Никогда не говори никогда

Мака стояла у фонтана, неловко переступая с ноги на ногу. Она не могла понять, о чем с ним разговаривать, да и стоит ли? Девушка прищурилась, заметив насколько серьезно парень рассматривал скрипку. Как хрупко он ее держал, стараясь не повредить. Албарн потупила взгляд. Она никогда не держала ее так. Возможно, с музыкой была дурацкая идея. Глупая. Ей не стоило этим заниматься. — Что, уже сдалась? — Соул перевел взгляд на девушку. Мака сжала руки в кулаки. Даже Цубаки сказала, что музыка — это не ее стихия. Навряд ли он скажет что-то иное, скорее повторится. — Какая разница! — Она схватила скрипку и направилась к двери. Дура, зачем только просила? Ему это не нужно. — Как хочешь, но проще сдаться, чем продолжать бороться, хотя в конечном итоге ты будешь жалеть, что приняла такое решение. Эванс перевел взгляд на растения, травы, деревья и фонтан. Не больница, а торговый комплекс. Скудный дизайн, но нервы успокаивает. Хоть что-то приятное. — С тобой такое уже было? — Она остановилась и повернулась к нему лицом. Соул перевел взгляд на лавочку и на огромное окно над головой. — Эту скрипку сделал твой отец, верно? — Откуда ты?.. — Девушка удивленно подняла на него зеленые глаза. Об этом никто не знал, так откуда он?.. Эванс махнул рукой, мол: «Забудь, это не важно». Приложив правую руку ко лбу, он закрыл глаза. Снова это чувство. Тоже самое, как и тогда. Голова начинает болеть, в висках что-то послышалось. Далекая мелодия скрипки. Скрипки, которая плачет. Постоянно плачет, стоит только тонким пальцам коснуться ее. Провести смычком по натянутым «нитям» и зазвучит музыка, полная отчаяния и боли. — Соул, все хорошо? — Мака села около него на корточки. Ее холодные пальцы переплетались с его, но легче не становилась. — Мистер Эванс и Мисс Албарн, что вы оба здесь делаете в такое-то время суток? — Нагло спросила женщина. Мака встрепенулась, а Эванс проигнорировал ее вопрос. Полноватая старая медсестра выжидающе скрестила руки на груди. — Вообще-то мы просто гуляем, — Мака встала и подняла на нее уверенный взгляд. Женщина фыркнула. Гуляют они, как же! Чего надумали. Уже совсем обнаглели. — Сейчас ночь! Эванс живо в свою палату, а ты, Албарн, ко мне в кабинет! Девушка растерялась. Неужели снова очередные проблемы из-за этой старой карги! Правду говорят, что она противная. — Нам миссис Вейд разрешила. Если у вас проблемы с нервами или что-то не устраивает — валите и разговаривайте с ней, — спокойно парировал юноша. Женщина что-то пробормотала, в гневе, и направилась к выходу. — Я спрошу у нее, а затем вернусь. Если вы солгали, молодой человек, то у вас будут большие неприятности! — Возможно, но вас это не касается. Медсестра только фыркнула. С чего вдруг Вейд решила взять себе пациента? Она никого не брала уже целых два года, а тут... Ни с того, ни с сего. А, ладно. Это ее не касается. — Знаешь, не стоило лгать, проблемы будут. — А у тебя нет?.. — Ухмыльнулся он. — Иди домой, девушка со скрипкой. Не бери дурного в голову. Оно того не стоит. Мака виновато улыбнулась. — А ты не такой противный, каким кажешься. — Вали уже,а то упомяну твое имя при допросе, — прокричал Эванс и оскалился, не угрожающе, а как-то по-доброму. Девушка улыбнулась в ответ и, схватив сумку, на прощанье помахала рукой. — Так ты меня научишь? — И не подумаю, — улыбнулся он. — Что-то мне подсказывает, что вы измените свое решение, мистер Эванс. — Интересно, это ваша интуиция перестала работать или вы вновь стали верить в чудо, мисс Албарн? Вали уже, че стоишь?! Девушка кивнула и, повесив сумку на плечо, побежала к двери. Парень еще долго провожал ее образ взглядом, затем тяжело вздохнул. Походу, Аманда сегодня будет «рада» его встретить. Он был точно уверен в ее присутствии в палате. По любому будет длинный монолог, но... Он поднял взгляд вверх. Это того стоило. Девчонка ведь ничего такого не сделала. Она просто хочет научится играть. Что ж, пусть мечтает. Мечтать не вредно. Когда он вернулся в палату, там никого не было. Сон. Это все сон. Этого просто не могло быть. Не могло случится, но он снова не ошибся. Порой, когда человек заранее знает, что произойдет, он старается либо это изменить, либо избежать. Все зависит от ситуации и от некоего внутреннего голоса. От предчувствия, интуиции — каждый это называет по-разному. Повернувшись на правый бок, он посильнее укутался в одеяло. Кто-то способен выиграть в лотерею, полагаясь на одну капризную фортуну, кто-то предсказывать будущее, кто-то видеть то, что другим недоступно, а он?.. В нем не было ничего особенного, но он иногда мог знать, что произойдет еще до того, как это случится. Глупость все это. Он не верил в мистику и во всяких гадалок на улице, в Высшие силы тем более. Нет этого. Нет ни Дьявола, ни Бога, ни кого-то там еще. Сон. Все это было сном, а не чудом. Его никто не спас тогда, никто не пришел. Ни остановил время, ни передвинул его силой мысли. Все это было сном. Обычным кошмаром, которые мучают своих жертв, не желая с ними расставаться до самого конца сна, но... Он перевел взгляд на окно и полностью накрылся одеялом. Холодно. Почему так холодно?.. Медленно корка льда покрыла стекло, затем стены и добралась до телевизора. Соул поежился. У него что, температура? Правая рука коснулась лба. Вроде нет. Сквозь тонкую, незримую пелену сна в его сознание настойчиво лезли голоса. Мужские, женские, бормотание отчетливо вертелось в ушах, достигая головы. Соул повернулся на другой бок. Почему бы им просто не оставить его в покое?.. Черная птица за окном отвела печальный взгляд в сторону. «Не выйдет. Они не отстанут, пока не получат свое. Это же люди.» Эванс посмотрел на Кира. Он только что слышал, как этот пернатый заговорил?.. Птица поежилась от холода и присела, ближе к окну. Зябкая прохлада и ночной ветер слились в едином танце. Холод и одиночество. Парень махнул рукой: — Лети, зачем пристроился на холоде?.. Со мной все хорошо. Не зачем тут сутками напролет торчать! Но ворон и с места не сдвинулся. «Ему