Непрожитая жизнь

      Кэролайн бежала по лесу. Скинутые туфли остались у входа дом, поэтому острые ветки втыкались в нежные стопы, заставляя Кэролайн вскрикивать и очередной раз падать на землю. Девушка поднялась, зажимая рот ладонью, чтобы заглушить всхлипы, Кэролайн обернулась и увидела фигуру, от которой она так яростно бежала. Девушка пробежала пару метров, чувствуя, что легкие сейчас разорвутся, а сердце выпрыгнет из груди, она наклонилась на дерево, используя жалкую попытку спрятаться. Она замерла, и, кажется, сама же услышала биение своего сердца, стопы ныли, горло пересохло и резало невидимым лезвием. Девушка собрала оставшиеся силы и замерла. Шаги. Тихие и раскованные. Начищенные ботинки рассекали засохшие листья и так же остановились, прямо за стволом дерева. – Ау... я тебя слышу, Кэролайн, эта бессмысленная беготня по лесу только испортит мне костюм.       Девушка запищала, когда страх взял вверх, и побежала вперед, а фигура лишь не спеша шла следом, наблюдая за паникой девушки.       Кэролайн оборачивалась через каждый шаг, и ей казалось, что она стоит на месте. Он не отставал, а она ни как не могла убежать. Обернувшись в очередной раз, девушка не заметила гнилую корягу и, запнувшись, упала, чувствуя, как по ноге разливается боль. Она подняла голову, в попытке разглядеть сквозь слезы причину боли. Вытерев ладонью лицо, размазав тем самым землю, Кэролайн закричала, видя торчащую из голени кость. Свет луны заслонила тень. Он подошел и цокнул языком от картины сломанной ноги. Девушка попыталась подняться и на руках отползти хоть на сантиметр, но сил уже не было. Вампир присел на корточки, осматривая рану, словно доктор. – Я же говорил, не стоит бегать.       Его ладонь резко приземлилась на торчащую кость, отчего из груди блондинки послышался крик, который отразился в каждой веточек этого леса. Она откинула голову, задыхаясь от слез, и теперь перед ее глазами лишь звездное небо. – Прошу...       Вампир убрал руку с кости, давая блондинке передышку. Он словно кот, изучающе, не поднимаясь, и упираясь руками в землю, подался вперед, вытягиваясь, и оказываясь лицом к лицу с девушкой. Его рука, к которой прилипли частички травы и листьев, легла на щеку Кэролайн, и провела дорожку от уха до подбородка. – Ты такая... жалкая.       Его резкое движение заставляет вздрогнуть, рука смертельной хваткой схватила шею, отчего губы Кэролайн вытянулись в поиске воздуха, она пытается освободиться, ударяя его по предплечьям, а после сжимая руки на его запястьях. – Клаус. Прошу, отпусти меня.       Я проснулась.       Я проспала сутки. Этот нервный срыв был одним из больших в моей жизни. Что говорить о снах... этот кошмар, но кажется, временами я просыпалась и видела снова этот костюм и холодные глаза, принадлежащие не Клаусу, но тело не двигалось, кричать не хотелось, и я попросту снова впадала в сон, кажется, это были галлюцинации или же он был здесь.       Я открываю глаза и свет, который был и так тусклый ударил в глаза, я морщусь и пытаюсь подняться, но некто прижимает меня обратно к подушке. – Вам нужен покой, Кэролайн.       Это Кира, девушка проводит по моему лбу махровым полотенцем, от которого неприятно пахнет, медикаментами, больницей, психушкой...       Я ударяю по ее руке отчего, полотенце выпадает из рук, а Кира хватается за ушибленную кисть, она кривится от боли, я не понимаю своего порыва избавится от малого воспоминания и ощущения препаратов. Успокоительное. – Ты с ума сошла?– цедит она сквозь зубы. Я смотрю на нее, а в глазах вижу чувство тревоги, вижу, как она опасается меня. Меня хрупкую, беззащитную ничего не понимающую в этом мире маленькую девочку. – Да...       Я тяну это маленькие слово, словно человек осознавший сущность вселенной. В мгновение тело успокаивается, и я поднимаюсь на ноги, чувствуя слабость в теле и стопами холодный пол, на этот раз Кира не препятствует мне, а просто наблюдает. Мельком осматриваю себя, понимая, что на мне лишь пижамные штаны и кофта. Как только я дохожу до двери, то наклоняюсь на нее, перевожу дыхание, словно пожилой человек, смотрю на дерево, вырезы которого интересней чем моя жизнь. Открываю ее и выхожу в коридор. Я знаю, что мне нужно. Мне нужен он. Ощущение его присутствия, его властные глаза в которых я вижу заботу. – Клаус,– мой голос тихий, и я слышу в нем панику,– Клаус.       