Двуликая

«Что?» Воспоминания о беготне по подземельям вернули меня в реальность. Здесь, в этом мире, были свои проблемы. — Где? То есть… Серьёзно? Откуда ты узнала? — мне стало страшно. Наверняка это как-то связано с тем, что было вчера… А что, если это кто-то из учеников? Кто-то из тех ребят, что вчера были со мной? — Да я… В общем, рано проснулась, пошла в душ и услышала разговор старшеклассников. Они говорили об этом и ещё что-то про газеты, я не очень поняла… Труп, вроде как, Виктор Николаевич нашёл. Я медленно переваривала полученную информацию. Если его нашёл наш директор, то он, наверное, сразу понял бы, будь это кто-то из наших. И Тоня бы об этом узнала. — Старшеклассники? Кто? Тоня наморщила лоб, вспоминая. — Андрей и Даша. Ну, из десятого которые. Андрей и Даша. В том, что это были именно они, можно было не сомневаться — Тоня всех здесь знала в лицо. Значит, они уже знают. И скорее всего вся их компания тоже. Это связано с тем, что произошло ночью? Может ли это быть журналист, с которым мы встретились вчера? Я наконец встала на ноги и попыталась сосредоточиться. Получилось не очень хорошо. Тоня вовсю рассуждала о том, что бы это всё могло значить. — Как ты думаешь, что теперь будет? — она широко распахнула синие глаза. — Виктор сказал, что тело страшно изуродовано. Будто это были звери, — она задумчиво посмотрела на потолок. — А знаешь… Если бы это был подросток, Виктор бы точно сказал. Так что вряд ли это ученик. Но вдруг сегодня на завтраке кого-нибудь из учителей не досчитаются? Вот меня Войтевич жутко бесит. Или это всё-таки кто-то посторонний… А может, — тут Тоня мечтательно посмотрела в потолок, — может, нас всех отправят домой? — Только что каникулы же кончились, — рассеянно вставила я, попутно спрашивая себя: неужели всё, что её сейчас волнует — это отдых от школы? — Да? А мне казалось, учёба длится уже где-то вечность. Тут сбоку послышался какой-то шорох. Мы дружно обернулись. И я поняла, что во время разговора забыла кое-что очень-очень важное. Воробей до сих пор стоял у меня в комнате. В одну секунду меня накрыла жуткая паника. Как объяснить Тоне, что за человек стоит у меня в комнате в семь утра?! Я схватилась за голову, пытаясь за несколько миллисекунд сообразить что делать и готовясь услышать испуганный вскрик подруги. Однако крика не последовало. Вообще ничего особенного не произошло. Тоня спокойно проскользнула взглядом по тому месту, где стоял целитель, замерший и внимательно разглядывающий гостью, и посмотрела на листок бумаги, только что упавший со стола. Потом повернулась ко мне и удивлённо подняла брови, будто спрашивая, всё ли со мной в порядке. — Ну так что? Расскажем об этом всем? Она не видит. Тоня не видит человека (точнее кота в теле человека), который стоит посреди моей комнаты. С одной стороны, это хорошо — не будет лишних вопросов. С другой стороны, это лишний повод задуматься, а не сошла ли я всё-таки с ума. Но сейчас важно не это. — Думаешь, это хорошая идея? — пытаясь справиться с эмоциями и вести себя как обычно, спросила я. — Это напугает всех. Труп человека в лесу. Связано ли это как-то со вчерашними пробежками по подземельям? А с тем чудовищем, которого я видела в лесу? Умер кто-то из учителей или, несмотря на доводы Тони, учеников? Это было намеренное убийство или может случайного человека, оказавшегося не в то время, не в том месте, загрызли волки? Чёрт, эта школа слишком странная. И почему эти события начали происходить именно тогда, когда я только сюда приехала?! — Ага-а, и от нас всё скроют, потому что иначе мы разболтаем родителям и это испортит рейтинг школы. Мы так и не узнаем правды! — Не глупи. Об этом всё равно все узнают, приедут журналисты, всё такое… Наверняка нам сегодня расскажут, как было, а мы только распустим ненужные слухи. На самом