не понять. У таких, как он нет защитников, вот и приходится остальным присматривать за ним.» Брови парня взметнулись вверх, но на этот раз он ничего не ответил. Посильнее натянул одеяло и закрыл глаза. Наверное — это сон. Он спит. Просто спит, однако звуки не исчезли, стоило сомкнуть глаза. Все время что-то стучало, громко хлопали двери, а эта бесконечная болтовня так и жужжала противным звуком над ухом. Он повернулся на другой бок и уткнулся в подушку. Сон. Все, что ему нужно, просто расслабится и подумать о чем-то хорошем, но в голову лезли только дурные мысли. Что-то от чего хотелось скрыться. — Это обычная операция, не волнуйся, — врач в маске поправил край простыни, натянув ее до подбородка. Соул попытался сесть, но так и не смог пошевелиться. Операция?.. Какого хрена тут происходит?.. Он хотел что-то спросить, но губы не шевелились. Ничего не помогало. Над головой загорелся яркий свет, отчего подросток поморщился. Врачи все время активно передвигались и о чем-то разговаривали. Соул отвернулся. Столько незнакомых глаз и лиц. Неужели они?.. Итер вновь попытался что-то сделать. Бесполезно. Тело не слушалось. — Давайте начинать! — Сказал кто-то, надевая на его лицо маску. Яркий свет над головой раздражал, а эти люди казались серыми тенями и лишь она среди них была ярким пятном. Холодный ветер пронесся по спине, словно ураган. Ее взгляд ничего не выражал. В одной руке было что-то острое, в другой голубая сияющая нить. Его зрачки расширились от ужаса. Он знал, что она собирается сделать. Он это понимал. Прекрасно понимал. — Убери их! Прекрати! Остановись! — Соул?.. Эванс, что ли? — Он резко сел, отчего в спине появилась слабая боль. — Дружище, ты че творишь?.. Ложись обратно, — парень в халате резко закрыл окно, чтобы солнечные лучи наглым образом не проникали в палату и подошел к койке. — Кошмар приснился? — Вроде того, — Соул приложил правую руку к груди. Внутри бешено колотилось сердце, в висках пульсировала боль, пульс был учащен. — Соул, — Френки с некой опаской потрепал его по плечу, — прости, что так неожиданно заглянул. Все уши санитарки прожужжали. Мол, красавчика какого-то положили. Подруга моей сестры работает здесь, говорит, хочет с тобой познакомится, но для начала увидеть надо. Вот я пришел сфоткать. Прости, я не знал, что это ты, дружище. «Дружище?» — Эванс отдышался и прищурился. Наконец глаза привыкли к свету и тень стала принимать человеческие формы. Руки, ноги, светловолосая макушка и медицинский халат с бейджиком. Что-то напоминает. — Френки? — Ну вот, — кареглазый блондин взбодрился и улыбнулся самой обворожительной улыбкой, — вспомнил, а я то думал, забыл друга. Итер только хмыкнул и медленно лег обратно: — Лузеров, продувающих деньги, играя в карты, не забывают. Где ты был? Проиграл мафии, исчез на целый месяц. Я уж о плохом подумал. Небось с акулами на дне плаваешь. — А я смотрю, чувство юмора ты не растерял. Молодец, а то многие на твоем месте о глупостях начинают думать, — блондин осекся, заметив злой взгляд друга. — Слушай, ты прости, я... — Не надо извиняться, окей. И не стоит на меня так смотреть. Ненавижу этот взгляд. В последнее время все так на меня смотрят, — он положил руки под голову и уставился на дверь, — я что, настолько жалок? Френки помолчал минуты две и почесал затылок. Да, неприятно получилось, нужно ретироваться. — Да ладно тебе. Встанешь на ноги и снова будешь ходить. Аманда найдет выход. — Аманда? Женщина-манекен мне ничего не говорит, как и остальные. — Естественно она ничего не скажет ни другим, ни тебе, — захохотал Чарли, — как ты ее назвал? Женщина-манекен? — теперь он во всю смеялся, схватившись за живот и согнувшись пополам. — Хватит ржать! — Эванс сел и хотел было столкнуть его ногой, но та не поддалась. Схватив подушку, он метнул ее в друга. — Соул, ты забыл? Я хорошо играю в баскетбол, — ловко подбросив предмет вверх, блондин самодовольно ухмыльнулся, — как ты вообще додумался так влипнуть? — Можно сказать, я специально выжидал момент, чтобы мне повезло попасть под колеса машины, — буркнул он, скрестив руки на груди. Френки глубоко вздохнул и потер лоб, на котором выступило несколько капелек пота. — Ладно-ладно, — блондин положил подушку на койку, — скоро придут процедуры делать, не буду мешать и все же... — выудив из кармана телефон, он разблокировал экран и стал что-то набирать, — не хочешь познакомится с этой красоткой? Итер посмотрел на девушку в черном купальнике и приподнял правую бровь. — Лучше покажи ей фотку Экскалибура. Полезней будет. — Ни одна женщина не смогла покорить его сердце, но вот бледная, робкая Оталия... — Жоржи Амаду «Пастыри ночи», — ухмыльнулся Соул, — не знал, что тебе нравятся представители латиноамериканской прозы. — Вообще-то нет, — Френки покрутил телефон в руках и сунул в карман, — просто у одного моего знакомого бывшего аристократа остались дурацкие привычки и книги. Не поверишь, но он до сих пор их перечитывает, чтобы не сойти с ума от скуки. «Книги, точно!» — Эванс стукнул себя по лбу. Как он мог забыть о встрече с клиентом? Ему нужно срочно позвонить и продать ту странную книгу, подаренную ему на день рождение бабушкой. — Ты чего это? — заметив, как пепельноволосый потянулся к телефону, спросил друг и, тяжело вздохнув, подошел к тумбочке, пододвинул предмет ближе, — если нужна помощь, то попроси. Нечего геройствовать. — Спасибо, о великий. — Сьязвил подросток. — Не сочтите за грубость, но не могли бы вы покинуть эту палату и оставить меня наедине со своими мыслями. — Наедине с фанатками и джазом или секретами. Ты изменился. Что, снова мучают кошмары? — Нет, — в равнодушной манере ответил парень, но друг все понял иначе. Лжет. — Ладно, — Френки задумчиво почесал затылок, — тогда я пойду. До встречи. — До встречи. Стоило двери закрыться, как Соул начал искать нужный номер в списке входящих, но ни списка, ни других номеров там не оказалось. Выругавшись про себя, он зашел на свою страничку в интернете. Под картинкой черной книги с золотым