Забытый сон

       – Давно не виделись, – сказал Каллен.        – Эм… – я растерялась. Почему именно он? Неужели других храмовников не нашлось? – Ну, наверное…       Он выглядит… взрослее. И взгляд такой… серьезный. И вообще он такой… будто ему лет сорок.       Я с трудом его узнала. Раньше все было по-другому.       Давно, в прошлой жизни, он краснел лишь от одного моего взгляда, а я этим пользовалась. В Круге не так уж много развлечений, и я считала, что мне очень повезло с этим милым молодым храмовником. Конечно, такие отношения запрещены, но у нас и не было отношений. До Истязаний мы говорили едва ли пару раз, и то ни о чем. Но он был важен для меня, хоть и не знал об этом. Да что там, я сама долгое время не знала.       Сначала я замечала его не более, чем остальных. Пока однажды Йован не сказал, что «вон тот храмовник» все время на меня косится. Я очень испугалась, ведь когда на тебя косится храмовник, стоит ждать беды. Но ничего не происходило. То есть меня никто ни за что так и не наказал, и я стала посматривать на него в ответ, выискивая подвох. Это превратилось в игру: я смотрю – он краснеет и отворачивается, я отворачиваюсь – он смотрит. Мне было весело. А потом что-то изменилось.       Я стала лучшей в стихийной магии только благодаря Каллену. Я знала, что он будет смотреть, и чувствовала себя особенной. Хотелось, чтобы он мной восхищался. Каждый фокус был для него, а учителя думали, что это талант. Но вечера перед практическими занятиями я проводила за книгами, подготавливая новое шоу. Все жесты, все случайные яркие заклинания, которые мы еще не изучали, и от которых приходили в восторг преподаватели – все было продумано и рассчитано. Я выбрала эту школу магии только потому, что она самая зрелищная и впечатляющая. Я просто показушничала, чтобы поразить несчастного храмовника в самое сердце.       Бедняга Каллен, сколько нервов ему пришлось положить на алтарь моего эгоизма. Пока я купалась в лучах славы, он получал очередной нагоняй за то, что отвлекся на посту. Конечно, он отвлекался, ведь мои выступления становились все изощреннее. А когда до меня, наконец, дошло, что я загоняю в угол не только его, но и себя, было поздно.       Он ведь не всегда дежурил рядом со мной, бывало, мы не виделись неделями, и я тосковала. Сидя на лекции и не чувствуя его взгляда, ни на чем не могла сосредоточиться, лучшей быть не хотелось. Вообще ничего не хотелось.       Как-то раз, после вот такой вот долгой разлуки длиной почти в два месяца, я, радостная, решилась с ним заговорить. Но на мой невинный «привет», он вздрогнул и отвернулся, будто мы вообще не знакомы. И хотя мы действительно были не знакомы, я очень обиделась и не стала с этим мириться.       Тем же вечером, поднимаясь в свою комнату, Каллен угодил в мою ледовую ловушку и с грохотом скатился вниз. Сидит он, значит, на полу и держится за вывихнутый локоть, а из носа хлещет кровь, и тут из-за поворота появляюсь я, по счастливой «случайности» оказавшаяся неподалеку, и начинаю его лечить, при этом жалуясь на непутевых младших учеников. Вроде сидел, слушал, я была очень довольна собой и наслаждалась моментом, а потом вдруг вскочил, пробормотал «спокойной ночи» и умчался наверх, перепрыгнув ловушку. Даже не поблагодарил. Да, на самом деле было не за что, но он же не знал об этом! Тогда сердце юной волшебницы было разбито, как и нос ее возлюбленного.       Я поклялась его не замечать и держалась до самых Истязаний. Но в тот день, увидев его рядом с Ирвингом, все же посмотрела. В карих глазах была та же паника, какая владела и мной. Этот мимолетный взгляд дал мне больше, чем напутствия друзей и советы учителей. Наша связь была особенной, в его присутствии я боялась меньше и благодарила судьбу за такую удачу. Зная, что он ждет снаружи, я могла с легкостью отказаться от заманчивых предложений сотни демонов.       А на следующий день вместе со сладостью торжества меня ждала горечь разочарования. Каллен первым заговорил со мной, но то, что он сказал, не просто вернуло размечтавшуюся девчонку с небес на землю, но и приковало к ней неподъемными цепями. Он собирался убить меня, уверял, что не хотел бы, но все равно бы убил. Я знала – это правильно, и не винила его. Но горечь и обида на несправедливый мир, которому мы оба должны подчиняться, захлестнули с головой. Все розовые мечты растворились без следа.       