С тебя причитается

      Заливистый смех Дорофеевой было слышно даже с другого конца коридора. Моя подруга на пару с Кириллом удобно устроилась на одном из школьных подоконников. Парень что-то оживленно рассказывал ей, при этом размахивая руками в разные стороны, а Алёна лишь еще громче хохотала.       Эти двое настолько были увлечены беседой друг с другом, что даже не сразу заметили моего присутствия рядом.       — О, Лесь, — обернулся Кирилл и растянулся в дружелюбной улыбке. — Танька там еще долго зверствовала?       Брюнет выглядел совершенно спокойным, будто бы то, что произошло на уроке биологии, было в порядке вещей. Хотя, может, и было, откуда мне знать?       — Нас с Фоменко выгнали вслед за вами, — не самым довольным тоном ответила я.       То, что я была немного не в духе, было очевидно, но выходка ребят и их мороженое были здесь совершенно не при чем.       — Ну вот, втянули невиновных людей, — Алёна пихнула в плечо парня, пытаясь вызвать в нем чувство сожаления, но тот лишь наигранно возмутился в ответ.       С этими двумя было как-то легко. Их пререкания друг с другом из-за того, кто же виноват в сложившейся ситуации, не могли не заставить меня улыбнуться. Присев между ними на подоконник, я прислонилась к стеклу головой и запрокинула ее немного назад. С одной стороны хотелось уйти домой прямо сейчас, никому ничего не объясняя, но с другой жутко хотелось остаться.       — Говоришь, выгнали вас, а где ж ты Макса потеряла? — потрепал меня по плечу Тимофеев.       Его карие глаза оказались так близко к моему лицу, что я невольно дернулась и ударилась головой о злополучное стекло.       — Твою ж мать, — ругнулась я себе под нос, осторожно касаясь ладонью ушибленного места, — понятия не имею, где он.       Алёна и Кирилл переглянулись между собой и оба поджали губы. Видимо, мои последние слова прозвучали излишне грубо. Дорофеева приобняла меня одной рукой и склонила свою голову мне на плечо.       — Что-то случилось? — тихо проговорила она, всматриваясь в мои глаза.       Ушибленное место продолжало ныть — каждый раз, когда я до него касалась, невольно закрывала глаза и шипела.       — Кристина наплела нашему местному бэд-бою, что я специально ударила ее сегодня с утра, — совершенно спокойно проговорила я.       Две пары удивленных глаз уставились на меня. Если честно, мне не особо хотелось сейчас обсуждать случившееся. Но было нечто, что действительно терзало мою душу. Как бы то ни было, но я действительно ударила Кристину, хоть и ненамеренно, а извиниться так и не успела.       Будто прочитав мои мысли, Болдырева вместе с Фоменко вырулили из-за угла. Они говорили на повышенных тонах, но как только Макс заметил нас, сидящих на подоконнике, тут же замолчал.       — Кристин, — окликнула я девушку, но привлекла к себе не только ее, но и всеобщее внимание, — извини, что ударила. Это вышло случайно.       Одноклассница стояла напротив нашего подоконника на расстоянии примерно пяти шагов. Девушка была явно чем-то недовольна, что выражалось в руках сложенных на груди крестом. Постояв на своем месте пару секунд, она лишь громко хмыкнула и ушла прочь, не произнеся ни слова.       — Вот же стерва, — не скрывая своего возмущения, бросила ей в след Алёна.       Макс окинул нас всех еще одним беглым взглядом и поспешил за подругой.       — Простите, девочки, — Кирилл ловко спрыгнул с подоконника, прихватив свой портфель, — она, в конце концов, наша подруга.       И поспешил за Фоменко. Мы же с Дорофеевой остались в гордом одиночестве сидеть на подоконнике, пытаясь понять, что вообще только что произошло.

