Черные птицы

Гермиона уже сбилась со счета, сколько дней они провели в этой квартире. Выходить куда-то или же что-то предпринимать, было крайне опасно. Страну наводнили авроры, они преследовали сбегающих пожирателей. Девушка никогда не думала, что настанет момент, когда она будет бояться авроров. Они были повсюду, наверное, даже маглы замечали этих странных людей в темных плащах, они появлялись ниоткуда, исчезали за долю секунды, они пряталась за углом, внедрялись в магловскою жизнь. Каждый раз, когда она выходила с дому, ей казалось, что ее сейчас опять окликнет чей-то до боли знакомый голос и скажет, что верил, что она жива. Над Малфоем нависла еще большая угроза. Его искали, всю его семью – как приспешников Лорда. Их фотографии были даже в магловских газетах. Они перестали считать дни, перестали строить планы, просто существовали в этой маленькой комнате на втором этаже. Совиная почта засыпала пол газетами – «Министерство назначило нового министра», «Группа пожирателей была замечена на юге страны», «Министерство учредило новою медаль – имени Гарри Поттера», - бесчисленные заголовки рассказывали последние новости магического мира. В одной из газет Драко прочитал, что Министерство сделало обыск Малфой -Менора, поместье было абсолютно пустым. Значит, его родители успели скрыться, значит, они все еще были живы. Но теперь он не имел ни малейшего понятия, где они находились, где бы он мог их найти, хотя и понимал, что даже не будет пытаться. Его родители больше не помнили о своем сыне. Гермиона читала только новости о поимке Пожирателей, все другие статьи она поспешно перелистывала. Для парня уже стало привычкой первым читать их и вырывать все страницы, где что-то упоминает о ее прошлом. Ничего не делали, просто слоняясь по дому, он постоянно распахивал окна, она часами могла сидеть на полу, пустыми глазами глядя перед собой. Иногда, когда было особенно сложно, она просила поговорить с ней, и он опять начинал рассказывать ей ненужные истории, читать заметки с газет, чтобы отвлечь. Он продолжал кричать во сне, продолжал видеть в снах все то, что убивало его каждый день. Временами, она успокаивала его, будила, окликала, иногда молча слушала его крики. Слишком отчаянные для живого человека. Иногда они сталкивались и смотрели друг на друга непонимающими глазами, будто не осознавая, что они здесь делают, почему они здесь вместе, кто этот человек напротив. Он боялся ее глаз, постоянно отводил взгляд, что не упасть в них. Только лишь когда боль снова появлялась перед глазами, начинала душить его липкими пальцами, поджигать его одежду, он цеплялся рукой за воздух в поисках опоры. И она всегда была рядом, единственное живое существо, которое было рядом. И он смотрел ей в глаза, она вытаскивала его из его пропасти боли, бросая в свою собственную. Где они падали уже вместе. Бессчётное количество раз. - Мы пойдем в Азкабан, - ее голос заставил Драко прекратить разглядывать улицу и повернуться к девушке. Она сидела на полу, с газетой в руках. - Что прости? - он удивленно вскинул брови. - Мы направляемся в Азкабан, - спокойным голосом повторила она, будто говорила, что они собираются пойти в соседний магазин, а не в магическую тюрьму. Драко зарылся пальцами в волосы. Иногда в его голове появлялся вопрос, какого мерлина он вообще здесь делает. Ведь он мог умирать в любом другом месте, без нее. Ведь она все делала еще хуже, еще больнее. Без нее он бы не убивал, не скрывался бы в этой квартире, он бы не целовал ее, никогда не узнал бы какие на вкус ее слезы. Он бы был где-то в другом месте. Но все еще не ушел отсюда. Так же как в ту первую ночь не смог уйти з жизни, так и сейчас не мог уйти от нее. Что-то связывало их, что-то сильнее, чем одна на двоих боль, чем одно на двоих убийство. Парень устало поднял на ее голову, наигранно сморщив лоб: - Дай подумать, дементоры? Гермиона уставилась на него, как на непонимающего ничего ребенка. В то время как она уже прожила сотни жизней. - Дай подумать, - так же наморщила лоб девушка, - дементоры высасывают радость и рядом с ними, чувствуешь, что никогда не будешь счастлив. С меня уже высосали всю радость, всю любовь, до капли. Думаешь, я боюсь дементоров? – она говорила тихо, словно исповедуясь. Словно просила о помощи, хотя и знала, что ее не будет, но тем не менее все равно говорила. - Думаешь, ты боишься дементоров? Нет. Он понимал, что дементоры ничего не смогут с ними сделать, просто не сумеют среди всей этой боли найти в них душу, не говоря уже о радости. - Дологов, - сказала Гермиона, вынося приговор еще одному пожирателю, называя свою следующею цель, - Его поймали, но Азкабан – это слишком мало для него. Он убил слишком многих. Драко вспомнил темноволосого мужчину. В его глазах всегда горела какая-то особенная жестокость, что заставляла смотреть на него с восхищением самого Лорда. Он говорил с каким-то странным акцентом, и Драко всегда думал, что, наверное, он родился в какой-то стране очень суровых нравов, где законы пишут кровью и не терпят непокорства. Да, Азкабан для него вряд ли был большой пыткой. - Мы проберемся через тоннель, о котором знают только некоторые из Ордена. Дементоры слепы, они нас не увидят. А почувствовать они нас тоже не смогут. Она опять делала это, добивала его своими словами, не давала ни на миг обмануться, напоминая, что их уже не спасти. - Мне нужно домой, просто убедиться, что их там нет, - сказал Малфой. Он сам не понимал, откуда возникло такое решение. Ему просто надо было знать, что войдя в темную спальню родителей, он не увидит там два лежащих тела. Ему все еще нужно было знать, что они живы. Гермиона молча кивнула, она не собиралась его останавливать, иногда она даже не понимала, почему он еще не ушел. Почему-то на языке вертелся вопрос, вернется ли он. Почему-то так нужно было знать. Но она молчала, просто не могла сказать вслух, потому что тогда бы это обрело какой-то смысл. - Постовые меняются в 10 утра, тогда будет самый удобный момент, - просто сказала она. На случай, если он вернется. Драко неопределенно пожал плечами. Хотелось сказать, что он вернется, но слова так и застряли в горле. Хотелось посмотреть на нее, но боязнь ее глаз отворачивала его в другую сторону. Он нашел свою палочку, которая уже несколько дней валялась в углу без использования, накинул мантию и испарился. Гермиона даже не услышала характерного хлопка. Все осталось так, будто его никогда и не было. Гермиона почему-то была уверена, что он не вернется. Убьет себя где-то, пойдет искать родителей, будет пытаться создать новую жизнь, но он уже никогда не вернется сюда. - Поговори со мной, - почему-то сказала она в пустоту. Ее слова луной отбивались по голым стенам и возвращались без ответа к ней. Садились птицами на плечи и, зарываясь клювами в ее пушистые волосы, хрипели ей на ухо, что она падает. А на дне ее ждут реки крови, и отсырелая зола, и две пары застывших в смерти глаз. Она так быстро падала.