Назначения Судьбы

F.P.G. - Возрождение Тысячи лет жизни во мгле глаз не смыкает война, Плавятся души в этом котле, отливаясь пулями зла, Видя, как ненависть гложет сердца, жестокость бродит в крови, Я собираюсь идти до конца дорогой во имя любви. Тысячи лет жизни во тьме подлость не знает границ, Тонут заблудшие души в вине самоубийц. Видя, как алчность выедает глаза, безразличье сбивает с пути, Я продолжаю идти до конца дорогой во имя любви. Я верю, что когда-нибудь, взглянув на этот небосвод И, на секунду позабыв о саморазрушении, Увижу, как, взрывая тьму, над головой моей взойдет Моя счастливая звезда эпохи возрождения. Проведя почти целые сутки в спокойном, но прерываемом болью сне, Кагоме немного оправилась, часть силы вернулась, а рана больше не загнаивалась и схватилась краями, хотя все еще при каждом движении тыкала болью. Наохи могла помочь только пока она спит, пока тело в её распоряжении, она лечила свою мико. Шипо быстро собрал спальник в сумку и запряг Гина, готовясь к пути, не давая мико лишний раз напрягаться. Ранее утро, первые лучи солнца позолотили верхушки деревьев, птицы распелись сливаясь в одну какофонию звуков с насекомыми и лягушками. Природа пробуждалась ото сна. Она давно так не наслаждалась окружением. С Инуяшей и остальными она думала лишь о том, как выжить, позабыв о том, что она на природе. В каждом шорохе ей чудился демон. Гин, чувствующий настроение хозяйки так же был рад, полон сил нести её куда угодно, ведь нет больше того, кого он постоянно кусал. Она чувствовала присутствие Магацухи, но показываться он не спешил, боясь нарваться на Тенсейгу, лишь подсылал ближних демонят, которых, впрочем, Сещемару разрубал своим хлыстом, даже не вынимая меч. Все шло своим чередом. Путь. Играющие дети, звери и возлюбленные. Они не говорили даже, стоило ему бросить взгляд на свою мико, он понимал её мысль, кивал в ответ. Привал, что бы сменить повязки и поесть. Он отошел, чтоб не смущать своим присутствием девушку, но вслушиваясь в каждый шорох ждал нападения. Затем обед – разваренное в котелке вяленое мято с травами. Обрадованная горячей пищей Рин, довольный Шипо и сытая Кагоме. Затем снова путь. Ничего необычного если бы… - Осколок камня душ… - произнесла девушка, смотря в сторону от дороги. Сещемару остановился, незаметно потянув носом воздух. - Ловушка, - процедил демон, всматриваясь в чащу. - Знаю… Я не могу сражаться, а стоит тебе отойти и Магацухи… Она вздохнула, понимая, как слаба сейчас… Сещемару, взглянув на неё, понимал, как тяжело быть беззащитной пред врагом, привыкнув давать отпор при каждом нападении, быть загнанной в угол, тогда, раньше сделать это было невозможно… - Идем, – холодно ответил Дайёкай. Любая бы другая обиделась, почуяв безразличие в тонах, но только не она. Он ведь ничего не мог сделать сейчас, кроме как разумно продолжить путь. Присутствие камня не пропадало, он следовал за ними по пятам, не пытаясь скрыться. Шипо и Рин, чувствуя напряжение старших, послушно взобрались на Аула. Джакен закрывал вереницу. Лягушонок мало что мог сделать против врага, однако его было не жалко. Наконец преследователю надоело прятаться. Он выскочил на дорогу, на что Кагоме пораженно вздохнула. - Кохаку! Мальчик было напал, сделал выпад вперед, взмахивая оружием, но, до того, как Сещемару успел бы разрубить его, вновь скрылся в чаще. - Ты его знаешь? - Это брат Санго… Он из деревни Охотников за демонами, – попыталась объяснить она. - Камень душ единственное, что поддерживает его жизнь… Сещемару кивнул и спокойно