* * *
Медленная музыка давно закончилась и танец, соответственно, тоже, однако Маришка не считала, что на этом ее общение с Фэшем Драгоцием должно было закончиться. Я сидела в компании Дианы, Ника, Грозы и Лешки, но совершенно не слышала, о чем шел разговор. К счастью, моего активного участия не требовали, за что я была очень благодарна друзьям. Круговорот лиц, мыслей и событий сегодняшнего дня становился все больше, и это вызывало у меня странное состояние прострации: моргая, я чувствовала, как с каждым разом веки становятся тяжелее, а кровь в ушах шумит громче. Гости уже начинали расходиться – это было заметно по тому, как опустела гостиная. Откинувшись на мягкую спинку кресла, я обвела комнату взглядом: места явно стало больше, однако оставшаяся половина все еще была здесь и домой, по всей видимости, никто из них пока не собирался. И снова перед глазами мелькнули красные ногти. Я приложила все свои силы, чтобы не смотреть в сторону Фэша и Маришки. Целых тридцать секунд получалось чудесно: картина на противоположной стене, висевшая ровно над их головами, казалась такой интересной, будто бы я видела ее в первый, а не в двухсотый раз. Увы, но моих сил оказалось недостаточно. И ровно в этот же момент Маришка наклонилась и что-то игриво проговорила Фэшу почти в самое ухо, при этом ненавязчиво накрывая его ладонь своей. Мою набежавшую сонливость вмиг снесло горячей волной, которая ударила по лицу, словно пощечина. Я вздрогнула всем телом, поражаясь собственной реакции, но это был еще не конец – Фэш в ответ улыбнулся, и при этом мне показалось, что это не было принужденно или наигранно. Его реакция выглядела искренней, словно Резникова и в самом деле сказала что-то забавное. Он даже не пытался убрать ее руку или хотя бы отодвинуться. Я встала, даже не успев подумать о том, что делаю. — Василиса?.. — услышала я за своей спиной голос, но даже не поняла, чей именно он был. Я не сводила глаз с Фэша и Маришки, уверенно двигаясь в их сторону, и хотела лишь одного: чтобы она убрала свои руки и наконец отлипла от Фэша. И чтобы он перестал так мило ей улыбаться. Это желание и ощущение, будто что-то горячее и тяжелое давит изнутри на ребра, пытаясь, по всей видимости, их пробить, – это было единственное, чем я руководствовалась в данный момент. Когда я остановилась перед ними, Фэш первый поднял взгляд. Следом за ним и Маришка повернула голову в мою сторону и выражение ее лица тут же переменилось. Я мило улыбнулась. — Извините, что вмешиваюсь в ваш, несомненно, очень важный разговор, но, Фэш, Ник очень просит тебя подойти. Бровь Фэша вопросительно поднялась, и он тотчас, видимо, даже не заметив, вытащил ладонь из-под руки Маришки. — И зачем же? — поинтересовался он, кидая взгляд куда-то за мою спину, по всей видимости, на самого Ника. Я невозмутимо пожала плечами. — Не знаю. — Дорогая, раз Фэш нужен Лазареву, так почему же он не подошел сам? — подала голос Маришка, справившаяся со своими эмоциями. На ее лице снова появилась привычная надменная усмешка. Я посмотрела на нее и чуть склонила голову, продолжая улыбаться. — А вот это пусть Фэш спросит у него сам. — И непринужденно добавила: — Дорогая. Некоторое время мы с ней сверлили друг друга взглядами. Я отчетливо видела, что Маришка ужасно раздражена и держится из последних сил, пытаясь держать лицо. Фэш тем временем оценивающе глянул сначала на меня, потом на Резникову, снова на меня и, ухмыльнувшись, хмыкнул. — Пожалуй, — протянул он, нарушив затянувшуюся паузу, — я должен все-таки подойти к Нику. Не теряя времени, он удалился, а я, не удержавшись, победно глянула на Маришку, тем не менее все так же вежливо произнеся напоследок: — Хорошего вечера. А затем развернулась и направилась прямиком к выходу из гостиной. Мне срочно требовался свежий воздух. Я уже не видела, как Маришка, сверкнув глазами, сделала глубокий вдох и вдруг расплылась в злобной, даже пугающей ухмылке. Она оглядела комнату, выискивая кого-то, поймала взгляд Марка и поманила его пальцем, подзывая к себе. — И тебе хорошего вечера, дорогая. И тебе.* * *
