Черные птицы

Драко быстро подходил к своему дому – к огромному особняку, который он когда-то даже любил. Парень понимал, что в безопасности. Министерство уже было здесь, никто не будет больше караулить пустой дом. Солнце заливало светом заросшие сорняками лужайки и отбивалось в длинных шпилях замка. Плохая погода прекратилась со смертью Лорда, в этом мире победителей цвело лето. Он отворил массивную дверь и зашел вовнутрь. Его встретила приятная прохлада, он почти вернулся домой. Не мог вспомнить сколько времени прошло с того момента, когда Грейнджер появилась в его комнате – может, три дня, может, две недели. Может, достаточное количество вечностей, чтобы умереть. Драко направился в комнату родителей. Двери были чуть приотворены, как и тогда, когда последний раз был здесь. Он медленно переступил порог. Все тот же запах трав и заставленный сосудами стол. В канделябре – потушенная свеча. К пустой кровати пододвинуто пустое кресло. Куча одеял, будто укрывающих кого-то. Видимо, Люциус вытащил ее прямо из постели. Драко подошел ближе. На столе, среди пустых стаканов, лежала палочка его матери. Парень невольно содрогнулся, или Люциус в спешке ее забыл, или же ее владелица просто никогда уже не сможет ею использоваться. Он оперся руками на стол, все было как в тумане, неужели, она умерла?.. Затуманенным взглядом парень рассматривал разные настойки на столе, вырванные из книг страницы, пергаменты, исписанные мелким почерком отца. Он ведь так яростно искал лекарство. Драко заметил на столе какую-то царапину, он отодвинул листы и увидел вырезанное чем-то острым слово. - Осло, - Драко изумленно провел пальцами по вырезанному слову. Мерлин, неужели его отец еще что-то помнит, неужели он помнит о нем? В детстве отец учил его столицы стран. Мог часами допрашивать его, пока Драко не выучил наизусть все страны мира. Но он всегда путал два единственных города, что-то в его голове всегда замыкалось, и он всегда их путал – Осло и Оттаву. Это было послание, адресованное только ему, потому что об этом знал только Драко. Даже если орден или пожиратели видели слово, они никогда не найдут их в Норвегии. Потому что это значило, что они сбежали в Канаду. Тем более у них там был дом, который попал в наследство и где они ни разу до этого не были. И догадаться об этом мог только он, их сын, если вдруг решит вернуться, если вдруг решит узнать. Его руки дрожали, костяшки пальцев сильнее впились в столешницу. Его отец помнил, что у него есть сын. Голова кружилась, и глаза застилал туман. Он понимал, что скорее всего ситуация не изменилась, его родители умирали где-то на другом континенте, но, по крайней мере, они помнили, что где-то еще есть их сын. Он не думал, не оставил себе ни секунды для размышлений, а лишь сконцентрировался на своих родителях и аппарировал. Ему нужно было их увидеть, нужно было поверить. Он очутился в темном доме. Большой коридор c бессчётным количеством запертых дверей, в самом конце – дорожка света. Драко подошел к единственной приоткрытой двери. Небольшая комната, кровать и пододвинутое к ней кресло. Почти так же, как дома. Бледная женщина в постели, седой мужчина в кресле. Можно было подумать, что они спят, просто отдались на несколько часов беспокойному сну. Они проснуться совсем скоро и продолжат эту вечную борьбу, они будут дальше сражаться со своим таким сильным врагом. Драко застыл на месте. Он же слизеренец, он умеет врать. Заставь себя поверить, что они просто спят, давай же, иначе ты просто не сможешь. Ведь даже ее здесь нет, Грейнджер, чтобы остановить тебя. Давай, поверь, что они живы. Но запах разъедал глаза, заставлял царапать ногтями дверь. Он не мог подойти ближе, он проваливался. В глубокие подземелья, в кипящие котлы, сотни змей искусывали его тело, отравляя своим ядом каждую клетку, сотни птиц слетались на этот черный пир. Они поют оды смерти. Еще одна война окончена, опустите знамена. Еще один бой, в котором он проиграл. Они проиграли. Несколько шатких шагов, чтобы увидеть их лица, чтобы понять, что они уже никогда не проснуться. Чтобы понять, что эти два мертвые тела – его родители, все, что он когда-либо имел, все, во что когда-либо верил. Они держатся за руки, они ушли вместе. У них была одна на двоих смерть. Драко плакал. Каждая слеза – словно распеченное железо – выжигала под собой кожу. Будто кто-то обливал его горячим металлом, погребая заживо. Он вышел из комнаты и практически наощупь вышел на улицу, обошел дом в поисках сада. Запущенный сад больше походил на лес, Драко пошел вглубь, ища подходящее место. Их нужно было похоронить. Парень взмахнул полочкой, и земля под старым деревом начала сама раскапываться, создавая глубокую яму. Слезы не давали увидеть что-либо. Он падал, сам падал в эту раскопанную в двух шагах от него яму. Ему на голову падала земля, погребая его. Не было чем дышать, земля застревала в носе, набивалась в рот, у него не хватало сил выплюнуть ее. Он чувствовал ее горький вкус у себя во рту. Не было сил больше стоять, ноги подкашивались, и он упал коленями на мягкую свежую землю. Его засыпало все больше. Он не мог видеть уже, земля у него на глазах, не мог пошевелить руками, вокруг лишь сырость. Это была уже даже не боль. Это был конец. Он не падает больше, не летит вниз, он уже упал. И теперь его кто-то хоронит в этой холодной земле, закапывает все глубже и глубже. Какие-то странные звуки рядом. Будто кто-то пляшет на его могиле, где-то у него над головой. Мы нашли его… Выследили по использованию палочки… Хорошо, что быстро успели добраться, пока он не ушел… Доставить в Азкабан, сообщить министерству.. Парень не мог понять не слово. Все происходило где-то наверху, здесь же, в могиле, ничего не имело значения. Авроры, которые после падения Лорда смогля установить связь и отслеживать практичесики все палочки пожирателей по всему миру, замерли на месте, что-то не давало им обезоружить парня и связать. Или подойти еще хоть на шаг ближе. Почти ребенок. Плачущий. На коленях перед разрытой ямой. На его было больно смотреть, казалось, его взгляд может убить весь мир. Такой пустой, такой болезненный. Слишком мертвый для живого человека. Минутное замешательство авроров прошло, и они быстро связали Малфоя, пытаясь не смотреть на него. У них было задание немедленно доставить его в Азкабан, тем более аппарация домой займет время. Какая-то часть его сознания, понимала, что его кто-то куда-то волок, вытаскивал из могилы. Но во рту все еще было слишком много земли, чтобы дышать. Он уже не сможет сделать ни вдох, отсутствие воздуха отдавало тупой болью во всем теле. Он больше не мог терпеть. Земля уже не казалась холодной, она приятно окутывала его, будто мама укрывала в детстве. Хотелось сильнее завернуться в нее, спрятаться, уснуть, умереть. Парень поник в руках авроров без сознания. Он так и не похоронил их. Люциус и Нарцисса Малфои остались в темной комнате заброшенного дома на краю мира, сплетя свои руки в последний раз, чтобы быть всегда вместе. Словно они просто спали.