продолжил путь. За ним же шли остальные. Он не собирался поддаваться на пустые провокации. Но мальчонка не отставал. Через какие-то полчаса, юный охотник напал вновь, целясь серпом в горло Сещемару, но тот легко отбил удар безопасной Тенсейгой. Кохаку отпрыгнул в сторону, легко взобравшись на дерево. - Пока я в этом теле твой Тенсейга мне не грозит,- хладно ответил Магацухи, вещая устами ребенка. Кагоме вздохнула понимая… Она не сможет очистить осколок, не приблизившись, но подойдя, поддастся Магацухи… Это осознал и демон, - ты ведь не убьёшь ребенка, а Сещемару? Дайекай почти незаметно цыкнул языком. Его недооценивали, он легко мог бы и убить мальчишку, если бы не Рин и Кагоме… Они не простят ему смерть невинного ребенка, того, кого использовали, как пушечное мясо. Магацухи хитер и коварен. Единственное, что могло изгнать его из тела, было неминуемой гибелью мико. - Кагоме. – прозвучало эхом в её сознании, - Подпусти его, очисти осколок от скверны, я поймаю его в свои объятия и позволю Тенсейге разрубить его… нас обоих… Кагоме промолчала. Ведь тогда и единственная, кто была рядом с ней с рождения, покинет… и не останется никого… Выбор между Кохаку и Наохой был выше её сил. Мир Иной… возможно там она найдет ответы… поговорив с бабушкой и, возможно встретив Ину-но-Тайшо. Иной мир… Тенсейга… - Сещемару. Стоило ему лишь поймать на себе её взгляд, он понял, о чем твердят её мысли. - Ты уверена? - Да. Лорд Западных Земель убрал оружие в ножны. - Тогда все на тебе. Девушка кивнула, легко слезла с кирина подошла к Сещемару. - Нападай, Магацухи. Он колебался. Слишком много спокойствия было в её глазах пред лицом смерти, но он не мог позволить себе упустить такой шанс. Он напал. Тело Кохаку замахнулось оружием, но оружие выбило быстрым, словно молния сиянием. Тело мальчика ощутило объятия Кагоме. *** Миг, боль и все пропало… чувство падения, словно в колодец Костоглот… Все прекратилось слишком быстро. Она не стояла, не сидела. Здесь не было ни пространства, ни времени… только звезды… где то далеко. - Не в срок ты сюда пришла, – знакомый и такой родной голос раздался над самым ухом, счастье прокатилось по всем фибрам души. - Бабушка, где ты?! - Это не важно, Кагоме, послушай, я хотела тебе кое-что сказать… - Да? – имела бы она тут тело и, возможно, лицо её стало серьезным. - Когда оказываешься здесь, многое меняется, начинаешь видеть и чувствовать больше, чем прежде. Кагоме, твое тело лишь оболочка. Тебя что то сдерживает. Ты не человек Кагоме, твоя душа не принадлежит миру людей. Ты должна стать сильнее, что бы выжить. - О чем ты?! Как мне стать сильнее? – забеспокоилась она, ощутив, как душа бабушки отдаляется: - Он идет сюда, мне пора идти, Кагоме. Мы еще встретимся… Одна из самых ярких звезд на небе сорвалась и пролетела на неё. Присутствие ёкай заставило было её напрячься, как она осознала, кому могла принадлежать подобная душа. Звезда поглотила её, и в какой-то миг она оказалось в уже знакомом месте, покрытом ромашками, обдуваемом свежим ветром. Напротив стоял мужчина, словно списанная копия Сещемару, вот только взгляд его был теплым, а на щеках по одной фиалковой полоске. Белые волосы его были собраны в конский хвост, за спиной раздувался меховой плащ. - Вот мы и встретились, мико, – мило по-отечески улыбнулся ей мужчина. Девушка вздрогнула, лишь один Он мог явиться сейчас. Тот с кем она хотела и одновременно боялась встретиться. - Ину-но-Тайшо-сама?! – удивленно воскликнула она и, получив медленный кивок остолбенела. - Я рад, что кто-то