Это ещё не война

Прежде, чем ученики начали завтракать, Алекто Кэрроу попросила минуту внимания. — Объявление, которое я собираюсь сделать, касается ученицы пятого курса факультета Слайзерин, которую мы привыкли называть Маргарет Ли. Все повернули головы и посмотрели на слайзеринский стол, а кто знал Маргарет — уставились на неё. Слегка задев свисающий край скатерти, Геката положила ей руку на колено. Маргарет догадалась, о чём пойдёт речь, и пожалела, что не поторопилась сказать Гекате сама. Узнать такую новость в изложении Кэрроу — противно. — Магловскую фамилию эта ученица носит по недоразумению. Она происходит от чистокровного союза Логана О'Шейн и Ивейны Моран, в замужестве О'Шейн. За этим заявлением последовал экскурс в родственные связи с другими магическими семьями. О'Шейны и Мораны оказались крепким середнячком магического общества и даже имели честь быть связанными с некоторыми семьями из числа Священных Двадцати Восьми через браки или союзы побратимства — необычный момент, который Маргарет отметила про себя, чтобы разузнать больше: в большом мире обычай побратимства устарел много веков назад. — К несчастью, — продолжала тем временем Кэрроу, — Логан О'Шейн много лет работал мракоборцем, и работа свела его с ума. Он убил свою жену, поджёг дом и скрылся. Когда он опомнился, то не нашёл ничего лучше, чем повеситься на дереве в саду. Случайно их дочь осталась жива, её выкормили маглы, — Кэрроу произнесла это с такой интонацией, с какой говорят "её выкормила стая обезьян". — Но кровь есть кровь. Мисс О'Шейн вернулась в ту среду, которой принадлежит. Кое-кто из преподавателей считает, что она подаёт надежды. Что ж, отныне пусть все ученики и преподаватели относятся к ней соответственно. Геката помрачнела. Всё это было похоже на роман о приключениях бедной сиротки, заканчивающийся обретением семьи и большого наследства. Только вместо всеобщего романного счастья было замешательство, недоверие и тревога. Уразумев теперь уже наверняка, что её не собираются поставить к стенке, Маргарет отважилась поднять глаза на преподавательский стол. Украдкой она следила за Снейпом, пытаясь угадать, какое отношение имеет он к этим неожиданным откровениям Кэрроу. Снейп бросил на Кэрроу короткий взгляд, как будто она была интересным экспонатом, который у него нет времени изучить сейчас, и вернулся к своему кофе. Кэрроу подумала, что неплохо бы этот кофе отравить. Весь спектакль с раскрытием семейных тайн был затеян исключительно для Снейпа. Когда он появился в кабинете Амикуса и потребовал прекратить пытку, по выражению его лица нельзя было судить, чтобы он относился к Маргарет с особым расположением. Обычное поведение Снейпа, который держит всех вокруг за дураков. Однако Кэрроу не собиралась упустить даже призрачный козырь против этого человека. Кэрроу ненавидела сальноволосого выскочку, которого Тёмный Лорд приблизил к себе без видимой причины и отдал в его руки столько власти. Как бы ей хотелось увидеть его ошибку, его падение. Да хоть бы просто потерю самообладания! На днях она заклинанием расплющила домового эльфа — прямо напротив входа в директорский кабинет. Зрелище было мерзким, но Снейп лишь подобрал мантию и прошёл мимо. Выражение вселенской усталости на его лице осталось неизменным. - - - Но в ней же не было ничего от Ивейны! Роскошная, похожая чем-то на Беллатрису, но не такая аристократичная, Ивейна О'Шейн пугала молодого Северуса Снейпа. Однажды она принесла ему, по поручению Тёмного Лорда, редкий ингредиент для дурманящего отвара. Он до сих пор помнил мимолётное прикосновение её пальцев — холодных, как у призрака. И синяки под глазами, как будто она не спала несколько ночей. Она даже не постаралась спрятать этот изъян — вот уж чего бы никогда не позволила себе Белла Блэк. Маргарет совсем не была похожа на тот болотный морок в облике женщины. Больше всего она напоминала детские чёрно-белые фотографии Эйлин Принц, его собственной, драгоценной матери. Их сохранилось всего две, да и те чудом уцелели, когда Тобиас Снейп в припадке ярости вытряхнул в камин содержимое ящика, где жена хранила личные бумаги — несколько писем, школьный девический дневник и фотографии. Маленькому Северусу удалось вытащить из огня две карточки. Мать подарила их ему, и с тех пор они кочевали из книги в книгу, пока у него не появился собственный кабинет с каминной полкой, на которой и заняли почётное место обгоревшие снимки. Первый был сделан в год поступления в школу. На нём девочка стояла в окружении нескольких взрослых. У всех были серьёзные лица и строгого покроя одежда, на женщинах — белые воротнички. Они стояли, не шевелясь, только перья на шляпке одной из женщин слегка подрагивали. Мать никогда не рассказывала ему о людях на фотографии, и среди них Северус предположительно узнавал только деда. Второй снимок был по-настоящему живым. Казалось, на нём Эйлин застали врасплох: она была снята в момент разворота, ветер, взметнувший волосы, на мгновение закрывал ими лицо, а в следующий момент волосы падали на плечи, и на лице застывало выражение радостного изумления. Пейзаж выглядел размытым пятном, и нельзя было определить, в какой местности это снято. Год тоже не был подписан, но, очевидно, это был один из старших курсов. Снейп очень жалел, что у него нет ни одной совместной карточки с матерью, и вообще ни одного снимка её в зрелом возрасте: оба они, мать и сын, отличались особой нелюбовью к объективу камеры.