узором было написано: «Продано!». Данных покупателя не было. Откинувшись на кровать, он глубоко вздохнул. Что за хрень происходит? Сначала авария, потом ноги, теперь еще и телефон. Со стороны это походило на дешевый фильм, где главного героя на каждом повороте ждал либо кирпич над головой, либо дуло пистолета. Не важно как, но он по любому дойдет до конца фильма и встретится с главным злодеем. Итер хмыкнул. Ага, конечно, только кто именно его должен ждать в конце фарса?.. Точно, никто. Ворон склонил голову на бок и возвел глаза к небу: «Жизнь жестока, Судьба еще жестче. Что самое «прекрасное» в последней — нападает тогда, когда меньше всего этого ждешь.» Эванс схватил телефон и наушники. Пожалуй, пока у него есть время, он может спокойно прогуляться по этому огромному зданию. Сидеть в палате довольно скучно, а процедуры можно сделать и потом. Соул сел на край больничной койки и отбросил одеяло в сторону. Ноги не поддавались, хотя ему казалось, что вот-вот должно что-то произойти. Некое чудо. Фыркнув, он провел по правой ноге рукой, затем по больничной рубашке, что заканчивалась на уровне колен. Итер что-то пробурчал себе под нос. Он терпеть не мог больницы. Запах лекарств и постоянные процедуры, еще это повышенное внимание к своей особе, что застряло, как ком в горле. Ему хотелось вернуться домой, в свою квартиру. Продолжить жить той самой жизнью, что была раньше и наконец-то избавиться от злополучной книги. Мака проснулась от некоего странного чувства. Что-то мягкое терлось о ее лоб. Девушка повернулась на правый бок, натянув одеяло на голову. Она так устала. Кто бы знал, как тяжело работать по две смены и при этом продолжать заниматься любимым делом. Еще сложнее копить деньги. Отлаживать по чуть-чуть, чтобы хватило и на коммуналку и на жизнь. Выключив будильник, девушка посмотрела на экран телефона. «14:32». — Нужно вставать, — она улыбнулась и поднялась с дивана. Блер спрыгнула и последовала за ней. Кошка была голодна, а у Албран в холодильнике мышь повесилась. Осталась последняя упаковка хлопьев и прокисшее молоко. Блер вытянулась и запрыгнула на стол. — Прости, на сегодня ничего нет, — помрачнела девушка, кошка резко развернулась и залезла на окно, спрыгнув на пожарную лестницу. Мака плюхнулась на стул. Ситуация не радовала, однако девушка не планировала сдаваться. Она сильная, она выдержит. Сегодня она снова подменяет Хрону. У Макенши проблемы в семье. Мака не была против, наоборот, ей нравилось помогать людям. Возможно, такая привычка досталась ей от отца. Спирит Албарн раньше преподавал в университете, там он и познакомился с матерью девушки. Ками Албарн была адвокатом и часто приходила на лекции к своему старому знакомому — Штейну. Общий друг отца стал соединяющим звеном в этой цепочке Судьбы. Легкий флирт перешел в брак, потом медовый месяц и рождение дочери, однако в каждой истории есть своя ложка дегтя. Мать Маки уехала, оставив мужа и дочь совершенно одних. В отчаянии, Спирит стал много пить и шляться по кабакам. Маке же пришлось заботиться о себе самой. На тот момент девушке было всего четырнадцать лет и она жутко ненавидела отца. Мака перевела взгляд на верхний шкаф. Стоило сделать чай и взбодриться, но и чай закончился. Тяжело вздохнув, она слабо улыбнулась. Она ненавидела отца, даже тогда, когда его посадили в тюрьму за продажу наркотиков. Она не приходила к нему. Никогда не заходила хотя бы на пять минут. Она просто не могла смотреть в его глаза, ведь узнала правду. На самом то деле, мать бросила их из-за богатого любовника. Чертова кукушка! А отец скрывал от нее это все время. Правда, его посадили в тюрьму не из-за наркотиков. Проблема была в самой Маке. Девушка направилась в сторону шкафа и достала полотенце. Если бы она узнала об этом раньше, то просто не поверила бы. Такое казалось бредом сумасшедшего. Ангелы, демоны, Дьявол и Бог. Не то, чтобы она была против религии, но когда вся твоя жизнь наполнена резкими поворотами и неожиданностями, то о Боге, который якобы должен любить и помогать всем, быстро забываешь. Кажется, что его просто нет. Скинув с себя одежду, она встала под холодные струи воды. Сейчас она придет в себя, затем пойдет в кафе, а после в больницу. Надо будет взять с собой карты и обыграть того зазнавшегося мальчишку. В огромном помещение сада было много людей, но Соула интересовало одно единственное место, где можно спокойно расслабиться и послушать музыку. Белые розы, что цвели только в одном углу, вблизи маленького фонтана. Эванс надел наушники и включил музыку, прикрыв глаза. За окном кружил черный ворон. Предчувствие кого-то постороннего не покидало его. Соул не успел среагировать, когда какой-то мальчишка на бегу выбивает у него телефон из рук. Мобильный вдребезги разлетается у него на глазах. И ведь не нагнешься, не соберешь. Парень обреченно закатил глаза и выругался себе под нос, проклиная все на свете. Вытащив наушники из ушей, он молча сунул их в карман черного халата. — Давай помогу, — он оборачивается настолько, насколько это возможно в сидячем положение. Брюнетка с чисто голубыми глазами приседает и собирает детали телефона. — Держи, — протягивает она ему мобильник и какой-то ключ. Маленький, серый. — Спасибо, — он забирает телефон, но девушка уверенно перехватывает его руку и отдает ключ. Итер приподнял левую бровь. — Зачем мне он? — Ты ведь Соул, верно? — Допустим, что дальше? — Меня просили тебе его передать, — равнодушно отвечает, пожимая плечами, — он лежал в моем кабинете на столе с запиской от Аманды Вейд. — Аманда, говоришь. Не могла сама занести, а, впрочем, не важно. И что я должен с ним делать? — Открыть дверь. Это же очевидно. — А ты не знаешь, что там? — Девушка резко выудила из кармана телефон. — Погоди, срочный звонок, — она отворачивается, начиная кивать, с чем-то соглашаясь, — да-да, хорошо. Я передам. Можете не волноваться. Итер оглядел ключ. Сорок второй этаж, тридцать девятый кабинет. — Соул, — неуверенно начала она, — ты прости, но мне нужно бежать. Дверь