В саду стояла тишина, нарушаемая пением сверчков, и только изредка со стороны дома доносились приглушенные взрывы смеха. Садовая качеля медленно раскачивалась, прохладный ночной ветерок обдувал лицо и волосы. После душного помещения, заполненного людьми, эта беседка, спрятанная в самой отдаленной части отцовского сада, показалась сказкой. Василиса с огромным облегчением распустила волосы, скинула босоножки и прикрыла глаза, откидываясь на мягкую спинку. Она сидела так уже около двадцати минут, наслаждаясь одиночеством и тем, что в голове, на удивление, по-настоящему было пусто. Ни одной мысли. Словно кто-то в один момент взял и выключил звук. То, что нужно. Вдруг за спиной раздался шорох, сопровождаемый чьим-то возмущенным пыхтением. — Наконец-то, — выпалил знакомый голос. В нем удивительным образом смешались возмущение и облегчение. — Нашел. Василиса распахнула глаза, удивленно оборачиваясь. — Фэш? — Ну ты и забралась, конечно, — пожаловался парень, как ни в чем не бывало приземляясь рядом с ней. Под его весом качеля вздрогнула и закачалась сильнее. — Вынужден признать, что у Огнева сад выглядит похлеще, чем тот лес, в котором мы с тобой заблудились. Вспомнив об их лесном приключении, Василиса невольно дотронулась до своей пострадавшей в то время ноги. Парень это подметил и, нахмурившись, спросил: — До сих пор болит? Девушка отрицательно помотала головой, и волосы волнами рассыпались по плечам. В беседке горел лишь один декоративный светильник в форме птичьей клетки, он стоял на перилах беседки, позади Василисы, и Фэш почему-то обратил внимание на то, как ее рыжие кудри сверкнули в его свете. Несколько секунд он тупо смотрел на ее волосы, и Василиса не удержалась – провела по ним рукой, проверяя, все ли в порядке. Фэш моргнул. Мысленно закатил глаза от собственного поведения и заново поднял взор на Василису. Нужно было как-то разбавить эту маленькую заминку и он вдруг ясно понял, как это сделать. — Кста-ати, — протянул парень, разворачиваясь к Василисе всем туловищем – теперь они оба смотрели друг другу в лицо. — Я же хотел у тебя спросить: зачем все-таки меня звал Ник? А то он так удивился, когда я подошел, и с полной уверенностью заявил, что никого не звал. — Фэш внимательно следил за реакцией Василисы. — А уж как я удивился – не представляешь. Не выдержав, он приподнял уголки губ. Уж больно забавно было видеть, как Василиса Огнева пытается сохранить самое невозмутимое в мире лицо. Она посмотрела на свои руки, с важным видом разгладила несуществующую складку на платье. Почему-то сейчас ей казалось совсем неважным, что Фэш подумает о ней и о том, зачем она соврала. Поэтому Василиса перевела взгляд с платья и собственных рук на Фэша и просто произнесла: — Так как, говоришь, ты меня нашел? Фэш хохотнул и в этот момент на его щеках показались ямочки. Он посмотрел Василисе в глаза, оценивающе прищуриваясь. — Ты не ответила на мой вопрос, а я не отвечу на твой, — снова улыбнулся. — Мы квиты. Василиса пожала плечами, с легкостью соглашаясь. — Как знаешь. И Фэш снова фыркнул. Они немного помолчали. Драгоций окинул беседку внимательным взглядом. По всей видимости, особой популярностью у семьи Огневых она не пользовалась: кое-где облупилась краска, на полу валялись всякие травинки и листья, да и сама качеля поскрипывала при движении. И Василиса тут же ответила на незаданный вопрос, будто