Как Ян-королевич счастье своё искал

На берегу большого-большого моря в маленькой-маленькой стране стоял большой-большой замок. А в замке том жил маленький-маленький мальчик. Хотя, если бы этого мальчика в лицо назвали «маленьким-маленьким», он бы очень обиделся – но только не в этот вечер. Ему было уже целых десять лет, но именно сегодня он готов был стать даже пятилетним, лишь бы мама рассказала ему на ночь сказку. Сегодня был его день рождения, и Ян очень боялся: а вдруг теперь мама решит, что для сказок он уже слишком взрослый, и больше не расскажет ни одной? Мама всегда приходила к нему в комнату перед сном. Минут через десять после полуночи (в замке даже дети ложились очень поздно) раздавались шаги – сперва глухие, по деревянной винтовой лестнице, затем звонкие, по каменному полу коридора, старая дверь тихонечко скрипела, и на пороге появлялась она… Ян иногда мысленно называл её добрейшей из волшебниц, иногда – прекраснейшей из королев, и не потому, что повторял за придворными льстецами: он и сам твёрдо знал это, ведь она была его мамой. Добрейшая из волшебниц и прекраснейшая из королев, то в кружевах, а то в самом простом сереньком платье садилась на краешек кровати сына, укутывала его потеплее в клетчатый плед цвета осенних листьев, приглаживала его русые локоны, разметавшиеся по подушке, и начинала свою сказку. Ян жадно вслушивался в каждое слово, а история лилась, как… как песня, хотя мама совсем не умела петь – история, всегда о трёх королевичах и трёх королевишнах, живших в старинном замке «давным-давно». В этих сказках всегда ярко светило солнце, поля расцветали люпином и рапсом, а на крыше каждого дома жил аист. Однажды только она рассказала кое-что совсем другое. Это была история о том, как некий рыцарь отправился спасать знатную деву, заточённую в высокой башне, а по дороге убил дракона. На следующее утро Яна было не узнать. Он, как обычно, пришёл в фехтовальный зал, где тренировались его старшие братья, но, вместо того, чтобы носиться вокруг с восторженными воплями, как это он делал раньше, просидел весь урок на подоконнике, барабаня пальцами по стеклу и пытаясь уловить ритм в звуках дождя. Из оцепенения его вывел старик-учитель, спросив, неужели юный королевич не собирается больше учиться фехтовать, когда подрастёт, чтобы спасать красавиц и убивать драконов? Мальчик поднял на него полные слёз серо-голубые, туманные глаза и твёрдо ответил: «Никогда в жизни». Переполох во дворце поднялся жуткий, и с тех пор мама никогда больше не рассказывала ему таких страшных сказок. И снова в её историях засветило солнце. В ноябре в старинных замках всегда холодно. И очень, очень одиноко. Ян впервые в жизни позавидовал Хенрику и Эдвину – они сейчас наверняка стучат зубами дуэтом, хотя даже слова «дуэт» не знают и изгнали младшего братишку в отдельную комнату как раз за «всю эту музыкальную чепухистику». Ян радостно перебрался в небольшой чуланчик со всеми своими сокровищами, так что сейчас, если бы пол не был настолько ледяным, он снял бы со стены скрипку, и никто не смог бы помешать ему попробовать хоть так утихомирить бурю. Да, за окном бушевала самая настоящая буря. Они часто случались в этих местах, и не ограничивались устрашающим завыванием ветра: ломались, падали, а то и с корнем вылетали деревья, песком заносило целые поселения, а о кораблях и говорить нечего… Всем казалось, что убежища надёжнее, чем королевский замок, не придумаешь, и так оно и было на самом деле, но один человек так не считал. Он сидел на своей кровати, завернувшись в плед, и ждал маму. Ему чудилось, что весь мир закрутился чёрным вихрем вокруг замка, и что именно здесь, в самом центре шторма, страшнее всего. Где-то пробило полночь.