Янтарь и море

Ночь дышала мшистой сыростью. Арон, стряхивая прилипшие к одежде травинки, поднялся на ноги. Пригревшись на солнцепёке, он задремал, и теперь чувствовал, как начинает зудеть обожжённая кожа — через пару дней она начнёт облезать клочьями. «Надо бы, как вернусь, сметаной намазаться», — подумал парень. «Если тебя до этого матушка не прибьёт», — ехидно ответил ему внутренний голос. Арон моментально скис, вспомнив о потасовке на берегу и сообразив, что дома ему придётся оправдываться за своё отсутствие. Тут за его спиной беззаботно застрекотал кузнечик, который будто бы дожидался пробуждения Арона, чтобы спеть ему свою скрипучую песенку. В чаще гулко ухнул филин. Всё вокруг жило, пытаясь наверстать упущенное за день. К запаху влажной земли примешался ещё какой-то непонятный горьковатый аромат. Арон пару раз шмыгнул носом, втягивая воздух. Пахло гарью. Пока что несильно, но довольно явственно. Небо вдали, в стороне, где находилось селение, посветлело. «Что это ещё такое?» — удивился Арон. — «Никак пожар?!» Забыв о своих страхах, парень со всех ног припустил домой, с каждой минутой всё сильнее чувствуя прогорклую дымную вонь. С треском вывалившись из кустарника на опушку леса, Арон резко затормозил, не веря своим глазам. Деревня пылала десятками костров. Бревенчатые хижины расцветали языками огня, превращая тёмную безлунную ночь в белый день. На фоне пламени двигались тени — люди и лошади. Арон услышал испуганное ржание, громкую брань, плач и крики. Тут один из тёмных силуэтов чуть приблизился, и парень в ужасе вытаращил глаза, увидев шлем с шипом на макушке. «Стражники! Нас нашли! Где мама? А отец с Лирой вернулись?» — мысли вихрем пронеслись в его голове. Арон нервно вытер вспотевшие ладони о штаны. Перед глазами живо встали воспоминания, такие яркие, будто всё произошло только вчера. Ему четыре года. Он лежит в постели, уютно свернувшись в клубочек, а рядом сидит мама — такая тёплая, домашняя — и рассказывает ему об эльфе Эйравеле, убившем злого дракона и спасшем свою возлюбленную. Рядом, в кроватке, посапывает маленькая Лира. В доме вкусно пахнет можжевельником, а последние лучи заходящего солнца золотистыми пятнышками крадутся по полу. С грохотом распахивается дверь. Разбуженная Лира начинает плакать, а отец, запылённый и перепуганный, цепляясь за притолоку и пытаясь отдышаться, бросает лишь одно слово: «Патруль!». Арон ещё не знает, что за чудовище такое этот «патруль», но понимает, что случилось что-то плохое. Его лицо кривится в начинающемся плаче, но тут мать рывком поднимает его на ноги, а в другую руку подхватывает Лиру и бежит вон из дома. Следом торопится отец с двумя большими мешками. Потом Арон узнает, что там они хранили самые необходимые вещи на тот случай, если придётся покидать дом вот так, в спешке. На улице — множество людей. Арон видит их соседей — молодой парень на себе тащит свою бабушку, а рядом, всхлипывая, бежит его жена. Cлышатся крики, злые незнакомые голоса требуют остановиться именем короля. Мать, вспотевшая, упрямо тащит его вперёд, а отец выводит из сарая их лошадку и торопливо навьючивает на неё мешки. Крики слышны всё ближе, а они бегут и бегут. Арон падает и сбивает в кровь колени. Он видит, как глаза отца становятся золотистого цвета — он хочет обратиться. Его альт — снежный барс, и Арон верит, что он защитит их. Слышится свист стрелы, и их лошадь падает на землю с жалобным ржанием. Золото резко гаснет — отец остервенело сдёргивает с подстреленной каурки вещи и машет рукой в сторону леса. Арону страшно. Он не хочет идти в тёмный ельник, такой страшный в наступающей ночи, но мама подталкивает его