мысли его читала: — Это мое любимое место, — сказала она, обхватывая себя руками. — Как ты сам понял, добираться сюда - не самое легкое дело, поэтому больше в эту беседку никто не приходит. За ненадобностью, Нира хотела вообще избавиться от нее, но я упросила этого не делать. Фэш казался заинтересованным. И ему на ум тут же пришел вопрос: — У тебя хорошие отношения с ней? С Нирой? — Ну да, — Василиса пожала плечами, почему-то уже не глядя на Драгоция, а смотря куда-то за него, в сторону дома, откуда доносился шум праздника. Праздника, на котором к этому времени именинник был не особо нужен. Ну и отлично. Она вдруг поняла, как же устала за сегодня. — Нира всегда относилась ко мне хорошо, хотя, наверное, это ставит под вопрос ее адекватность. Бровь Фэша вопросительно изогнулась. — Ну, знаешь, ведь не каждая женщина будет жаловать ребенка, который появился у ее мужа на стороне. Да еще и тогда, когда она сама оставалась с годовалыми детьми на руках, — замолчав, Василиса сама удивилась тому, как легко эти слова слетели с языка. Она всегда спокойно относилась к ситуации, которая произошла с ней и ее родителями, потому что привыкла к этому, но мысли, которые всегда были где-то на подкорке, вслух Василиса произнесла сейчас в первый раз. Вот так просто взяла и сказала Фэшу Драгоцию то, о чем никогда и ни с кем больше не говорила. Как это все, оказывается, интересно работает. — И не у каждой хватит сил и духа такого мужа простить. А она смогла. Смогла восстановить свою семью, и сейчас они счастливы. Удивительно, правда? Вопрос был риторический, конечно, и Фэш не стал на него отвечать. Да он и не смог бы этого сделать: подставив под голову руку, он смотрел на Василису, не моргая. Внутри было такое чувство, будто над ним пошутили. Потому что Василиса Огнева, которая сидела перед ним сейчас, была совершенно не похожа на ту, что пару месяцев назад сидела перед ним в Орхидее и краснела, признаваясь в любви. Это были те же рыжие волосы, то же острое лицо, тот же голос и глаза. Но ощущение, что перед ним сидит Алиса и сверлит его своим пронзительным синим взглядом, с каждой секундой крепчало. Ведь даже духи - духи были точно такие, как и у нее. Если это была шутка, то она, однозначно, была неудачной. Василиса снова посмотрела куда-то в сторону, и он увидел тени, что незаметно пролегли под ее глазами. Василиса Огнева сейчас была другая. И отношение у него к ней тоже было другим. Когда она повернулась к нему и забавно шмыгнула носом, совсем как маленький ребенок, образ которого абсолютно не вязался с ее платьем и внешним видом в целом, Фэша точно ледяной водой окатило. Он поразился сам себе и упрямо мотнул головой, отгоняя наваждение. — Василиса, — сказал обычным голосом. — А ты сама счастлива? На мгновение девушка замялась. Конечно, до счастья в ее жизни было далеко. И главной причиной этому был человек, сидевший напротив, и его отношения с несуществующей Алисой. Но ведь раз она первая начала откровенничать, придется отвечать. — Счастье – это понятие неустойчивое. Оно ведь для каждого разное. Но, думаю, да. — Василиса посмотрела на левую руку и, заметив, как сверкнула синяя искра на пальце, вновь вскинула голову. Пару месяцев назад она бы, скорее, упала в обморок, чем вот так вот бесстрашно заглядывала Фэшу Драгоцию прямо в глаза, но сейчас все существующие внутри нее барьеры, кажется, уже были разрушены. — Думаю, я счастлива. У меня самые лучшие друзья. Я здорова, — на этих словах парень ухмыльнулся, кинул взгляд на ушибленную ногу, а также явно вспомнил ее недавнюю простуду. Василиса исправилась, закатив глаза: — Ну ладно, почти. Это не смертельно. И, в конце концов, у меня есть родители. Пускай и не вместе, но они оба всегда