найдешь сам или тебе помогут. — Сам как-нибудь справлюсь, кстати, а как тебя зовут? — Мария, но друзья зовут — Мэри. — Хорошо, Мария, до встречи, — но девушки уже не было видно. Она спешно скрылась в толпе людей. Мака медленно подошла к своему шкафчику и в спешке начала переодеваться. Дверь открылась и в комнату вошла Лиз: — Сегодня замечательный день. Солнышко яркое и так мало посетителей. — И не говори, — согласилась Албарн, — надо поторопиться, а то опоздаю. — Ты это о чем? Ах, снова дежуришь в больнице? Все чаще и чаще. Мака вздрогнула, на лице появился предательский румянец. — Во-во, и я о том же, — Томпсон закрыла свой шкафчик и скрестила руки на груди, — прям, как мы с Кидом? — Кстати, Лиз, а как вы с ним познакомились? Девушка погрустнела. Не очень хотелось вспоминать те обстоятельства. — Если не хочешь, не говори, — замахала руками Мака, но та лишь улыбнулась. — Помнишь тот случай два года назад, когда у моей сестры обнаружили раковую опухоль в голове. Мака встрепенулась и кивнула. — Да, но ведь Патти выжила и все хорошо. — Конечно, ведь Кид нашел одного человека или не человека, — она посмотрела на Маку, — ты же сама знаешь, кто он. Маке это не нужно было говорить. Она и так знала, чей Шинигами сын. — Как я и сказала, он нашел это «существо» и оно смогло помочь. Правда, потом Киду хорошо досталась от отца. Знаешь, он думал попросить помощи снова, для Соула, но сущность на контакт не вышла. — Может стоит попробовать мне? — Если Кид скажет тебе хоть что-то. В последнее время мы с ним не часто разговариваем. Поговори с ним сама. — А Соул... Он не в курсе, кто такой Кид? Томпсон призадумалась и мотнула головой. — Нет. Это знаю только я, ты и Хрона. Не спрашивай почему она знает. Я не отвечу. Албарн молча натянула джинсы и футболку. Она не горела особым желанием говорить с теми, кто имеет власть над этим миром. Кид хоть и был одним из них, но он не настолько испорчен силой, как ей казалось. Чем больше, имеешь, тем сильнее хочешь получить еще что-то. Люди ничем не отличаются от богов, ангелов и демонов в плане эмоций и жажды власти. Одержимость править и быть выше закрывает глаза на то, что имеешь сейчас. Вся эта ситуация с ключом, казалось глупой с самого начала. Соул конечно не особо интересовался характером своего лечащего врача. Все было на одном уровне, однако она не позволяла себе не пунктуальность. С ее стороны такая просьба выглядела бы по-детски наивно. И он в это верил, но все равно следовало просто убедиться. Почему-то в тот момент, когда он посмотрел на ключ, ему показалась такая просьба весьма реальной, а теперь, когда он оказался на заброшенном этаже этого чертового здания совсем один, пелена с глаз медленно сползла. Лифт больше не работал, телефон разрядился, а чертов ключ так и остался на прежнем месте. Все идет прям по плану. Кто-то решил пошутить. Посмеяться. — Есть, тут кто?! Ответом стала тишина, хотя чего стоило ожидать от этого места? Что вдруг из соседней комнаты покажется макушка девушки со скрипкой или же выбежит кто-то и станет что-то орать? Он глубоко вздохнул. Слишком банально для жизни и слишком сопливо, прям, как мелодрамы, что смотрела его предыдущая девушка. Двое влюбленных целуются на фоне заката. Тошнотворно сладкое кино. Холодный ветер исходил от лифта, проникая через одежду, едва касаясь ткани. Соул вздрогнул и в ужасе оглянулся. Это напоминает сон, где он на операционном столе, а кто-то совсем рядом собирается его убить. Тень ворона отобразилась на стене, и он обернулся. Кир пристроился за окном и кивнул, указав в сторону лифта. «Уходи. Здесь опасно. Холод ничего тебе не сделает. Пока не сделает...» Но Соул его не слышал. Он не мог его слышать и ворон это знал. Ведь это не сон, где они могут поговорить, а реальность. Парень сунул руку в карман. Ворон возмутился. «Это обман. Это другая сила. Не слушай ее.» Было слишком поздно. Мака вошла внутрь здания и оглянулась. Людей сегодня мало. Очень мало. Практически все медперсонал. — Ну, что новенького? — Мака подбежала к рыжеволосой девушке. Айлин что-то записывала в свой блокнот и редко бросала косой взгляд на телевизор. — Мак, тебе не кажется, что он кривой? — Кто кривой? — Телевизор. Я имею в виду, что его не так повесили. Посмотри, — она указала карандашом в сторону предмета, — он немного скошен в право. — Хорошо, я поговорю с Амандой, насчет этого, что-то еще. — Мака. — Уже иду, — девушка повернулась и встретилась взглядом с Шерил. Брюнетка с темно-синими глазами протянула ей листок, — ты не знаешь, где может находиться пациент из этой палаты? — Нет, я не... — И тут возникло то самое чувство. Чувство, похожее на то, когда рядом находится Кид. Чувство силы. «Выдающийся...» «Талантливый...» «Одаренный...» Раздается со всех концов зала, где в самом центре в дорогом костюме стоит человек, самозабвенно играющий на скрипке. Улыбка словно приклеилась на правильное аристократическое лицо с безупречными чертами. Звучит идеальная мелодия скрипки. Соул сжимает руки в кулаки до хруста. Чувство полного непонимания со всех сторон так и влезает в его жизнь. Почему бы просто не оставить эту фальшь за стенкой реальности и не вести себя так, как подобает меркам и правилам, созданным обществом? Его тонкие пальцы касаются покрытой пылью поверхности рояля. Соул горько улыбается собственным мыслям. Кто бы мог подумать, что эта комната настолько большая. Огромное окно напротив входа. Большие стены и маленькая дверь. Здесь все заброшено. Запущенно временем. Соул медленно поднимает крышку. Его влечет черно-белая полоса, которой уже касаются его пальцы. Он закрывает глаза и начинает играть, в то время, как Кир за огромным окном стучит клювом о стекло. «Ты не должен. Оно того не стоит.» Но ему все равно. За Рождественским ужином собралась вся семья. Соул редко вставляет фразы, да и только для того, чтобы скрасить этот нудный вечер. Ему проще уйти, чем слушать, насколько, аж до тошноты, стал идеален его брат. Как ему повезло, что он родился именно в этой семье, отличающейся