Однажды во сне

Включив поворотник и съехав с дороги, Дженни бросает короткий взгляд в зеркало заднего вида. Пряди волос, всё ещё мокрые из-за заставшего её на выходе из редакции дождя, тёмные разводы туши под глазами и улыбка на губах. Несмотря на неутихающий ливень, усталость после тяжелого рабочего дня и вынужденный объезд из-за закрытой на ремонт дороги, настроение хорошее, и, наслаждаясь льющимся из динамиков мужским баритоном, она улыбается, начиная подпевать. Девушка предвкушает скорое возвращение домой, ужин и вечер, проведенный в уютной гостиной с книгой в руках и шумом дождя за окном. А затем — сон, такой же реалистичный как прежде, но одновременно с этим совершенно другой. Леденящие душу кошмары отступили и сменились красочными сказками, но с теми же персонажами. Она и Кевин. Изменяющееся окружение, события, даже века, но одно остается неизменным — он спасает её, каждый раз приходит на помощь, окутывая заботой, теплом и... нежностью? Дженни встряхивает головой, пытаясь сосредоточиться на дороге, но вспоминает собственное слово, сказанное доктору Райану и так четко характеризующее эти новые сны: волшебные. И это настоящая правда. Целиком погруженная в размышления и необычное чувство, разливающееся в районе груди, Дженни вздрагивает, когда машина неожиданно дрожит, буксируя на месте. Выглянув за пределы своего «фольксваген жук», она едва сдерживает стон. Задумавшись, она все-таки отвлеклась, управляя машиной на рефлексах и не заметив, как сильно размыло объездную дорогу. Автомобиль бесповоротно вязнет, а любые попытки выехать только ухудшают положение: крупные брызги глины, перемешанные с грязью, уже начинают покрывать даже край ветрового стекла. — Чёрт, — ругательство слетает с языка, когда она, заглушив двигатель, пытается оглядеть проезжую часть сквозь пелену дождя. Дорога пустынна, а дожидаться кого-то в этой глуши можно до самого утра. Выходные, которые, казалось, должны были начаться так прекрасно, рискуют обратиться сущим кошмаром. Девушка тянется к телефону, стоящему в подставке, быстрыми движениями набирая номер сервиса, чтобы вызвать эвакуатор, но выглядящая и без того отчаянной ситуация не желает налаживаться так просто. — Слишком много вызовов, мэм, — отвечает ломающийся подростковый бас, тщательно выговаривая слова и не скрывая жалости. — Машина освободится не раньше, чем через три часа. Советую вам позвонить кому-то из знакомых, если не хотите провести вечер пятницы в салоне автомобиля... Она убирает телефон от лица, чувствуя невероятную растерянность. Почти патовая ситуация — ведь дожидаться на удалённой, объездной дороге какого-нибудь самаритянина — пропащий номер, а позвонить с такой просьбой элементарно некому. Отношения с коллегами по работе едва ли можно назвать достаточно близкими, да и у нескольких мужчин, работающих с ней, наверняка своих забот по горло, а звать девушек фактически нет смысла. Они вряд ли сумеют чем-то помочь. Какое-то время Дженни смотрит на бушующую за окном стихию, пытаясь собраться с духом, прежде чем набрать ставший уже знакомым номер. Неудобство и нерешительность буквально пропитывают всё вокруг, но она все же нажимает клавишу, поднося телефон к уху и убирая мокрые пряди, вновь упавшие на лицо. — Кевин, мне очень неудобно тебя беспокоить, понимаю, что просьба граничит с наглостью, но... Ты моя последняя надежда, либо мне три часа придется прозябать на дороге в ожидании эвакуатора.

