i hate online

Дождь лил ровно трое суток с момента нашего прилёта, дав мне лишний повод отодвинуть встречу с Луханом ещё на некоторое время. Чанёля такой расклад с погодой не устраивал, поэтому уже на третий день нашего просиживания в номере недорогой гостиницы брат заявил, что так больше продолжаться не может, и завтра же я отправлюсь на встречу с Луханом. Я хотела было начать спорить, но Чанни дал ясно понять, что этот приказ не обсуждается. К вечеру ливень всё-таки закончился, а сквозь тучи пробились лучики солнца. Стояла неимоверная духота, но я всё-таки решила ненадолго покинуть гостиничный номер, чтобы прогуляться. Чанёль напрочь отказался составить мне компанию и заперся в ванной, наслаждаясь холодным душем. Конечно, перед уходом пришлось выслушать длинную лекцию о том, как вести себя в чужой стране. Да уж, мой дорогой Пак, иногда мне кажется, что ты похлеще моих родителей. Мы остановились в маленькой частной гостинице (примерно на десять номеров) в том же районе, в котором жил Лухан — Паньюй. Увы, но на этом мои познания о районе, да и о Гуанчжоу в целом, заканчивались. Чанёль тоже ничего особенного про этот город не знал, чему я не уставала удивляться. Неужели Лухан никогда не рассказывал о том, где он живёт? Наверное, рассказывал, просто Чанни слушал невнимательно и всё забыл. Я очень пожалела о том, что за все эти года так и не попыталась выучить китайский. В некотором смысле я завидовала Лу, ведь он с детства знает и корейский, и китайский. Да и английский его был совсем не плох. Помню, как мы с Луханом начали общаться на корейском. Было в этом что-то откровенное. Получится ли у меня быть настолько же откровенной с ним в нашу встречу? Хотелось бы. Надо бы. Не прошло и получаса с моей прогулки, а я уже была совсем без сил. Видимо, я переоценила себя. Надо было всё-таки остаться в номере и принять душ. Сожалеть, конечно, было уже поздно, да и назад до гостиницы ещё предстоит возвращаться, поэтому единственный способ, чтобы скрасить усталость, было съесть или выпить чего-нибудь холодненького. Я прошла ещё немного вперёд, когда заметила небольшое кафе. Яркая вывеска с мороженым и коктейлем так лихо зазывала зайти внутрь, что я, не став противиться своему желанию, прямиком направилась в заведение. К моему удивлению посетителей было не так уж и много: две девчонки, влюблённая парочка и женщина с мужчиной и двумя детишками пяти—шести лет. Заказав холодный чай и мороженое, я пристроилась за столиком возле окна. На какое-то время забылись все проблемы. Мне казалось, что я — самая обычная туристка, которая просто проводит время в своё удовольствие. Даже перестала завидовать Чанёлю, который остался в номере с кондиционером. — Дурак, Пак, — проговорила я себе под нос, отправляя в рот ложку мороженого. Впервые за последние дни я почувствовала себя по-настоящему расслабленной. Я наслаждалась атмосферой уютного летнего кафе, любовалась видом из окна и думала только о том, что в следующий раз приведу обязательно в это место Чанёля. Несмотря на то, что мир я немного уже успела поведать, «хорошим» туристом я так и не стала. Я не была ярым любителем музеев и всяких экскурсий. Я любила просто гулять по новым местам, покупать сувениры и фотографироваться на фоне красивых мест (хотя к фотографиям в последние года я почему-то охладела). Я путешествовала ради отдыха, а не ради обогащения своего кругозора. Со временем я поняла, что это неправильно, вот только изменить себя пока так и не удаётся. Что же, оставалось только надеется на чудо и на вдохновляющий Гуанчжоу! Я улыбнулась своим мыслям, как маленькая девочка и, сделав глоток чая, повернула голову в сторону кассы. Меня привлек приятный мужской голос, и хоть я ни слова не понимала из того, что говорил китаец, я не могла оторваться. Незнакомец очень долго что-то выбирал, постоянно задавал вопросы продавщице. Да уж, с клиентами работать непросто. Помню я одну тётушку, которую обслуживала, пока работала в Лондоне. Я убила целых два часа, чтобы угодить весьма экстравагантному вкусу дамочки, но, как мне показалось, она всё равно осталась недовольна. Приходилось работать и с хамами, которые сквозь зубы называли меня «узкоглазой» и чуть ли не прямым текстом говорили мне, чтобы я возвращалась