Янтарь и море

«Надо же, я не умер», — удивлённо подумал Арон, приходя в сознание. Запёкшаяся кровь неприятно стягивала кожу на лице, связанные руки онемели. Перед глазами парня мелькала дорога, шустро стелющаяся под лошадиные копыта. Арон сообразил, что висит вниз головой, перекинутый через седло, и, судя по гулкому стуку крови в висках — уже долго. Ему тут же вспомнился один мужик из их деревни — любитель хорошенько заложить за воротник. После очередной пьянки, поругавшись с женой, он отправился на охоту и угодил в расставленную каким-то другим охотником ловушку — верёвочную петлю, которая, стоило ему задеть её, затянулась вокруг его ноги, вздёрнув беднягу вниз головой. Когда его, наконец, нашли и сняли с дерева, он был уже окончательно и бесповоротно мёртв. Багрово-красное лицо с синеватым оттенком, полуоткрытый рот. Арон до сих пор помнил эту картину. «У него в башке что-то лопнуло, милок, вот он и окочурился», — простодушно объяснила четырнадцатилетнему Арону местная бабка-знахарка, когда он пришёл к ней купить снадобье от головной боли — мать отправила — и, не удержавшись, спросил, что случилось с дядей Дариусом. Разумеется, пойти по стопам горе-охотника Арон не захотел, поэтому громко и нецензурно потребовал у стражника перевернуть его, как подобает — ногами вниз, головой вверх. — А, ожил? Головушка не болит уже? Ну, раз не болит, так доедешь! — противно засмеялся стражник. — Буду я ещё спешиваться, чтоб тебя усадить удобно! — Тэрри, нам и в самом деле пора остановиться, — раздался откуда-то сбоку голос Ивара. — Я умираю от голода. — Тебе повезло, щенок, — Арон почувствовал, что лошадь встала, а потом его сдёрнули на землю. Голова закружилась, и парень, не удержавшись на ногах, шлёпнулся на дорогу. — Чего разлёгся! — Тэрри пнул его сапогом. — Топай давай! Привал они устроили на небольшой полянке. Напоив лошадей из ручья, стреножив их и отпустив пастись, Тэрри отправился за хворостом, а Ивар набрал воды в закопчённый котелок, вынул из чересседельной сумки курицу со свёрнутой шеей и принялся её ощипывать, что-то тихонько насвистывая. Арону он чуть ослабил путы на руках и, казалось, забыл о парне. Но он то и дело чувствовал на себе его колючий взгляд и понимал, что, стоит ему попытаться сбежать, стражник мигом его догонит. Да и сил, чтобы бежать, не было — всё тело ломило, а желудок недовольно бурчал от голода. Привалившись спиной к шершавому пеньку, Арон прикрыл глаза и затих. — Эй, парень, ты там жив хоть? — неслышно подошедший Ивар потряс его за плечо. — Как тебя зовут? — Арон. — Есть хочешь, Арон? Сейчас похлёбку сварим. — Не хочу, — язык едва ворочался во рту. — Отвали от меня. — Как знаешь, — стражник недовольно прицокнул. — Второй раз не предложу. — Что ты вообще ко мне лезешь? — не выдержал Арон. — Защищаешь от своего дружка, накормить пытаешься? Я же для тебя просто грязь! Какой-то там раб, и всё! — Не говори так, — выкрикнул Ивар, тоже начиная злиться. — Моя мать была рабыней! Мне повезло, что её хозяин — мой будущий отец — женился на ней, потому что искренне любил! А в противном случае я бы стал каким-нибудь