Странники

Серый город, навечно заточённый в завесу ядовитого тумана, но с самыми удивительными деревьями неповторимых оттенков и ярчайшими недолговечными цветами. С миллионом на каждого улыбками на уставших лицах и тоннами железного хлама на колёсах. Весна серебрит ветви белоснежными соцветиями, укрывая их от бесстыжей наготы. Пух кружится и падает на землю, как хлопья снега, как перья из крыльев ангелов, пролетающих над этим городом два раза в день. Варвара чуть насмешливо улыбается, совершенно не замечая окружающего великолепия, а я пытаюсь насупиться, чтобы хоть как-то скрыть смущение. Кто бы мог подумать, что пыльный город сможет заиграть сочными красками, когда невесомые огоньки радости осветят твою жизнь. Когда человек по имени Свобода пролетит, мимолётно коснувшись тебя своим крылом. И кто бы мог подумать, что тогда вмиг захочется забыть о безжизненных холодных цифрах и окунуться в другой мир, приняв неожиданно проснувшуюся смелость в свои объятия. Не выдерживая затянувшегося молчания или, скорее всего, моей бездарной актёрской игры, Варя бессовестно начинает теребить меня щекоткой. Гримаса серьёзности так и не успевает посетить моё лицо. Смех оглушает округу и пару несчастных прохожих. Я не замечаю этого, потому что причина моей радости сокрыта за ускользающим горизонтом. Стоит только запрокинуть голову и сразу вспоминаешь, что... У Свободы глаза не того же тона, что и небо, покрытое прозрачной плёнкой облаков. Они другие, с легчайшим вкраплением благородной зелени, как лазурь, тонущая в недрах таинственного моря. Прекрасная, загадочная, пугающе манящая. Не разглядеть, что сокрыто за сияющим переходным оттенком, что лишь на тон отличен от невинно-голубого. У Свободы улыбка не плавное переливающееся сияние, а искрящаяся радуга из эмоций. Как у человека, способного удивляться каждой несущественной мелочи. У Свободы голос не пропитан льстивым нектаром из липких слов, он совсем не походит на мелодичный звон, в нём сила и счастье сплетаются в танце. Одиночество сидит под сенью дерева, окунутый в его тень. Морщится от моей счастливой влюблённой физиономии, а потом чему-то медленно улыбается. Варвара нагло показывает ему язык и продолжает мучить меня хороводом танцев. Её питает моё счастье. А мне так и хочется поставить галочку “по умолчанию” у своего состояния души. Пыльные серые здания ни на секунду теперь не кажутся мне унылой карикатурой шумного города. Мне хочется набрать вёдра красками и размалевать оттенками радуги скучные стены. Нарисовать на дорогах улыбки. Поменять цвета светофорам на лазурный и оранжевый. Пустить в небо воздушные шарики с пожеланиями счастья. Подарить прохожим фиалки и ромашки. Превратить радио в настоящий оркестр и наколдовать ещё пару-тройку безумных чудес. Луна молча хлопает Одиночество по плечу и я вижу лёгкую тень восхищения в её глазах, которую она тотчас скрывает за ехидной улыбкой. - Все влюблённые - дураки, - слова слетают с её уст с какой-то доброй и понимающей интонацией. И я не скрываю своего удивления, потому что Хранительница ночи редко гундосит осуждения с такой теплотой. Мне почти обидно, что Кря-кря сейчас на другой половине материка кутается в свитер и даже не предполагает, что за пару дней я научилась видеть мир под совершенно новым углом.