высоким происхождением и чувством собственного достоинства. Они имеют право судить других. Они вершина чуть ли не самой эволюции. Он вытирает рот салфеткой, стараясь перебороть себя, но все начинается с одного невинного разговора. — Недавно, на днях, ко мне подошел компаньон по бизнесу и передал мне диск с песнями одного исполнителя, — начал Арнольд Эванс, — он сказал, его дочке очень понравились стихи этого молодого человека. Он поет и играет на гитаре, но я сомневаюсь, что найду там что-то особенное. Пара его песен скорее всего проявление бунтарского подросткового нрава. Насколько я помню, он называет себя Пожиратель душ. Очередная тупая выходка. Пожиратель душ. Соул уже тогда хотел уйти, но не решился. Его отец не слушал песни, уже что-то значит. Наверное, читал стихи, да и только. Вейс быстро подхватывает новую тему: — В интернете много мусора, отец. Не стоит обращать на такую мелочь внимания. «Мелочь?» — Соул ухмыляется. Он бы мог назвать мелочью всю эту постановку под названием: «Семья». Среди них нет ни одного родного ему человека. Только тени, что отбрасывают свечи на столе, да слуги, похожие на статуи. — Соул, как ты сидишь? Выпрями спину, — говорит мать, и он подчиняется. Подчиняется, хотя сам не знает почему. Что он вообще здесь делает? Может он неправильный ребенок и родился не в той семье? Тут так много хамелеонов, что он сам способен отличить их жест. Правдивый от ложного, но... Его задело, оскорбило то, почему они начинают судить его, даже не послушав хотя бы одну песню? — Спасибо за теплый ужин, но я не... — Он хотел встать, но рука матери накрыла его руку. Она слабо улыбается, но уже не той улыбкой, что раньше, а какой-то иной. Что-то изменилось. — Арнольд, как ты можешь судить о том, чего не знаешь? С собственного печального опыта в академии? Что ж, давай вместе вспомним, что там такого было, — Анабель подносит палец к виску и, призадумавшись, отвечает, — ах, да ничего нового. Обычный воодушевленный собственными идеями молодой человек, начинает играть на гитаре и приходит в Академию, чтобы раскрыть всем свое сердце, но, — она театрально разводит руки в стороны, — его никто не понимает. Вопрос: почему? Ответ: каждый преподаватель уже встречал подобного сопляка и ему просто лень увидеть что-то новое, а даже если заметит — будет скучно. Не так ли? — Ты совсем не поняла суть начатого разговора, — фыркнул мистер Эванс. — Я не поняла? Нет, это ты не понял. Откуда тебе знать есть ли у этого молодого человека образование? Пусть даже и нет, но талант!.. Разве этого мало?.. Он сможет постичь музыку даже лучше любого новичка, а ты... Что ты сможешь передать через нее? Пустой набор нот?.. — Она прикрыла глаза. — Тот человек, женой которого я хотела стать, был романтиком, но не аристократом и политиком, которого сдерживают правила. — Анабель! — Прикрикнула Урсула. — Здесь и так все сказано. Печальный брак с выгодой, неудачное замужество, семья и ребенок. Мне продолжить ваш полный список неудач, миссис Эванс? — Анабель гордо вскинула голову. Пусть только попробуют забрать у нее самое дорогое. Она не простит им. Они могут топтать ее, но его — нет. — Мама, — встрял в разговор Вейс, — что на тебя нашло? — Ничего, — пожала плечами она, — но, если вы еще хотя бы раз начнете при мне обсуждать нечто подобное — я не стану скрывать своего негодования. Женщина встала со стула. — Я не та, кто склонна прощать. Учтите это на будущее. Арнольд нахмурился, его руки затряслись, как у алкоголика со стажем, Вейс положил столовые приборы на салфетки, пытаясь не встречаться взглядом с матерью, а миссис Эванс, мать Арнольда, замолчала. В помещении воцарилась гробовая тишину. Было слышно, как языки пламени медленно пожирают дрова в камине. Соул смотрел на свою мать и не понимал, что произошло. Может он ошибся и не все люди в его семье такие фальшивые. Жаль, что это было не так. Самозабвению приходит конец, стоит познать реальность. Итер открывает глаза и понимает, что что-то да изменилось. Мелодия звучала устало и вымученно, словно ее принуждали играть учителя. Соул отстранился от рояля. Нет звука. Ноги. Они ведь не слушают его и он не может коснуться деревянных изгибов внизу рояля. Он остановился и убрал руки. Соул озадаченно смотрел на рояль. Возможно, проблема в нем самом. Во всем, что случилось. Музыка не желала появляться. На черной поверхности замерло его отражение и отражение небольших трещин в стене. Эванс закрыл глаза. Стоит попробовать по другому. Напевая ту мелодию, что он сочинил когда-то давно, вновь прикоснулся пальцами к инструменту и стал выводить ноту за нотой. Необычная, яростная мелодия, так похожа на плачущую скрипку, что звучит в его голове. Он напрягся. Девушка, что вертится, как юла, разбивая ноги в кровь о сырую землю. Ее белое платье кружится в быстром немом вихре, а звук скрипки отдается темпами бешеного ритма в голове. Он обессиленно отнял руки от инструмента. Мелодия получилась мрачной и жуткой, но совершенно другой. Не той, что раньше. Соул уткнулся лбом в ладони. А что, если он не сможет встать на ноги? Что с ним будет? Почему из всех людей именно он? Мысли кружатся в голове не желая уходить. Музыка, то единственное, что всегда успокаивало его. Что окружало его со всех сторон с момента рождения. То, что сливалось с ним все эти годы. То единственное, что он не смог забыть, оставить в семейном особняке и теперь он мог этого лишиться. Он нахмурился. Эта чертова авария у него отняла все, ради чего он приехал в этот город. Руки сжались в кулаки. Он не для того бросил все, чтобы остаться ни с чем. Он столько лет пытался выкинуть музыку из головы, но не вышло. Кулак, занесенный над роялем, встретился с белыми клавишами. Удар и рояль покрылся трещинами, разделившись на две половины, стены зашатались, окно разлетелось на тысячи мелких стекол, а дверь отлетела, встретившись с противоположной стеной. Ворон покачал головой. Он ведь предупреждал его, только... Парень закашлялся, прикрыл рот грубой ладонью. На пальцах появилась