в спину и плачет. Ей вторит Лира. Через два дня, уставшие, полуголодные, они натыкаются на двух охотников, которые отводят их в свою деревню, успокаивают и кормят. Арону хочется увидеть Дерека, своего друга, жившего по соседству. Когда он спрашивает маму, где он, та отворачивается. Арон думает, что у Дерека не было таких смелых родителей, и он не убежал от чудища-патруля. В той деревне они прожили пять лет. А потом опять — крики: «Патруль!», бег в темноте, сумка с вещами и провизией, больно бьющая по спине. Новое селение. Четыре года. В этот раз, убегая, отец получил стрелу под лопатку и едва не умер в лесу. Их опять спасло чудо — девушка, пришедшая собрать орехов. Ещё четыре года мирной жизни, закончившиеся в эту ночь. Громкий визг резанул по ушам. Арон вздрогнул, выныривая из болота гнетущих воспоминаний. В его сторону бежала девушка, за которой с улюлюканьем гнался стражник. Было видно, что беглянка уже почти выбилась из сил, и преследователь не торопился, наслаждаясь её страхом. Девушка запнулась обо что-то и кубарем покатилась в траву. Не пытаясь подняться, поползла, сбивая в кровь костяшки пальцев. Стражник был от неё уже в десятке шагов. Беглянка отчаянно рванулась вперёд, опять надрывно закричав, и встретилась взглядом с Ароном. Понимая, что сейчас она окликнет его, выдав тем самым стражнику, парень развернулся и бросился назад, в темноту, стараясь не слышать криков, раздавшихся за его спиной. Он нёсся, не разбирая дороги, чувствуя, как ветви деревьев хлещут его по лицу. Арону казалось, что стражник вот-вот догонит и схватит его. И девушка. Её глаза, полные боли и отчаянной надежды, вспыхивали перед ним, заставляя жмуриться и до боли закусывать губу: «Трус! Жалкий трус!». Правый бок скрутило болью. Арон затормозил, с хрипом вдыхая неподатливый воздух, и повалился на землю. Порыв прохладного ветра приятно мазнул его по разгорячённому потному лицу, уронив дождевую каплю. Ливень забарабанил по листьям, обрушив на Арона потоки холодной воды, словно кто-то на небе перевернул ведро. Сверкнула молния. В её резком свете парень заметил раскидистую ель, росшую от него в паре шагов, и, всё ещё пытаясь отдышаться, заполз под её раскидистый полог. Тут дождь не мог его достать. Арон свернулся в клубочек, пытаясь согреться и унять дрожь, и сам не заметил, как провалился в чёрный сон без сновидений. С утра в лесу повис туман, густой, словно молоко. Арон вылез из-под ели, зябко поёживаясь. В горле першило, одежда была вся измазана грязью (особенно плачевно выглядела многострадальная рубашка), в волосах застряли веточки и листья. Исхлёстанное во время бега лицо саднило. Кое-как умывшись в луже и пожевав кислой дикой малины, только раздразнившей аппетит, Арон попытался отыскать обратную дорогу. Он потыкался туда-сюда, напоролся на муравейник, едва не свалился в овраг, невидимый в тумане, и, наконец, выбрался на опушку леса. На том месте, где он вчера видел девушку, темнело пятно крови и валялось разорванное платье. Арон судорожно сглотнул и поскорее отвёл взгляд. Остатки деревни вяло тлели. Ночной ливень затушил огонь, но от домов всё равно остались почти одни головешки. Дым стелился над землёй, мешаясь с туманом и погружая всё в нереальную дымку, которая колыхалась, словно кто-то силился пробраться через неё с той стороны. Недолго думая, Арон поспешил к тому месту, где раньше стоял их дом. От его соломенной крыши не осталось и следа, остатки стен скалились чёрными зубьями. Огород был весь истоптан, а посреди двора валялось перевёрнутое ведро, с которым мать всегда ходила к деревенскому колодцу за водой. Растерянно пнув бадью ногой, Арон набрал в грудь