Классика жанра

- Ну что, Борь, когда пригласишь на новоселье? – улыбнулась Рогозина после того, как все важные вопросы были обсуждены на вечернем совещании. Холодов, Амелина, Лисицын и Соколова с интересом взглянули на патологоанатома. - Пока не знаю, друзья мои, - улыбнулся тот в ответ. – Надеюсь, ко дню рождения управлюсь, а это уже через неделю. – Коллеги одобрительно загудели. – И, разумеется, вы все приглашены. У меня там рядом речка, у соседа – баня. Своей пока не обзавелся. Зато место для мангала уже расчистил. - Отличный план! – потер руки Костя. – Слушай, а может, тебе помощь нужна? - Вам нужны помощники? – передразнил Андрей героя известного мультика, отчего сидевшая рядом Оксана невольно прыснула. - Помощников у меня там целых трое, - довольно ответил Селиванов. – Работают неплохо, слушаются беспрекословно, едят, что дают. - Это кто же у тебя за еду работает? – удивилась Амелина. - Тоже хочешь? – схохмил Холодов и тут же получил локтем в бок. - Сын и двое его друзей проходят у меня курс трудотерапии, так сказать. Да вы их всех знаете: один – сын Антоновой, а второй – кухарки Забродиной, ну, школьное дело помните? – Коллеги закивали. – И надо сказать, Сашка справляется лучше всех. Вот что значит жизнь приучила все уметь. Но ничего, эти двое тоже не отстают – сопят, пытаются быть на высоте, потому что я им Сашку в пример ставлю, а им это не нравится. - Не поругаются на этой почве? – поинтересовалась Рогозина. - Не должны, - пожал плечами Борис. – У них сейчас самый хороший период для соперничества и здоровой конкуренции. То бы, может, работали спустя рукава, а так стимул есть стараться: тот, кто работает лучше всех, освобождается от кухонных обязанностей. Правда пока это не очень действует, - признался он, - но другого способа я не придумал. - Почему не действует? – озвучила любопытство многих Соколова. - Потому что Сашка все равно друзьям помогает и картошку почистить, и посуду помыть – так быстрее, говорит, - Селиванов помолчал. – Хороший парень. Жаль, что с отцом у него проблемы. Я бы таким сыном гордился… В кабинете повисла тишина. Каждый перебирал свои воспоминания об Александре, его отце и всей той ситуации с отравлением школьников. - Галь, можно? – неожиданно на пороге появилась Антонова. – Добрый вечер. Вы еще не закончили? – обвела она взглядом коллег, стараясь не задерживать его на Борисе. Во избежание. - Закончили, проходи, - с улыбкой кивнула Рогозина. – Мы тут обсуждаем уже день рождения Селиванова. - День рождения? – замерла на месте Валя, изо всех сил сфокусировавшись на полковнике. - Да, он собирается устраивать праздник у себя на даче и нас всех приглашает, - вставила Соколова и мечтательно вздохнула: - Как же я давно не была загородом! - Вы, разумеется, тоже приглашены, Валентина, - услышала Антонова теплый голос и просто вынуждена была обернуться. Борис смотрел мягко, будто желая сказать, что не собирается рассказывать всему свету о том, что между ними происходит. - Спасибо, - пролепетала она, мысленно умоляя свой голос звучать твердо и ясно. – Когда? - День рождения в следующую субботу, - ответил Селиванов, и Валя покачала головой. - Если у вас это выходной, значит, у меня рабочий день – я не смогу, - развела она руками, внезапно осознавая, что даже испытывает облегчение по этому поводу. - А, кстати, да, - всполошилась Амелина. – А у нас кто дежурит? – она посмотрела на Холодова. - Друзья мои, - с трудом оторвал взгляд от Антоновой Борис, чтобы посмотреть на других коллег. – Чтобы все могли присутствовать, я перенесу празднование на воскресенье. К тому же, будет больше времени, чтобы закончить строительно-ремонтные работы и подготовить пространство для мероприятия. - Слушай, ну я, например, могу приехать и в субботу, чтобы помочь все закончить, - предложил Лисицын. – У тебя двор большой? Разобью на ночь палатку – вспомню студенческие времена. Эх, хорошо было! – уже представил он, и Селиванов улыбнулся. - Мысль мне нравится, но есть одна проблема. - Какая? - У меня три богатыря все просятся переночевать в палатке. Не хотелось бы их дразнить – народ юный, взрывной… - А ты им не разрешаешь, что ли? Почему? – не понял Костя. - Не я, - Борис перевел выразительный взгляд на Антонову и продолжил: - Когда мужики приехали с ночевкой, от некоторых родителей поступило четкое указание загонять их в дом до полуночи и запирать на замок. Коллеги синхронно посмотрели на Валентину, и она была вынуждена ответить: - Потому что некоторые родители слишком хорошо знают способности своих детей отчебучивать всякие номера. А учитывая последние выходки – об этом знают не только родители! – закончила она, намекая, как подняла ФЭС на уши, когда пропал Юра. - Да уж, - протянула Рогозина. – С подростками нужен глаз да глаз. - Вы можете приехать и проследить лично, - спокойно предложил Селиванов. – Если в вашем присутствии пацанов можно будет выгнать на улицу – а они просто мечтают об этом, уж поверьте мне, – то одна комната освобождается, - он улыбнулся. – Дам на улицу мы не выгоняем. Валентина почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. В мгновение ока пронеслись в памяти все моменты, когда она приезжала первый раз и он позвал ее в дом, а потом не пустил назад в грозу. Вспомнилось все, что произошло между ними, когда она искала сына. Никто не заметил – для всех Селиванов не сказал ничего такого особенного, и лишь его взгляд выдавал, что все намеки она уловила правильно. - Я работаю в субботу, - напомнила она, ругая себя за то, что голос дрогнул. - Вы можете присоединиться к нам после работы. Он настаивал. Она совершенно четко видела, как он убеждал ее приехать, не боясь при этом присутствия ни детей, ни Лисицына. Мурашки побежали по телу, отчего все мысли кинулись врассыпную. - Речь ведь идет о ночевке в палатке, - добавил Борис, видя ее замешательство. – К ночи вы ведь уже освободитесь. Медленная смерть. Валентина понимала, что не может придумать мало-мальски приличный аргумент, чтобы не навлечь на себя подозрений и не быть вынужденной ехать на дачу. Неожиданное спасение пришло в лице Амелиной. - Ну да, вот так приедет Валя следить за подростками, а на нее повесят всю домашнюю работу, - хмыкнула Оксана, посмотрев на Антонову. – И придется кормить целую роту мужиков! Валентина благодарно улыбнулась в ответ и спокойно произнесла: - Да уж, пожалуй, кормить роту я и дома могу, - намекнула она на свою большую семью. – Полевая кухня... Спасибо, мне школьной столовой хватило, - подмигнула она Оксане, пытаясь уйти от скользкой темы как можно дальше. - А вот если бы кто-то нас кормил, - внезапно встрял Лисицын, - то мы бы могли успеть гораздо больше, правда, Борь? - Само собой, - охотно согласился тот. – Но совесть не позволяет мне пригласить в гости даму, чтобы она готовила на роту мужиков. - Это если одну, - не сдавался Костя. – А вот если двух… - он демонстративно посмотрел на Соколову, и Юля тут же округлила глаза. - Я? - А что? – довольный своей идеей просиял он. – Если дети у бабушек-дедушек, вы можете приехать обе. Вдвоем быстрее, да и поболтать сможете о своем, о женском. Обменяться опытом, так сказать, по ведению хозяйства или воспитанию потомства, например, - фонтанировал он идеями, и Соколова чуть не застонала. Товарищ майор все никак не хотел оставить в покое ее мнимых детей, и все ее надежды, что когда-нибудь тема сама сойдет на нет, каждый раз сгорали синим пламенем в один момент. - Лично я буду только за, - вмешался Селиванов, чувствуя, что надо ковать железо, пока горячо. – Тем более, в Лешкиной комнате стоит крепкая двухъярусная кровать и еще раскладывающийся диван – на случай гостей. Они как раз все вместе там спят. Еще младший брат Сашки иногда с ними. Разместиться есть где. Вот только захотят ли дамы тратить свой выходной день, чтобы кормить рабсилу… И только Антонова услышала в последней фразе легкое кокетство и чуть было не ответила тем же, но вовремя спохватилась и лишь серьезно заметила: - Для меня этот день рабочий. - Ну раз такое дело, - подала голос наблюдавшая за обсуждением Рогозина, - то я отпущу тебя пораньше, - пообещала она. – Если никакого форс-мажора не будет, - на всякий случай добавила полковник. Ну, спасибо, Галина Николаевна, удружила! Однако деваться было некуда, и Валентина встретилась взглядом с Соколовой. - Ну что, Юль, поедем спасать мужчин от голодной смерти? – иронично спросила она, пытаясь скрыть волнение в голосе от одной только мысли о такой перспективе. - Я так понимаю, что выбора