Лучшим лекарством от всех недугов зачастую бывает именно возвращение в родные стены. Мама, конечно, очень удивилась, узнав о том, что я рассталась с Майклом. Я не стала вдаваться в подробности, лишь сказала, что ушла от своего несостоявшегося жениха, когда обнаружила, что тот мне изменяет. Не желая лишний раз врать, да и просто вспоминать о случившемся, я попросила маму больше не затрагивать неприятную для меня тему. Несколько раз, правда, она всё-таки пыталась вывести меня на разговор, думая, что мне нужно с кем-то поделиться своими переживаниями. Эх, мам, ты, конечно, права, но я уже всё выплакала и всё проговорила не один раз.
Чанёль взял всю волокиту с подготовкой документов на себя. О примерном ходе дел я догадывалась только из немногочисленных просьб: сфотографироваться для визы, поставить подпись, уточнить некоторые данные. Возможно, вы спросите, чем же я занималась все эти дни? Чем приходилось: уборка, чтение, прогулки, даже пыталась поиграть на скрипке. Не без разочарования пришлось признать тот факт, что многое забылось, а пальцы потеряли сноровку. А чего я ожидала? Взяться за инструмент при этом не испытывая никаких трудностей из-за отсутствия практики? Да уж, рассуждения тринадцатилетней девочки.
Один вечер, правда, выбился из череды размеренного однообразия и покоя. Чанёль предложил заглянуть в один бар. Заманили меня туда сладкими речами о хорошей музыке и вкусной выпивке, но это, как выяснилось чуть позже, было не самое главное. Встреча с Рэй и Каем — вот чего я совершенно не ожидала. Хоть я с этими ребятами толком не общалась, но я обрадовалась этой корейской-японской парочке настолько сильно, словно мы были самыми закадычными друзьями.
Пока я в изумлении смотрела то на Чонина, то на Рэй, девчонка поднялась из-за стола и кинулась ко мне с распростёртыми объятьями.
— Боже мой, Шин Хи, я думала, что никогда не наступит того дня, когда я своими глазами увижу ту мистическую даму под никами Wind и Rainsound!
— Ты даже мои ники помнишь? — не успела я отойти от первого шока, как Рэй успела меня уже ввергнуть во второй.
— Конечно! Я помню ники каждого, — улыбнулась японка. — Для нашего поколения, которое находило родственных душ за километрами, помнить ники — святое!
— Эй, хватит тебе философствовать, — послышался голос Чонина.
— Не обращай внимания, — шепнула мне на ухо Рэй, — он любит поворчать.
Чонин, прикрыв ладонью глаза, качал головой и что-то бормотал себе под нос, а Чанёль, посмеиваясь над другом, уже смаковал пивом.
— Ладно, хватит вам там уже секретничать, — протянул братец, — садитесь и заказывайте напитки. Сегодня я угощаю!
— Ого! — мигом оживился Чонин и тут же повернулся к Чанёлю. — Чувак, почему ты раньше об этом не сказал? Официант, два пива пожалуйста! И сухариков ещё! Рэй, ты что будешь?
— «Секс на пляже», — с ходу ответила японка, чем изрядно рассмешила братца.
— Нет, дорогуша, это вы как-нибудь уже не за мой счёт, — погрозив пальцем, с хитринкой улыбнулся Чанёль, и Рэй вся покраснела из-за пикантной шуточки.
Чонин, казалось, оценил юмор и явно что-то смекнул для себя, кинув соблазнительный взгляд в сторону своей милой спутницы. Японка ткнула парня локтём в бок, поджав губы, а Кай лишь крепко обнял девушку за плечи. Рэй ещё немного поворчала, потом посмотрела на Чонина, и тот, подгадав момент, чмокнул свою обиженную девочку в губы. Мир, любовь и счастье. Эх, завидно как...
— Шин, а ты что будешь? — Чанёль отвлёк меня от сладкой парочки.
— Да я тоже самое, что и Рэй возьму. Никогда не пробовала, интересно.
На самом деле я просто не смогла вспомнить никакого другого коктейля, а пива или соджу не хотелось.
Весь вечер я, откровенно говоря, не могла налюбоваться Чонином и Рэй. Когда ребята рассказали о всех тех трудностях, которые им пришлось преодолеть, и о первоначальной цели визита Кая в Токио, я не могла вымолвить и слова из-за захлёстывающих эмоций. Меня разрывало восхищение и чувство вины, меня терзала зависть и осознание собственной бесконечной глупости. Почему они смогли, а я струсила? Почему Чонин, далеко не милый и не мягкотелый парниша, в итоге решил остаться с Рэй, а я убежала из Сеула? Я так зациклилась на безысходности, что совсем забыла о главном — расстояние нам подвластно. Мы сами вольны его сократить или увеличить. Если я смогла уехать в Англию, то что мне мешало уехать в Китай? Или Лухан не остался бы ради меня в Сеуле? Я не дала шанса ни себе, ни Лу.