конюхом и спал в навозе! А то и вообще бы не родился! — Ну тогда отпусти меня. Слабо? А Тэрри скажешь, что я оглушил тебя и убежал в лес, — Арон с трудом поднялся, чуть не завалившись набок — мешали связанные руки — и взглянул стражнику в глаза. Тот поспешно отвернулся. — Не могу. Это моя работа. Да и Тэрри не поверит, что какой-то сопляк без альта со мной справиться смог. — Вот с чего и следовало начать. А языком чесать я и сам могу. Тэрри с треском вывалился на поляну, бережно прижимая к груди охапку хвороста. В кармане штанов у него что-то топорщилось. — Эй, всё в порядке? — забеспокоился он, увидев Ивара и Арона, молча смотрящих друг на друга. — Да, я спрашивал пацана, не хочет ли он есть, — Ивар с видимым облегчением вернулся к курице. — Вот ещё, жрачку на него тратить! К полуночи догоним отряд, они ж еле плетутся с этими телегами. Там и поест, если что останется, — Тэрри шмякнул хворост на землю, быстро уложил его конусом, взял огниво и стал разводить костёр. Влажные ветки не занимались, и стражник ругался себе под нос. Но минут через десять огонь, наконец, вспыхнул, облизнув дно котелка. — Глянь, Ивар, я ещё мёд нашёл, — радостно сообщил Тэрри, вытаскивая из кармана помятый ломоть золотистых сот. — Дикий, правда, но пчёл-то в дупле не было, я и взял. Небось, сам Двуликий послал нам перекусить. — Возблагодари же его, — кисло улыбнулся Ивар, споро разделывая куриную тушку и бросая кусочки мяса в закипающую воду. — А потом помоги мне, морковь нарежь. — Эх ты, как можно смешивать святое с какой-то там морковкой? — Тэрри потянулся и совсем не к месту добавил: «Вся задница от этой езды отнялась». Вскоре из котелка потянуло восхитительным запахом куриной похлёбки. Арон глотал слюну, но молчал, на все лады ругая себя за то, что оказался от пищи. Вся его гордость позорно капитулировала перед чувством голода. К счастью, Тэрри, обеспокоенный бледностью пленника, всё-таки развязал ему руки и кинул кусок хлеба и флягу с водой, «чтоб не загнулся да умылся, а то смотреть страшно». Арон мигом сгрыз начинающую черстветь корку и выхлебал половину фляжки, остатками смыв кровяную корку с лица. Вода чуть отдавала железом — видимо, где-то рядом были его залежи. Арон невольно вспомнил, как лет в двенадцать, бегая по лесу с ребятами, он наткнулся на заброшенные шахты, где когда-то добывали железную руду. Повсюду высились горы отработанной породы, а в самом штреке пахло сыростью и ещё чем-то странным. Неприятный запах. Жуткий — будто бы мертвечина и что-то кислое. Когда в темноте что-то протяжно ухнуло, ребята с визгом бросились из шахты наружу, к солнечному свету. Потом кто-то утверждал, что там был дракон, устроивший логово, а другие спорили с ним, говоря, что драконы давным-давно вымерли, а если и остались где-то, то вряд ли живут в вонючих и мрачных шахтах. — Ну всё, хватит рассиживаться, поехали! Нужно догнать наших, — Ивар встал, пихнул Тэрри в плечо. Тот поспешно сунул в рот огромный кусок мяса и зашипел, обжёгшись. Утирая невольно выступившие слёзы, сграбастал котелок и пошёл к ручью его мыть и заодно принести воды, чтобы затушить огонь.

