Спор на жизнь

      Звонкое пение птиц и нежный солнечный свет, проникавший сквозь закрытые веки, вытащили девушку из сладких объятий сна. Однако пробуждение оказалось не столько приятным, как казалось в начале. Анна очнулась посреди лесной поляны, райской на вид, но таящей в себе много нераскрытых загадок. Невдалеке от нее журчал ручей, над которым нависла легкая дымка, скрывавшая прозрачную воду. С обеих сторон от ее ложа стояли ангелы с огненными мечами, которые манили девушку за собой.       Анна, подчиняясь их воле, шла следом, беспомощно озиралась по сторонам. С каждым шагом менялся и окружающий пейзаж, становясь страшнее и пустынней. Нежная трава, покрытая росой, постепенно сменилась потрескавшейся от огня каменистой почвой; прекрасные леса — редкими засохшими деревьями; на смену прозрачным рекам пришли пересохшие змейки ручьев. Так продолжалось до тех пор, пока они не остановились у края геенны, уходившей вглубь земли огромным огненным колодцем.       Принцесса подалась вперед, заглядывая внутрь огненной ямы, и тут же в ужасе отпрянула назад. На каждой ступени этого колодца были вырыты огромные могилы, объятые пламенем. В них в адских муках корчились люди, которые тщетно пытались покинуть свою гробницу. Над ними вверх ногами были подвешены мужчины, которых истязали плетями мелкие бесы, рассекая до мяса высохшую кожу. Глубже, к самому жерлу преисподней, спускалась река кипящей крови, захватившая своим течением тысячи несчастных душ, беспомощно хватавшихся за раскаленные берега. Стены этого адского колодца состояли из острых камней с небольшими пещерами внутри, в которых были закованы томящиеся грешники. А у самого основания раскинулось озеро раскаленной лавы, через которое был переброшен веревочный мост, соединявший между собой противоположные стены. — Зачем вы привели меня сюда? Что Вам нужно? — пропищала Анна, пятясь назад.       Но небесные слуги не проронили ни слова в ответ, оттесняя девушку к краю преисподней. — Нет, не надо, пожалуйста! — взмолилась она, но они были глухи к ее словам.       Один из них потянул девушку за руку и толкнул в раскинувшуюся под ногами бездну. Издав оглушительный вскрик, принцесса полетела вниз, всем телом ощущая нестерпимый жар, усиливавшийся у основания колодца. Каким-то чудом, пролетая мимо навесного моста, ей удалось ухватиться за оборванную веревку, но что-то неизменно тянуло ее в огненное озеро, не давая подтянуться. — Давай руку, быстрее…— прокричал юноша лет двадцати, облаченный в старинный доспех, протягивая к ней ладонь.       Собрав последние силы в кулак, девушка сделала рывок вперед, вцепившись в своего спасителя. Тот, обладая недюжинной силой, поднял ее, будто она ничего не весила, и увлек за собой. — Бежим, здесь оставаться нельзя, они скоро придут, — на ходу прокричал он. — Кто? — Стражи…       Земля была раскалена настолько, что каждое касание отзывалось по телу нестерпимой болью, пепел окутывал все вокруг серой пеленой, забиваясь в ноздри и не давая дышать. Голова кружилась невыносимо, буквально лишая девушку чувств. Запах горящей плоти заставлял приступы тошноты подступать к горлу, вселяя страх в трепещущее сердце. А вокруг простирались лавовые потоки, кровавые реки и огонь, преграждавший им дорогу непроходимой стеной. — Я больше не могу, — взмолилась Анна, спотыкаясь на каждом шагу. — Ты должна, — проговорил юноша, подхватив ее на руки.       На какой-то момент девушка совершенно утратила ощущение времени, доверчиво отдаваясь в руки неизвестному спасителю, который, судя по всему, уже выучил наизусть эти адские лабиринты. Поднявшись по каменным ступеням, вырубленным внутри колодца, мужчина забежал в какую-то пещеру, выпуская девушку из своих рук. — Какое-то время мы можем оставаться здесь, — сказал он.       