черная кровь. — Какого?.. — Он и толком не успел ничего понять. Покачнулся и свалился с инвалидного кресла на холодный пол. Кир оказался близко, но что он мог сделать? Ничего. Эванс вспотел, поднялась температура. Ворон приблизился к нему и провел крылом по лбу. «Вставай, только не спи. Не снова.» — Соул! — в помещенные вбежала Мака. Вся растрепанная, растерянная. Ворон отлетел в сторону. Девушка перевернула юношу на спину и коснулась его лба. — Черт побери да у него температура! «Да это и так ясно, ангел», — скривилась птица. Мака вздрогнула. Откуда он знает? Ворон расправил крылья. «Не спрашивай, не нужно, просто помоги.» Девушка кивнула и перевернула парня на левый бок. Левая рука коснулась спины. Появился свет, но ничего не изменилось. Птица покачала головой: «Этим ты ему не поможешь. Не тот уровень. Не твой уровень, ангел, прости.» Девушка встрепенулась. Выходит — он сильнее нее, тогда... Она перевела на Итера взгляд — кто он?.. С ладони на пол падала черная кровь. Мака растерянно огляделась по сторонам. Окно было полностью разрушено, отчего во внутрь проникал холодный воздух, стены покрылись трещинами, а старый рояль был разрушен. И это все сделал он? С трудом верится, что человек способен вызвать в гневе некое подобие землетрясения. Она посмотрела на него, но не увидела ничего особенного. В нем не было сил, но тогда, в коридоре, земля под ногами пошатнулась. Казалось, сотряслось все здание. Люди начали паниковать, разбегаться, а она помчалась к источнику силы и какого было ее удивление, когда вместо обычного падшего ангела или демона она увидела его. Девушка глубоко вздохнула и начала поднимать его. Нужно уходить, пока их не увидели. «Я подарю тебе 1000 и 1 розу, если родишь мне сына», — гласила надпись на очередной бумажке с букетом фиолетовых роз. Женщина равнодушно выкинула его в мусорное ведро. Что, обязательно именно после рождение сына засыпать ее цветами? А если будет девочка? Этот кретин не подумал об этом?.. Она шла по коридорам больницы, едва перебирая ногами. Как же он ее достал! Как же он ее бесит! Остановившись, она глубоко вздохнула. Личные проблемы должны остаться только личными. С ее пациентом нужно говорить по-другому. Открыв дверь, Вейд обнаружила Албарн. Девушка сжимала руку Соула и что-то шептала про себя. Юноша тяжело дышал. Женщина поправила очки на переносице. Стоило только выйти на один день, а тут такое. Ладно, надо решать проблему. — Мака, помнишь у меня в кабинете стоит коробка с травами, — девушка кивнула, — отлично. Принеси ее сюда. Заварим чай. Хлопнула в ладоши женщина и усмехнулась. Пусть она и не умеет лгать, но ей нужно успокоить остальных. Она обязана это сделать. Как только Албарн вышла из палаты, женщина стала серьезней и, положив зеленую папку на тумбочку, коснулась лба парня. Снова жар? Откуда? Все так хорошо шло, а теперь?.. — Миссис Вейд, — стоило Маке показаться в дверном проеме, как женщина тут же послала ее за капельницей. Нужно во всем разобраться. — Выходит, — Вейд положила свои очки на тумбочку и начала массировать виски, — Соул потерял сознание, когда получил от меня ключ и все, якобы, могут подтвердить, что я его оставила специально. Так? Мака кивнула, а затем начала говорить. — Он был без сознания, когда я его нашла. — Ладно, тут я не стану спорить, но что ты делала ночью в больнице на заброшенном участке со скрипкой? Девушка нерешительно пожала плечами: — Играла. Мне нравится играть, но нет места, где играть! Женщина глубоко вздохнула и налила в кружку чай. — Ладно, Мака, выпей и расслабься. Я не собираюсь тебя ни в чем обвинять, но больше там не играй. Играй на крыше. Там сад и никого нет. — Все говорят, что там нет сада. — Вообще-то есть, но ключ к нему один, — Вейд достала маленький ржавый предмет из кармана. — Я дам его тебе, а ему, — женщина посмотрела на юношу. Он до сих пор не пришел в себя. Постоянно что-то говорил. В основном это были обрывистые фразы и особого смысла в них не было. И все же она призадумалась. — Постельный режим точно не помешает. — Это что-то серьезное? — Нет, но ему нужно подлечиться, — в прежней манере подметила она, обеспокоенно разглядывая ключ. Сейф на замке. На камере людей не было, только... Как и зачем? Кому нужно доводить человека, что и так оказался под ударом судьбы? Она нахмурилась. Это возможно, но не вполне логично. Солнце еще не село, но было уже довольно темно. Итер решил сбежать с очередного праздника, на которой пригласили его семью и скоротать время в кафешке. Мотоцикл, который он купил сам, помог ему в этом намного лучше, чем машина. Не привлекает внимание, расслабляет и успокаивает. Немного покружив на узких улочках, он остановился у небольшой кафешки. Внешне ничем не примечательная, кроме небольшой неоновой вывески. Сунув руки в карманы кожаной куртки, он, по привычке сутулясь, подошел ко входу и открыл дверь Изнутри кафешка казалась совсем маленькой: четыре столика, барная стойка и сцена. Соул мог бы заехать в другое место, но ему нравился старый аппарат в углу с джазовыми пластинками внутри. Бросаешь монетку в маленькое отверстие и звучит музыка. Ну, прям, как сейчас. — Ого, какие гости! — Взгляд официантки упал на парня. — Давненько тебя не было. Чем обязаны. — Дела были, — процедил парень и плюхнулся на стул, попутно закинул руки за голову. Девушка хихикнула. — Ладно-ладно, но ты же мне потом расскажешь? А я сделаю тебе кофе, — поспешила удалиться девушка. Эванс только фыркнул. Он не горел желанием с кем-то разговаривать, тем более сегодня. Пару минут назад звонил брат, которой первым попал под раздачу. Ну, как под раздачу, просто Соул медленно и четко объяснил ему, что не желает выслушивать его длинный монолог о семье и наследии рода. Выключенный телефон был тому подтверждением. — Вот твой кофе, — девушка со светлыми волосами поставила кружку на стол и села рядом, закинув ногу на ногу. Соул заметил, как ее юбка задралась и закатил глаза. Ему было плевать на эту очередную попытку затащить его в постель. — Еще не