смог, наконец, расколоть ледяную скорлупу моего сына. После гибели Саё он ушел в себя и жаждал лишь силы. Но ты, все же смертная. Он разделит мою судьбу, если ты не найдешь в себе силы стать ёкаем. - Как это сделать?! - Ты уже почти сделала это Кагоме. Твоя душа уже душа ёкай. Не смертной. Осталось лишь тело и ты, уже свершила то, что должна была. Убила себя. Возвращайся к своему телу и все свершиться. Не без помощи Сещемару. - Да. Она не ощущала тело, не могла найти его, но знала где все еще таиться Магацухи и Наохи – в её теле, знала, что Сещемару где то рядом… Шипо, Рин и Гин. Её вел не разум – чувства. Жажда жить. Она любила, и любили её… *** Отбросив мальчонку в сторону, Сещемару было схватил Кагоме, то та, схватив упавший серп, взрезала воздух. Магацухи. - Ха, думаешь, она смогла меня одолеть? Её тело отныне мертво, душа покинула тело. Это было слишком легко! – голосом мико вещал враг. «Ты этого хотела, Кагоме?» - пронеслось в его голове. Он не знал, что думать. Зачем? Что она хотела познать, умерев?... или, что сделать… Ветер донес до него знакомое тепло… Тепло, которое он ощущал не больше двух дней, что провел с ней рядом… её ласковый взгляд… Она не ушла, или вернулась. Поднялся ветер и в кронах деревьев пронесся ликующий девичий смех. Магацухи замер, озираясь по сторонам. - Думал, что изгнав душу из тела, убьешь? Ты недооцениваешь меня! Белая молния пронеслась с порывом ветра, войдя в тело мико. Дайёкай достал Тенсейгу всматриваясь в то, как белый туман изгоняет и пленяет в потоке силы Магоцухи, как в ужасе разбегаются слуги смерти. Волосы её бледнеют, на щеках появляться три блестящие золотистые полосы, на лбу – шестиконечная звезда. Не медля он разрубил схваченного Магацухи, поймал оседающую на землю Кагоме, любуясь на ту, кем она стала. Наохи знала, потому и приняла тот облик… Волосы цвета льна. - Кагоме! – вмиг рядом оказался Шипо и Рин, - почему она не открывает глаза? Находясь все еще с Тенсейгой в руках, он видел, как начали приближаться слуги Смерти. Не далеко ушли… Он взмахнул мечом и почти мгновенно ощутил, как вздрогнула Кагоме. Мико медленно открыла глаза улыбаясь. - Как Кохаку? – спросила она у детей. - О себе подумай, – приказал Сещемару, ловя на себе все тот же теплый взгляд. - Тебе привет от Ину-но-Тайшо… - Это он с тобой сделал? - Кто знает? Он сказал, что моя душа не человеческая… А тело… сам видишь, только после смерти… - Как твои раны? Девушка провела рукой по месту ранения и, не ощутив ничего, улыбнулась. - Пора снимать шов. *** Она стояла по пояс в воде, по плечам струились пушистые густые белесые волосы. Ледяная вода холодила тело, но именно это ей хотелось ощутить. Свое тело, холод, боль, голод, жажду. Все словно в первый раз. Легко она выдернула из заживший раны шелковую нить и отбросила её в сторону, с головой окунулась в реку. - У тебя такие красивые волосы теперь, Кагоме-сама! – с берега сказала Рин. Только ей она разрешила быть рядом, пока умывается. - Сама удивляюсь, Рин-чан. Волосы не только сменили цвет и фактуру, но и стали куда длинее. Так же как у дайёкая, они струились до колен. Инугами – теперь она ёкай, ёкай-мико. Все же Наохи осталась с ней, а значит и её Духовная сила не исчезла. Закончив умывание девушка вышла на берег, обкатавшись огромным полотенцем вокруг стана, другим начала судить волосы, затем оделась. Пушистые пряди после умывания торчали в разные стороны, спутываясь на ветру. Присев на камень, Кагоме пришлось терпеть причесывание жестким гребнем. Вскоре волосы рассыпались сквозь пальцы, словно