Потом была та кошмарная история с Йованом, и я окончательно решила, что доверять лучше лишь себе. Этот первый жестокий урок жизни научил меня прежде думать головой, а не сердцем, что в будущем не раз пригодилось.       Казалось, ничто меня больше не тронет. Я распоряжалась человеческими судьбами и не колеблясь принимала суровые решения, если нужно. Словно управляемый жезлом голем, крушила врагов направо и налево, не вспоминая о прошлом, пока оно само не предстало передо мной.       Я думала, что ко всему готова, но то, что увидела в башне… Мои убитые друзья, учителя… И хорошо, если просто убитые.       А потом Каллен в той ужасной клетке.       Я задыхалась от ненависти к сделавшим это. Боялась, что его уже не спасти. Не знаю, что бы я там натворила, если бы он не ответил мне. Было все равно, что он несет, главное, чтоб не молчал.       Именно в тот день наши пути навсегда разошлись. Он жаждал смерти для всех магов, а я ему отказала. Это был наш конец. Также как он признал когда-то, что служит лишь Церкви, так и я родилась с магией в крови, с ней и умру.       Я сказала, что помню его.       Человека, который три раза спасал меня. От одиночества, когда согласился на молчаливую игру в гляделки. От страха, когда был рядом в комнате для Истязаний. И от сумасшествия, когда говорил со мной, сидя в клетке Ульдреда.       Конечно, я его помню.        – Может, перестанешь совать мне это в лицо?        – Ой, – я отдернула посох, – извини…       Я выдохнула. Спокойно, спокойно, все это в прошлом. И вообще, он давно обо мне забыл…        – Кхм, командор… – обратился ко мне Маклай. – Это… пять.        – Что? - рассеянно переспросила я.        – Я считал, как вы приказали. Пять.        – Что?! – в ярости я схватила его за грудки. Как это пять! Не может быть. – В прошлый раз было четыре!        – А-а-а-а кто в прошлый раз считал, по-озвольте спросить?       Я отпустила его и постаралась вспомнить.        – Сигрун.        – Да разве же она умеет считать? – засмеялся Дикон.        – Еще как умеет. Не утешай меня, я просто теряю форму…        – Пять секунд, по-моему, совсем неплохо…        – Для тебя – может быть. Но не для меня, ясно?        – Ясно…       Пять секунд для горстки жалких гарлоков – это ужасно. Но куда более ужасно то, что передо мной стоит Каллен, и я не могу открыть рот и спросить у него хоть что-нибудь…        – Что ж, спасибо, что помогли. Мы отправляемся дальше, – Резерфорд развернулся и зашагал в сторону выхода. Его коллеги, помедлив, двинулись следом.       Эй, и это все? Он издевается надо мной! Мы впервые встретились вне Башни, и все что я слышу, это пара фраз?        – Подожди! Куда вы пойдете?        – Искать мага крови.       Да ладно, а я думала, грибы.        – Серьезно, Каллен! Ты не можешь, – я взбиралась вверх по туннелю следом за храмовником. Позади брякала доспехами наша свита. – Это опасно! Вы уже встретили порождений тьмы и встретите еще раз. А знаешь, что будет, если кого-то из вас ранят? Знаешь?       Он резко остановился и обернулся, а я чуть на него не налетела.        – Знаю, Амелл. И что же ты предлагаешь?        – Предлагаю… Мы идем с вами, пока не отыщите своих малефикаров.        – Они не наши… – фыркнул он и запнулся, но я услышала продолжение: «они ваши».        – Не начинай…        – Не начну, – он отвел глаза и вздохнул. – А если ранят кого-то из вас?        – А? На счет нас не волнуйся, перевяжемся и пойдем дальше, мы же Серые Стражи. Угадай, сколько раз меня ранили порождения тьмы?        – Отказываюсь, – он снова начал быстрый подъем.        – Вредина. Тогда угадай, какого цвета глаза у архидемона!        – Если ты всю дорогу будешь нести чушь, я откажусь и от вашей помощи…        – Эх, это мог бы быть наш самый длинный разговор!        – Это и есть наш самый длинный разговор.        – Правда? Ты считал реплики? – я была очень довольна.        – Ты замолчишь?        – Нет!       Ни за что. Я не из тех, кто просто ждет, и такой шанс не упущу. Хочет или нет, он мне все расскажет. В конце концов, здесь никто не запретит нам говорить.