деле, я не была в этом так уверена. Учитывая то, что они скрыли смерть учителя истории и всю ту жуть, которая здесь происходит… Они и это вполне могут замять. — Да нам наверняка не расскажут всей правды! Может, за этим что-то скрывается… Ох, либо у подруги сильно развито шестое чувство, либо у неё жуткая склонность к конспирологии. В любом случае, сейчас у меня не было никакого желания с этим что-то делать и втягивать подругу в слишком опасное дело. И надо хотя бы разобраться с котом в человеческом теле, который сейчас стоит прямо посреди моей комнаты. — Боже, ты насмотрелась всяких шпионских фильмов. И вообще, дай мне хотя бы переодеться, нам уже на завтрак скоро идти. Не дожидаясь, пока Тоня начнёт спрашивать, почему я не могу переодеваться при ней, я выдворила подругу в коридор и облегчённо вздохнула. Так, одной проблемой меньше. Теперь можно… Я перевела взгляд на человека, всё ещё стоявшего рядом… Теперь можно попытаться убедить Воробья в том, что меня не надо убивать. Вздох. Продолжаем разговор. — Итак. Что ты теперь собираешься со мной делать? Воробей некоторое время не отвечал, хмурясь и смотря на закрывшуюся дверь. — Почему у неё синяя шерсть? — Что? — Шерсть на её голове. Она синяя. У вас это нормально? Я в замешательстве потрясла головой. Да, Тоня красила волосы, за что периодически получала нагоняй от учителей. Но какое отношение это имеет к делу? — Д-да. То есть, нет… Не совсем. И вообще, это единственное, что тебя сейчас волнует?! Кот закрыл глаза и нахмурился ещё сильнее. Потом спрятал лицо в ладонях. Я пристально смотрела на него, пытаясь понять, что со мной будет дальше. — Послушай, — я решила, что пора взять судьбу в свои руки и попытаться убедить его. — Я понимаю, что это всё очень-очень странно и непонятно, и я сама была в шоке, — ага, особенно та часть меня, что является Златолапкой. — Ты опасаешься меня, но подумай сам — что я могу сделать? И какой вред я могу принести? Это же другой мир! Другое тело! Воробей снова посмотрел на меня. Его взгляд опять был непроницаем. — Кстати, Звёздные были здесь. — Может быть, стоит упомянуть ещё раз этот факт, чтобы мои аргументы звучали убедительнее? Хотя, я ведь знаю, как он относится к ним… Но всё же. — Синяя Звезда сказала, что ещё одна целительница нам сейчас не помешает. Я даже догадывалась почему. Звездоцап уже должен потихоньку начинать свою операцию по уничтожению племён. Учитывая всё, что грозит котам-воителям, лишняя врачевательница может пригодиться. Вот только я не могу об этом никому сказать. Наставник фыркнул. Как, чёрт возьми, у него получилось сделать это в теле человека?! Или люди тоже так умеют… — Насколько же безответственны должны быть предки, если они подпускают Двуногую к такой должности? Сердце упало. Воробей язвителен и упрям — как и всегда. Возможность остаться там, где мне просто суждено быть, утекала сквозь пальцы с каждой секундой. — Воробей, — я состроила самый умоляющий взгляд, на который только была способна. — Я хочу принести Грозовому племени только пользу, ничего больше. Дай мне шанс. Прошу. Кот ещё пару секунд пристально смотрел на меня, а потом медленно подошёл ближе. — Я не забуду кто ты, даже не надейся, — в его голосе на этот раз слышался холод. Затем он отвернулся, и, прежде чем я успела что-либо ответить, продолжил. — Я поговорю с предками. Пока живи. И растворился в воздухе. Я, чувствуя как колотится сердце, сползла по стенке на пол. *** — И, таким образом, в три года Иван Грозный уже стал князем… Веки медленно, но неумолимо слипались. Меня жутко клонило в сон. Нехорошо спать на уроке. Конечно же, я знала это. Очень нехорошо спать на уроке, который ведёт Елена Сергеевна, которая наверняка заметит, и будет плохо… — Савина! Я вздрогнула и моментально проснулась от грозного окрика завуча. Учительница