были рядом. Я думаю, это самое главное. Как только она договорила, взгляд Фэша потух. И даже как будто тень на лицо набежала. На миг он прикрыл веки, видимо, справляясь с эмоциями, и Василиса увидела, как дернулся его кадык и резко обострились скулы. Она поняла. Родители. …оба всегда были рядом. Рядом с ней были. А рядом с Фэшем – нет. В глазах неожиданно защипало. Василиса задержала дыхание, изо всех сил борясь с собой, потому что этим она ему уж точно лучше не сделает. Она сидела и молча смотрела на Фэша, потому что просто не знала, что сказать. Не могла подобрать нужных слов, хотя вопрос был в том, нужны ли были в данном случае слова вообще. Василиса смотрела, и ей так отчаянно хотелось протянуть руку и разгладить хмурую и непривычную складку на лбу, а затем откинуть с него взъерошенные темные волосы. Но этого она, разумеется, делать не стала. Наконец, Фэш сам поднял глаза. Их зрительный контакт восстановился и было видно – он раздумывает над чем-то. Раздумывает, говорить или нет. Василиса задержала дыхание, боясь спугнуть момент, и тут Фэш отвел взгляд в сторону, окончательно решаясь. Глубоко вздохнул и заговорил: — Мне было пять лет. Но я хорошо помню тот день. — Он прервался, закусив губу, – знакомый Василисе жест волнения. — Конец апреля, воскресенье. Мы тогда с мамой и папой ходили в парк. Помню, что бегал, как бешеный, от одного аттракциона к другому, а мама ругалась, потому что я вспотел, и она боялась, что я заболею. Постоянно застегивала мне молнию на куртке, а я тайком расстегивал обратно, — Фэш невесело хмыкнул и качнул головой, полностью погрузившись в воспоминание. — День был теплый, и я думал, как вообще можно умудриться в такую погоду заболеть. В тот момент я уже, наверное, раз третий подряд катался на американских горках, а отец с мамой терпеливо стояли и ждали. У мамы в руках был букет ландышей, купленный отцом у старушки, сидевшей около входа в парк. И вдруг рядом с родителями неожиданно появился дядя в сопровождении двух каких-то других людей. Отец тогда мгновенно встревожился. Он разговаривал с Астрагором и с каждой минутой лицо его становилось все мрачнее. Мама была рядом с ним, держала под руку и тоже напряженно слушала, но не переставала время от времени поглядывать и в мою сторону. Наконец горки остановились, я решил, что пока с меня хватит и побежал к ним. Взрослые тем временем замолчали, я поздоровался с Астрагором, и мама тут же присела на корточки, чтобы посмотреть мне в лицо. Сказала, что им с папой нужно ненадолго отъехать, чтобы решить дела, и что я пока побуду с дядей. Сказала, чтобы я вел себя хорошо и чтобы обязательно поставил ландыши в воду, как только приду домой, одновременно отдавая мне в руки букет. Я еще возмутился, мол, что я с ними таскаться буду, но она только обняла меня и поцеловала в щеку. Отец, по обыкновению, потрепал по макушке, поцеловав в лоб. А потом… Фэш перевел дыхание. Было видно, что каждое новое предложение давалось ему с трудом. А Василиса, кажется, вообще перестала дышать. Для нее даже внешние звуки будто бы померкли – настолько сильно она вслушивалась в голос Фэша. — А потом они поспешно ушли, сопровождаемые одним из людей, пришедших вместе с Астрагором. Я остался с дядей и тем, вторым. Вечером, как мама и говорила, я поставил ландыши в воду. Но родители не приехали. — Голос Фэша дрогнул, а глаза стали стеклянными. Он помедлил, сжал зубы, но все равно продолжил: — И через два дня я положил эти ландыши на могилу собственных родителей. Василиса почувствовала, как по щеке покатилась предательская слеза, оставляя за собой мокрый след. Она постаралась незаметно ее вытереть, но по другой щеке тут же пробежала вторая. К счастью, Фэш на нее не смотрел – он смотрел