побольше воздуха и закричал: «Мама-а-а! Лира-а-а! Оте-е-ец! Кто-нибудь!». В тумане что-то хрустнуло, чавкнуло и затихло. Арон испуганно завертелся по сторонам, втайне надеясь, что вот сейчас из молочной дымки выйдут его родители, спасшиеся, как раньше, и они все вместе пойдут искать новый дом. Никто ниоткуда не вышел. Начиная паниковать, Арон бросился к соседнему дому, потом помчался по улице, с ужасом замечая тела, тут и там лежащие на обочине. Вот старик Краст, у которого они всегда воровали яблоки. У него стрела в груди. Вот Леста, толстая девчонка, с которой никто не хотел играть. У неё распорота шея. Вот ещё знакомое лицо. И ещё… Где-то позади фыркнула лошадь и тут же раздался окрик: «Стоять!». Арон, разумеется, стоять и не думал, а вместо этого кинулся к лесу, который за прошедшие сутки стал ему почти домом. Добежать до него он не успел. Топот копыт быстро настиг его, и Арон почувствовал, что кто-то ухватил его за шиворот и тащит вверх. Рубашка с возмущением затрещала и окончательно порвалась. Всадник потерял равновесие и вместе с Ароном плюхнулся в грязь, изощренно выругавшись. Парень попытался вскочить и броситься наутёк, но поскользнулся на раскисшем песке, а в следующую секунду кто-то навалился на него сверху, пропыхтев на ухо: «Я так и знал, что у кого-нибудь из этой жалкой деревни получится смыться. Какое счастье, что ты настолько глуп, что вернулся обратно». — Пусти меня! — Арон вслепую ударил локтем, попав во что-то мягкое. — Ах ты щенок, — стражник рывком перевернул парня на спину и ударил его по лицу, разбив едва заживший нос. — Да у тебя же и альта до сих пор нет! — рассмеялся он, увидел глаза Арона. — Ты мне даже сдачи дать не можешь! — стражник издевательски потрепал парня, заливающегося кровью, по волосам. — Тэрри, оставь его. Убьёшь — награды не получим, — раздался ещё один голос. Арон скосил глаза и увидел кожаные сапоги говорящего. «Ещё один стражник». — И правда, что это я, — разочарованно протянул Тэрри, вставая и грубо поднимая Арона на ноги. — Глянь, Ивар, он из леса вышел, видать, прятался там во время облавы. — Я не прятался, — процедил Арон, сплевывая кровь, натёкшую в рот. — А что же ты там делал? Грибочки собирал? — глумливо спросил Ивар. — Тэрри, свяжи его, да поехали поскорее. Тут довольно жутко, скажу тебе. Туман этот ещё. Ивар развернулся и сгинул в белой каше, а Тэрри больно вывернул Арону руки и связал их за спиной. Отвесил обидного пинка: «Пошёл!». Ивар уже ждал их, сидя на лошади. Было видно, что ему не терпится уехать, он то и дело нервно оглядывался через плечо, всматриваясь в туманную завесу. — Где мои родители? — вдруг выкринул Арон, бросаясь к Ивару, который, как он понял, был выше по званию, чем его напарник. Тэрри, не ожидавший от пленника такой прыти, не успел его поймать. — Родители? Мальчик потерял своих мамочку и папочку? — просюсюкал Ивар. — Живы они, не волнуйся. Если б издохли, ты бы их трупы на улице нашёл. Может, ещё и увидитесь — вдруг одному хозяину продадут. Арон судорожно задёргал руками, пытаясь развязаться и врезать Ивару, но тут подоспевший Тэрри рявкнул: «Допрыгался!» и ударил Арона в висок. Парень обмяк. Стражник легко перекинул его через седло и сам вскочил следом. — А он не того? — сморщился Ивар, тыкая в Арона пальцем. — Дышит хоть? — Что ему будет, очухается через часик, — отмахнулся Тэрри. — Поехали отсюда, а то мне самому как-то боязно. Пускай командир в следующий раз кого-нибудь другого оставляет остатки беглых отлавливать. Н-н-но! Две лошади скрылись в тумане. Тут же на дорогу опустился большой ворон и хриплым карканьем начал звать своих сородичей. Сегодня их ждал пир.