Сволочата

      — Умник, значит, — не унимался Лаврик. Они с Желькой уже подошли к спальне, и мальчишка даже взялся за ручку двери, а все равно никак не мог успокоиться и спокойно лечь спать. — Твою мать, а каким лошком казался.       — Зато благодаря ему у нас двое суток как в Раю, — пожала плечами девчонка. — За такое порой и больше платили.       — Трое наших на зоне. И это в лучшем случае, — добавил Мишка после секундной паузы. Не сказать, что он говорил с горечью, но нотки сожаления или скорее обиды все же сквозили. — Дороговато обошелся Рай.       — Учитывая, чем мы занимаемся, — грустно покачала головой Майка, — мы заслужили.       — Мы просто… — начал было Лаврик, но обоих отвлекла возня снаружи, будто бы кто-то ковырялся булавкой в замке.       — Умник вернулся? — оторопело прошептала Желька.       — Скорее всего, — так же на полутонах ответил мальчишка, прижимая одной рукой девчонку к себе, а второй доставая из сапога родной нож. — В комнату, живо!       Майка послушно прошмыгнула в спальню, где досыпали остальные, Лаврик осторожно вплыл следом и тихонько коснулся плеча растянувшегося на полу Кота. Тот протестующе замычал и с трудом разлепил веки, намереваясь уже начать возмущаться вслух, но Мишка приложил палец к губам и кивнул на нож. Костя в дополнительных разъяснениях не нуждался — перевернулся набок, достал из кармана брюк финку и накрыл ладонью, чтоб ее раньше времени не увидели. Зная, что с Фобосом так же не прокатит, Лаврик предварительно закрыл ему рот рукой, и только потом потряс за локоть. Федька распахнул глаза в ужасе, но обнаружив над собой главаря, расслабленно растекся обратно по кровати. Правда, увидев в руке у Лаврика поблескивающее лезвие, он тут же подскочил на месте, схватил с тумбочки перочинный ножик и, закрыв Деньку собой, бросил на Мишку ожидающий взгляд. Главарь одобрительно кивнул головой и толкнул Майку, которую до этого, защищая, прижимал к себе, к Тяпиной кровати. Девчонка, в панике вытаращив глаза, вытянулась на лежанке, отодвигая названного братца к стенке. Наготове она держала родную писку, зажав ее между указательным и средним пальцем. Поняв, что все готовы, Лаврик лег на полу рядом с кроватью Марсиан, спрятав нож в рукаве, а Кот пододвинулся ближе к Майке и Вальке.       Все эти махинации с передвижениями заняли не больше минуты, а снаружи все еще продолжалась возня. Секунд через тридцать она прекратилась, и все ближе и ближе стали раздаваться приглушенные шаги.       Костя чуть дернул подбородком вверх, таращась на главаря, тот едва различимо отрицательно качнул и головой и крепче сжал рукоятку ножа.       Некто приближался. Лежа на полу и косясь на дверь, Лаврик увидел, как ручка стала медленно проворачиваться, и чуть согнул ноги в коленях, готовясь вскочить в ту же секунду.       Петли противно скрипнули, в проходе застыла пара ног в запачканных сапогах. Мишка с криком дернулся вверх, перехватывая нож…       … и шокировано замер на одной ноге. Желька, Кот и Фобос точно так же застыли в боевой готовности, равно как и незваный гость, которым оказался не ожидаемый Умник, а Охотник. И тот почему-то не бросился обнимать объявившихся друзей, а резко крутанулся на месте и рванул к выходу, снеся по неосторожности табуретку и журнальный столик. Мишка было дернулся следом, но привычного бегать сумочника вряд ли можно было догнать не очень подготовленному.       — Он с ним заодно?! — в бешенстве закричал главарь, пнув в истерике опрокинутый стул.       — Кто? — в недоумении уточнил Федя. Денька рядом с ним обиженно мычал и тер заспанные глазки. Проснулся и Тяпа и перепугано льнул к сидевшей на коленках рядышком Жельке.       — Охотник. Спелся с Умником. Когда только успели, суки?!       — А Умник-то тут причем? — В глазах Фобоса читалось искреннее недоумение, даже возмущение. А Лаврик отреагировал на это лишь большим шоком, даже сказать ничего членораздельного не смог. — Он нас в свой дом позвал, а вы его еще в чем-то подозреваете?!       — Это-то и странно, — вступилась Майка. — Зачем ему звать к себе девятерых воров, рассказывать, как ограбить магазин, оставлять ключ?..       — Да ключ оставить я его попросил! — перебил Фобос, и Мишка совсем растерялся. Собственно, как и Желька. Видя, что до ребят не доходит, Федька уточнил: — Знал я, что все так гладко пройти не может, вот и попросил Ванька оставить ключи под ковриком на случай, если кому-то придется возвращаться отдельно ото всех. Да он жизни нам спас, а вы его еще в чем-то обвиняете!       — Охотник… — оторопело протянула Майка, складывая в голове картинку. — Он же часа четыре где-то шастал один. Вот же тварь!       — Он нас видел, — дал о себе знать усевшийся по-турецки на полу Костя. — Нельзя здесь больше оставаться.       — Кот прав, — согласился Лаврик и дергано начал осматриваться в поисках собственной куртки. — Надо уходить.       Второй раз повторять не надо было. Тяпа с Желькой и Марсиане рывком соскочили с кроватей, Мишка с Костей проверили, чтоб они не наследили, и только потом двинулись в путь.       — В подвал же нельзя? — уточнил Фобос, когда народ оказался на улице и выбирал направление.       — Охотник первым делом отправится искать нас туда.       Главарь озвучил то, что крутилось в голове у каждого, и потому лишних вопросов не возникло. Но зато появился ряд других: «Куда идти?», «Где теперь скрываться?», «Как скоро Охотник вычислит их и сдаст легавым?» Но произносить все это вслух никто не решался. Никто не был уверен, что ответы, какие бы там ни было, существуют.       — Мы с Машей жили на теплотрассе, — пикнул Валька, вжавшись в не менее напуганную Жельку. — Может, можно туда?       — Вряд ли теплотрасса пустует, — отмел версию Лаврик, хотя и принял во внимание тот факт, что среди бездомных можно затеряться. На худой конец и это сгодится.       — Во всех домах есть подвалы, — аккуратно предложил Кот. Он видел, что главарь был на взводе, и лишний раз раздражать его бестолковыми идеями не хотелось. — Если будем часто перемещаться, сможем какое-то время от него скрываться.       Все перевели ожидающие взгляды на Лаврика, а тот был настолько подавлен, что не смог выжать из себя и слова, лишь нервно закивал головой в знак согласия.       Пристанище себе нашли в соседнем районе. Не потому, что ближе подвалов не было, а просто без Медведя, умеющего вскрывать любые замки, задача попасть в подземные помещения многократно усложнялась.       На старую точку возвращаться нельзя было даже за своими же вещами, и это угнетало. Считай, пришлось начинать все сначала: с пустыми животами и без гроша в кармане.       Спали на голой земле, без одеял, подушек и матрацев — на покупку новых вещей не было денег. О походах по домам за шмотками и грабежах продсклада пришлось забыть — эти дела были слишком уж заметными. По одному выпускали на улицу Тяпу и Желю, и те покупали на сворованные деньги хлеб и картошку. На большее рассчитывать не приходилось — хоть карманники и совершенно не были похожи на лиц вне закона, но и им не стоило мелькать перед теперь вечно дежурившей милицией.       И все могло бы сложиться хорошо, и на этом бы месте обжились, если б в Желькину очередь не случилась неожиданность.       Девчонка выменяла украденную двадцатку на шесть картофелин и двинулась в обратный путь. На улице было душно, очень хотелось пить. К счастью, совсем рядом протекала Весновка — маленькая речушка, не особо чистая, но годная, когда выбирать не приходилось. Майка присела на корточки, зачерпнула пригоршню мутной воды и поднесла к губам, а как только убрала, уткнулась носом в стоящего на противоположном берегу Охотника. Он тоже заметил девчонку, и они оба таращили друг на друга оторопелые глаза секунд пять, пока Мазуров первым не отошел от шока и не рванул назад, как показалось Жельке, к отделению милиции.       Майка, подхватив с земли авоську с крупной картошкой, кинулась к своим и, залетев в подвал, запыхавшаяся, начала сбивчиво тараторить:       — Я его видела! Он здесь! Нам надо сваливать!       — Кого? Где? Зачем? — ошарашено засыпал вопросами и так напуганную девчонку Фобос.       — Охотника. В городе. И он сейчас наверняка сдает нас легавым, — вместо нее ответил Лаврик, понявший все по дерганным жестам старой подруги, и подхватил с грязного пола куртку. Остальные немного в шоке продолжали таращиться на так и не отдышавшуюся девчонку, и к жизни их вернул лишь командный возглас главаря: — Чего застыли? А ну бегом отсюда!       Все и побежали. И кстати не зря, потому что милиция уже вышла на след. Компашка была в розыске, и ребят отслеживали по всему городу. Двое суток окольными путями, почти без отдыха, перебирались на другой конец города. Ушли бы еще дальше, но в дороге Жельке заплохело. Поднялась температура, девчонка загнулась от боли в животе, а через пару дней и вовсе слегла. Схоронились в ближайшем подвале, стали ждать, пока Майка оклемается, но за неделю все только ухудшилось. Фобос под свет свечи со знанием дела осмотрел карманницу и остался недоволен: кожа была слишком бледной и покрылась розовой сыпью, язык весь был в коричневом налете со следами зубов по краям.       — Тиф, — констатировал паренек, укрывая обратно температурящую девчонку тремя легкими куртками. Больше, к сожалению, ничего не было.       — Тиф — это плохо? — в панике уточнил Лаврик, хотя заведомо знал, что ответ ему не понравится.       Тяпе и Деймосу приближаться к больной было строго запрещено, сам Федя тоже подходил к ней лишь изредка, только по крайней необходимости, а Костя с Мишей все время крутились вокруг нее. То и дело проверяли температуру, которая и не думала падать, пробовали покормить и кутали сильнее в собственные свитера, оставаясь в хиленьких футболках, которые совсем не спасали от холода бетонной коробки.       — Тиф — это очень плохо, — «обнадежил» недоврач с каменным лицом, будто бы ему совершенно было на девчонку наплевать. — Думаю, она…       Лаврик запретил ему договаривать. Кот сзади обхватил голову руками и присел на корточки, чтобы хоть как-то удержать рушащийся самоконтроль.       — Может, достать какие-то таблетки? — Последняя Мишкина надежда билась в предсмертных конвульсиях — это было понятно по натянутому до предела голосу.       — Нам не выйти — кругом легавые, — моментально отмел версию Фобос, и разгневанный Лаврик схватил его за грудки — на слова сил уже не хватало. — Ей нужны сильные антибиотики, а просто так их не найти. Ты и ей не поможешь, и нас всех подставишь.       Аргумент был железный, и главарь, отпустив Федю, подошел к корчащейся в лихорадке девчонке. Аккуратно присел рядом с ней и подоткнул съехавшую куртку. Рядом тут же возник Костя. Лаврика это немножко взбесило, но он не стал говорить об этом вслух — не до того было.       — Я что, умру? — в слезах просипела Майка, обведя подавленных друзей замутненным взглядом. Ни тот, ни другой не нашли нужных слов, но девчонка и сама обо всем догадалась. — Уходите, — собрав остаток сил в кулак, чтобы голос не сорвался, четко и даже несколько грозно приказала она. — Уходите, пока не поздно!       Ее слова расценили как бред. Майка и так неделю, изредка приходя в себя, несла чушь. Иногда про детдом, иногда про вокзал, и практически всегда бессмысленно и бессвязно. Возможно, и получилось бы ее успокоить, но сзади нарисовался Фобос.       — Нам лучше, правда, уйти. Ей мы уже не поможем, Лаврик.       — Заткнись! — сквозь плотно сжатые зубы процедил Миша и угрожающе сжал кулаки.       — Ты главарь, ты отвечаешь за всех нас, — продолжил гнуть свою линию Федя. — Сухими из воды все равно не выйдем, так давай отделаемся малыми потерями.       — Уходи, — добавила свои пять копеек Желька охрипшим голосом.       Мальчишка переводил взгляд с девчонки на Фобоса и обратно минуты две, а потом встретился глазами с Котом. Тот едва различимо передернул плечами, но Лаврику и не нужно было больше.       — Тебя кто-нибудь обязательно найдет и поможет, — шепнул он больной подружке и хотел провести ей рукой по щеке, но Майка отстранилась — боялась заразить некогда любимого человека. Хотя почему некогда? — Уходим! — бросил Лаврик уже всем остальным и отвернулся, чтобы не смотреть девчонке в глаза.       Костя даже таких слов не нашел, а просто грустно улыбнулся Жельке и так же молча отошел. Тяпка и Деймос даже не поняли, почему главные такие грустные, они просто привыкли уже с первого раза исполнять команды, и потому молча поплелись следом. Валька бросил недоуменный взгляд на наставницу, хотел помочь ей встать, но Майка снова не далась. Лишь хныкнула и закашлялась, выдохнув хриплое и заученное уже: «Уходи».       Поредевшая компания поднялась на улицу, но ждал там отнюдь неприятный сюрприз: легавые дежурили около дома, и их было достаточно, чтобы скрутить пятерых голодных и подавленных детей.       — Ну наконец-то! — сказал-плюнул один из грузных мужиков, захомутав главаря. — Почти месяц вас уже ищем. Добро пожаловать в колонию, сволота! — говорил он с явным удовольствием, будто бы кайфовал от ловли детей, а потом приказным тоном бросил последнему свободному мужчине: — Проверь подвал!       Названный послушно ушел. Ребята брыкались и извивались в руках взрослых; Кот, Тяпа и Лаврик наперебой кричали, что никого там нет; Фобос же успокаивал расхныкавшегося Деймоса, но всех отвлек возглас снизу:       — Еще одна. — Мишка скривился будто бы от зубной боли и покорно застыл в руках легавого. Все его старания спасти всех рухнули разом. — Мертвая.       Костя в панике вытаращил глаза и обернулся на главаря. Тот отрицательно качнул головой, не веря.       Но как только засланный вернулся, волоча за собой за шкирку совершенно обездвиженное тело бледной и худющей девчонки, все сомнения отпали.       — Желька, — хрипло прошептал Кот и сморгнул навернувшиеся слезы.