Посидев в баре добрые два часа, мы отправились на прогулку. Я с Рэй шла впереди, парни плелись сзади, обсуждая спортивные новости. Был погожий августовский вечер, который было грех провести в четырёх стенах. Хотелось гулять до самой ночи, бродить по малолюдным улочкам, сидеть в парке и любоваться фонтанами. Как же всего этого мне не хватало в Англии.
— Шин Хи, — окликнула меня Рэй, — это правда, что ты собираешься поехать к Лухану?
— Да, — ответила я. — То, отчего я так старательно пыталась убежать, в итоге возвращает меня обратно. Скажи, — я повернула голову в сторону Рэй, — ты ведь встречалась с Луханом?
— Да, мы виделись.
— Он спрашивал обо мне?
— Я лично никогда не слышала. Чонин говорил, что он иногда заикался о тебе при Чанёле, но разговоры были не больше двух предложений.
— Братец не хотел рассказывать обо мне?
— Не в этом дело, Шин Хи, — голос Рэй стал более серьёзным, и я, уловив смену интонации, немного напряглась в ожидании услышать что-то важное. — Ты появилась в сети таинственной незнакомкой, чья загадочность привлекала внимание и очаровывала. В онлайн-дневниках мы общались со многими людьми, но в памяти задерживаются либо те, с которыми получилось встретиться в реальности, либо те, кто оставил после себя шлейф недосказанности. В жизни Лухана, думаю, ты оставила километры не отвеченных вопросов. Сомневаюсь, что даже Чанёль мог бы ответить хотя бы на половину из них. Я уверена, что Лухан всё ещё глубоко в душе надеется на встречу. Он не признаётся, но несложно догадаться, что этот паренёк не может отпустить прошлое, а из-за этого не в состоянии двигаться вперёд. Ты подумай, прошло пять лет! За это время можно было встретить свою единственную и неповторимую где-то на улицах Гуанчжоу.
— Я не верю, что он никого не повстречал за эти годы, — призналась я. — Каким бы романтиком ни был Лухан, он бы не стал зацикливаться на мне. В конце концов, разве ему не обидно? Разве ему не больно?
— И обидно, и больно. Но что-то не позволяет Лу перестать тебя ждать. Знаешь, в присутствии Лухана мы о тебе не говорили. Этакое негласное табу.
— Весело, — я откашлялась и потупила взгляд в асфальт.
— А Лухан не делился с нами своими переживаниями, так что о его душевном состоянии мы судим только исходя из наших ощущений и догадок. Хоть Лу и пытается скрывать эмоции, что-то всегда да пробьётся сквозь маску спокойствия.
— Понятно.
***
В ту ночь заснуть я так и не смогла. После слов Рэй я поняла, что ситуация с Лу усложнилась в разы. Раньше он ломал голову, чтобы понять меня, теперь настала моя очередь дрожать и постоянно думать, чтобы понять Лухана. Я на собственной шкуре осознала, как невыносимо жить в неведении и строить догадки. А вдруг Лу не захочет со мной встретиться? Вдруг он затаил настолько глубокую обиду, что не упустит возможности меня растоптать? Да, Шин Хи, пожалуй, это именно то, что ты заслуживаешь.
***
Я провалилась в сон где-то под утро, но успела погостить у Морфея только от силы часа полтора, потому что в девять зазвонил телефон. Любимый братец, кажется, решил со мной совершенно не церемониться.
— Ну как? — спросил Чанёль сразу, как только я подняла трубку.
— Спасибо, что позволил поспать.
— Как тебе вчерашняя встреча? О чём с Рэй говорили? — продолжал Чанёль, напрочь игнорируя меня.
— Если я скажу, что я уснула только полтора часа назад, тебе этого будет достаточно?
— Мм… Ну это говорит мне, конечно, о многом, но недостаточно. К каким ты пришла выводам?
— Я в миллионный раз поняла, какой была дура.
— Так, хорошо, продолжай.
— Слушай, Пак, — я нахмурилась и приподнялась с кровати, — ты мне вчера хотел сделать сюрприз или открытую лекцию на тему веры, риска и целеустремлённости?