Анна огляделась вокруг: пещера была узкой, но достаточно глубокой, чтобы скрыть беглецов от бесов преисподней, если конечно от них возможно было укрыться. От раскаленных камней шел жар, каменный пол был испещрён трещинами, но, в целом, температура была значительно ниже, чем снаружи. — Кто ты? Ты ведь еще не умерла? Я чувствую в тебе жизнь… — проговорил он, оглядывая девушку с головы до ног.       Анна, едва сумевшая оправиться от шока, только сейчас обратила внимание на своего спасителя. Встретившись с ним глазами, она ахнула, протянув к нему руку. — Этого быть не может, — прошептала она.       Перед ней стоял высокий юноша, облаченный в доспех Османской империи. Изодранный плащ, спадавший с плеч, крепился к покрытому кровью и копотью нагруднику, делая его похожим на падшего воина преисподней. Темные длинные волосы обрамляли его покрытое сажей лицо, а синие глаза с любопытством смотрели на нее. «Он вылитый Дракула, только моложе лет на двадцать», — подумала она. — Как ты здесь оказалась? Ты ведь еще не покинула мир живых? — повторил он. — Я не знаю. Я уснула в доме, а проснулась посреди леса, меня схватили и привели сюда. Где я? — А ты не догадываешься? — с легкой иронией проговорил юноша. — Если б такое было возможно, я бы сказала, что меня сбросили прямо в ад. — И ты бы оказалась права, — перебил ее юноша. — Почему ты спас меня? И вообще, как ты сумел подбежать ко мне так близко? — Потому что тебе нужна была помощь, разве это не очевидно? Даже здесь человек может рассчитывать на поддержку. Что касается второго, то у меня даже тут нет места, так что этот мост своего рода моя обитель, — с легкой улыбкой проговорил он. — Давно ты здесь? — А какой нынче год? — спокойно спросил он. — Сейчас зима 1889 года, — ответила Анна.       В этот момент в глазах юноши отразилась нестерпимая горечь, казалось, что мир рухнул вокруг него, лишая равновесия. — Уже больше четырехсот лет.       Он потер лоб, и на его руке сверкнул старинный золотой перстень с золотым драконом на филиграни. — Ты Владислав Дракула, — с недоумением повторила она. — Почему ты свободен? Я думала, что все попадающие в ад обречены на вечные муки? «Хотя само по себе пребывание здесь превращается в кару!» — подумала она. — Я жду… — коротко ответил он. — Чего? Чего ты ждешь? — Также как и ты, я не совсем мертв, я жду вторую половину своей души, чтобы принять наказание, хотя что может быть страшнее того, что происходит сейчас?!       В этот момент в пещеру ворвался порыв огненного ветра, обдав беглецов с ног до головы. Юноша подскочил к ней, расправив полы плаща, будто пытаясь закрыть от нестерпимого жара. Анна прижалась к нему, но тут же отпрянула, получив ожог от его доспеха. Когда вспышка миновала, девушка решилась продолжить: — Я не совсем понимаю! Разве можно расколоть душу на две части? — Не уверен, что у меня есть ответ на этот вопрос, — проговорил он, но видя ее вопросительный взгляд, все же попытался объяснить. — Это было очень давно: по древнему обычаю Трансильванских земель меня, как старшего сына, отправили заложником к турецкому султану. Много лет я провел там как почетный гость, но прав все же не имел. Обучали меня наравне с детьми известных вельмож, однако большую часть времени занимали уроки рукопашного боя и владения различными видами оружия. — Теперь понятно, почему ты так ловко обращаешься с оружием, — проговорила девушка. — Я тебя не совсем понял... Мы раньше встречались? «Он ничего не помнит», — подумала девушка, а вслух добавила: — Ничего страшного, продолжай. — Но вскоре дни отрочества закончились, меня назначили предводителем небольшого войска и отправили на войну. Получив многочисленные награды за отличие в бою, я был приближен к турецкому султану. В тот момент на родине началась смута, и мой отец был вынужден бежать, а власть захватили самозванцы. Поскольку Османская империя желала сделать Трансильванию своим протекторатом, я пошел на сделку: султан обещал дать мне армию, в обмен на присягу. И я согласился…       В этот миг в его голосе отразилась глубокая досада и печаль, но, преодолев этот мимолетный порыв, юноша продолжил говорить: — После этого разговора должна была состояться битва на Косовом поле… — В народе ее прозвали Косовской резней. Из-за жестокости одного из командиров, — вмешалась Анна. — Моей жестокости, — с горечью добавил он.       