Но его нигде нет, на глазах, почему-то наворачиваются слезы, и я начинаю хныкать, открываю дверь и захожу в его спальню, падаю на белое покрывало и сворачиваюсь в калачик. Три женщины с портрета смотрят на меня, поэтому я наклоняю голову, и подбородок упирается в грудь.       Сейчас мне кажется, что его отсутствие связано со мной. Я накричала на него, сама того не понимая, правда ли я так думаю. Какой он? Я не знаю, но точно знаю, что помимо зла в нем есть тот, который забрал меня из психлечебницы.       Этот сон… мне не нужна консультация, чтобы узнать, что это защитная реакция организма, я боюсь того вампира из моего детства, и так же боюсь Клауса, но боюсь что он причинит мне боль, душевную боль.       Вздрагиваю и открываю глаза, когда на мои плечи падает плед. Клаус садится рядом на кровать и смотрит мне в лицо. Взгляд...никакой. Я не могу его выдержать и перевожу глаза на изображение женщин. – Кто они? – Сестры и мать,– он смотрит на изображение женщин. – Ты их любишь?– спросила я, но в ответ лишь тишина,– ты... ты хоть когда-то вообще любил?       Он переводит на меня взгляд, запрокидывает голову и щурится, словно я подозреваемая. – Да, любил,– он поднялся на ноги,– ее звали Татья, я полюбил ее, когда еще был человеком,– Клаус сделал паузу,– у нее были черные волосы, искрящие глаза. Женщина вдова с ребенком, но для меня это не являлось пороком. У нас была страсть, она смотрела на меня, и сердце начинало замирать, все, что я хотел это чувствовать ее, целовать, обнимать... – Что с ней случилось. – Мой брат убил ее.       Я замираю, забываю дышать. – Мне жаль.       Я говорю так, потому что так принято, с ужасом осознаю, что возможно мне нисколько не жаль ее, ведь если бы она была жива, меня бы здесь не было. – Мне нет.       Он улыбается, словно мы разговаривает о рецептах. Поднимаюсь с кровати, чувствуя, как шея затекла от позы эмбриона. – Извини меня, Клаус,– я правда чувствую вину,– появилась в твоей жизни, стала обузой, не ценю, что ты делаешь для меня, хоть и скрываешь свою доброту, я испортила тебе прием, решила поиграть в принцессу и ее принца, то, что я знаю о жизни... такого просто не бывает, реальность - она жестокая, и часто бьет прямо по сердцу.       Клаус молчал, а я же сама не ожидала от себя таких слов, возможно, вы скажите, что я не права, и мне нужно бежать от него, но я не могу, да и не хочу. Годами он пугал меня, позже я привыкла, а то, как он относится ко мне, когда снимает маску зла, меня поражает, я такого не испытывала. Нет. – Ты сказала, что не таким представляла наш первый танец,– он сел на кровать, положив руки на колени,– что же ты еще представляла Кэролайн? Прогулки по ночам? Радужные пони?       Мне неловко такое ощущение, что он смеется надо мной. – Когда тебя окружают десятки вампиров, ты просто обязан сохранить свое лицо, не показывать слабости, а ты таковой являешься. Знаешь, что стало с половиной моей семьи, с людьми, которые мне были дороги, они мертвы, Фин, Фрея, Кол..       Он замолчал и, кажется, этот маленький порыв накричать пригрел душу. Он просто заботится обо мне, или я так хочу думать или же он хочет, что бы я так думала. – Но тебе не стоит забывать, кто я такой.       А нет. Это он. Грозный вампир. Но мне плевать, я услышала что хотела, я услышала, что он боится за меня. Я словно слепа. – Ты прав, я представляла прогулки под луной, вот радужного пони не было,– говоря, чувствую, как лицо краснеет,– еще я представляла секс.       Его правый глаз чуть дергается, а я замолкаю. Вампир сидит недвижно, но после расправляет плечи и заводит руки назад, наклоняется. – Действуй.       