Черные птицы

Он опять кричал во сне. Гермиона только недавно задремала, опять в кресле у окна, но его крик вырвал ее из сна. Было странно слушать его крики, он редко повышал голос, когда в говорил, но во сне было невозможно себя контролировать. Она точно знала, что ему сниться. Наверное, через это она так редко спала, просто потребность в сне исчезла сама по себе. Лишь отключалась на пару часов, а так сон не давал забытье, он давал сны, в которых все те мысли, что она могла контролировать наяву, но не во сне. Воздух опять взорвал его крик. Гермиона достала с кармана палочку и направила на спящего парня. Простое детское заклятие, которое она выучила в первых классах. Она показывала ему сны, бессмысленные, но хорошие. Какие-то красивые пейзажи, которые видела когда-то в книгах, где когда-то была, приятные мелодии, что когда-то слышала, запах тыквенного пирога и пенка в стакане с маслопивом – все те хорошие фрагменты, что могла вытащить из своей памяти. Их осталось совсем немного. Понимала, что это лишь минутная иллюзия, но она успокаивала его сон, и он прекращал кричать. Если бы наяву все было бы так просто – заставить себя поверить в ложь, она бы жила в своем выдуманном мире. Но в борьбе с реальностью, она всегда проигрывала. И реальный мир каждый утро напоминал ей, что все хорошее – это иллюзия. На самом деле, вокруг лишь кромешный ад. Она держала палочку, пока не рука не устала и начала дрожать. Тогда девушка опустила руку, Малфой спал спокойным сном, она даровала ему этот кратковременный покой. Гермиона пошла на кухню, маленькую затхлую комнату, где из мебели было лишь пара стул, плита и старый буфет с запыленной посудой. Она не могла вспомнить, когда последний раз ела. Казалось, что все естественные потребности умерли вместе с ее прошлым – не хотелось ни есть, ни спать. Старые часы характерно тикнули в коридоре, показывая, что сейчас ровно пять утра. Она решила спуститься в круглосуточный магазин по соседству, чтобы купить хоть что-то из продуктов. Через полчаса, она уже была снова на кухне, пытаясь ее хоть как-то убрать, рядом на столе – стоял пакет с продуктами. Девушка начала жарить яичницу, когда в дверях показался Малфой. - Серьезно? – вместо приветствия сказал он, вопросительно поднимая брови. Было странно видеть ее, готовящей что-то. - Люди едят, - ответила девушка, набрасывая в тарелки яичницу. Драко покачал головой, но взял тарелку и, не увидев стола, сел на стульчик. Он закинул ногу на ногу, ставя на нее тарелку. Гермиона уселась прямо на столешницу, ставя свою тарелку на колено. - Ты што-то шделала ш моими шнами? – спросил он, пережевывая яичницу. Сейчас, говоря с набитым ртом, он до боли кого-то напоминал, но Гермиона не хотела вспоминать кого, лишь уставилась на свою тарелку. - С чего ты взял? - Обычно мне не снится Королевский парк. - Откуда ты знаешь, что это был именно этот парк? – удивилась девушка. - Это одно из двух мест, которые мне нравятся в этом городе. - И какое же второе? – поинтересовалась Гермиона. - Гринготтс, - улыбнулся Малфой. Девушка усмехнулась в ответ. - Мы всегда гуляли с родителями в этом парке. Так просто все было, так по-магловски, - задумалась девушка. - Почти как это, - хмыкнул Драко, указывая на свою тарелку, - Просто и по-магловски. - Яичница, - по слогам произнесла девушка, - Это называется яичница. Парень лишь кивнул, продолжая есть. - Ты вообще не спишь? – спросил он. - Иногда. Ты знаешь, где найти Фенрира? Малфой от неожиданности поперхнулся едой. - Фенрир? Это не Нотт, Грейнджер. У этой мрази нет дома, где он всегда один и о котором я знаю. - А что ты о нем знаешь? - Раньше он всегда был среди егерей, наверное, и сейчас бродяжничает с ними. Или со своей стаей. Они все-таки больше