только в пространство перед собой. А возможно, в этот момент он снова, как четырнадцать лет назад, смотрел на ландыши, которые украшали могилу его родителей. Смотрел сквозь время и воспоминания. — Вот так я и остался с дядей навсегда. И снова между ними повисла тишина. — Что произошло? — спросила Василиса быстрее, чем успела об этом подумать. Мысленно она тут же прописала себе затрещину. Но Фэш ответил совершенно спокойно: — Мне сказали, что они попали в аварию. Якобы другой водитель выехал на встречную полосу и все такое. Все как в стандартных чертовых мелодрамах. — Его лицо вдруг исказила злая усмешка, а глаза недобро блеснули. — Я поверил тогда. Потому что был маленьким ребенком. Но я не верю сейчас. И на то есть веские причины. Он сделал глубокий вдох-выдох и, наконец, вновь повернул голову к Василисе, заглянув ей прямо в глаза - ей открылись два глубоких голубых омута, в которых плескались злость, боль, растерянность и еще куча всего другого, чего Василиса просто не могла сейчас разобрать. Это были, определенно, два бездонных омута, потому что иначе в них не могло отражаться столько всего одновременно. — Василиса, я катаюсь по дядиным поручениям не просто так, понимаешь? — он понизил голос и приблизился к ней, как будто боялся, что кто-то может подслушать. — Есть один человек, который помогает мне выяснить, что на самом деле случилось с родителями. А поездки работают в две стороны. Во-первых, Астрагор начинает больше мне доверять, потому что думает, что я всецело ему предан. И во-вторых, я могу встречаться с тем человеком беспрепятственно и без подозрений, потому что все думают, что я занят дядиными делами. Василиса открыла рот, словно рыба под водой. Она собиралась заговорить, но Фэш сделал кое-что совершенно внезапное и, без сомнения, непривычное: приложил указательный палец к ее губам, призывая повременить со словами. — Больше об этом никто не знает, — еще тише, но еще не шепотом. — Даже Ник. И даже Захарра. Я рассказал тебе сейчас, потому что… — он запнулся. — Да потому что, черт возьми, я просто захотел тебе сейчас рассказать. — Парень отстранился, убирая руку от ее рта. — Вот и все. И он устало откинулся на спинку садовой качели, вновь приводя ее в плавное движение. Веки закрылись, пряча голубую радужку. Помолчав и переварив, насколько это было возможно, полученную информацию, Василиса решилась задать вопрос: — Почему ты решил, что все, что тебе рассказали, – неправда? — Не все, — ответил Фэш, не открывая глаз. — Авария и правда была. Вот только… — он вдруг снова встрепенулся. — Вот только все слишком гладко получилось, Василиса, понимаешь? Теперь я знаю, что в то время Астрагор вел долгие и тяжелые переговоры с моим отцом по поводу передачи ему нашей доли семейного бизнеса. Но отец, по всей видимости, не хотел этого делать и не поддавался ни на какие уговоры. Поэтому я думаю, что дядя мог просто… Договорить парень не успел, потому что увидел, как широко и с каким ужасом на лице Василиса распахнула глаза. — Ты думаешь, Астрагор мог подстроить аварию? Убить члена семьи ради какой-то доли в бизнесе? Фэш смерил ее таким взглядом, что сразу стало ясно – он считает, что Астрагор и не на такое способен. — Предполагаю, — холодно бросил он. — Ведь со смертью отца его доля перешла ко мне. А я перешел под опеку дяди. Картина маслом, не правда ли? Василиса потрясенно молчала. Все это и вправду было похоже на сюжет какой-то чертовой мелодрамы, но в словах и выводах Фэша, определенно, был смысл. — Но тебе ведь есть восемнадцать. Значит, ты имеешь право самостоятельно распоряжаться своей долей? Фэш терпеливо пояснил: — Мы с дядей договорились, что я получу документы только после окончания учебы. — Почему? — с недоумением