*

Только когда таксист останавливается у кромки дороги, не доезжая совсем немного до съезда, доктор Райан понимает его удивлённый взгляд, когда он пересказывал слова Дженни о том, как к ней добраться. Дождь будто бы в насмешку усиливается, и, хмуро поблагодарив отказавшегося ехать дальше седовласого водителя, Кевин выходит на дорогу, тут же едва не оскальзываясь. Подняв воротник стремительно мокнущего пальто, он клянет себя за то, что не нашел вчера времени забрать свою машину из сервиса. Вспышка молнии разрезает тёмно-синее небо, а вслед за ней гремят раскаты оглушительного грома. Запахнув верхнюю одежду насколько это возможно и спрятав руки в карманах, Райан стремительным шагом подходит к крутому съезду на размытую дорогу, начиная спускаться. Ещё не представляя масштабов бедствия, не зная габаритов машины и того, как сильно она завязла, он прекрасно осознает, что не сможет оставить Дженни одну, даже если придется провозиться здесь не один час. По лицу стекают капли дождя, ноги в туфлях стремительно мокнут, а глина под ними то и дело подло проваливается, заставляя погружаться почти по косточку в грязь. Ему следовало бы заехать домой, чтобы переодеться, а не нестись сюда прямо с работы, но от одной единственной мысли о том, что Дженни будет здесь ждать одна, на пустынной дороге, возможно, полной опасностей для молодой и привлекательной девушки, по спине Райана пробегает дрожь. Он вздрагивает, на этот раз — от холода, и уже собирается достать телефон, чтобы узнать местоположение попавшей в беду девушки, как вдруг видит два огня далеко впереди. Ускорив шаг, Кевин почти бежит, видя выходящую из серого «жука» О’Мейли. — Я думала, ты на машине, — ошарашенно произносит Дженни, поднося руку ко рту и окидывая его взволнованным взглядом с головы до ног. — Ох, Кевин... — Она в ремонте, — отмахнувшись, коротко отвечает Райан. — Приехал на такси, а он не пожелал ехать дальше. Возвращайся в машину, нечего мокнуть хоть тебе, — видя, что она сомневается, Кевин добавляет с нажимом: — Ну же, сейчас вытолкнем твой «фольксваген». Подойдя к багажнику и слыша, как заводится двигатель, он уже не так уверен в своих словах. Глина слишком скользкая и мягкая для того, чтобы опереться ногами, а колеса машины завязли, по виду, основательно. Не обращая внимания на брызги грязи, летящие по бокам от него, доктор Райан делает первую попытку вытолкнуть автомобиль из грязевой ловушки. За ней следует вторая, затем — ещё одна, но колеса вгрызлись в землю слишком сильно, и сдвинуть машину не представляется возможным. Оступившись, Кевин падает, тут же слыша женский вскрик, и быстро поднимается, не обращая внимания на липнущую к ладоням грязь. — Порядок, — махнув рукой обеспокоенно выглядывающей с водительского сидения Дженни, произносит он, снова упирается ладонями в металл и изо всех сил толкает надсадно скрипнувшую машину. Встряхнув головой и, вероятно, напоминая сейчас дикого кота, отряхивающегося от дождя, Райан понимает, что так ничего не выйдет. — Оставайся в салоне, я сейчас. Заметив выглядящую крепкой ветку, Кевин идёт к краю дороги, слыша за спиной звук заглушаемого двигателя. Спустя несколько секунд к шуму не думающего утихать дождя, добавляются тихие шаги, и, обернувшись, он хмурится. Вышедшая из машины Дженни дрожит, светлые пряди липнут к лицу, а горчичное пальто уже начинает намокать. — Дженни, я же просил... — Оставаться в машине, пока ты спасаешь меня как прекрасный принц? — перебивает девушка, подходя ближе. — Нет уж, ты и так промок до нитки, а вместе мы быстрее найдем палки. На её лице сверкает улыбка, несмотря на струи ледяного дождя и месиво под ногами, Райан не может не ответить на неё, подавая руку и помогая девушке переступить огромную лужу. Улыбка сползает с лица Кевина в следующий миг, сменяясь тревогой, когда Дженни оскальзывается. Он протягивает руки, пытаясь поддержать её, в то время как она подаётся вперёд, хватаясь за его плечи, чтобы устоять, а уже секунду спустя они оба падают в грязь, поднимая мириады брызг. — Прости, я не, — она замолкает, сидя сверху и смотря на него. — У тебя здесь... Кевин замирает, ощущая то, как и без того мокрая одежда намокает ещё сильнее. Девушка протягивает руку, касаясь его лица и пытаясь стереть грязь, но лишь больше её размазывает. Одежду можно выжимать, разумеется, предварительно соскребя с неё слой грязи и глины. — Ничего, — отвечает он, помогая ей подняться и тоже вставая на ноги. Вода хлюпает в туфлях, спина насквозь мокрая, но взгляд Райана уже скользит по обочине в поисках необходимых веток. Действительно, общими усилиями они справляются с поставленной целью гораздо быстрее. И, когда спустя пару минут машина, взревев на пределе своих возможностей, все же выбирается из глины, Кевин чувствует бьющую его дрожь всем телом, а запах озона так любимый им прежде теряет свою привлекательность. — Отвезу тебя к себе, тебе нужно обсохнуть и выпить горячий чай, — уверенно произносит Дженни, выныривая из машины и увлекая мужчину за собой. — Здесь ехать не больше получаса, — добавляет она, и, глядя в её глаза, Райан не находит в себе сил сопротивляться.

*

Он дрожит от холода, несмотря на то, что насквозь мокрое пальто и пиджак давно сняты, а прихожая наполнена теплом. Дженни замечает это, хмурясь ещё сильнее, а затем исчезает в одном из коридоров, возвращаясь несколько минут спустя. — Нам обоим нужен горячий душ, — чихнув, твердо произносит она, вручая ему большое тёмно-синее полотенце. — Ванная направо по коридору, оставишь одежду в корзине для белья, чтобы я могла заправить машинку позже. — Я не думаю, что это необходимо, — пытается начать Райан, чувствуя смущение и неловкость, и лезет в карман за телефоном, чтобы вызвать такси. — Не хочу причинять тебе неудобства, вызову машину... — Неудобство? — сердито перебивает Дженни и не даёт ему набрать спасительный номер, твёрдо сжав его руку. — В таком виде тебя ни один таксист в машину не пустит, к тому же непогода разгулялась, не уверена, что кому-либо удастся доехать сюда сегодня. — Но я... — У меня несколько гостевых комнат, останешься в одной из них до завтра, одежда к тому времени высохнет, и ты сможешь спокойно поехать домой. Не хватало тебе ещё заболеть из-за меня, — повторяет она, с беспокойством и лёгким укором глядя на него. — Хорошо, — видя, что Дженни не собирается сдаваться, соглашается он. — Направо, да? — Да, — отвечает девушка, легко кивнув. — А я попытаюсь поискать тебе хоть какую-нибудь одежду.