— Всего понемногу, — в трубке послышался раскатистый бас. — Ладно, продолжай.
Сейчас Чанёль ворошил весь мой внутренний мир, без спроса лез в самые потаённые уголки, которые я уже не могла ничем скрыть. Мой лимит молчания и побегов был исчерпан.
— Встреча с Луханом мне не дастся легко, — призналась я, свесив ноги с кровати.
Кончики пальцев коснулись холодного пола, я повернула голову к окну. День обещал быть хмурым.
— Виза готова. Билеты у меня на руках. Вылетаем завтра в восемь сорок. Собирай сегодня вещи и приходи ко мне.
— Чанёль, — поспешно проговорила я, чувствуя, что брат вот-вот скинет трубку.
— М?
— Ты говорил Лухану о нашем прилёте?
— Я сказал, что прилетаю один. Пришлось сочинить историю о неожиданной объявившейся родственнице, которая пригласила в гости. Встречать в аэропорт Лу не приедет.
— Понятно. Ладно, я ещё немного посплю и буду собираться.
— Давай.
Скинув трубку, я рухнула на кровать и тут же уснула.
***
В голове эхом отдавались слова Чанёля о завтрашнем вылете. Виза. Билет. Собирай вещи. Аэропорт. И снова виза. И снова билет. Череда одинаковых картинок прервалась рёвом мотора. Я открыла глаза, оглянулась и обнаружила себя во дворе тётушки Чон. Рёв становился всё громче, пока, не достигнув своего предела, не затих. Из машины вышел Ким Чунмён.
— Ты всё ещё не уехал? — спросила я и, скрестив руки на груди, медленно направилась к парню.
— А ты? — в ответ спросил Чунмён и, обойдя машину, присел на капот.
— Я завтра улетаю в Китай.
— Вот как, — проговорил Ким и слегка наклонил голову на бок. — И как ощущения?
— Не знаю, — я пожала плечами и облизала губы. — Не знаю, чего ожидать от встречи. Не знаю, как всё пройдёт. Не знаю…
— И?
— И? — переспросила я, чувствуя, что снова начинаю заводиться из-за этой дурацкой манеры разговора. — Ты спросил, я ответила!
— Значит, плохо ответила.
— Зато честно.
— Не честность сейчас главное. Решительность. И никаких колебаний. Ты можешь не знать, как всё пройдёт, но ты можешь знать, что не отступишься и не струсишь в самый ответственный момент. Я тебя толком не знаю. Не знаю и всей твоей истории. Но меня не покидает ощущение, что с тебя уже достаточно потерь и упущенных возможностей, — Чунмён перевёл взгляд на часы и, поднявшись с капота, направился обратно в машину.
— Разве ты не к тётушке Чон? — с недоумением спросила я, не веря, что Ким мог приехать именно ко мне.
— Будь осторожна в чужой стране. И прислушивайся к рёву мотора, — сказал напоследок Чунмён, завёл машину и тронулся с места.
Когда автомобиль скрылся за горизонтом, день сменился ночью, и я, напуганная столь резкой сменой времени суток, засеменила в дом.
***
Если бы я летела в Гуанчжоу одна, я точно рано или поздно просто заблудилась бы даже в нашем аэропорту. Я выпила несколько стаканчиков кофе, но так и не смогла проснуться. Перед отъездом Чанёль заставил меня принять холодный душ, но бодрости хватило только на час. Я чувствовала себя потерянной в густом тумане. Брату пришлось буквально взять меня за руку и не отпускать ни на минуту, потому что я никак не могла приземлить свои мысли. Я была где-то далеко и не могла вернуться. Временами мне казалось, что я слышала рёв мотора, который заставлял меня оборачиваться. Сон слился с реальностью настолько, что я едва соображала. Чанни, видя моё состояние, даже забрал у меня паспорт и билет. Я уже успела разок уронить документы, и Чанёль понял, что шутить с такими вещами не стоит.
— Да уж, Шин Хи, — выдохнул Пак, когда мы оказались в зале ожидания, — я удивлён, как ты ещё самостоятельно собрала вчера вещи.
— Мама помогла, — вяло ответила я, зевнув.
— Ты настолько переживаешь за встречу?
— Не знаю, Чанни. У меня в голове всё смешалось воедино. Я уже ничего не понимаю. Мне бы сейчас как-нибудь избавиться от этого дурацкого зависания между двумя мирами.
— В ближайшие часы у тебя это не получится, — выдохнул Чанёль и обнял меня за плечи. — Твои мысли приземлятся вместе с самолётом, а там всё пойдёт так, как и должно.