устала, Кира? Светловолосая наклонила голову на бок. — Ты о чем? — Неважно, забей, — отмахнулся он и сделал глоток. — А ты не слышал об одной девушке. — О какой именно? — О Маке. Говорят, она хорошо поет и играет на гитаре, твои стихи между прочем, Пожиратель душ, — Соул поставил чашку на стол и скрестил руки на груди. — Ну, и какой птичке мне оборвать крылья? — Да, ладно тебе. В этом нет ничего особенного. — Для кого как, но это уже не такой большой секрет, — хмыкнул он. — Секрет, ни секрет, ты просто послушай, — она указала на сцену, где на стуле сидела девушка. Худенькая, незаметная, но ее пальцы так ловко касались струн, а глаза были прикрыты. Нет пути назад, Когда твое сердце под угрозой. Я отдам тебе все, что у меня есть, Это моя судьба. Я никогда не скажу никогда! Я буду бороться до конца вечности! И исправлю все. Итер подошел к сцене и хмыкнул, сунув руки в карманы. — За дурака меня держишь? Этой песни еще на тот момент не существовало. Девушка уставилась на него удивленными глазами и, встав, подошла к сцене. — А она ничего, не так ли? Красивая песня, замечательные слова, не удивительно, что ты позвонил Килику и решил заменить себя на нее. Боишься умереть на операционном столе? Через секунду девушка была припечатана к стене. Правый кулак парня оказался у ее лица. — Оу, злишься. Какой грубый парнишка, — девушка попыталась вырваться, но не смогла сдвинуться с места. — Да ты и правда силен, ну и что будешь делать? Убьешь? Задушишь?Тут так много предметов, которые можно использовать, Соул. — Не понимаю, о чем ты? — Рыкнул он. — Не понимаешь? Жаль. Иметь такую силу и не пользоваться ею — глупо. Усмехнувшись, парень приблизился к ней вплотную. — Огонь. Как тебе это? Долгая и мучительная смерть. Увы, не я тебя убью, но ты же знаешь, кто это сделает, не так ли? Девушка нахмурилась и отвернулась. — Знаешь, но не веришь. Действительно, столько лет бок о бок и тут такое предательство. — Никто тебя не спасет! — Закричала она. Пыталась добавить что-то еще, но воздержалась. Он хмыкнул и отпустил ее. Возможно, сейчас не поймет, но потом — да. Жалкая, бесполезная, ненужная. Он видел это в ней. Читал ее, как раскрытую книгу. Теперь она никто для «них». От нее избавятся, как от мусора. — Вали из моей головы, дай отдохнуть, — он махнул рукой и направился к выходу. — Думаешь, так легко сможешь уйти отсюда? — Она схватила нож со стола и побежала за ним. — Делай что хочешь, — пожал плечами парень, когда дверь закрылась за его спиной. Девушка не смогла выйти. Щелкнул замок, дверь заклинило. Эванс обернулся. Снова то самое чувство. Холодный воздух прошелся по спине. Что-то не так с этим местом и с его снами. Ветер. Холодный, безразличный. Он кружил здесь, пропитал все вокруг. Его слишком много. Слишком много. Парень огляделся. В этом городе теперь был только он и никого больше. Он поправил куртку. Когда человек познает правду — всегда холодно, ведь правда жестокая штука. Проснулся Соул с дикой головной болью, как будто он сильно ударился о что-то железное. Холодный пот ручьем разлился по коже и пропитал рубашку. Сумасшедший озноб и тряска всего тела стали его верными спутниками. Что произошло? Где он? Парень с ужасом уставился на собственные руки — пальцы дергались, пульс бешено колотился внутри, а во рту все пересохло. — Очнулся. Долго ты спал, — Соул прищурился и посмотрел на черный силуэт, что постоянно двигался. Раздваивался и соединялся воедино. Свет. Яркий свет от лампы. Это он мешает. Стоило дотянуться, но силуэт ловко отодвинул предмет интерьера в сторону. — И как твое самочувствие? Голова не болит? Усталость или что-то еще? Аманда положила в сторону журнал и со всей силы сжала черную ручку. — Почему вы дали мне тот ключ? Вейд сняла очки и потерла глаза. У нее потихоньку начинала болеть голова от всех этих небылиц. — Я твой лечащий врач. Зачем мне давать ключ, который может спровоцировать тебя на никому ненужные действия? Это глупо и нелогично, Соул. Юноша только буркнул: — Допустим, тогда кому это нужно? — Может это никому и не нужно. Не стоит принимать вещи так всерьез, если они не обоснованы до конца. Выкинь это из головы. — Выкинуть? Вам легко говорить. Вдруг кто-то зайдет и представится вашим именем и что-то вколет мне? Женщина посмотрела на него холодным взглядом и стала что-то записывать. — Этого не будет. — Не будет? — Он сел. — Вы способны видеть будущее? — Я что, похожа на экстрасенса? Итер ничего не ответил. Лег обратно и уставился в потолок. Откуда ей знать, что там произошло? Черт побери, да почему это вообще происходит с ним?.. — Тебе часто снятся кошмары? Отлично, теперь и она знает. — Вы что, поддались в психологи? — Если ты об опыте, то он у меня имеется. — Поздравляю. — Эванс, — Аманда лениво облокотилась на спинку стула и посмотрела на Соула, — я, конечно, понимаю, что тебя не устраивает вся сложившееся ситуация. Тебе надоело здесь лежать и хочется уйти домой, но мы оба знаем, что ты пока этого сделать не можешь. Я не прошу у тебя быть со мной полностью откровенным и лезть к тебе в голову, читать нотации или еще что-то подобное я не собираюсь. Мне важно, прежде всего, твое здоровье. Говори, когда захочешь. Можешь не отвечать, если это слишком личное, но лучше будет пойти мне навстречу, а не усложнять все. Он нахмурился. К сожалению, она права. Ему хочется уйти отсюда на своих двоих, а не на инвалидном кресле или еще хуже ногами вперед. — Я не знаю, что рассказывать. С чего начать. — Начни с простого. С самого начала. Соул шумно вздохнул. Он никогда ни с кем не говорил об этом, да и не хотел, поэтому уклончиво ответил. — Вы спрятали ключ от комнаты с роялем для меня, — он прикрыл глаза и горько усмехгулся, — назвали меня по фамилии, значит, знаете из какой я семьи и что произошло. После этого у меня и начались кошмары. — Это и вызывает приступы головной боли? — Откуда вы?.. — Знаю? — Она села поближе и протянула ему кружку с чаем, — повышенное давление иногда вызывает головную боль. Температура. Ладно с ней попроще, но с