***

Широкая спина Тэрри, обтянутая кожаной курткой со стальными пластинами, уныло маячила перед глазами Арона. На этот раз он ехал как положено — сидя, и рук ему не связали — лошадь скакала бодрой рысью, и Арону приходилось цепляться за своего конвоира, чтобы не свалиться. Следом двигался Ивар, и парень спиной чувствовал его пристальный взгляд. «Чего он так пялится-то? Как парень на девку», — смущённо подумал Арон, страстно желая провалиться сквозь землю, лишь бы только не ощущать на себе эти цепкие светло-карие глаза. Вообще, Ивар вызвался ехать позади, чтобы не дать Арону спрыгнуть с лошади и смотаться. Впрочем, Арон и сам был не дурак — упав на такой скорости, он наверняка вывихнул бы что-нибудь, а то и сломал. Да и бежать в лес, без пищи и хоть какого-нибудь оружия, было бы очень глупой затеей. С наступлением темноты просыпались ночные хищники — кьянги — похожие на домашних кошек, только в несколько раз больше. Быстрые и ловкие, они могли несколько часов неслышно красться за путником, чтобы потом серебристо-чёрной молнией броситься на него, повалить на землю и одним ударом когтистой лапы оторвать голову. Арон видел мёртвого кьянга — старый самец, весь израненный — за первенство в стае эти животные яростно дрались — забрёл на окраину их селения и издох там. Арон помнил, как робко дотронулся до его шерсти — даже слипшаяся от крови, она была мягкой и шелковистой. Кроме кьянгов, было в лесу полно и всякой другой пакости — ну хотя бы комары. Арон не переваривал этих надоедливых пищащих насекомых. Ну и последней причиной, по которой он предпочёл смирно сидеть на лошади, был разговор стражников. Из него парень понял, что они хотят догнать основной отряд, вёзший большую часть пленников. Те сидели в телегах, с которыми по лесу ехать было довольно сложно, поэтому отряд двигался медленнее Ивара и Тэрри. Арон сообразил, что там, скорее всего, он найдёт и свою семью, а уж все вместе они и попытаются сбежать. Хотя, почему попытаются? Непременно сбегут! Солнце медленно опускалось за вершины деревьев, таяло, словно леденец. По голой спине и груди Арона бегали мурашки, он то и дело поводил плечами от вечернего холодка. — Эй, Тэрри, стой! — Ивар поравнялся с ними, останавливая лошадь. Напарник недовольно скривился, мол, какого хрена, но всё же крикнул: «Тпрр-ру!» и натянул поводья. — Вот, Арон, возьми, — Ивар снял с себя куртку и протянул её парню. — Ночью холодно. Арон протянул было руку к кожанке, но тут ехидно заржал Тэрри. — Арон? Серьёзно, Ивар, ты даже узнал, как зовут этого сопляка? Да ещё и куртку ему отдаёшь свою? Влюбился, что ли? Арон быстро одёрнул руку и буркнул: «Спасибо, не надо». Ивар одарил Тэрри сердитым взглядом, обозвал его идиотом и вернулся на своё место. Маленький отряд двинулся дальше.

***

На западе в ночных небесах раскинулся Волк — появление этого созвездия означало наступление полуночи. — Знаешь, Тэрри, пора бы нам и приехать уже! — Ивар махнул рукой, указывая на звёзды. — Ты ж говорил, что часам к двенадцати догоним наших. — Ну говорил, — уныло протянул Тэрри, вглядываясь в потёмки. В лесу что-то зловеще шуршало и потрескивало. — Да они другой дорогой не могли поехать, так что никуда не денутся. — Эй, поглядите, что это там? — Арон заметил слева от дороги несколько огоньков, будто бы запутавшихся в ветвях. Тёплая рыжина огня обещала отдых и ужин. — И правда, вон костёр горит! — Ивар даже привстал в стременах. — Молодец, парень, глазастый какой. — Наконец-то я вылезу из этого идиотского седла! — возопил Тэрри, понукая лошадь и съезжая с тракта. — Хвала Двуликому! Посреди большой поляны, имеющей форму почти правильного круга, горело несколько костров. Пара десятков людей бродили между ними, переговаривались и смеялись. Откуда-то слышалась похабная песенка, вкусно пахло жареным мясом. Арон почувствовал, что полупустой желудок сводит от голода, и едва удержался от того, чтобы не спрыгнуть с лошади и броситься за едой. Хотя нет, какая еда? Нужно отыскать родителей и Лиру! — Эй, смотрите, парни приехали! — ближайший стражник заметил всадников и приветственно замахал рукой. — Да с уловом, похоже! Тэрри махнул в ответ, слез с лошади и сдёрнул Арона. — Во, нашли этого щенка в той деревне. Отведите его к остальным, а мне налейте чего-нибудь. Ивар, пошли выпьем! — Я сам его отведу. Где телеги? — Ивар мягко, но крепко ухватил Арона за руку. — Вон туда иди, не заблудишься. Услышишь причитания этого отребья, — стражник бросил Ивару связку ключей, а потом моментально утратил интерес к пленному и стражнику и шустро утащил Тэрри к кострам. — Меня не очень любят. Считают, что я дурак, раз вас жалею. — Ивар грустно улыбнулся. Отсветы огня плясали на его лице, подчёркивая синие полукружья под глазами, от чего те казались глубоко запавшими. Арону даже стало немного жаль его. — Ну, пойдём уже, что стоять-то, — поспешно буркнул он.