животные, чем люди, живут в лесу, стаями. - Егери сейчас мало активны. И его ранили во время битвы за Хогвартс, так что скорее всего он где-то зализывает раны. Ты знаешь, где их стая? - Вроде в Северном лесу. - Тогда мы пойдем туда. - Это километры территории. И ищем мы стаю где-то двадцати оборотней. Ты в своем уме? - У тебя есть другое планы? Насыщенная жизнь, расписаны все дни? – Гермиона злобно сверкнула глазами. Малфой неопределенно развел руками. Она прекрасно знала, на что похожа его жизнь. - Спасибо за яичницу, - сказал парень, растягивая по слогам последнее слово, как перед этим Гермиона. Он поставил пустую тарелку на стульчик, где перед этим сидел. - Надеюсь, в душе есть вода. Гермиона не обратила на него внимания, она пошла в комнату и достала с сумки большую карту. Она начала изучать территорию – Северный лес действительно был большим. Но раз они продолжали играть в эту игру, что это все якобы важно, якобы имеет смысл, то этот оборотень – лучшая цель. Девушка вспомнила Люпина, в своем старом помятом пиджаке и шрамами на лице, за руку с красноволосой Тонкс, как в жизни, так и в смерти. Где-то живет их сын, маленький мальчик, круглый сирота, который никогда не увидит своих родителей. Тедди. Как плюшевый мишка, которого хочется обнять. - Примерно здесь есть река, - голос прямо на ухо заставил вздрогнуть. Малфой смотрел ей через плечо на карту и показывал на лес. Вода с его мокрых волос капала ей на плечи. - Они никогда не селятся по правый берег, - продолжил он, - Вот здесь большие заросли, они не будут там бродить, вот здесь больше полян – много хороших мест для лагеря. Он тряхнул головой, капли с волос забрызгали девушку. Она фыркнула, словно кошка, оборачиваясь. Девушка уткнулась в его голую грудь, на парне были только штаны. На голых плечах сбиралась каплями вода. - По-ло-тен-це, - уже не в первый раз за сегодня, по слогам сказала Гермиона, - Люди используют полотенце. - Яичница, полотенце. Давай дальше учить слова, - усмехнулся он, опять встряхивая головой, - Но по-ло-тен-ца в твоей ванной нет. Гермиона вспомнила, что забрала единственное полотенце сегодня утром, когда была в душе. В этой квартире действительно ничего не было, ни мебели, ни еды, ни одежды. Она ни разу не обратила на это внимания. Девушка достала палочку и высушила парня заклятием. Малфой провел рукой по волосам, раздраженно кривя губы, будто она самостоятельно его вытерла, как маленького ребенка. - Тогда мы явимся сюда, - Гермиона показала палочкой на место, что указывал Драко. Через полчаса они уже стояли посреди леса. - Как странно, никого нет, - ухмыльнулся парень, рассматриваясь по сторонам. Гермиона пропустила мимо ушей его сарказм. Вокруг действительно была лишь бесконечная зелень леса, густые кроны не давали солнцу достать сюда, поэтому они стояли среди зеленых сумерек. - Мы разделимся, ты идешь налево, я направо, - решила девушка, - Если что, выпускаем искры с палочки. Если ничего, через час встречаемся здесь, и пойдем вниз по реке. Идти по незнакомому лесу в одиночку было опасно, тем более в поисках стаи озверелых оборотней. Но ни Малфой, ни Гермиона не думали об этом. Казалось, все предосторожности остались в прошлом. Зачем беречь жизни, которые, они знали, ни стоят ни гроша. Драко кивнул и направился в свою сторону. Девушка подождала, пока он скрылся за деревьями, и пошла в другую сторону. Трава приятно шелестела под ногами, Гермиона медленно брела между деревьев. Ей мало верилось, что они что-то сумеют найти, но проверить стоило. В голову стучали мысли о том, сколько времени она провела так в лесах в этом году, с Гарри и Роном, сколько ночей в палатках, вместе, рядом… Нет. Она должна была думать о другом. Она думала о Малфое, о том, как они