особого у нас нет, - в тон ей ответила девушка, театрально вздохнув. – Не пропадать же им теперь. А то ж потом в одиночку придется работать за двоих, - с вызовом добавила Юля, кося взглядом в сторону Лисицына, но тот был слишком счастлив от заманчивой идеи, чтобы портить предвкушение чьим-либо ехидством. - Значит, договорились, - быстро вставил Селиванов, словно боясь, что Антонова может опомниться и передумать. – Буду ждать вас в субботу, - он посмотрел сначала на Юлю, потом на Валю и продолжил: - Дорогу вы уже знаете. Антонова вздрогнула от намека, но быстро сообразила, что всем известно, как она забирала оттуда Юрку, так что никакого криминала в словах не было. - Кстати, Валь, а ты чего хотела? – вдруг вспомнила Рогозина. - Да вот… Возвращалась от девчонок, проезжала мимо, думала поговорить насчет отпуска, но теперь понимаю, что не время. Ладно, отдохну попозже, - она выдавила улыбку, с трудом отводя взгляд от Селиванова. – В конце концов, лето еще не закончилось. Степан едва ли поднял голову от раскатанного на столе ватмана, когда услышал стук в дверь. - Войдите! - Можно, Степан Александрович? – на пороге, наполовину выглядывая из-за двери, появился Забродин. – Извините, что отвлекаю, - неловко добавил он. - Заходи, Александр, - кивнул Антонов, разглядывая проект и указывая вошедшему на стул. – Слушаю тебя. - Я хотел отпроситься на завтра, - неловко начал тот, так и оставшись стоять. Степан оторвался от дела и оценивающе глянул на подростка. - Причина уважительная, я надеюсь? - И я надеюсь… - подавил вздох Сашка и все же сел; Антонов молчал. – Я документы подал в одну гимназию с техническим уклоном, - рискнул рассказать юноша, видя внимательный взгляд начальства. – А мне позвонили и завтра пригласили на собеседование. В рабочее время, конечно, - виновато пожал он плечами. Степан откинулся на спинку стула, прищурившись. - Что за гимназия? – наконец, спросил он, словно это что-то решало. Получив ответ, Антонов кивнул и ткнул пальцем в ватман, лежавший на столе. - Проект видел? - Да, я же его обсчитывал. - Что бы ты в нем изменил? Забродин побледнел. - А… а в нем нужно что-то изменить? Степан хмыкнул. - Всегда можно что-то изменить. Распечатай себе из архива и подумай над моим вопросом. На завтра ты свободен, а послезавтра с утра жду тебя с отчетом, - он помолчал. – И по гимназии, и по проекту, - дождавшись, когда Сашка выйдет, он потянулся к записной книжке и телефону. – Гурин? Здорово! Антонов тебя беспокоит, Степан, помнишь такого? - Ого! – послышалось на другом конце провода. – Магомет решил-таки дойти до горы? Сколько лет! - Значит, помнишь, - улыбнулся Антонов, и на душе потеплело. – Ты мне скажи, ты все еще там же? - Да, рулю тут потихонечку юные умы. А что? Никак сына своего убедил к нам пойти? - Нет, не сына. Забродин Александр – говорит тебе что-нибудь это имя? - Погоди, дай сверюсь с базой – всех же не упомнишь, - раздался стук по клавишам и щелканье мышкой. – А, да, подавал документы. Результаты по экзаменам у него приличные, но не отличные. - Он там завтра к вашим на собеседование какое-то идет. - К вашим! – крякнул Гурин. – Ко мне он должен явиться завтра. Да, в десять утра. А что? Ты его знаешь? Расскажешь мне о нем в двух словах? - Нет, - усмехнулся Степа. – Как раз наоборот – хотел тебя попросить, чтобы ты мне позвонил после и рассказал о нем в двух словах. Можно в трех… - многозначительно добавил он. - Ох, Антонов, ты и твои штучки! – весело пожурил давний знакомый. – Чем тебе парень не угодил? Или наоборот – угодил? - Вот позвонишь – я тебе расскажу, - улыбнулся тот. – Потом. - Ладно, вопроса нет – звякну. Присмотрюсь теперь к нему повнимательнее, - то ли пообещал, то ли пригрозил Гурин, но Степан лишь хмыкнул в ответ. - Кстати, у вас там нынче образование платное или бесплатное? - Зависит. С очень хорошими результатами берем бесплатно. Лучшие умы, так сказать! – не без гордости добавил он. – С не очень хорошими берем платно, но не всех. Для того собеседование и проводится, чтобы понять, что собой представляет ученик. Абы кого не берем даже платно – репутация все ж. - Понимаю. - Вот у твоего Забродина пограничные результаты, потому и вызвали – будем смотреть. - Он не мой, - вновь усмехнулся Антонов. – Но