Девушка машинально кивнула, не без интереса для себя отметив, что Дракула, даже будучи человеком, обладал тем же непреодолимым шармом и обаянием, заставляющим людей с жадностью ловить каждое его слово. — Это знают все, но никому не было известно, что в ночь перед сражением я прошел тот же путь, что и ты сейчас. Я проснулся посреди поля от манящих звуков голоса, которому был не в состоянии сопротивляться. Он появлялся и раньше, будто жил во мне, но в тот раз он будто переступил черту, сводя меня с ума. Не выдержав, я пошел на его зов. Так я оказался здесь, но выбраться назад уже не смог. — Но что здесь произошло? — Я много раз пытался это понять, по крупинкам складывая мозаику, но некоторые события просто исчезли из моей памяти. Когда я подошел к кровавой реке, этот голос предложил мне помощь, посулил возврат фамильных земель, победу в битве и славу, а так же пообещал показать дорогу, чтоб я мог выбраться отсюда. Побыв здесь несколько минут, я был готов заплатить любую цену, чтоб не возвращаться сюда вновь. В обмен он просил лишь сущую безделицу — на время битвы я должен был позволить ему направлять мою руку, отбросив сомнения и чувства. Разжигая мою ненависть к врагам, воскрешая в душе желание мстить, он заставил меня отказаться от человечности. В битву я вступил без страха и жалости, с темными крыльями за спиной. Лишь позже я понял, что стал жертвой страшного обмана: через врата в мир живых смогла пройти только одна часть моей души, та, что лишена сострадания, жалости, миролюбия. Та, что утонула в гневе, желании пагубных страстей, мести и лицемерии. — А другая часть души, та, что делала тебя человеком, хранящая в себе доброту и понимание, радость и милосердие, осталась гореть в аду. В аду осталась совесть. И ты являешься воплощением этой души, — будто продолжая его мысль, проговорила Анна. — Именно так. С тех пор я жажду воссоединиться со второй половиной своей души, чтобы предстать перед высшим судом. Всю свою жизнь мне суждено было быть заложником, видимо Господь решил, что в смерти я не достоин большего, — ухмыльнулся юноша.       Анна с изумлением слушала эту исповедь, всей трагичности которой она была не в состоянии осмыслить в данную минуту, хотя в ней не было уверенности в том, что ее собеседник понимает все произошедшее с ним в полной мере. Однако одну истину девушка уяснила: в любом человеке удивительным образом сочетается добро и зло, которые уравновешивают друг друга, определяя людские поступки. Душа Дракулы, по непонятной для нее причине, была разбита на две части. Все добро, что было в этом человеке, осталось гореть в преисподней, в то время как его темная сторона, будто потерянная, выбралась на поверхность, определяя его дальнейшую судьбу.       Сейчас глядя на юношу, полного сострадания и желания помочь, душа девушки наполнялась жалостью к ним обоим: к тому, кто потеряв лучшую часть души, был вынужден влачить одинокое существование в вечности и к тому, кто был преисполнен доблестью, великодушием и состраданием, но по воле рока был обречен ждать свою половину в адском пламени. «В своей жизни он потерял все: свободу, титул, землю, семью, любовь, даже лучшую часть души у него отняли, оставив его на растерзание злобе, которая отравляла его своим ядом», — подумала Анна, чувствуя, как к горлу подступил ком. — Я никогда не думала, что твоя судьба была настолько трагична… — с сожалением проговорила она. — Мы с тобой встречались раньше? — спросил он, всматриваясь в ее черты. — Ты помнишь лишь прошлое, мы же встретимся в далеком будущем. Я знаю другую половину твоей души. — Должно быть скверная половина, — с привычным смешком проговорил он.       