пляжный песок. Еще недолго думая, что делать с волосами Кагоме заплела их в свободную косу, вплетя в них красную атласную ленту, а на конце повязав бантом. Достав из сумки зеркальце она рассмотрела и полосы на лице – золотистые, такие же, как и глаза, серебристую звезду на лбу. Интересно, это черта всех демонов-псов? - Кагоме, я кушать хочу… - решил заявить о себе ребенок. Демоница улыбнулась, потрепала Рин по волосам. Теперь уже три воспитанника – Рин, Шипо и Кохаку. Дети, что еще сказать? Собрав с берега свои вещи, они пошли обратно к лагерю. Где их ожидала картина, заставившая её улыбнуться. Кохаку, пришедший в себя, что то уперто выяснял у Шипо, а тот в красках пересказывал сегодняшний день, оба ребенка сидели возле развалившегося на траве Гина. Сещемару сидел под деревом, смотря как плывут по небу облака. Услышав шорох травы, дайёкай повернул голову и тепло улыбнулся, смотря на возлюбленную. Все же Кагоме изменилась. Теперь, будучи настоящей демоницей между ними не было пропасти. Два Чистокровных демона, любящих друг друга. - Мы вернулись! – весело вскрикнула Рин, привлекая внимание. Кохаку и Шипо бросились к девчонкам. Юный охотник застыл в нерешимости совсем рядом, что не укрылось от глаз мико. - Что-то случилось, Кохаку? - Ну это… - замялся он с усилием разворовывая носком сапога землю, - Спасибо огромное! - Спасибо будешь говорить, когда вернёшься к сестре. Живой и без осколка. - ? – не понял мальчик, с удивлением глядя на демоницу. - Иди сюда, – подозвала его Кагоме и аккуратно, но настойчиво схватив за плечо коснулась основания шеи, ощущая осколок, прикрыла глаза. *** - Наохи, можно ли спасти его? Ведь Тенсейга здесь помочь не сможет… - Можно. Осколок объединяет Тело и Душу, я смогу слить их воедино своей благодатью, через твою волю, затем, даже если извлечь осколок, он будет жить. - Спасибо, Наохи. *** Аккуратное касание к шее мигом сменилось невыносимой болью, затем все пропало. Кохаку отпрыгнул и развернулся, но увидев в руках Кагоме свой осколок застыл в изумлении. - Ну вот и все. Теперь Нараку ты без надобности, сможешь жить спокойно. - Спасибо! - Рин, перевяжи его раны, пожалуйста… - А… А с чем? У вас много лекарств, Кагоме-сама… - Пойдем, научу. Целый оставшийся день прошел в обычных заботах путешественников. Перевязка ран, обустройство лагеря на ночь, после Кагоме учила Рин правильно перевязывать раны, искать и правильно собирать целебные травы, которых оказалось очень много даже на этой поляне! Сещемару ушел, не сказав и слова. Мико это слабо заботило, она доверяла ему, была рада уже тому, что он обратил на неё внимание, полюбил. Ну а он доверял ей. Её решениям и выбору. Его избранница была не из простых… Вернулся он лишь к вечеру, неся в руках красивейший лук. На месте ручки темно красное древко было обмотано черной полоской кожи, а тетива была явно сделала с толком. Он протянул лук Кагоме. - Для этого лука не нужны стрелы, только твоя духовная энергия. Для тебя, изучающей юмия-но Мити, овладеть им не составит труда. - Спасибо, Сещемару. Кагоме обернулась, почувствовав, как Рин дергает её за рукав. - А можно мне тогда научиться стрелять из твоего лука? Кюдо было широко распространено в среде японского дворянства, так как луки и стрелы в средневековье являлись наряду с мечом одним из ведущих видов вооружения буси, предназначаясь для ведения дальнего боя. Лук и стрелы, как и меч, считались у самураев священным оружием, а фраза «юмия-но Мити» — «путь лука и стрел» была синонимичной выражению «путь самурая» (бусидо).