спросила девушка. — Потому что это играет мне на руку. Пока не закончу учиться, буду находиться под его опекой, соответственно, буду выполнять поручения и смогу раскопать больше информации, касающейся родителей. Василиса внимательно посмотрела на ту сторону лица парня, что попадала под свет светильника, и в ее сердце кольнула маленькая иголочка тревоги. Главное, чтобы в своих поисках он не зашел слишком далеко. Она не удержалась: — Будь только, пожалуйста, осторожен. Хорошо? Фэш вдруг усмехнулся и хмурость исчезла с его лица. Он насмешливо глянул на Василису: — Хорошо. Буду. Но только из-за того, что ты попросила. Уголки губ Василисы приподнялись. Где-то неподалеку сработал автоматический разбрызгиватель воды. Воздух мгновенно наполнился запахом мокрой травы. Оба снова замолчали, каждый внутри осознавая, что только что услышал от другого. Такой вот получился неожиданный вечер откровений. Василиса, задумчиво глядя перед собой, подняла руку и в сотый раз за вечер заправила непослушную рыжую прядь за ухо. Она знала, что с родителями Фэша случился несчастный случай, но что именно – нет. При ней в семье Драгоциев никогда об этом не говорили. Что, конечно же, неудивительно. Ведь даже Захарра всегда старалась избегать этой темы. Его откровенный рассказ тронул Василису до глубины души и сейчас девушка думала только об одном: как же это страшно – расставаться с родителями и думать, что вечером они приедут домой и все будет, как обычно. И вдвойне ужасно узнать, что в тот момент ты видел их в последний раз. Что как обычно уже не будет никогда. Особенно когда ты – всего лишь пятилетний ребенок. Ей захотелось прямо сейчас пойти и просто обнять маму, отца. Она дала себе слово, что позже обязательно это сделает. В тот момент, когда Василиса опустила руку, голубой камешек кольца снова сверкнул. Взгляд Фэша зацепился за него, и парень вспомнил об одном незавершенном и очень важном деле. После своего рассказа он почувствовал себя неожиданно легко, как будто, как бы банально это не звучало, камень упал с плеч. И ни капли не жалел о том, что доверил это именно Василисе. По-хорошему, этот факт уже должен был вызвать подозрение насчет собственных чувств, но парень думал в данный момент совершенно о другом. Ему хотелось избавиться от напряженного выражения на лице Василисы, да и вообще им обоим не мешало бы отвлечься от мрачных мыслей. Он поднялся с места и, заложив одну руку за спину, а вторую протянув к девушке в приглашающем жесте, просто спросил: — Потанцуешь со мной? Василиса хлопнула ресницами, вынырнув из своих размышлений. Она посмотрела на руку перед собой, опешив от подобного заявления, а потом медленно перевела взгляд на ее обладателя. И выражение ее лица ясно давало понять, что сейчас девушка несколько сомневается в его адекватности. Но Фэша это ничуть не смутило. Тогда Василиса спросила: — Ты уверен, что мы находимся в подходящем для этого месте? Парень оглянулся с таким видом, будто искренне не понимал, что здесь может не устраивать. — На сто процентов. Василиса саркастично фыркнула, и Фэш тут же добавил, миленько улыбнувшись: — Не встанешь – я подниму тебя сам. Ты меня знаешь. — Знаю, — вздохнула она и оперлась на предложенную руку, поднимаясь. — В том-то и дело. Обувь Василиса решительно проигнорировала, потому что, как она и предполагала, Фэш вывел их на свободное пространство перед беседкой, на траву. Это было последнее, что она собиралась сегодня делать: танцевать с Фэшем Драгоцием в саду отцовского дома, но ведь, в конце концов, почему Маришка имела право с ним сегодня танцевать, а она нет? И плевать вообще, где.Billie Eilish - When the party's over