Видя его игривое выражение лица, Анна не смогла не улыбнуться в ответ. «Поразительно, как, проведя столько веков в аду, ему удалось сохранить подобную стойкость духа!» — пронеслось в ее голове. — Что ж, увидишь его снова, скажи, что я его уже заждался, — все тем же тоном добавил он. — Однако ты мне так и не сказала кто ты, ты явно меня знаешь, самое время и тебе представиться. — Я Анна Валериус… — Поразительно, никогда не думал, что у меня будут такие красивые потомки, — шутливо бросил он.       При этом мимолетном замечании девушка понурила голову, пытаясь скрыть густой румянец, заливший ее лицо, но в этот момент раздался душераздирающий скрежет, заставивший их, схватившись за уши, опуститься на колени. — Что это? — прокричала Анна, прижимаясь к своему спасителю. — Они знают… стражи… ты должна уходить! — прокричал он, закрывая ее собой, чтобы как-то облегчить ее страдания. — Но куда? — Пойдем, — юноша, превозмогая боль и жар, ворвавшийся в пещеру, поднялся на ноги, увлекая за собой свою спутницу.       Выйдя из пещеры, они побежали вдоль ступенчатого яруса, где из пылающих могил к ним протягивали обугленные культи корчившиеся от боли страдальцы. Одному из них удалось ухватить девушку за ногу и потянуть ее к себе, но молниеносным росчерком меча юноша по локоть перерубил руку обидчика, подхватывая Анну под локоть. Они поднимались так быстро, что во рту у принцессы чувствовался вполне отчетливый вкус крови, в которой она вот-вот могла захлебнуться. — Еще немного, потерпи чуть-чуть, — бросил он, притянув ее к себе.       Оглушающий скрежет становился все громче, хотя за это время беглецы успели к нему привыкнуть. — Они нас догоняют, — прокричала Анна, сильнее вцепившись в его руку. — Не догонят, они не так близко, как тебе кажется.       Через несколько минут им удалось добраться до огромных черных врат, представляющих пугающее зрелище: решетки были покрыты кровью, на пиках у входа насажены гниющее тела сотен людей, между решеток зависло разлагающееся тело, пытающееся вырваться на свободу. Из его пустых глазниц падали огромные белые черви, выедавшие саму его суть. — Беги, — прокричал он. — Но как я пройду? Я застряну, как и они, — с отчаянием в голосе бросила она. — Они мертвы и приговорены к адским мукам, но ты жива. Ты сможешь пройти сквозь врата, спасай свою жизнь. Уходи!!!       Руководствуясь душевным порывом, смешанным со страхом и надеждой, Анна ухватила его за руку и проговорила: — Пойдем со мной, пожалуйста.       В этот момент огромная слеза проложила светлую дорожку по ее щеке, остановившись на подбородке. Легким движением юноша стер ее с таким видом, будто впервые коснулся живительной влаги. — Не могу. За пределами этих врат я лишь бесплотный дух. Я не смогу защитить тебя, я не смогу перейти через портал. — Но ты же не мертв?! — Но и не жив. Я навечно застрял между двух миров, и ни в одном мне нет места. Уходи! Откуда в тебе столько упрямства?! — Но ведь есть надежда! — не унималась она. — Мертвые, что переступили эти врата, оставляют надежду в мире живых. Уходи же. — Но ведь можно найти какую-то возможность вернуться?! — Ее нет!       Анна, сама не понимая, что на нее нашло в ту секунду, потянулась к нему, подарив легкий поцелуй, но, когда она уже собиралась отступить назад, мужчина прижал ее к себе, обдавая огнем своего желания. Это было как удар молнии, словно порыв ветра заставил их прижаться друг к другу! Поцелуй, задуманный как легкое касание, превратился в настоящую феерию страсти, и она отвечала на его прикосновения, смешивая их дыхание, почти дыша им, прижимая к себе его пылающее лицо...       