медленно подходила ближе, вперив в меня испытывающий взгляд. — Вера, милая, можешь пересказать моё последнее предложение? Её голос был приторно-медовым, но глаза выдавали раздражение, которое она испытывала по отношению ко мне. — Ммм… На самом деле, последние пару минут мои мысли были совершенно расплывчатыми, летавшими далеко-далеко и не имевшими никакого отношения к уроку истории, а я уже была готова уснуть и отправиться в другой мир. — Я поняла, — её голос снова стал резким. Она вернулась к учительскому столу и скрестила руки на груди. — И не стыдно тебе спать прямо на уроке? Чем ты ночью занималась, интересно? Я опустила глаза. Расхлёбывала последствия той жести, что творится у Вас в школе, между прочим. И, видимо, так и не расхлебала. Тоня была права. О трупе, найденном в лесу, нам не сказали ровным счётом ничего, но новость о нём всё равно каким-то магическим образом распространилась по всей школе ещё до первого урока. Ни один из учителей не пропал — а значит, скорее всего, это просто какой-то посторонний человек. Или Олег Птицын. С ребятами мне, к сожалению, пока поговорить не удалось. Пару раз я видела кого-то из них на перемене, но они быстро исчезали из моего поля зрения. Но мне не терпелось поговорить с ними об этом трупе, хоть я и не очень понимала, как влиться в их компанию. Вроде как я была с ними в подземельях, что должно сближать — но этого было явно недостаточно для того, чтобы стать своей среди них. — Что ж, к понедельнику ты подготовишь нам доклад про Ивана Грозного. Надеюсь, хотя бы так ты усвоишь то, что пытаются вдолбить тебе в голову. Я вздохнула и кивнула. В этой элитной школе и так задают невероятно много, так ещё и этот дурацкий доклад… А когда мне спать, интересно? Да уж, лучшей ученицей мне явно здесь не стать. Сплю на уроках, впала в немилость биолога в первый же день… Но зато спасаю мир. Прозвенел звонок, и я, стараясь не заснуть опять, поплелась на следующий урок. — Вера? Меня окликнули прямо у выхода из класса. Я повернулась. Это была Вика, одна из тех ребят, с которыми мы вчера бегали по подземельям. Вид у неё был взволнованный. Я остановилась. Мне ужасно хотелось с ними поговорить после утреннего известия. И, наконец, одна из них решила подойти ко мне сама. Интересно, они ещё что-нибудь выяснили? — Нам надо поговорить, — Вика многозначительно посмотрела на Тоню, стоящую рядом, которая тут же любопытно наклонила голову. Чёрт. Как мне тактично намекнуть подруге, что она тут лишняя? — Не жди меня. Я догоню. Тоня подозрительно и почти что оскорблённо посмотрела на меня, но потом развернулась и, театрально вздохнув, пошла дальше. Мда, меня явно ждёт тяжёлый разговор после. Вика дождалась, пока Тоня скроется из виду, и отвела меня в угол, туда, где было поменьше людей. — Ты вчера говорила, что через камин в библиотеке можно пробраться в подземелье. Так? Я кивнула, медленно осознавая вопрос. Неужели они снова хотят туда забраться? Но зачем? — Ты можешь рассказать, как открыть его? Я посмотрела на собеседницу. Если я расскажу, то… Они ведь полезут туда без меня. И, как твердит внутренний голос, это будет к лучшему. Я ведь не хочу лишних проблем, и мне ещё уроки делать, и я ведь не самоубийца, и я ведь… — Я могу показать. Чёрт. — Я видела то же, что и вы. Теперь я с вами, так? Вика несколько секунд помолчала, нахмурившись, и видимо обдумывая. — Ты ведь понимаешь, насколько это опасно? Птицина убили сегодня ночью, его тело в ужасном состоянии. Это не какая-то игра. Тут всё серьёзно. Так значит, это всё-таки он? Откуда они узнали? — Я понимаю. Но как раз поэтому лишний человек не помешает, так ведь? Понимая, что Вика колеблется, я добавила: — Я буду осторожной. Правда. Мне не восемь лет, у меня уже есть мозги. Вика снова помолчала, а потом вздохнула. — Ладно. По крайней мере на