этим и так все понятно Прям, как сейчас, верно. Выпей. — Что это? — Чай. Обычный травяной чай будет получше лекарств. Он успокаивает нервы и понижает температуру. — Никогда о таком не слышал. — Как и я раньше. Его умела готовить одна девушка, увы, но... — Вейд замолчала. В голове появился силуэт горящей фигуры. Женщина мотнула головой. — Ни у тебя одного есть неприятные воспоминания. Просто возьми и выпей. Парень сел и взял кружку. Сделал глоток. — На вкус, как цикорий. — Любишь цикорий? — Не особо. — Что ж, отличное начало. Продолжим дальше. — Что-то еще хотите знать? — Что произошло в той комнате с роялем? — Холодно спросила она, отчего он нахмурился. — Она разрушена. Там не осталась ничего целого. Он пожал плечами, стараясь казаться более равнодушным. Она не должна этого знать. Не поверит, как и он увиденному. — Соул? — Ничего. Я ничего не помню, так обрывки. — Ладно, а теперь поговорим о кое-чем не очень приятном. — Не могли подождать до завтра? Нужно было говорить об этом именно сегодня? — Выпалил он. — Соул, уже наступило завтра. Хочешь поговорить о этом потом? Хорошо, я не против, но кое-кто обвинил меня в том, что я не все тебе рассказываю, — Итер молча поставил кружку на тумбочку и лег обратно, закрыв лицо ладонями. Френки чтоб его!.. Кто его за язык тянул то? Идиот. — И вы повелись на такую мелочь? — Мелочь? Так ты называешь собственное мнение и беспокойство? «Френки, да ты просто молодец! Ничего не забыл.» — Так ты знаком с этим парнем? — Это к делу не относится. — Возможно, а может и нет. — Теперь и вы говорите загадками. — Прям, как некоторые, — сказала она, достав лист из папки. — Что это? — Парень насупился. — Твои анализы. Прости, но я ничем тебя не обрадую, — Эванс взял листы и начал их изучать. Чертов правильный почерк! Лучше бы она писала, как курица лапой, но нет же! Обязательно надо было выводить каждую букву. — Я ничего не могу разобрать, — он швырнул бумаги и скрестил руки на груди. Вейд вздохнула. Знала, что будет тяжело. Это всегда тяжело говорить, но лучше раньше, чем поздно. — Нет, ты можешь. Думаю, ты это понял еще раньше, — он прекрасно знал, о чем она говорит. Соул только прыснул: — Это насчет операции. У меня нет на нее денег. Надеюсь, вам это понятно? Хорошо, что они здесь совершенно одни и этот разговор останется только между ними. По-крайней мере он на это рассчитывал. — Соул. — Назначьте мне упражнения, возьмите повторно анализы, но я не хочу снова ложиться под нож хирурга, вам ясно?! — Он стал злее. Снова сорвался. Из головы не уходили слова той девушки в баре и сон. Все было не так, как раньше. После того ключа все изменилось, да и в той комнате кто-то словно хихикал над ним, скрываясь во мраке теней. Кто-то смеялся и получал удовольствие от его страданий. Наслаждался болью. — Соул. А телефон, а авария? Возможно, кто-то либо что-то все это подсстраивает. Совпадение? Из всех друзей к нему чаще приходили Кид и девушка со скрипкой. Последняя хоть и не друг, но все время рядом. — Соул, — она сжала его плечо, — это всего лишь анализы. Не итог, а просто продолжение. Думаешь, шла речь об операции, я бы тебе сказала об этом ночью? Он посмотрел на нее в упор и с неким облегчением вздохнул. Он и сам не понимал, что на него нашло. Нет, он не был трусом, но это сложно передать и описать. Мнимую уверенность в собственной смерти. Холодный ветер, что идет за ним по пятам. Он глубоко вздохнул. Нет, он не боялся операции и этого ветра тоже. Он боялся неизвестности. — Тогда что именно вы хотели мне сказать? Вейд убрала бумаги обратно и уже спокойно произнесла: — Ничего особенного. Постельный режим на несколько дней и сдача анализов. Это все и еще, — она слабо улыбнулась, — Мака обещала зайти к тебе утром. Она волновалась. Соул слабо ухмыльнулся и лег обратно, натянув одеяло до подбородка. — Интересно, зачем? — Как знать, — Вейд пожала плечами, — кстати, именно Мака тебя и нашла. — Не удивительно, — он повернулся на правый бок и зевнул, — она все время рядом, даже, когда не надо. — Может потому, что она хочет тебе помочь? — Как знать. — Ладно, тогда отдыхай и спасибо тебе. — За что? — Уже не важно, — она закрыла дверь и вышла. Он еще не готов к таким новостям. Да, у него сильная душа, но сказать все сразу, когда до конца не уверен — глупо. Ей нужно кое в чем убедиться самой. — Мы приехали, мистер Эванс, — молодой парень в черном деловом костюме медленно открыл дверь. Вид у него был серьезный и слегка скучающий. — Это и есть знаменитая Академия музыки? — Риторический вопрос остался без ответа. — Эй, мистер Эванс, — у самого входа его встретила радостная Мария Мьельнер, — не ожидала, что вас так быстро увидеть? — Не сочтите за грубость. Отложил все дела и приехал чуть раньше положенного срока. Так где я могу найти своего младшего брата? — Учтиво спросил он. Мария слегка смутилась. Подобная вежливость, внешний вид молодого человека говорили о многом. Жаль, от Соула такого ждать не приходится. Вейс слегка улыбнулся уголками губ. — А, погодите, меня же известили еще намного раньше, что вы приедете сегодня. — Да? Могу я знать, откуда такая информация? — Ну, как же, — молодой человек открыл дверь и жестом руки дал понять, чтоб она шла впереди, — спасибо. Может по чашечки чая? — Не откажусь. И кто вас известил? — Я думаю, вы знаете, — девушка остановилась и резко обернулась, — ваша с Соулом мать. Эванс старший остановился на месте и замер. До этого радостное лицо стало серьезным и слегка бледным. — Что-то не так? — Соул не в курсе, что она звонила? Вы при нем ее вообще упоминали? Девушка покачала головой. — Нет, не было нужды, а что? Что-то произошло? — Дела семейные. Не говорите при нем о матери. Это слишком личное. Мария кивнула и пригласила его в свой кабинет. — Уверена, вы не пожалеете, что будете здесь работать. Учитель практикант с музыкальным образованием, да еще из такой семьи. Думаю, вы многим сможете поделиться с остальными. — Не сомневаюсь, — Вейс сел на диван и откинулся на спинку. Что-то здесь не чисто...