было бы невозможно огорчить людей, дав им понять, что ими управляет робот. Это было бы почти идеально. Айзек Азимов

      — Ладно, пробная запись, — на экране компьютера появилось круглое лицо японца сорока лет. — Меня зовут Томео Хамада.       — Дорогой, ты в этом уверен? — осторожно спросила его жена.       — Это единственный выход, Маеми, — ответил тот, останавливая запись и поворачиваясь к ней. — Люди должны узнать правду. Пускай не сейчас, пускай через несколько лет.       — Но мы могли бы просто опубликовать это в сети! — не сдавалась та.       — Тогда они просто уничтожат нас. Ты ведь знаешь, на что способны эти люди, Мэй, — Томео ласково взял лицо своей супруги в ладони. — Только так можно защитить Тадаши и Хиро. Они поймут — со временем. И, надеюсь, однажды они сумеют закончить то, что нам не удалось.       — Хорошо, — выдохнула Маеми, смахивая слезу с лица. — Пойду, проверю, как там мальчики. Ты закончишь запись без меня?       Томео тепло улыбнулся ей вместо ответа, и сжал ее руку в своей. Стараясь держаться спокойно, Маеми быстрым шагом вышла из комнаты. Бросив последний взгляд вслед хрупкой фигуре своей жены, старший Хамада поправил очки на носу, повернулся к камере, и нажал на кнопку новой записи.       — Меня зовут Томео Хамада. Много вранья будут говорить обо мне, но я хочу, чтобы мир узнал правду.       Маеми спустилась по лестнице с чердака, и ее чуть не сбил с ног с трудом сдерживавший смех парнишка восьми лет, который неожиданно выскочил из-за угла.       — О, Боже! Тадаши, осторожней! Смотри куда мчишься, — воскликнула Маеми. — Ты ведь меня чуть не убил.       — Да, прости мам! — весело отозвался мальчик. — Мы с Хиро играем в прятки. Он водит!       — В прятки? — улыбнулась женщина. — Очень мило. Тетя Кэсс еще не пришла?       — Пришла, мам. Сидит в гостиной, и ждет вас с папой, — последние слова Тадаши произнес убегая дальше по коридору.       Маеми грустно посмотрела ему вслед, думая о предстоящей разлуке. От невеселых размышлений ее отвлек пронзительный детский крик, донесшийся с первого этажа.       — Пап! Мам!       — Хиро! — воскликнула Маеми, и пулей понеслась по лестнице вниз, перепрыгивая через ступеньки.       Четырехлетний Хиро Хамада стоял посреди отцовского кабинета, в котором царила полнейшая разруха. Окно было разбито, и в комнату врывались капли дождя и порывы ветра, трепавшие разбросанные повсюду листы бумаги. Хиро растерянно посмотрел на мать, и затараторил:       — Я просто искал Тадаши, зашел сюда, а тут все так и было, мам, это не я сделал!       — Тише, тише, — успокоила его Маеми, и взяла сына на руки. — Конечно не ты.       В кабинет буквально ворвался Томео, и, увидев творящий в комнате бардак, побледнел. Его взгляд пересекся с Маеми, и у них обоих в голове возникла одна и та же мысль.       — Они нашли нас, — прошептала женщина. — Но как?!       — Я не знаю, но времени еще меньше, чем мы думали, — лихорадочно ответил Томео, и вытащил ящик из рабочего стола.       Он вытащил из него все документы, ткнул ручкой в видимую одному ему точку на стенке ящика, и приподнял его дно. Под ним оказался тайник, в котором лежала одна единственная папка с нарисованными на ней двумя японскими иероглифами. Хамада старший выхватил ее, и принялся лихорадочно листать документы в ней.       — Что же нам теперь делать? —прошептала Маеми, прижимая к груди сына.       Томео посмотрел на нее, и быстрым шагом вышел из кабинета.       — Кэсс! — позвал он сестру. — Кэсс, можно тебя на минуточку?       — Что происходит, мам? — испуганно спросил Хиро.       — Ничего, сынок, ничего страшного. Все в порядке, — Маеми, казалась, пыталась утешить себя, а не сына.       — Мам? Что случилось? — с нижнего этажа спустился Тадаши. — Все хорошо?       Маеми не нашла в себе силы ответить, и просто последовала за мужем в гостиную. Кэсс уже была там, сидела на диване, совершенно растерянная.       — Но я не понимаю, почему? — произнесла она. — Что стряслось?       — Это не важно, — ответил Томео. — Прошу, присмотри за детьми, пока нас не будет.       — Томео, прошу, скажи что происходит, — во взгляде Кэсс читалась мольба. — Я могу помочь тебе!       — Все в порядке, — отчеканил ее брат. — Просто… Просто присмотри за ребятами. Это все о чем я прошу.       — Мам, что происходит?! — испуганно спросил Хиро.       — Вы что, куда-то уезжаете? — присоединился к нему Тадаши.       — Да, нам… Нужно с вашей мамой уехать в командировку. Мы вернемся, правда. А до тех пор вы поживете у тети Кэсс.       — Но почему именно сейчас? — не унимался Тадаши.       — Так надо, — ответил отец, подошел к нему, и, положив руку на плечо, тихо произнес. — Слушай, мне нужно, чтобы ты был сильным. Присмотри за своим братом, хорошо? Ему всего четыре года! И за тетушкой тоже присмотри — ей нелегко придется с вами двумя. Уж я-то знаю. Обещаешь мне?       Тадаши хлюпнул носом, и кивнул. По его лицу струились слезы.       — Береги себя, сынок, — дрожащим голосом произнесла Томео, заключая в последние объятия Тадаши. — И присматривай за братиком.       Натянув пальто, они попрощались с тетей Кэсс, и направились к выходу. У самой двери Хиро потянул отца за рукав, и тихонько спросил:       — Пап, а мне можно с вами?       Томео посмотрел на него, чувствуя, как у него застрял ком в горле, но все же ответил.       — Нельзя, сынок, — и чуть помедлив, бросил напоследок. — Прощай.       Растерянный и напуганный четырехлетний Хиро стоял у стеклянной двери, и смотрел, как его отец и мать садятся в машину, и растворяются во мраке ночи. Тадаши встал рядом, и молча обнял за плечи, продолжая плакать. Так они двое стояли и смотрели во мрак, в котором исчезли их мама и папа — как позже оказалось, навсегда — и даже не заметили, как тетя Кэсс тихонько подошла к ним, и нежно прижала к себе, словно родных сыновей.