к себе на родину. От воспоминаний меня отвлёк шум кассового аппарата. Ну вот, клиент всё-таки определился с заказом. Чисто из женского любопытства я немного привстала, чтобы посмотреть, на чём всё-таки остановился выбор китайца, как в этот же самый момент парень обернулся, (видимо, почувствовал, что на него кто-то упорно смотрел всё это время) и мы столкнулись взглядами. Лухан. Лу. Я бегала от тебя столько лет, чтобы быть случайно пойманной во время короткой остановки на передышку. Я видела нашу встречу в самых разных драматичных сценариях, но я никогда не думала, что мы встретимся с Луханом в кафе, когда я хоть на какое-то время забуду все свои тревоги и буду чувствовать себя столь безоружной и неподготовленной. Мы смотрели друг на друга в упор минуты три, пока Лухан не забрал своё фраппучино с мороженым и не решился подойти ко мне. Я готова была поспорить, что он с трудом верил в то, что видит именно меня, а не просто похожую девушку. Лухан что-то спросил у меня сначала на китайском, а я лишь смотрела на парня широко раскрытыми глазами и не могла ничего ответить не столько из-за незнания языка, сколько из-за небывалого оцепенения, парализовавшего меня от кончиков пальцев ног до самой макушки. — Не занято? — аккуратно спросил Лу уже на корейском, и я едва нашла в себе силы утвердительно кивнуть, чтобы хоть как-то дать понять, что я именно та самая, за которую меня боялись принять. Парень сел напротив меня с миллионом и одним вопросом на губах, которые вот-вот норовили сорваться, но, судя по всему, объясняться должна была начать я. Откашлявшись, я попыталась улыбнуться, но уголки губ нервно задёргались, заставляя меня потерять последние ниточки маломальской уверенности в себе. — Знаешь, — начала я, когда молчаливое давление со стороны Лу стало невыносимым, — на самом деле я прилетела сюда с Чанёлем, чтобы встретиться с тобой. Но тут были ливни… Но я собиралась к тебе зайти завтра. — Значит, никакой родственницы нет? — спросил Лухан, едва скрывая волнение в голосе. Знаю, Лу, ты тоже запутался, поэтому задаёшь такой очевидный и нелепый вопрос. — Нет, - виновато ответила я. — Чанёль выдумал про родственницу, чтобы ты не приезжал в аэропорт. Не сердись на него! Это всё из-за меня! Повисла тишина. От нервов скрутило желудок, и я отодвинула от себя чашку с мороженым. И хоть в кафе было мало народа, мне всё равно стало не комфортно. Казалось, что все в один момент обратили на нас с Луханом своё внимание и теперь сидели в предвкушении чего-то грандиозного будь то великая драма, скандал или трагедия. — Да уж, — шумно выдохнул Лухан и, оставив ложку в чашечке с мороженым, скрестил пальцы рук в замок. — Денёк… Я не понимала Лу. Не могла уловить в его эмоциях хотя бы крупицу чего-то определённого. Он злился? Был слишком шокирован? Обида? Я допускала любой вариант, и, казалось, была и готова, и не готова к любому исходу этой встречи. — Ты прилетела сюда для встречи со мной, — Лухан решил сам задать отправную точку нашего разговора. — Я всё ещё там, — поспешно начала я, обхватив пальцами стакан с чаем, — в том времени, в котором мы познакомились и общались. Я застряла там, откуда, как мне казалось, сумела сбежать. В цепи, возможно, звенья и добавлялись, но свободной от этого я не стала. Я никогда так не ошибалась в своём выборе и никогда не о чём так сильно не жалела, как о несостоявшейся встречи с тобой в тот день, когда ты впервые прилетел в Сеул. Сейчас я понимаю, что ничего не жду от этой встречи. Я не надеюсь ни на дружбу, ни на что-либо большее, потому что… Потому что я, как и пять лет назад, та же эгоистка и трусиха. Я прилетела, чтобы успокоить себя. Я… Чувствую себя бесконечно виноватой, и это не даёт мне жить дал… Я случайно прикусила язык. Боже, да что я несу? Хотелось по душам поговорить с человеком, а в итоге объясняю, что встреча нужна только мне. Боже, Шин Хи!!! Шин Хи!!! — Ты уехала, потому что не хотела со мной иметь дела, но не знала, как отвязаться от меня? — спросил Лухан, и меня бросило в холод от столь откровенного заявления. — Нет, — извиняющимся тоном протянула я, — нет… — я понимала, что Лу был в каком-то смысле прав, но мне не хотелось, чтобы у правды был настолько горький привкус. — Я уехала, потому что не