Тонкие узоры переплетающихся судеб

POV Она       Спросите меня: какое самое дерьмовое время суток? И я отвечу вам: утро.       А апогей дерьмовости — восемь часов утра понедельника, когда ты лёг всего лишь три часа назад.        — Дилинь-дилинь-дилинь! Вставай немедленно! — раздался громкий голос над моим ухом. — Дилинь-дилинь-дилинь! Проспишь пары в университете, поставят «Н» в журнал и пойдёшь на отработку!       Я застонала.        — Один раз прогуляю, ничего не случится…        — Лиззи, если ты рассталась с парнем в воскресенье, то это не повод в понедельник не идти на пары! — голос звучал уже строже.        — Ладно, — начала сдаваться я. — Давай я просплю хотя бы одну пару? Первую. М?        — Ну, нет, подруга! — возмутился голос. — Вставай! Никто не просил тебя уходить от этого придурка чëрт знает в котором часу ночи, да ещё и в воскресенье! Поэтому, Лиз, идём на учебу!        — Ты знаешь, что тебя нужно было назвать не Маргарет, а Совесть? — я вновь застонала.       Глаза были полны невидимого песка, раздражающего вéки, поэтому оказалось невыносимо тяжело открыть их.        — Бэтти, — коварно пропела подруга. — Вставай, Бэтти.        — А вот это уже запрещенный приём! — приоткрывая глаза, возмутилась я. — Терпеть не могу, когда кто-то использует такое сокращение моего имени!        — На это и расчёт! — Маргарет хихикнула, а я почувствовала, как одеяло ползет вниз.        — Маргарет, у меня правда вчера был тяжелый день, отстань! — чуть ли не плакала я. — И ночь тоже…       И после этого осознания и воспоминания о том, что произошло ночью, меня словно подкинуло на кровати. Я резко села и быстро заморгала глазами.        — О! Ты уже встала? — удивилась Маргарет, возвращаясь в комнату.        — Да, — вновь проворчала я. — Как видишь, моя Совесть!       Внимание привлёк звук, доносящийся из старенького телевизора…        — Сделай погромче, пожалуйста, — прошептала я, впиваясь взглядом в экран, на котором мелькали полицейские машины, комментаторы с телевидения и… стены, на которых отчётливо различалась красная кирпичная кладка. Даже если бы у меня случился приступ амнезии, я бы узнала эти стены. Потому что лишь несколько часов назад именно эти стены окружали меня так же, как и пятеро пьяных мужиков, которые хотели меня изнасиловать. И если бы не…       Мои мысли прервал звук телевизора. Маргарет прибавила громкость и продолжила собираться на учёбу. А я, как зачарованная, смотрела на яркий экран.       «Мы ведём прямой репортаж с места происшествия. Зверское убийство потрясло Абердин*. Пятеро мужчин были буквально разорваны на куски. По словам экспертов, данное происшествие произошло между двумя и пятью часами ночи…» — вещала с экрана высокая блондинка с микрофоном в одной руке и зонтиком в другой, поскольку город снова стал жертвой проливного осеннего дождя.       «Мистер Мэтью, как вы можете прокомментировать случившееся?» — блондинка поймала бледного, словно мел, полицейского и начала допытываться о произошедшем.       «Сейчас сложно что-то утверждать, кроме того, что это поистине зверская расправа, совершённая определённо жестокими людьми!» — сказал полицейский, а его голос дрогнул.       «Мотивы? Подозреваемые? Свидетели?» — допытывалась блондинка.       Взгляд полицейского стал стеклянным и безжизненным.       «Вы не заходили в переулок, не так ли?» — спросил он. — «Так я вам скажу, что такое зверское убийство на моей памяти и в моей практике впервые. Мотивы могли быть любые, начиная от расправы над неверными подданными наркоторговли, заканчивая разборками криминальных авторитетов»       «То есть, в любом случае, к произошедшему причастен криминальный мир?» — победно провозгласила блондинка.       «А вы думаете, что обычные люди с нормальной психикой способны на такое?» — весь вид полицейского говорил о том, что мужчина начинает злиться. — «В любом случае, все версии будут проработаны и тщательно проверены, можете не сомневаться. А сейчас мне пора, извините!»       Представитель закона поспешил ретироваться и скрыться подальше от назойливых объективов телевизионных камер.       «Повторим: Абердин сотрясло зверское убийство. Сегодня между двумя и пятью часами ночи неизвестные учинили расправу над пятерыми мужчинами в переулке, буквально разорвав их на части и хаотично разбросав части тел. Сейчас на месте происшествия работают криминалисты и сотрудники полиции. Следите за новостями на нашем канале. С вами была…»       Дальше я не слушала. Потому что дальше я была не в состоянии слушать.       Потому что в голове звучал только один диалог, который я запомнила наизусть: « — Вали отсюда, иначе мы тебе все косточки пересчитаем и на куски растащим, будешь потом себя по крупинкам отдирать от стен! — Думаю, из всех присутствующих здесь только я способен на то, что ты сейчас описал, яйцеголовый…»       Люди, разорванные на куски. А Он предупреждал, что из всех присутствующих только Он способен на такое.       Но не может же один человек за несколько минут разорвать пятерых бугаев на части. Или может? Или не человек?       Хотя, о чём это я? Оборотней, вампиров, супергероев и людей-мутантов не бывает. Вернее, они бывают. Но только в комиксах, книгах и человеческом воображении.        — Лиз, Лиз! — донесся до меня голос подруги.        — А? Что такое? — встрепенулась я.        — Ты так задумчиво слушала прогноз погоды, что я забеспокоилась, — с подозрением в голосе сказала Маргарет. — Всё в порядке?        — Да, конечно, — слишком быстро ответила я, изобразив на лице кривую улыбку. — Надо бежать на занятия.       Я ушла от опасных расспросов подруги, но не от своих мыслей.       С трудом встав с кровати, я направилась в ванную.       Прохладная вода, шумно бежавшая из крана, заставляла мысли разбегаться, образуя невообразимый хаос и беспорядок.       Подняв голову, я встретилась взглядом со своим отражением.       Элизабет Корнуолл, двадцать лет. Рост — сто шестидесят четыре сантиметра, вес — пятьдесят семь килограмм. Маленький-Злобный-Гном. Маленький из-за роста, злой, потому что мой уже-бывший-парень так часто меня называл, ну, и гном, потому что гном.       Длинные волосы, которые я поленилась вчера заплести в косу, сейчас свалялись в один сплошной колтун. Голубые глаза выглядели тускло и безжизненно. А лицо приобрело серо-зелёный оттенок.       Левая скула слегка припухла. Именно туда вчера пришёлся удар одного из отморозков.        — Да-а-а-а, — протянула я, задумчиво глядя на себя в зеркало. — В пору костюм кикиморы надевать и по болотам лазить…        — Лиз, ты со мной разговариваешь? — раздался голос Маргарет из-за двери.        — Нет, Марго, не с тобой, — крикнула в ответ.       Глаза снова обратились к зеркалу.        — И в пору в болоте утопиться, — тихо прошептала я, а взгляд невольно упал на запястья, омываемые водой. На них белели несколько маленьких едва различимых шрамов, тянувшихся вдоль вен.       Кто-то однажды мне сказал, что в жизни каждого человека должна быть трагедия. Кто-то попадает в серьезную автомобильную аварию и выбирается из такой передряги чуть живой. Кто-то сталкивается с предательством, застукав свою вторую половинку с другим или другой в постели. А кто-то пытается покончить жизнь самоубийством, но неудачно, попадая при этом в психиатрическую лечебницу на долгое время…       Я могу сказать, что трагедий в жизни за все мои двадцать лет случилось предостаточно.       Мне хватило времени, чтобы любить, страдать, быть преданной, одинокой, брошенной… За чёртовы двадцать лет своей жизни я хлебнула столько проблем и побывала в такой заднице, что это и сломало меня, и закалило в последствии. У меня не было семьи… Я потеряла их, отдав в холодные лапы смерти, не в силах что-то изменить. У меня не было друзей… Все отвернулись, словно по сигналу, когда я осталась одна, погрузив меня в ещё большую бездну непроглядной тоски.       И в один прекрасный день чёрная копоть тлеющей души, навязчиво пробиравшаяся в каждую клеточку разбитого тела и разлетевшегося на осколки сердца, покрыла меня окончательно. Я умерла. Почти пять минут меня не существовало в мире, который для меня был полон одиночества, обмана и лживых обещаний. Почти пять минут я оказалась по-настоящему счастлива.       Но молодое упрямое сердечко снова забилось. И я выжила.       Лучше бы я тогда умерла.       Всё имеет свой смысл и своё предназначение. И если я осталась здесь, то, значит, для чего-то пока ещё нужна. Пока ещё…       Тряхнув головой, я умылась и, выключив воду, вышла из ванной, на прощание прошептав своему отражению:        — Пора жить дальше.       