***

      — Что за вопиющее поведение? Почему в начале второй учебной недели учителя начинают жаловаться сразу на четырех учеников моего класса? — Ирина кричала во все горло, отчитывая нас.       Все наши одноклассники уже давно разбрелись по домам, в то время как наша четверка стояла по стойке смирно напротив учительского стола Цербера. Татьяна Васильевна свое обещание сдержала и доложила нашей классной обо всем, что творилось на уроке биологии.       Сказать честно, такого в моей жизни еще не было. За все одиннадцать лет, что я проучилась в разных школах, я ни разу не попадала в какие-то серьезные переделки, чтобы потом выслушать лекции о своем неподобающем поведении.       — Вам есть что сказать? — в конце своей громогласной тирады, спросила Ирина Николаевна.       — Это только ведь первая неделя учебы, мой желудок не привык жить по школьному режиму, ему нужна еда, — подал голос Кирилл.       То, с каким трепетом он говорил о еде, заставило меня улыбнуться, ведь я была уверена, что это не какая-то там отмазка — говорил он совершенно серьезно.       Женщина закатила глаза и покачала головой в разные стороны. Окинув нас всех одним из самых строгих взглядов из своего арсенала, классная поднялась со своего места и встала напротив нас.       — Вам двоим, — она глянула на Кирилла и Максима, — стоит поблагодарить своих одноклассниц, ведь я больше чем уверена, что именно вы втянули их в свои авантюры, — начала говорить Ирина, — так как это первый ваш проступок в этом учебном году, я не стану сообщать вашим родителям о произошедшем.       Ее слова заставили каждого из нас вздохнуть с облегчением. Я хоть и была уверена, что папа не станет сильно злиться, как только я все ему объясню, все равно была рада, что ему не станут звонить из школы. Хватило мне сполна той драки в младших классах.       Больше всех, наверное, была рада Алёна. Девушка на протяжении всего учебного дня молилась, чтобы нам влетело не слишком сильно. Дорофеева старалась не влезать в конфликты, тем более с учителями. Да и родители вряд ли бы смогли войти в ее положение, слишком по-дурацки все вышло.       Кирилл с Максом были же совершенно спокойны. По словам моей подруги, этой парочке столько раз приходилось выслушивать подобные лекции, что даже сами учителя давным-давно со счетов сбились.       Безнаказанно этот инцидент для нас все-таки не прошел. Цербер «обрадовала» нас тем, что на протяжении всей недели мы должны убирать кабинет. Но, по крайней мере, сегодня нам повезло — дежурные уже убрались.       С шумом наша компания вышла в коридор. Мальчики шли первыми, мы с Дорофеевой следом за ними. Школьные коридоры были абсолютно пусты, так же как и в первый день перед линейкой. Парни что-то бурно обсуждали между собой, в то время как Алёна судорожно пыталась что-то отыскать в своей сумке. Девушка постоянно останавливалась, что-то бормотала и закатывала глаза.       — Чёрт, где же этот телефон? — пробурчала она себе под нос. — Кто-нибудь знает, сколько сейчас времени?       Блондинка с шумом выдохнула, опуская сумку вниз, и оглядела всех нас по очереди. Макс потянулся к заднему карману джинсов и выудил оттуда свой телефон.       — Полчетвертого, — ответил он, засовывая гаджет на прежнее место.       — Блин, я уже не успеваю домой, — запрокинув голову назад, хныкнула Дорофеева.       — Ты куда-то опаздываешь? — не могла не поинтересоваться я.       — Волейбол же, — Алёна кинула на меня немного сердитый взгляд, и мысленно я хлопнула себя по голове за забывчивость.       На протяжении всего сегодняшнего дня она трезвонила мне о начале тренировок, как я только умудрилась забыть? Растянув губы в извиняющейся улыбке, я увидела, как Дорофеева сменила гнев на милость, отвечая на мою улыбку взаимностью.       — Я с тобой, — вдруг заявил Кирилл, обращая на себя внимание всех присутствующих.       Пожалуй, больше всех удивилась моя подруга. Скрестив руки на груди, она уставилась на него, ожидая каких-либо пояснений, но парень лишь улыбался, по видимости, не собираясь ничего говорить.       — Это женский волейбол, — приподняв одну бровь, проговорила моя подруга.       На губах брюнета заиграла еще более хитренькая улыбка. Мне не хотелось даже представлять, что за мысли были в его голове в этот момент, не мое это дело, в конце концов.       — Так это ж еще лучше, — буквально промурлыкал Тимофеев.       Алёна нахмурила брови и стала переводить задумчивый взгляд с Кирилла на меня и обратно. Сейчас я совершенно ни чем не могла помочь.       — Ну, пошли, — наконец медленно протянула она, — все равно тебя выгонят.       И, закинув сумку обратно себе на плечо, с радостной улыбкой на лице сделала шаг назад. Блондинка убрала за ухо выбившуюся прядь волос и помахала мне на прощание. Тимофеев, недолго думая, поспешил за уходящей девушкой, а я осталась стоять на своем прежнем месте и с улыбкой наблюдала за тем, как они отдалялись от нас.       — Ты домой? — послышался хриплый голос позади меня.       Только сейчас я осознала, что осталась в этом коридоре не одна. Почему-то я была уверена, что парень не останется стоять здесь, но ошиблась. Обернувшись, я увидела вопросительный взгляд Макса.       После нашей перепалки мы больше не обмолвились ни словом. Уж не знаю, что произошло после того, как Кристина публично проигнорировала мои извинения, но с Фоменко они больше не сидели. Периодически я ловила на себе взгляд парня, но делала вид, будто ничего не замечаю. Мне нужно было остыть.       Сейчас у меня складывалось такое ощущение, будто ничего и не произошло вовсе. Будто я сама себе там что-то придумала. По крайней мере, непринужденный вид Максима наталкивал именно на такие мысли.       — Домой, — спустя какое-то время все же ответила я.       Мы стояли друг напротив друга и молчали в течение нескольких минут, просто сверля друг друга взглядами. Я не собиралась сдаваться, мне было интересно, что же он скажет дальше. Фоменко был тем, кто нарушил тишину первым.       — Тебя провести? — с осторожностью спросил Макс.       Видимо, мой настрой заставил его сбросить обороты.       — Не в этот раз, — тут же выпалила я и стремительно прошла мимо него.       Мне было обидно, и я не собиралась просто так забывать о его словах. Да, мы не были достаточно хорошо знакомы, чтобы он вставал на мою сторону, но ведь он мог спросить прежде, чем что-то мне предъявлять.       Только я начала менять свое мнение о нем, как он разрушил все это парой неосторожно брошенных слов. Мы снова пришли к началу. Мне не хотелось подпускать его близко к себе, на этот раз по вполне обоснованной причине. Я не знала чего от него ожидать, но его вспыльчивость не могла не насторожить.       Быстрым шагом я направилась к выходу из школы. Я не слышала шагов за собой и потому была уверена, что Максим не идет следом. Стоило мне только сделать шаг за пределы здания, как теплый порыв ветра растрепал мои волосы в разные стороны. Лямка от сумки так и норовила соскользнуть с плеча, и потому почти каждую секунду мне приходилось ее поправлять.       Домой я шла совершенно не смотря по сторонам. Ноги сами вели меня по знакомому маршруту. Я настолько была погружена в себя и свои мысли, что не сразу заметила притормаживающую машину возле себя.       — Лисенок, ты чего так поздно со школы? — послышался родной голос где-то сбоку.       Автомобиль отца притормозил в нескольких шагах от меня, и голова родителя высунулась из окна. Я остановилась на месте и смотрела на папу, часто хлопая глазами.       — Чего стоишь? Прыгай, — улыбаясь, проговорил он, и я наконец отошла от своего оцепенения.       Оказавшись на переднем сидении знакомого салона, я позволила себе откинуться на спинку мягкого сидения и вытянуть вперед ноги. Меня жутко клонило в сон. Организм до сих пор не привык вставать так рано, да и сама по себе я всегда была совой и любила поспать долго.       — Как дела в школе? — послышался голос папы рядом со мной.       Борясь с напавшей на меня сонливостью, я заставляла себя не закрывать глаза. С самого детства я любила спать в машинах, поездах, самолетах — иначе говоря, в любых видах транспорта. Легкие шумы и покачивания из стороны в сторону лишь еще больше усыпляли меня.       — Нудно, — зевая во весь рот, проговорила я.       Я услышала, как отец усмехнулся, и потому повернула голову в его сторону.       — Лесь, ты спишь что ли? — тепло улыбаясь, спросил родитель и провел рукой по моим волосам.       — Пытаюсь не уснуть, — упершись локтем о боковую панель, я оперлась щекой на свою ладонь.       Люди, дома, машины периодически мелькали в окне, но с каждой минутой они все больше становились похожими на сплошное серое пятно. Я даже успела погрузиться в легкую дремоту, когда отец потряс меня за плечо, тихо шепча, что мы приехали.       Словно на автомате я стала шарить рукой вокруг сиденья в поисках своей сумки, нажала на ручку двери и сделала шаг на улицу. Ступив одной ногой на землю, я вдруг поняла, что моя голова идет кругом. Потеряв равновесие, я буквально вывалилась из салона автомобиля на разбитый асфальт.       — Блин, — хныкнула я, чувствуя, как мои колени и ладони начали гореть и неприятно щипать.       — Горе ты моё луковое, — папа тут же подбежал ко мне и помог подняться на ноги.       Штаны были порваны, колени разодраны, руки искарябаны. Прям как в детстве. Отец поднял мою сумку с земли и, отряхнув, закинул себе на плечо. Медленным шагом мы направились в сторону подъезда.       — Лесь, ну что ты за человек такой? Падаешь на ровном месте, — возмущался папа, в то время, как я рассматривала свои грязные, усыпанные мелкими ранками ладони.       Глубоко вздохнув, я перевела на него свой виноватый взгляд, и рука папы крепко прижала меня к его груди. Рядом с ним я всегда чувствовала себя в безопасности, я знала, что он никогда не обидит меня, будет рядом, если понадобится. Порой он понимал меня без слов, иногда даже лучше мамы.       Молча мы зашли в квартиру. Первым же делом я отправилась в ванную и подставила руки под холодную воду. Ранки неприятно щипали, заставляя меня шипеть от неприятных ощущений. Отец зашел вслед за мной и стал открывать поочередно каждый ящик, видимо, в поисках аптечки.       Мы так и не разобрали до конца все вещи, совершенно не привыкли к тому, где и что лежит и по-прежнему жили в необжитой квартирке. Но, кажется, ни одному из нас сложившийся квартирный хаос не мешал, будто так и должно было быть.       — Давай сюда свои ладони, — выливая на ватку немного перекиси, папа потянулся к моим рукам.       — Ай, — пискнула я, пытаясь одернуть руку, но папа удержал ее и стал как в детстве дуть на ранку.       Прохладный поток воздуха немного смягчил боль. Прикрыв глаза, я молча стояла в ожидании того, когда эта неприятная процедура закончится.       — С коленями что там? — переводя взгляд ладоней на мои порванные брюки, спросил он.       Я лишь пожала плечами в ответ. Заверив папу, что сама справлюсь, я буквально вытолкала его за дверь, после чего наконец стянула с себя испорченные брюки. С коленями дела обстояли гораздо хуже, хотя я этого и не чувствовала. Переборов саму себя, я приложила ватку с перекисью к ранкам.       — Твою ж дивизию, — ругнулась я себе под нос, до боли закусывая губу между зубов.       Спустя пару минут я вышла из ванной с полностью обработанными ссадинами и отправилась в сторону кухни, откуда уже «слышался» запах чего-то съестного.       — До свадьбы заживет, — оглядев мои колени, подбодрил меня папа.       Я, ничего не сказав, уселась за барную стойку в ожидании еды. Достав из микроволной печи остатки вчерашней пиццы, родитель ловко разложил их по двум тарелкам и, поставив их на барную стойку, сел напротив меня.       — У твоей мамы свадьба в эту субботу, ты же помнишь? — севшим голосом проговорил папа.       Уткнувшись взглядом в тарелку, он немного сгорбился. Эта тема для разговоров была не самой лучшей, но избежать ее не удалось.       — Да, конечно, — проговорила я, исподлобья поглядывая на него.       — Я взял тебе билет на пятницу, узнай, нужно ли принести в школу записку или справку о твоем отсутствии, — проговорил он.       Выпрямившись, я отставила тарелку в сторону и стала внимательно наблюдать за папой. Мои родители убеждали меня в том, что их чувства остыли друг другу, но сейчас я видела совершенно иную картину. Чувства моей мамы утихли, а мой папа просто решил не держать ее.       — Ты не поедешь? — тихо спросила я.       — Нет, Лесь, — он впервые за весь разговор осмелился взглянуть на меня, — у меня работа.       Как бы он ни старался этого скрыть, я видела, что ему неприятно, возможно даже больно говорить на эту тему. Я прекрасно знала, что он не поедет со мной далеко не из-за работы, но не стала ничего говорить.       Закончив трапезу, папа тут же засобирался обратно на работу. Спустя двадцать минут квартира опустела. Медленным шагом я направилась в сторону своей комнаты и увидела крепко спящую Джун на моей кровати.       — Вот ты где, девочка, — проведя один раз по ее шерстке, я тут же одернула руку, так как мелкие царапинки напомнили о себе.       Уместившись рядом с питомицей, я включила ноутбук. Зайдя на свой аккаунт в соц.сетях я увидела одно заявку на добавления в друзья.       Артём Калинин       На фотографии профиля я узнала своего утреннего спасителя — Артёма. Вспомнив нашу лихую поездку, я не могла не улыбнуться. Кликнув на «добавить в друзья», я включила музыку и наконец позволила себе расслабиться.