Кусочек земли, на котором они остановились, был освещен полной луной. Василиса положила руку на плечо Фэша, а вторую уже протянула, вставая в позу, в которой они однажды уже танцевали вальс на заднем дворе ее школы, но тут Фэш покачал головой, взял и самостоятельно переложил ее руки на свою шею. — Давай сегодня без формальностей, — насмешливо прокомментировал он, кладя собственные ладони на ее талию. Василиса не видела причин, чтобы воспротивиться (даже наоборот), и Фэш начал плавное движение. В саду все также было тихо. Все также было слышно пение сверчков, все также доносились приглушенные голоса со стороны дома. Пристроив голову на плечо Фэша, Василиса прикрыла глаза, расслабляясь. Его теплое дыхание коснулось ее макушки и все лишние мысли мгновенно улетучились. Почувствовав ее тихий вздох, коснувшийся кожи его шеи, парень рефлекторно прижал девушку к себе крепче. И было странно танцевать вот так, в тишине, без музыки. Это было странно, но в то же время почему-то хорошо. Спокойно. И нельзя не принять во внимание тот факт, что в большей степени это наверняка зависело еще и от того, кто составляет тебе компанию. Да и вообще, наверное, все зависело только от этого. — Я хотел тебя пригласить еще тогда, — вдруг нарушил молчание Фэш. — В гостиной. — Он и сам не понял, зачем это сказал, но подумал, что Василиса должна знать. — Но дядя… Василиса подняла на него свои блестящие синие глаза, и парень замолчал, так и не договорив. Этот взгляд подействовал как стрела – как будто его проткнуло насквозь – метко, стремительно. Физически ощутимо. Кто судит книгу по обложке, брат? Растерявшись от внезапного и непонятного ощущения, Фэш сглотнул, стараясь снова взять себя в руки. — Я знаю, — улыбнулась Василиса, чуть склонив голову. — Я видела. Фэш взял ее ладонь и прокружил девушку вокруг собственной оси. — И пошла танцевать с Розневым, — не удержался он от упрека, вновь притягивая ее к себе. — А ты с Резниковой, — не осталась в долгу Василиса. Она ухмыльнулась и добавила, повторив его же выражение: — Мы квиты. Фэш вскинул бровь. Взглянул на нее оценивающе и даже, кажется, с возмущением: судя по всему, ему не понравилось, что его оружие использовали против него самого. Однако Василиса выдержала этот взгляд с достоинством. Даже более того – она с вызовом приподняла свою бровь, копируя и выражение лица Фэша. Как будто решила поиздеваться и испытать его на прочность. Они были так увлечены переглядыванием, что незаметно для себя перестали танцевать. Да так и застыли на месте. Руки Василисы продолжали покоиться на его шее, а ладони Фэша – на ее талии. И, возможно, обоим показалось, но расстояние между их лицами почему-то сокращалось. Неуловимо, медленно, но сокращалось. И никто не мог это контролировать. Ну, до определенного момента. Никто из них и глазом не успел моргнуть, как оба вдруг оказались мокрыми с ног до головы – вновь сработал автоматический разбрызгиватель и, по-видимому, он находился намного ближе, чем Фэш и Василиса подозревали. Охнув, парень и девушка мгновенно отстранились друг от друга. Василиса тут же ощутила мокрые волосы, прилипшие к щекам, и то, как влажная ткань платья облепила тело. — Черт возьми, — выругался Фэш, взмахнув руками, чтобы стряхнуть с них капли воды. — Вот только летнего душа нам сейчас не хватало для полного счастья. Василиса подняла на него глаза. Секунда - и она, не выдержав, звонко рассмеялась. Внешний вид Фэша и его растрепанные, налипшие на лоб волосы абсолютно не вязались с его грозным тоном. Именно это ее рассмешило. Парень резко вскинул голову. И закатил глаза: — Ой, сама как будто лучше выглядишь. Они снова подступили ближе друг к другу. Василиса, продолжая улыбаться, хмыкнула, разводя руки в стороны: — Так я ведь и не спорю. Парень и девушка окинули друг