*

Выйдя из душа, доктор Райан чувствует лёгкий озноб, цепкими пальцами касающийся организма, но не придает этому большого значения. Он уже долгие годы почти не болел, хоть и не попадал раньше в такие ситуации, когда воду из одежды можно было действительно выжимать. Разгоряченное после горячей, почти обжигающей воды тело сковывала нега, и, зайдя в показанную хозяйкой просторного дома комнату, он надеется найти хотя бы халат, а ещё лучше — какие-нибудь штаны и футболку. Но вместо этого обнаруживает на кровати только объемный плед с клетчатым узором. Повесив влажное полотенце на стул и кое-как закутавшись в плед, а после, обнаружив стоящие у кровати тапочки, Кевин выглядывает из гостевой комнаты, повышая голос: — Нет ли чего-нибудь более приемлемого? — незаметно для себя он кутается в плед ещё сильнее, несмотря на то, что Дженни на кухне и не может его видеть. — Мне неудобно находиться перед тобой в таком виде. Выглянувшая в коридор девушка опускает взгляд, прежде чем вновь посмотреть ему в глаза и представавший перед ней прежде всегда в нескольких слоях одежды Кевин просто не может не почувствовать неловкости. И пробегающей по спине дрожи. Вот только озноб здесь совершенно не причём. — Тут никогда не жил мужчина, поэтому мужской одежды нет совершенно никакой, — сообщает она, едва заметно улыбаясь и быстро отводя взгляд. — Не беспокойся, устраивайся пока в гостиной, а я сейчас заправлю стиральную машину и принесу нам чай.

*

Треск настоящего огня в камине и горячий чай заставляют забыть обо всём. На какое-то мгновение даже о том, что на нём сейчас только плед, а девушка, сидящая в кресле сбоку — его пациентка. — Не представляю, что бы я делала, если бы не ты, — убрав от лица салфетку и передвинув по кофейному столу тарелку с горячими бутербродами, произносит Дженни, а на её губах появляется светлая, невероятно красивая улыбка. — Спасибо тебе огромное, Кевин. — Ну что ты, — Райан смущенно улыбается в ответ, не зная, чем вызвано это смущение — её искренней благодарностью, сверкающей в серебристо-серых глазах, или собственным внешним видом. — Я всегда рад помочь. Сделав ещё один глоток, Кевин чувствует и другой жар, разливающийся в области груди. Его состояние ухудшается. Хоть он и не терапевт, но и сам прекрасно понимает: столь длительное время, проведенное под проливным дождём, редко когда проходит даром. Внимательный взгляд Дженни скользит по его лицу, и, прежде чем он успевает попытаться закутаться в плед ещё сильнее от неловкости, девушка поднимается на ноги и подходит почти вплотную. — Как твоё самочувствие? — вероятно, заметив небольшую дрожь, начавшую его бить или же взмокший от озноба лоб, с заботой спрашивает она. — Кевин, тебе плохо? — Нет, — начинает он, уже предвидя, чем всё происходящее может для него обернуться. Её рука касается его лба, и она такая теплая, что ему хочется льнуть к этому прикосновению, ощущать его как можно дольше. — У тебя жар, — с горечью заключает Дженни, убирая руку. — Сейчас позвоню другу, попрошу привезти одежду и забрать меня, — его слова заставляют её отступить на шаг и окинуть его удивленным и ещё более взволнованным взглядом. — Не хочу, чтобы твои выходные начинались с мороки о заболевшем знакомом... — У тебя действительно жар, и сильный, — твёрдо произносит она, и, подняв голову, Кевин замечает неожиданную улыбку на её лице. — Если ты считаешь, что я отпущу тебя в таком состоянии... Нет уж, доктор Райан, строгий постельный режим. Он на миг замирает, будучи не в силах сдержать тихого смеха — вся ситуация с тем, что прежде именно он лечил её, а сейчас они словно поменялись местами, кажется забавной, и, скорее всего, в этом виноват жар, затуманивший разум. — Я просто не позволю тебе уехать, — строго добавляет Дженни, и он понимает, что она совершенно права. Несмотря на воспитание, просто не допускающее таких нелепых и смущающих сцен как эта, несмотря на нежелание стеснять девушку и добавлять ей лишние хлопоты, он просто не найдет в себе сил даже для того, чтобы банально дойти до машины. Вспышка молнии будто бы соглашается с ним, на долю секунды освещая просторную гостиную ослепительным бликом, а звук дождя, барабанящего по крыше, становится ещё сильнее.