просидели полночи на крыше. Она не могла не вспомнить ни слова, о чем они говорили. Пустые ненужные слова. Как-то так вышло, что они оказались рядом. В их потерянных мирах, их дороги сошлись в одну, и теперь они ковыляют вместе. Она знала точно, куда ведет эта дорога. В никуда. Пропасть. Каждый миг, каждую секунду - вот сейчас они споткнутся и улетят. Улетят вниз. Наконец все дойдет до своего логического конца, они найдут свою пропасть. И какого черта они упадут вместе, не имеет значения, как и ничто другое, в общем, тоже. Она действительно споткнулась. Девушка обернулась, чтобы посмотреть, что преградило ей путь. Она думала, что это обычная ветка, но это оказался складной стульчик. Гермиона начала рассматриваться по сторонам, она увидела рядом развернутый лагерь. Он был пустой. Шесть палаток, разбросанные повсюду вещи, похоже, его покидали в спешке. Они опоздали. Оборотни покинули лагерь. Девушка послала палочкой в небо зеленые искры. Им нечего больше здесь искать. Если оборотни и были в лесу, то были здесь. Гермиона думала о том, что заставило их так быстро уйти, на поляне валялись недопитые бутылки огневиски, рюкзаки, одежда. Она даже нашла одну волшебную палочку. Никаких знаков борьбы не было, значит, оборотни ушли сами. Гермиона услышала треск за кустами. Она решила, что это пришел Малфой и пошла к нему. Но из кустов вышел не он. - Неужели мои глаза меня не обманывают? – Фенрир выглядел еще грознее, чем помнила его Гермиона. Его налитые кровью глаза были прикованы к ней, щеку перекраивал свежий глубокий порез. Его руки с длинными когтями тряслись, будто он еле сдерживал себя, чтобы не вонзить ей в горло. Гермиона попятилась назад. За долю секунды, оборотень уже прижал ее к дереву, ее палочка валялась на земле. В лицо ударил дурной запах алкоголя и сырого мяса. Звериное лицо практически касалось ее собственного. На его лице появился оскал, оголяя нечеловеческие зубы. - Так ты жива, красотка? – прорычал он, - Значит, это все блеф. Что вы умерли. Или это только ты выжила? Гермиона молчала, она зажмурила глаза, чтобы не видеть его лица. Глухой удар ладоней отпечатался у нее на щеке, его острые когти оставили порезы. - Конечно, без вас здесь не обошлось, - ухмыльнулся он, - Убить Лорда. - Что? – Гермиона пораженно удивленно распахнула глаза, она вмиг забыла об ударе и болящих порезах. - Не надо так хлопать глазками, красотка. Это тебя не спасет. Не притворяйся, что убийство Лорда обошлось без тебя. Ты все равно за это заплатишь, - он медленно растягивал каждое слово, проводя ногтем по ее щеке, после которого оставался кровавый след. Волдеморт мертв. Слова набатом били в голове. Война окончена. Их война окончена. «Ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой» - старое пророчество, в итоге не выжил никто. Война окончена, опустите палочки. Грядет новая жизнь. Победа должна даровать радость, даровать облегчение. Победа должна быть оправданной. Победа, на алтарь которой было принесено столько жертв. Стоило ли это того? Разве победители должны скорбеть, разве победители выносят с поля битвы обугленные тела, разве победители не должны радоваться?.. Разве победа вернет мертвых, оживит героев, разве победа научит заново жить тех, кто слишком долго умирал на войне? Разве смогут жить в мире те, что оставили себя на войне, в одной из битв, в одной из разрушенных хижин? - Ты вкусно пахнешь, - рычал Фенрир, но Гермиона не слышала его. Не чувствовала, когда он проводил своими когтями по ее рукам, груди, животу, разрывая одежду, оставляя кровавые порезы. С животной яростью, с нечеловеческой жестокостью он, словно ножницами, кромсал ее на части, заставляя истекать кровью. Но девушка не чувствовала ничего. Ведь победители не чувствуют боли.