друга оценивающими взглядами. Переглянулись. И… рассмеялись одновременно. Они снова стояли совсем рядом и, когда подул легкий ветерок, Фэша с головой накрыл аромат ее духов, смешанный теперь с запахом влажной травы, с запахом свежести, и вот в этот же момент Василиса не удержалась, протянула руку и убрала мокрые пряди с его лба. Это была ее стратегическая ошибка. Или же - грандиозная победа. Улыбка Фэша медленно погасла. От удивления и сама Василиса перестала улыбаться, хлопнув в растерянности глазами. Она уже было подумала, что сделала что-то не так, но через миг произошло следующее: парень будто наяву услышал щелчок – наверное, сломался последний предохранитель в его голове – и подался вперед. Целуя Василису Огневу. Горячие губы накрыли ее собственные, ледяные, создавая контраст, от которого по всему телу вспыхнули мурашки. Опешив на мгновение, девушка почти физически ощутила, как на нее свалился тот ком, тот спектр чувств, которые управляли сейчас Фэшем, и закрыла глаза, ощутив, как он прижал ее к себе, вновь обхватывая талию. Их дыхания смешались в одно и вместе с воздухом Василисе будто передалась та пылкость, напор и та эмоциональность, с которой его губы касались ее губ. Поэтому, ни капли не раздумывая, она обвила руками его шею, отвечая на поцелуй. Отвечая на поцелуй Фэша Драгоция. С головой окунаясь в водоворот из чувств и эмоций. Глубоко, окончательно и бесповоротно. Мгновение будто растянулось в вечность, а потом опять сократилось до нескольких минут. Они неохотно отстранились друг от друга, когда перестало хватать воздуха. И дышали тяжело, не желая отводить от другого взгляда и не разжимая объятий. Василиса смотрела на Фэша, чувствовала его дыхание на своем лице и все еще ощущала горячее прикосновение на своих губах – и вдруг поняла. Сейчас. Именно сейчас наступил тот момент, когда она должна признаться в своем обмане. Дальше это продолжаться не может, потому что ничего уже не будет так, как прежде. Это был пик. Критическая точка. Сейчас. К горлу подступил комок, и она сглотнула. Затем открыла рот, чтобы заговорить. И было видно, что Фэш ждет ее слов. Ждет, что Василиса что-то скажет. И она… не смогла. В следующую секунду Василиса отвела глаза, вырвалась из его объятий и понеслась в сторону дома, не оглядываясь. Убежала. Точнее, сбежала. Как самая последняя в мире трусиха. Фэш остался один посреди маленького пространства перед беседкой, в которой по-прежнему горел светильник. Только вот луну сейчас закрыли облака. Словно бы она спряталась, чтобы не видеть того, что происходит внизу. Потрясенный, парень тупо смотрел вслед убежавшей Василисе, его руки, которые от растерянности застыли в воздухе, безвольно упали. Он вернулся в беседку и рухнул на качелю, яростно проводя ладонями по лицу. Раздался жалобный скрип железа, а рядом все еще витал запах ее духов и казалось, что теперь он чувствует их привкус даже во рту. Определенно, такой реакции Фэш точно не ожидал. Черт побери! Да что тут вообще можно говорить о Василисе, если этого поцелуя он сам от себя не ожидал? Голубой взгляд бездумно пробежался по окружающей обстановке и зацепился за босоножки, с успехом позабытые и оставленные на полу беседки. Из груди вырвался рваный и хрипловатый выдох. Нет. Об одном он точно мог говорить наверняка. Пускай это был незапланированный, внезапный порыв. Пускай это было непонятно, странно и, может быть, даже неправильно. Но это не было мимолетным помутнением рассудка. Фэш готов был сказать с абсолютной уверенностью – он хотел ее поцеловать. И он это сделал, при этом полностью отдавая отчет собственным действиям. Как только Фэш Драгоций об этом подумал, он сразу понял, что должен делать дальше. И решительно поднялся с места.