Но, услышав приближающиеся шаги, юноша отступил, высвобождая ее из своих объятий. — Уходи, надеюсь, мы больше никогда не встретимся, это будет означать, что ты избежала адских мук, — проговорил он, буквально выталкивая ее на другую сторону.       В эту секунду огромная огненная плеть обвилась вокруг его горла, потянув за собой в преисподнюю. — Нет, пустите его, — прокричала Анна, вцепившись в покрытую красной жижей решетку, — пустите! — Уходи, — прохрипел он, исчезая в дымке пепла, которая заволокла все вокруг. — Нет, нет, отпустите его, — не унималась она. — Нет, хватит… — Просыпайся, просыпайся, девочка! Это всего лишь сон! — прохрипела старуха, ухватив девушку за плечи.       Анна распахнула перепуганные глаза, будто врываясь в новую реальность, но, оглядев уже знакомую комнату, повалилась на кровать. — Вот так, это всего-навсего сон. Ночной кошмар! — Но он был такой реальный, — еще раз оглядев комнату, проговорила она. — Я принесу тебе теплого молока, оно успокоит тебя, — сказала старуха и медленно поковыляла к двери, ведущей на кухню.       Бессильно уронив руки на одеяло, Анна содрогнулась от внезапной боли. Нескрываемый ужас обрушился на нее, когда на нежной коже чуть выше запястья она увидела свежий ожог. — Быть не может! Господи, что же это такое? Я же не могла действительно вернуться из преисподней, — прошептала она.       Заскрипевшая дверь оповестила ее о возвращении старухи. — Вот, милая, выпей… — проговорила она, протягивая ей стакан. — Я не хочу. Порой мне кажется, что я схожу с ума. Это невыносимо. Последнее время меня раздирают сомнения, вполне реальные видения, которые не дают мне спокойно жить. — А что говорит тебе твое сердце? — Что надо подождать…что все само собой разрешится. — Это не голос сердца — это разум. Вот вы, молодые, все такие — думаете, что у вас вся жизнь впереди, а она вон как быстро пролетает. Мне порой кажется, что только вчера я под венец с мужем шла, а вон полвека минуло с тех пор. Время, точно песок, ускользает сквозь пальцы, а ты и не замечаешь. Вот уж больше недели из кровати не вылезаешь, ничего не видишь. Откуда ж взяться силам? Нет бы по воду сходить или бабке по хозяйству подсобить. Подождать…и чего ты собралась ждать? Своего полуночного спасителя? Да не придет он больше… слишком часто захаживал. Да и здорова ты уже. Теперь твой ход, деточка, нельзя дождаться того, кто ждет тебя. К нему надо идти. — И вовсе я не о нем… — возмутилась Анна, но тут же прикусила язык, отворачиваясь в сторону. — Вы правы, мне надо выйти на воздух, — после небольшой паузы проговорила она.       Девушка подошла к своей одежде, свернутой на стуле, и начала быстро переодеваться. — И куда ты в таком виде собралась? Зима на дворе, а ты в этом… померзнешь вконец! На-ка…       Старуха порылась в сундуке и достала оттуда вполне приличного вида шерстяное платье, хотя и достаточно старомодное, дополнив все это теплыми сапогами и меховым пальто, протянув все это Анне. — Вот помню, была моложе, сама щеголяла в этакой красоте, не то что нынче, а тебе должно быть впору. — Благодарю, — опуская голову, прошептала девушка. — Полно тебе, деточка. Мне только в радость, я, как своих детей схоронила, ни о ком не заботилась, а тут такая радость мне на старости лет. Хоть как-то одиночество поможет скрасить.       Анна быстро переоделась и вышла из избы. Морозный воздух сразу ударил ей в нос, наполняя легкие приятной прохладой, свежевыпавший снег приятно хрустел под ногами, лаская слух. Лес, погруженный в зимний сон, нес с собой покой и умиротворение, наполняя сердце девушки уверенностью, которой в ней не было раньше.       Слишком много вопросов будоражили ее разум, слишком тяжелый груз лежал на ее душе, слишком сильные противоречия терзали ее сердце, но дать ей ответы могло только одно существо во Вселенной, поэтому, отбросив все сомнения, девушка направилась вслед за заходящим солнцем, прямиком в резиденцию графа Дракулы.