***

Две больших телеги стояли на краю поляны, почти вплотную в лесу. Арон десятки раз катался на таких, когда приходило время убирать урожай на поле. Бросишь куртку на сено, чтобы не кололось, ляжешь и едешь, а сверху небо синее-синее! И запах… Сухая трава пахла будто бы самим солнцем. Но всё же у этих телег имелось одно отличие — сверху они были закрыты клеткой из толстых деревянных прутьев. Внутри, привалившись к бортам, сидели люди. Арон слышал тихие всхлипы, чей-то голос, торопливо бубнящий молитву… И где-то там – его родители и сестра?! — Полезай, парень, — Тэрри открыл дверцу одной из клеток. Арон попытался рассмотреть, кто там сидит, но стражник нетерпеливо подтолкнул его, и Арон запрыгнул внутрь. Загремел ключ в замке, послышались быстро удаляющиеся шаги — Тэрри ушёл. — Арон! — отпихивая сидящих, к нему протолкалась Лира и, плача, повисла на шее. Арон гладил сестру по спутанным волосам, пытаясь успокоить. Многие смотрели на них с завистью — их родственники оказались в другой телеге — даже парой слов перекинуться сложно — а то и вовсе погибли. — Где мама и папа? Лира, где они? — Арон легонько потряс сестру за плечо. — Не знаю я! — всхлипнула девушка, ещё сильнее заливаясь слезами. — Как всё началось, я на улице была, меня ещё в начале схватили. И родителей я не видела, в другой клетке их тоже нет, кажется. Арон, мне так страшно! — Тише, тише. Всё будет хорошо, — парень прижал к себе сестру. — Эй, Арон, а тебя-то откуда притащили? — вдруг окликнули его сбоку. Парень живо обернулся к говорившему. Да это же кузнец! — Дядя Орис! Вы не видели наших родителей? — Арон уселся рядом с подвинувшимся мужчиной, всё еще прижимая к себе Лиру. — Я во время облавы в лесу был, а как утром пришёл в деревню, меня и сцапали. — Извини, пацан, не видел, — Орис виновато развёл руками. — Надеюсь, они успели убежать. И да, странно, что стражники в деревне оставались всю ночь — обычно они не отлавливают остатки. Мол, и так сдохнут, а не сдохнут, так в другой раз поймаем. Доходили слухи, правда, что зачем-то границы укреплять начали. Может, им куча народа на стройку нужна? Рабов-то не жалко, да и платить им не надо. — Во-во, я тоже что-то такое слышал, — вдруг вмешался сидящий по соседству мужик. — Война, говорят, будет. — Да что ж ты мелешь-то! — возмутилась тётка лет сорока, с рукой на перевязи. — Какая ещё война?! С кем хоть? С эльфами-то мирный же договор у нас! Начался горячий спор. Люди, казалось, были рады отвлечься хотя бы на что-то, и взахлёб принялись препираться о том, начнётся война или нет, а если начнётся, то с каким врагом. — Вот ведь раскудахтались, — вздохнул Орис, потрепав Арона и Лиру по волосам. — Нас тут кормили, я немножко припас. Хочешь? Арон с благодарностью взял у кузнеца подгорелый пирожок и принялся жевать, лихорадочно соображая, как быть дальше.