я буду ждать твоего звонка. - Заметано. Ты сам-то как? – перевел разговор на другую тему Гурин. – Сто лет не виделись. Встретиться бы. Или ты погряз совсем в своей работе и семье? - Погряз… - пробормотал Степан, но тут же встрепенулся: - Встретимся как-нибудь, - и, попрощавшись, повесил трубку. Погряз в работе и семье… Антонов откинулся на спинку кресла и медленно потянулся. В позвоночнике что-то хрустнуло. Врач давно говорил ему, что нужен спортзал, а лучше – бассейн, что нельзя так напрягать спину и столько работать. Но раньше у Степана времени особо не было на «все эти глупости», как он считал. Работа съедала бóльшую часть светового дня, время для семьи он собирал по крохам. Антонов взял карандаш, недолго покрутил его в пальцах и снова бросил на ватман. Семья… Взгляд упал на фотографию. Валентина с каждым днем отстранялась все больше. Хуже всего было то, что она не упрекала, не скандалила, не обижалась – она принимала информацию к сведению, словно регистрировала в базе данных, и выполняла необходимые действия. Один раз Степан даже принес ей домой букет, но жена встретила таким взглядом, словно это были не гладиолусы, а кактус. Больше цветов он ей не носил. Наверное, было бы лучше оборвать сразу, чем отрезать вот так по кусочкам, долго, мучительно и больно. Но он бы вряд ли смирился с этим вот так просто. А тут она день за днем словно приучала его к мысли, что они больше не вместе. Как дрессируют щенка, как воспитывают ребенка, повторяя все по десять, по сто раз, – так и она каждый раз будто подчеркивала принятое ею решение: это все. Вместе с тем нельзя было сказать, что супруга хочет вычеркнуть его из своей жизни, поквитаться за проступок или позлорадствовать, что сын до сих пор не принял действительность такой, какой она была. Нет, Валентина вела себя так же, как и раньше, когда дело касалось детей или совместного быта. Их маленькое государство… Антонов закрыл глаза, вспоминая, как на днях Юрий в очередном порыве гнева прокричал ему острые, горькие слова «ты мне больше не отец». Крикнул и сам испугался. И Степан застыл, как громом пораженный, не ожидая, что сын зайдет так далеко. Как ни странно, именно Валентина не растерялась и холодным, где-то даже равнодушным тоном, заметила: - Ну, тогда и я тебе не мать, - и, заметив оторопь в глазах обоих, все так же спокойно пояснила: - Полагаю, что в своей не такой уж короткой жизни я тоже совершила уйму ошибок. Стало быть, не заслуживаю называться матерью такого идеального сына. Степан уловил нотки сарказма. Юрий, видимо, тоже, потому что покраснел до корней волос, опустил голову и пробубнил что-то нечленораздельное. - Ты помнишь, как в восемь лет ушел гулять, не предупредив и не закрыв дверь на замок? – вдруг спросила Валентина, сын, помедлив, кивнул. – А как пролил компот на папин ноутбук, испортив ему проект? – Снова кивок. – А как разбил окно в школе, избил одноклассника, и меня вызывали в школу? Как вы подожгли классные журналы за школой среди зарослей боярышника и чуть не устроили пожар? А как отец забирал тебя из отделения полиции, потому что вы с мальчишками нанюхались какой-то дряни и стали буянить возле детского сада во время тихого часа? – она выдержала паузу и подошла к сыну, прищурившись, посмотрев ему в глаза. – Пятнадцать лет, - вздохнула она, - пятнадцать лет моей жизни прошли даром, если ты так ничего и не уяснил себе после этого, - и, развернувшись, Валя ушла в спальню, оставив их одних. Степан стоял, не шелохнувшись, ожидая, что скажет или сделает Юрка. Тот долго сначала пыхтел, перетаптываясь на месте, потом бросил едва слышное «извини» и стремглав кинулся в свою комнату. И после этого инцидента если и не начал сближаться с отцом, то, как минимум, зарыл топор войны: на рожон не лез, ни в чем не обвинял, на вопросы отвечал исправно. Односложно, но исправно… Антонов открыл глаза. Есть шанс, что он вернет Юрку. Не сегодня и не завтра, может, на это уйдет неделя или месяц, но вернет. А вот Валя… Степан вздохнул. Он не мог смириться с тем, что она выставила его за гипотетическую дверь. Но закрывать глаза на поведение супруги и делать вид, будто ничего не произошло, было бы глупо. Антонов был не из тех, кто тешит себя иллюзиями и предпочитает правде сладкую ложь.