Я мнусь на месте, а его лицо непроницаемо, не могу понять, что он думает и чувствует. Удивлен ли он, вот я да. Хочу ли я этого или это способ обратить на себя внимание, думаю, и то и то.       Я неумеха. Подхожу, сжимая края рукавов в кулаке, и он смотрит на меня в ожидание действий. Как глупо, думаю, он смеется в душе. Глубоко вдыхаю и начинаю действовать. – Я... буду благодарна за помощь, ведь все что я знаю, вычитано из книг.       Слава даются с трудом, но мне кажется, что он единственный с кем я могу быть сама собой, ведь он знает меня лучше, как никто другой. Он недвижен и теперь я вижу в его глазах вопрос: "действуй, Кэролайн". Подхожу еще ближе, закидываю ногу ему на бедро и усаживаюсь на колени. Его глаза прикованы к моим, а я же боюсь в них посмотреть. Руки тянутся к шее, касаюсь его кожи, и меня пронизывает разряд. Неуверенно смотрю в его глаза, берусь за край кофты и снимаю ее, не тороплюсь, скорее, стесняюсь откинуть ее и прижимаю к груди. Он выпрямляется, отчего я чувствую, как его рука ложится мне на спину. Убираю от груди кофту и кидаю ее на пол, он не смотрит на меня, он смотрит в глаза. Неуверенно тянусь к его лицу, не зная, что делать, но он хватает меня за запястье, останавливая руку в миллиметре от кожи. Рука сильнее сжимается на спине, и я чувствую, как мое тело движется ближе к нему, чувствую, как он прижимает меня к себе. Его глаза отрываются от моих, и теперь он смотрит на губы, рука скользит по спине, лаская кожу холодной ладонью, и Клаус останавливает ее на шее, притягивая к себе. Закрываю глаза, когда наши губы соприкасаются, чувствую ветер, который секунду треплет волосы и щекочет кожу, спина чувствует мягкость его покрывала, Клаус нависает надо мной сверху, отрываясь от губ и целуя шею, от чувства его губ на моем тебе по телу бегут мурашки и по телу разливается некая томность.       Клаус отрывается от моей шеи и его лицо оказывается на уровне моего. – Слишком рано, Кэролайн. – Что?– я не понимаю.       Он слабо улыбается, прикасается губами к моему лбу и, не отрывая, скользит ими к губам, но не целует, а говорит. – Я все еще надеюсь, что высшие силы, судьба, или кто еще отведет тебя от меня. – Но, я не хочу. – Когда я буду уверен в этом, тогда и займемся сексом.       Клаус поднимается, и поднимает с пола кофту, протягивает мне. Я же принимаю ее и одеваю, сижу напротив так, словно ничего не произошло, но все еще чувствую его ласкание на коже. – Мне приснился сон,– говорю, а он стоит, скрестив руки на груди,– за мной гнался человек, тот который убил мою семью, а когда все же догнал, то я увидела, что это ты. – С тобой творится неладное, мне искренне жаль, что ты в таком состоянии, мои люди ищут ведьм, колдунов, заклинание, где бы хотя бы упоминалась подобная ситуация. – А если не найдут, мне все так же будет мерещиться этот убийца, паника, кровь... – Я найду, как это исправить,– он протянул руку,– идем, тебе нужно поспать.       Я не чувствовала сон, пока голова не коснулась подушки. Уже глубокая ночь, и через пару часов солнце поднимется. Я сама поверила в этот бред про вампира, Клаус прав, это галлюцинации.       Чувствую, как дверь моей комнату открылась, легкие шаги слышатся сквозь сон, матрас чуть изгибается когда вошедший садится на кровать. Он поправляет одеяло. Клаус. Сердце трепетает, когда чувствую, что он ложится рядом, рука ложится поверх одеяла, и он притягивает меня к себе. Я улыбаюсь в душе, так приятно. Чувствую, как лицо зарывается в волосы, и дыхание обдаёт затылок, чуть ближе к уху, щекотя его. – Клаус, мне так нравится, когда ты не злой страшный вампир, а тот человек, который может чувствовать. – Не угадала.       Меня охватывает адреналин, и я соскакиваю с кровати, он медленно поднимается, и я узнаю в этой фигуре моего преследователя. Начинаю кричать, пятясь назад, падаю на пол, дверь комнаты распахивается и свет включается. Я поднимаюсь и вижу Клауса, но не его. Окно распахнуто, Клаус подходит к нему и смотрит на ночной город, но судя по лицу, ничего не видит. – Он был здесь, был!– задыхаясь, кричу я. – Тише, милая, тише. – Ты мне не веришь, Клаус, не веришь!