Дни сменяли дни. Ночи сменяли ночи. Погода становилась всё хуже, а темнело невообразимо рано. Абердин накрыли нехарактерные для осени туманы. В воздухе постоянно витали капли влаги. Ветер пробирался под полы моего старого пальто, залезая за воротник и стараясь окончательно заморозить.       Таинственный незнакомец никак не хотел выходить из головы ни днём, ни ночью. Во сне меня преследовали пытливые карие глаза. И почему-то всегда казалось, что они не должны быть карими. А днём…        — Опять рисуешь? — раздался знакомый голос над ухом.       Словно в ответ на опасность, я мгновенно захлопнула альбом.        — Да, что-то опять рисуется, вот и рисую, — я улыбнулась и посмотрела на лучшую подругу.        — И опять своего ненаглядного Джефри? — Маргарет скривилась.        — Да, конечно, — соврала я совершенно спонтанно.       Но Маргарет сразу заподозрила неладное. Девушка подлетела и одним резким движением выхватила альбом с рисунками у меня из рук.        — Эй! Верни на место! — возмущенно закричала я, тщетно пытаясь встать из-за стола.       Но подруга оказалась непреклонна.       Да и судьба подставила: альбом, словно по мановению волшебной палочки, открылся именно на той странице, где находился свеженарисованный портрет. И это был отнюдь не Джефри.        — Ого, — протянула Маргарет, рассматривая моё творение. — Это явно не Джеф…       Пытливые глаза подруги с любопытством смотрели на меня.        — Ну, да, не Джеф, — вяло отозвалась я и пожала плечами. — А вообще, брать чужое без спроса нельзя!        — Кто он? — Маргарет включила режим Шерлока.        — Парень из сна, — быстро ответила я и прикусила язык.       Слишком быстрый ответ на вопрос всегда выдавал.        — Ух, симпатичный, — выдохнула подруга, рассматривая рисунок. — Где, говоришь, вы встретились?        — Я же сказала, во сне! — проворчала я, попутно думая, как уйти от опасной темы.       Но судьба, как обычно, всё решила иначе.        — Любуешься моим новым портретом? — спросил ехидный голос за спиной.        — Да, любуюсь… — задумчиво сказала подруга. — И, представь себе, любуюсь портретом… Но не твоим! — с ноткой злорадства в голосе сказала девушка и хитро ухмыльнулась.        — А чьим это?       Голос за моей спиной принадлежал Джефри. И сейчас мой экс-бойфренд, грациозно обойдя стол, за которым я сидела, подошел к Маргарет, которая, судя по всему, решила продемонстрировать Джефри мой новый рисунок.       Ситуацию нужно было срочно как-то спасать. Поэтому я с воплем «нет!» попыталась вскочить из-за стола и броситься спасать свою психику от новых вопросов… Но я уже говорила, что судьба — странная штука? В итоге меня подставила моя же сумка, ремешок которой валялся на полу. Зацепившись за злополучную часть сумки, я споткнулась и сильно ударилась правой коленкой о ножку проклятого стола. А тем временем Джеф уже вовсю разглядывал лицо Моего-Таинственного-Незнакомца, которого я нарисовала в альбоме.        — Чёрт! — выругалась я, выпутываясь из коварных лап сумки.        — Да, Элизабет, — бывший парень смотрел на меня с укором. — Каких-то три недели… И ты уже нашла нового парня?        — Не твоё дело! — огрызнулась я, вырывая альбом из рук Маргарет и убирая его в злополучную сумку.        — Между прочим, это ты от меня ушла, — с ехидной улыбочкой сказал Джефри, скрещивая руки на груди.        — Между прочим, это ты мне изменил, — парировала, зло взглянув на парня. — Маргарет, я пошла. Увидимся позже! — бросила я подруге и направилась к выходу из столовой.        — Не-е-е-е, я с тобо-о-о-ой, — протянула подруга и полетела следом, на ходу крикнув Джефу: — Козёл!        — Не стоило, — усталым голосом сказала я, когда мы вышли на улицу.        — Всегда пожалуйста, — Маргарет лишь слегка улыбнулась в ответ.       Капли осеннего дождя барабанили по крыше столовой, холодный ветер пронизывал насквозь.        — Эта дождливая погода когда-нибудь сведёт меня в могилу, — пожаловалась я подруге, натягивая капюшон пальто на самые брови.        — Да ладно тебе, — весело пропела Маргарет. — Осень же. Чего ты хочешь?        — Хочу солнышка, тепла и ласки, — я готова была захныкать, когда ледяной ветер пробрался под капюшон.        — Кстати, о ласке, — подруга оживилась. — Ты помнишь, что завтра большая вечеринка в клубе? Отмечают то ли десятилетие данного заведения, то ли просто очередная суббота для отрыва…        — Эм… — я замялась. — Завтра не могу.        — Ну, нет! Ты обещала отпроситься на завтрашний день и вечер! — крикнула на меня девушка. — Твой мистер… Как его там?        — Мистер Эверс, — подсказала я.        — Да, твой мистер Эверс решил тебя не отпустить на один долбанный день и вечер? — заводилась Маргарет.        — Да нет же! — с улыбкой сказала я. — Я сама не отпрашивалась. Потому что не хочу идти в клуб. Вот и вся арифметика.        — А вот теперь, дорогуша, — голос подруги стал по-настоящему угрожающим. — Теперь ты расскажешь мне, что это за длинноволосый парень у тебя в альбоме!        — Маргарет, я же сказала, что…       Но подруга подняла ладонь в останавливающем жесте.        — Это враньё я слышала. Я хочу знать правду!       Тяжёлый вздох вырвался из моей груди.        — Не заебу, так замучаю! — пригрозила Маргарет, строго смотря на меня.        — Ну, хорошо-о-о-о-о! — сдалась я. — Обещание не болтать я с тебя брать не буду, поскольку ты и так не болтаешь… Этот парень помог мне. Он… — слова давались с трудом. — Он спас меня.        — Что? — взвилась подруга. — Он? Когда? От чего?       Я закатила глаза.        — Я шла поздно ночью от Джефри. Как раз именно в тот вечер я решила сделать ему сюрприз и приехать в гости. А на деле же застала его с какой-то девкой в постели. Собственно, сказала ему, что мы расстаёмся и ушла. Долго гуляла по городу… Была глубокая ночь. Какие-то придурки начали приставать. И появился этот парень… Он спас меня от изнасилования. Вот и вся история.       Подруга присвистнула.        — Вот и вся история?! Подожди! — заинтересованно затараторила Маргарет. — Как его зовут? Откуда он?        — Я ничего не знаю, поверь, — в моём голосе слышались нотки разочарования. — Он пришёл из темноты, в темноту и ушёл. Я не знаю ни его имени, ни откуда он. Я не знаю о нём ничего. Даже тот портрет, что ты видела… Да я даже чётко его лица не видела!       В расстроенных чувствах я пнула маленький камушек ногой.        — Хм-м-м-м-м… Знаешь, — осторожно сказала подруга. — Давай всё равно сходим в клуб. Оторвёшься, отдохнёшь, расслабишься. Ночь танцев! Плохо что ли? Ну, ради меня. Пожа-а-а-алуйста! — начала умолять Маргарет.        — Хорошо, — выдохнула я. — Только мне нужно будет заглянуть сегодня к мистеру Эверсу и предупредить, что в субботу я не приду.        — Супер! — Маргарет радостно подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши. — Я сегодня кое-что куплю для вечеринки… Поэтому увидимся вечером!        — Непременно, — я улыбнулась и, кутаясь в старенькое пальто, продуваемое всеми ветрами, побрела к мистеру Эверсу.       Город накрыл промозглый вечер.       Когда я дошла до нужного места, на улице стало совсем темно.       Скрип старой деревянной двери — и меня приветствует десяток жёлтых ламп.       Мистер Эверс стоял ко мне спиной в противоположном углу большого помещения, поэтому я, решив не кричать, осторожной походкой направилась к старику.        — Добрый вечер, мистер Эверс! — ласково сказала я, подойдя к мужчине.        — Ох! Элизабет! — старик обернулся и удивлённо посмотрел на меня. — Испугала меня!        — Простите, — улыбка сама появилась на моём лице. — Я не хотела, правда!        — Да я верю! — сказал старик и улыбнулся в ответ. — Какими судьбами сегодня тут, да ещё так поздно?        — Я…       И только я хотела рассказать мистеру Эверсу о том, что занятия заканчиваются поздно, а денег на проезд особо не водится, поэтому приходится волей не волей любить пешие прогулки… Как позади меня раздался очень злой голос, больше похожий на шипение опасной ядовитой змеи:        — Что. Ты. Здесь. Делаешь?       Обернувшись, я поняла только две вещи: передо мной стоял тот самый парень, что спас меня несколько недель назад, и он был чертовски зол. *Абердин — город в северо-восточной части Шотландии с населением около 220 000 человек (прим. автора: все совпадения с реальностью случайны, выбор города так же случаен!).