Сволочата

      Колонна из человек двадцати упорно пробивалась сквозь метель. Маленьким и больным помогали идти старшие, Вальку же под руку держала Вика, которая сама не без труда передвигала ноги, шагая по сугробам.       Маша неустанно подгоняла своих подопечных, напоминая о том, что задержка может стоить им жизни. На больно строгую начальницу сетовали почти все, но и возразить не решались: все-таки в лидерских качествах Марии никто не сомневался, а свои организационные способности она успешно подтверждала каждый день на протяжении нескольких месяцев.       — Может, привал, Маш? — с надеждой крикнул кто-то в конце строя.       — Никаких привалов! — огрызнулась женщина, в остервенении растирая плечи руками. — Мы и так не укладываемся во времени, так что ускоримся. Место козырное, так что нужно занять его раньше.       — Раньше кого? — снова эхом донесся чей-то безымянный вопрос.       — Раньше всех, — лаконично ответила Мария и, опять развернувшись лицом к метели, пошла вперед.       Все застонали в бессилии и, не видя никакого другого решения, последовали за своим командиром.       — Й-я д-дальше н-не д-дойд-ду… — с трудом выговаривая слова, когда челюсть на челюсть не попадает, пожаловался Валька своей подруге.       — Еще немножко, — выдыхая клубы пара, слабо улыбнулась Вика и, накинув на мальчика свое одеяло, протащила его вперед еще на пару шагов.       Тяжелая дорога продолжалась еще около часа, и наконец одинаковые дома сменились полуразвалившимися нежилыми зданиями в убогом, Богом забытом районе. Именно здесь, по мнению Маши, будет для голодных и окоченевших подростков и стариков лучшее место.       — Нам сюда, — бросила главная, указывая спрятанной в рукав куртки ладонью на одно из зданий, в котором раньше, еще до войны, располагался продсклад.       — Почему именно туда? — спросила стоящая ближе всех к Марии женщина, на что получила лаконичный ответ: здесь должна функционировать система отопления.       Толпа вошла в дом, спустилась в подвал и замерла в проходе.       Помещение явно было жилое: по полу были раскиданы еще не загнившие вещи, по углам стояли коробки и ящики, в некоторых из них — свежие продукты. Все это свидетельствовало о том, что группа Марии опоздала, и кто-то уже занял это место.       — И что делать? — снова донеслось из толпы.       — Ничего не делать, — позволив себе выдержать паузу в несколько секунд, отчеканила главная. — Все в порядке, располагаемся здесь. Глядишь, никто и не вернется.       Маша с деланным спокойствием, граничащим с безразличием, сбросила на пол сумку, круговыми движениями размяла затекшее плечо и бесцеремонно уселась на кучу пустых коробок, накрытых рваной тканью.       Остальные же боязливо скучковались у входа и жались друг к дружке, будто бы видели перед собой врага. Мария приказным тоном попросила их обустраиваться, и бездомные молча стали раскладывать свои нехитрые пожитки.

***

      — А ловко ты, — продолжал расхваливать бесспорные таланты Жели Кот, когда дети уже покинули дом барыги. Шли они не очень быстро (все-таки тяжелый пакет, который ребята несли вдвоем, не способствовал шустрому передвижению). — С такими умениями, наверное, нигде не пропадешь.       — Да, жизнь — лучший учитель, — на выдохе протянула девочка и поправила ручку пакета, которая порядком натерла ладонь. — Не всем ведь везет настолько, что сам Лаврик берет под свое крыло. Остальным приходится выкручиваться.       — А меня научить сможешь? — с надеждой спросил Костя.       Желька сначала бросила на него надменный взгляд, мол «Что за чушь ты сейчас сморозил?», но быстро вспомнила положение своего приятеля и потому, задвинув подальше гордость, спокойно и понятно постаралась объяснить:       — Знаешь, Кот, этому не учат. То есть, учат, конечно, но не другие люди. Учит улица, голод, морозы, легавые, но не сами воры. А толк-то какой — своими руками растить себе конкурентов?       — Ну да… — согласился парень и понуро поплелся дальше, утаскивая за собой и карманницу.       Та пару метров прошла в тишине, даже немного тормозя, а потом, сообразив, воодушевленно продолжила свой ликбез:       — Но ты ведь понимаешь, что так считают только те, кто, так сказать, со стажем? — Кот сначала хотел кивнуть в знак согласия, хотя совершенно не понял намека, но потом передумал, решив, что лучше получить наставления от Жельки (пусть и прославиться при этом полнейшим тюфяком), чем строить догадки и продолжать оставаться в неведении. Девчушка весело хмыкнула, наблюдая, как голова ее спутника резко поменяла траекторию движения, и, вмиг вернув себе выражение лица старшей наставницы, объяснила: — Ты с такими просьбами «Научи» да «Подскажи» даже не думай соваться к Медведю или Охотнику. Может, все сложится удачно и они тебя просто пошлют. А могут и прессануть. К Лаврику тоже идти не советую — опять же вызовешь подозрения и снова огребешь. Остаются? — На последних слогах Желька повысила интонацию почти до визга и многозначительно заглянула товарищу в глаза, ожидая продолжения.       — Фобос и Деймос, — сосчитав по пальцам всех членов банды и загнув уже упомянутых, непонимающе ответил Кот. — Только ведь они уже вроде как тоже давно…       — Ага, как же, давно они, — перебила девчонка, посмотрев на Костю с подтекстом «не тупи!». — Я здесь шастаю уже семь лет, и поверь, их тут и в помине не было. Да и погоняла ты их слышал? Фобос и Деймос! — скептически раздув последние слова и для колорита закатив глаза, парировала девочка. — Ты вот знал, что такие слова в принципе существуют?       — Ну нет… — продолжая ничего не понимать, промямлил парень.       — Вот и я нет. А они знали. А почему они знали? — Костя лишь пожал плечами. Собственно, Жельке ответ и не требовался. — А потому что они в школе хорошо учились. А почему они хорошо учились? Да потому что хрена с два они улицу видели!       — Слушай, ну если на то пошло, то я и слова «Желя» никогда не слышал, — буркнул в ответ Костя.       — Да потому что его нет, — усмехнулась девочка. — Желя — это огрызок слова «Железная», клички, которой меня окрестили на улице за то, что я до конца упираюсь и не признаюсь в кражах. В моей специальности это очень полезно.       — Так, может, они тоже просто играют роль дурачков, а на самом деле подольше вас всех вместе взятых в подворотнях прожили?       — Ну да, конечно, — как выплюнула, бросила Желька. — Ты, Кот, не базарь о том, чего не знаешь. Настоящих форточников издалека видно — у них походка даже другая. Они привычные по водостокам карабкаться да в окна протискиваться, вот и ходят сутулые и зажатые, приученные постоянно в скрюченном состоянии находиться. А на Федю — на Фобоса, мать его, — посмотри: плечи назад, грудь вперед, если подтягивается, то только на руках и ногами ни в жисть не оттолкнется. Какой он после этого форточник? Спортсмен он, не больше. — Кот согласно кивнул, хотя на девчонку перестал внимание обращать уже на втором предложении. Говорила она здраво, даже он начал потихоньку вникать. А ее наблюдательности можно было только позавидовать… Тем временем карманница, отметив про себя еще одно подтверждение своего авторитета хотя бы перед этим пареньком, решила закончить прерванную вынужденными разъяснениями мысль, а заодно и вернуть Костю из ступора: — Так что мой тебе совет: ты подойди к нашим Марсианам, только аккуратно, и напросись в ученики. Скажи, что специальность новую освоить хочешь — достали налеты.       — И что, поверят? — на всякий случай уточнил Чернов.       — Должны, — пожала плечами девочка. — Если только тоже не нашли себе советника.       Еще несколько минут путники прошли в тишине. Кот все пытался представить в голове предстоящий диалог и прокрутить все варианты развития событий. Он очень надеялся, что Фобос окажется сговорчивым парнем — по крайней мере, на первый взгляд он казался очень даже дружелюбно ко всем настроенным, а это, несомненно, играло на руку. Основная проблема состояла в том, что даже если Фобос согласится учить Кота, где проводить эти уроки? На глазах у Медведя и Охотника нельзя — те засекут, и мало не покажется, если верить Жельке. А уходить далеко и надолго тоже нельзя — опять же это подозрительно. Все-таки девчонка была права: в воровской среде учителей нет. А если они и находятся, то преподавать им попросту негде…       Но ведь кто-то же как-то учится…       — Жель, а ты как щипачом стала?        Девушка была несколько озадачена вопросом и долго собиралась с мыслями, решаясь, как ответить. Костя ее не торопил — по себе знал, как иногда непросто вскрывать собственное прошлое.       — Давно наш детдом сгорел, — в конце концов, начала свою историю юная карманница. — Мне девять лет было. Кажется, кто-то из старших сигарету уронил на бумагу. Она прогорела, перешла на занавески… он испугался, убежал, никому ничего не сказав. Детдом у нас маленький был, а на заднем дворе вечно мусор жгли, так что запах гари никого не насторожил. Огонь распространился очень быстро, все здание было задымлено, и выбраться почти никто не смог. — Кот вытаращил глаза и неосознанно стал разглядывать оратора в поисках шрамов от ожогов. Следующая Желина реплика заставила его вздохнуть с облегчением: — Я это из разговоров всяких сплетников на улицах знаю. Как раз в тот день мы сбежали с занятий. Через окна на первом этаже вылезли и рванули в парк — погода больно хорошая была. Вернулись, а уже некуда. Из разговоров пожарных услышали, что, мол, «все воспитанники погибли», и решили уж не высовываться. Пару месяцев ходили гурьбой по городу, деньги клянчили, от