сегодня. Ты сможешь в начале седьмого урока прийти в библиотеку? Нет конечно, я уже которую ночь не сплю нормально, Тоня будет допрашивать, где я шляюсь, у меня дофига домашки на завтра, а ещё я не хочу быть убитой! — Да. — Хорошо. Там будем мы с Максом. У нас будет полчаса на то, чтобы зайти в подземелье и найти там что-то полезное. Что-то что докажет, что здесь проводились эксперименты над детьми, и что Ивана Савельевича убили. Поняла? Кивок. Вика развернулась, но прежде, чем она успела уйти, я поймала её за руку. — Так значит, убили Птицына? Откуда вы это узнали? И что ещё вам удалось выяснить? Вика снова помолчала некоторое время, словно обдумывая, стоит ли ей рассказывать мне всё. Не доверяет. Мне не доверяют. — Мы были сегодня около трупа, там нашли его документы, так что это он. И колодец, через который мы попадали в подземелье, почему-то засыпают. Вот и всё. Вика помолчала ещё немного, а потом взяла меня за плечи и строго посмотрела в глаза. — Ты ведь понимаешь, что никому об этом нельзя говорить, да? — Разумеется. Что ж, похоже, меня ждёт ещё одна сумасшедшая гонка по подземельям Логоса. *** Дверь моей комнаты распахнулась, и на пороге появилась вездесущая Тоня. — И что у тебя там за секреты со старшеклассниками? Я вздохнула. До следующего урока оставалось ещё десять минут, и, видимо, всё это время меня будет терроризировать подруга, не терпящая того, что она может что-то не знать о школьной жизни. Да уж, кто-кто, а Тоня всегда была в курсе всех школьных сплетен и интриг. И как ей удаётся всё это запомнить и выяснить, и при этом ещё и хорошо учиться? Я внезапно подумала — а что, если она знает что-то о подземельях, экспериментах над детьми и том ужасе, что здесь происходит? Но, с другой стороны — разве она не разболтала бы об этом всем? И, кстати, мне надо как-то выкрутиться. — В этом нет ничего интересного, правда. Мы просто… Ну, познакомились, почему бы мне с ними не пообщаться? — Да? — Тоня недоверчиво сощурилась. — Настолько ничего интересного, что ты не можешь мне сказать, о чём вы там говорили? Чёрт. И что мне ей сказать, чтобы она не обиделась и не разболтала завтра всей школе о том, что я секретничаю с десятиклассниками? Вопросы ведь потом будут, кто-то может что-то заподозрить… Это не говоря о том, что те, кто в этом всём замешаны, могут обратить на меня внимание. — Почему тебе это так интересно вообще? — я пыталась быть непринуждённой. — Тут ничего нет. Мы просто общались. Не все хотят, чтобы их дела завтра были известны всей школе, понимаешь? Я многозначительно посмотрела на подругу. Да, я искренне надеялась, что не обижу её этим, но всё же она должна понять — нехорошо допытываться до всех, пытаясь что-то выяснить, и людям неприятно, когда она разбалтывает о чьих-то делах всему свету, потому что это кажется ей жутко интересным. — Ну ладно, — она закатила глаза и скрестила руки на груди. — Придётся мне всё выяснять самой… Эх. — Стой, нет! — Чёрт, и как мне теперь её остановить?! Что сказать? — Ладно. Хорошо. Пожалуйста, пообещай мне, что ты НИКОМУ НИЧЕГО не скажешь, ладно? — А вот это уже другой разговор, — Тоня улыбнулась и села ко мне на кровать. А я лихорадочно пыталась придумать, что мне теперь делать. Взгляд её испытывающих ярко-синих глаз прожигал меня насквозь. Мне в голову пришла мысль, что чем-то она похожа на Воробья. Тоже что-то выпытывает. Тоже что-то от меня хочет. Тоже в чём-то подозревает. И эти глаза… Ох, мне надо поспать. А то скоро не пойми что чудиться начнёт. Могу ли я? Имею ли я право?.. Тоня всегда носит с собой маленький голубой блокнот на замке. Интересно, что она там записывает? Не те ли сплетни и слухи, о которых она знает? Между прочим, её способность выискивать любую информацию и по крупицам собирать историю могла бы пригодиться. У неё низкий рост — она даже