верила в отношения на расстоянии. Я думала, что наша встреча всё усугубит. Я хотела исчезнуть из твоего поля зрения, чтобы ты со временем забыл обо мне. Я бы осталась призраком, о котором ты вспоминал бы с усмешкой. — «Я думала», «я хотела»… Шин Хи, ты делала то, что сама хотела. Неужели так сложно было поделиться со мной своими переживаниями? В голосе Лухана буквально звенела старая обида. Она была похожа на натянутую струну, которая вот-вот норовила порваться. И чем больше я пыталась оправдаться, тем меньше времени у меня оставалось до фатального разрыва. — Я совру, если скажу, что не ждал тебя, — начал Лу после некоторой паузы. — Я совру, если скажу, что не скучал и не прилетал в Сеул в надежде увидеть тебя. А сейчас, — я подняла глаза на Лухана, — когда мы встретились, я не знаю... Имеет ли что-либо смысл? Осталось ли на самом деле что-то, за что можно схватиться, как за спасательный круг? Я даже не могу сказать, рад ли я тебя видеть. Мальчик из интернета счастлив и готов обнять тебя настолько сильно, насколько только возможно. Парень… Мужчина, которого ты видишь перед собой сейчас, хотел бы молча уйти. И что в итоге? Ни мальчик, ни мужчина ничего сделать не могут, потому что принять чью-то сторону будет значить убить другого. — Ты не изменился, — тихо проговорила я, невольно ощутив себя посреди той комнаты, которую мы придумали с Луханом во время переписок. — А ты? Я опустила голову и прикрыла глаза, закусив губу. Слёзы сдержать не удалось. Как бы мне ни хотелось плакать перед Луханом, как бы я ни старалась держать себя в руках, последнюю плотину всё равно прорвало, и горькие крокодильи слёзы закапали одна за другой из глаз. Лухан мне всегда казался маленьким, миленьким мальчиком, который видит мир через розовые очки. История о холодной и сдержанной девушке-призраке и о наивном парнишке с нежным сердцем — это так тешило моё самолюбие. Мне нравился Лухан, я любила его. Но за что? За возможность чувствовать своё превосходство. Потом это наслаждение куда-то улетучилось, и всё показалось таким неправильным. Теперь Лухан возмужал и больше не казался мне тем мальчиком на побегушках, каковым он был тогда. Наконец настала моя очередь жевать сопли и чувствовать себя раздавленной, а Лу — быть холодным и жёстким. Говорят же, надо быть осторожными со своими желаниями. Я, судя по всему, своё не продумала и на десятую долю. Лухан не изменился, но сильно повзрослел. А я? Молчание прервала мелодия мобильного. Я хватилась за карман, ошибочно решив, что это звонили мне, но это было телефон Лухана. Он немного нахмурился, из-за чего я решила, что он не знает, кто ему позвонил, либо это был тот, от кого звонка Лу совершенно не ждал. Пока Лухан был занят разговором, я взяла несколько салфеток и принялась утирать слёзы. В конце концов, надо было как-то успокаиваться и что-то делать. Я хотела воспользоваться паузой, чтобы перевести дух, а после предложить Лухану пройтись, надеясь, что во время прогулки мы сможем поговорить спокойно, ибо атмосфера кафе-мороженого совершенно не располагала к серьёзным беседам, а для дружеской болтовни нам явно было ещё далеко. Я сделала два больших глотка чая, украдкой наблюдая за Лу. Парень стал мрачнее прежнего, отвечал с большими промежутками, а голос становился всё более и более удручённым. Спустя минуты три разговор закончился, и Лухан, опустив дрожащей рукой телефон на стол, уставился в одну точку. Неужели встреча со мной оказалась не самой страшной новостью? — Что-то случилось? — осторожно спросила я, сильно сомневаясь, что со мной поделятся новостью. Я понимала, что нам прежде всего надо было разобраться друг с другом, но столь удручённое состояние парня я проигнорировать не могла. Может, я могла оказаться хоть чем-то полезной? — Мама Исина звонила, — ответил Лухан спустя несколько минут, и у меня внутри аж всё перевернулось. Исин. Лэй. Тот забавный парень, которому я разбила сердце. — А, я его помню. Он... — Он сегодня погиб в автокатастрофе. Скончался на месте. Мы так и не научились использовать время. Мы так и не научились ценить то, что у нас есть. Мы ничему не научились, поэтому всю свою жизнь только и делаем, что теряем — любовь, дружбу, веру, себя. Теряем до тех пор, пока у нас не останется ничего.