легавых бегали. Кого-то ловили, забирали, и мы их больше не видели. Потом поняли, что такой большой толпой не справимся — разделились. Я все пыталась наших девчонок организовать, но без толку. Через год одна осталась. — Девчонка прервалась и посмотрела на спутника, будто проверяя, слушает ли он. Чернов слушал более чем внимательно и живо представлял себе картинку. То, что Желька замолчала, он понял не сразу. Но когда понял, что звук не идет, вытаращил глаза и обернулся, опасаясь, что потерял девчонку где-то в пути. Карманница улыбнулась и продолжила: — Мне тогда повезло — по району паренек гулял, я его сразу-то и не приметила, но потом увидела, как он из сумки женщины одной гаманок вытащил. Кошелек в смысле, — тут же исправилась она, видя Костино озадаченное лицо. — Ловко так, та даже не дернулась. Ну я и стала за ним таскаться всюду. Все изучала, как он руки держит, куда смотрит, на что внимание обращает. Потом сама начала пробовать, стало получаться. Через три года я уже так наблатыкалась, что у меня из его кармана гаманок получилось вытащить.       — Это считается круто? — Кот сказал это и тут же прикусил язык. Не ожидал, что произнесет это вслух.       Но девочка не обиделась, только снисходительно улыбнулась.       — Считается, что у опытного щипача бабло из кармана никто не вытащит. Карманника можно пырнуть ножом, прессануть и бабки забрать, сумку вырвать на крайняк. Но никогда с ним уловки карманных краж не пройдут. Только если работает более опытный щипач.       — То есть лучший теперь не он, а ты? — радуясь за товарища, искренне улыбнулся Кот.       — Возможно, — скромно промямлила девочка. — Нет, не лучший, конечно. Но в каких-то районах я, наверное, действительно…       — Прославилась, — не желая больше смущать раскрасневшуюся карманницу, закончил парень.       Дальше пошли в тишине, тем более, до дома-то оставалось всего ничего — родное здание уже было видно за поворотом. Как раз в это же время с рынка вернулись Лаврик и остальные. Мешков с одеждой у них уже не было, из чего Костя сделал вывод, что торговля прошла более чем удачно.       — Все хорошо? — поинтересовался главарь, на что Кот, нацепив улыбку от уха до ухо, довольно приподнял повыше тяжелый мешок с одеялами. — Прекра-асно! — довольно протянул Миша и бросил стоящим поодаль мальчишкам: — Помогите им.       Фобос и Медведь тут же выхватили из рук у Кота пакет. Причем первый с большим энтузиазмом, а второй с демонстративной неохотой. Но Костю в данный момент это интересовало в последнюю очередь, ибо сейчас все мысли крутились вокруг затекшей руки, которая именно сейчас решила жутко разболеться.       Компания вошла в дом и спустилась в подвал, в котором с порога улавливалось некоторое движение…       — Что за херня?! — разорался Лаврик, увидев, как в его жилище хозяйничает толпа посторонних.       Одного этого громогласного возгласа, кстати, было достаточно, чтобы все, замерев ошарашено на долю секунду, подскочили на местах и бросились наутек, оставив кое-что из своих вещей. Вжавшиеся во время этого «великого переселения» Охотник, Медведь, Марсияне и Кот с Желей с недоумением наблюдали за происходящим. Миша дал парочке особо медлительных пинка, из-за чего те полетели быстрее остальных. И полминуты не прошло, а подвал вновь пустовал.       — Я не понял, это что было сейчас?! — продолжал бушевать Лаврик, хоть уже ничего и не было.       — Что, что, позарился кто-то на твое добро, — подливал масла в огонь Вася.       — Да не взяли ж ничего, — громыхнул Миша и пинком ноги свалил на пол Машин котелок, — свое вон оставили даже.       — Да какая разница теперь? — вмешалась единственная девочка. — Их уже нет, и на том спасибо. А чтоб впредь такого не было, нужно не уходить всем, а оставлять дежурных.       — Здраво, — выдержав паузу, чтоб хорошенько обдумать сказанное, наконец изрек Лаврик. — Вот ты и оставайся, и Кота оставь для подстраховки. А остальные идут со мной по районам выяснять, откуда нам такой подарок.       Желька демонстративно надулась и скрестила руки на груди, но на нее почему-то никто не удосужился обратить внимания. Пришлось смириться с тем, что еще несколько часов придется провести в компании шибко любопытного бестолкового недоналетчика, о чем девочка поспешила сообщить своему «подстраховщику» сразу же, как Лаврик и остальные покинули подвал.       — Да ладно, не кипятись, — мило улыбнулся ей на этот выпад Костя. — Я не буду мешать.       Кот по-хозяйски поднял котелок, который свалил в порыве гнева главарь, и начал разбирать коробки и ящики, раскиданные недавней непонятной делегацией.       Какого же было удивление мальчика, когда из темноты заваленного хламом угла на него посмотрели два горящих затравленных испуганных глаза.       — А ты кто?..