ниже меня, — тонкие руки и большие очки на -5 диоптрий. И болтливый язык. Нет, не имею. Эта маленькая глупая девочка не понимает, во что она может влезть. И она когда-нибудь может поплатиться за длинный язык и пытливость, если я её в это втяну. А я поплачусь за то, что обманула доверие новых знакомых. Мне придётся придумать странную, запутанную и не имеющую никакого отношения к реальности историю. — Я просто… Я влюбилась, — это вообще самое банальное, что я могла сейчас сказать, но единственное, что пришло на ум. — В десятиклассника. Андрея, — господи, пусть об этом никто не узнает! Я была в шоке от того, что сгенерировал мой мозг, но продолжала и продолжала говорить. — Я подружилась с Викой и рассказала ей об этом, и она пообещала выяснить, есть ли у меня шанс. Сейчас она сказала, что его нет, — я приложила весь свой актёрский талант, чтобы сделать самое расстроенное лицо, на которое способна. Кажется, Тоня поверила. По крайней мере, вид у неё был удивлённый. — Ну ты даёшь, подруга, — проговорила она, запуская одну руку в волосы. Её глаза засияли, и я поспешно напомнила: — Ты никому не скажешь! Пожалуйста! И Вике и Андрею не надо ничего говорить, ни в коем случае! — Я могила, не волнуйся, — она хитро улыбнулась. — А расскажи мне поподробнее! — Нам на урок пора, — я взглянула на часы. Хвала небесам, до урока оставалось две минуты, а перед строгим Антоном Викторовичем, учителем физики, Тоня не посмеет засыпать меня вопросами. — Я ещё порасспрашиваю тебя после уроков, даже не надейся, что избавишься от меня. Я обречённо поплелась учиться, понимая, что от докучливой подруги удастся отвязаться ещё нескоро. *** Прозвенел звонок, и немногие из тех учеников, кто находился в библиотеке, начали расходиться в классы. Постепенно шум в коридоре утих, и не осталось никого, кто мог бы прервать наше дело. Нас было трое: Макс, Вика и я. Старших учеников наказали за вылазки в лес, и поэтому они должны были убираться здесь, но на самом деле лишь делали вид, ожидая, пока помещение опустеет, и можно будет спуститься в подземелье. Я сидела за столом, притворяясь, что занимаюсь, и особо не контактировала с десятиклассниками, чтобы не вызывать подозрений. Мы лишь кивнули друг другу при встрече. Я помнила, что в подземелье довольно холодно, и взяла с собой кофту, иногда показательно укутываясь в неё, делая вид, что мёрзну. Хотелось бы прийти с курткой, но это явно было бы слишком странно. Впрочем, меня и правда била лёгкая дрожь, наверное из-за лихорадочного ожидания того, что нам предстояло. Снова подземелье. Перед глазами проносился предыдущий раз, когда мы были в этих мрачных лабиринтах, и всё внутри как-то сжималось. Что будет там на этот раз? Не ждёт ли нас убийца, который без сомнений выпустит пулю в лоб, а потом вытащит тела в лес и подстроит это под несчастный случай? Найдём ли мы хоть какие-то доказательства, которые сможем предъявить, прежде чем попадём в ловушку, из которой не выберемся? — Вера, — вывел меня из раздумий голос Вики. Девушка стояла, сжимая в руках швабру. Вид у неё был решительный, хоть в глазах и читался страх. Я поднялась и закрыла книгу, которую читала. Придётся оставить её здесь. — Ну что. Показывай, ребёнок, как нам проникнуть в подземное царство. Макс говорил с лёгкой насмешкой — за всё непродолжительное время, что мы с ним общались, он ни разу не обращался ко мне по-другому. Он стоял, прислонившись в стене и скрестив руки на груди, смотрел исподлобья. Я не могла до конца понять, что он чувствует по отношению ко всей этой затее, но его вид слегка отталкивал. Я кивнула, и, застегнув кофту, подошла к камину. Один поворот выступа — и задняя стенка камина отъехала назад, открывая путь к тёмным лабиринтам. У нас было тридцать минут, чтобы отыскать доказательства нашей правоты и выбраться живыми.