My Immortal girl

«Все строят планы, и никто не знает, проживёт ли он до вечера.» Л. Толстой - Гарри, ты устал, давай я подежурю, - предложила Кетлин, ковыряясь вилкой за ужином. - Ты вчера дежурила, я сам. Лучше выспись. – возразил Гарри, спешно доедая жареного цыпленка, которого утром им удалось раздобыть с Гермионой в ближайшем магазине. Для Рона и Гарри сегодня был праздник – первый раз за много недель им наконец удалось нормально поесть вкусной пищи. - Фермиона, ты феликолепно фотофишь, - с довольной миной и набитым ртом пробубнил Рон. Гермиона поморщилась и поблагодарила его. Кетлин в очередной раз вздохнула и с тоской вспомнила изобилие шоколада в Сладком королевстве и аромат горячего кофе в любимой кофейне рядом с домом. - Ты можешь возражать сколько хочешь, братец, но мне просто необходима сегодня ночная прогулка, иначе я сойду с ума здесь. Итак весь день дождь лил и выйти нельзя было, - безапелляционно заявила девушка, отодвинув от себя тарелку с несчастным ужином. – Если кто голоден, можете взять мою порцию. Я все равно наелась. Кетлин надела длинное теплое пальто и вышла из палатки, даже не заметив обиженного лица Гермионы. Та восприняла ее нежелание доедать ужин за личную обиду. Было без десяти двенадцать, когда Гарри вышел к ней на улицу и сообщил, что ему несложно подежурить и он совершенно не устал. На что Кетлин ответила ему, что просто не выдержит еще часа два слушать радио Рона, пока тот, наконец, не уснет и кто-нибудь не встанет и не выключит этот «тарахтящий помехами поганый ящик». Поттер вздохнул: он и сам тихо ненавидел вечное радио своего друга, но ничего мог с этим сделать. Сестра отдала ему крестраж и осталась на улице. В такие долгие минуты ожидания она очень жалела, что не имеет привычки курить – сейчас бы ее это успокоило. Несмотря на согревающие чары и довольно теплое пальто, холод все-таки умудрился добраться до Кетлин, и теперь та зарывалась носом в теплый и мягкий шарф, который еще хранил тепло огня палатки. Без двух минут двенадцать в палатке погасла последняя лампочка и Кетлин неслышно двинулась к границе охранного барьера без труда пройдя ее. Она аппарировала точно ко времени и сразу же заметила среди деревьев серебристое свечение. Это был патронус профессора, без сомнений, но вот форму какого животного он принял, она не видела: густота деревьев не позволяла улавливать такие детали. Она быстрым шагом направилась на свет и, уже подойдя на достаточно близкое расстояние, оступилась и споткнулась об ветви упавшего дерева. - Вы как всегда на удивление грациозны, мисс Форс, - не заставил себя жать язвительный комментарий Снейпа. - Галлацких, - машинально поправила Каталина, поднимаясь с земли и отряхивая пальто. – Добрый вечер, профессор. - Вечер? – со злостью переспросил Снейп. Он повернулся к ней лицом и, в свете палочек она могла разглядеть, как сильно изменился профессор за последние полгода: щеки ввалились, черные тени под глазами, казалось бы, на веке залегли под глазами, морщин стало еще больше, а и без того большой нос казался просто огромным на фоне исхудалого и осунувшегося лица. - П-профессор, - Кетлин не удержалась и буквально выдавила из себя слова. – Простите. - Что, больше не гожусь на мужчину года? – с сарказмом осведомился Снейп, проследив за реакцией бывшей ученицы. - Ну, как сказать, - улыбнулась Кетлин. - Вы выбрали очень необычное место для встречи, - заметил профессор, устремляясь медленным шагом вглубь небольшого леса. – Насколько я помню – любимое место… - Вольтера, - кивнула Каталина. – Я знала, что вы заметите. Я не могла назначить место там, где сейчас находятся мои друзья. - Ваши друзья убили бы меня на месте, заметив рядом с вами, - сказал Снейп. Они шли вдоль рядов аккуратно высаженных деревьев, вглубь ночной чащи. - Вы не хотите все рассказать Гарри? – спросила Кетлин, чуть нахмурившись. - А вы не хотите? – с издевкой передразнил профессор. – Как вы себе это представляете? Да и потом – всему свое время. Например, сейчас самое время наконец рассказать, почему вы лишили меня сегодняшнего ночного сна? - Дааа, - будто что-то вспоминая, протянула Кетлин. – Профессор, простите меня. Я понимаю, как вы рискуете, идя на встречи со мной и что это ужасно эгоистично с моей стороны… Нет, выслушайте! – остановила она зельевара, видя, что тот хочет что-то сказать. – Я в тысячный раз перечитала Божественную комедию, выучила наизусть, кажется, каждую строчку! Перерыла все книги по обрядам и темной магии, которые только смогла найти в доме Блэков и которые смогла взять оттуда с собой, но ничего не могу найти. Понимаете, я буквально чувствую, что это что-то ходит рядом со мной, но, что – я никак не могу понять. Я все боюсь, что уйдет время, и будет поздно. Я просыпаюсь по ночам и не сплю из-за того, что мне снится, как из-за меня, из-за того, что я что-то не сделала или не успела, погибают …люди. Она остановилась и посмотрела долгим и умоляющим взглядом на профессора. - Вы учили меня постоянно бороться и не сдаваться, но сейчас, - она с надеждой посмотрела в исхудавшее лицо и черные глаза, - я даже не знаю с кем сражаться. Северус Снейп также остановился и вгляделся в лицо девушки. Сейчас, их могли бы принять за отца и дочь – так она была чем-то на него похожа. Черные короткие волосы, которые ей совершенно не шли, а только обезображивали, впалые щеки, красные от недосыпа глаза и ужасно худенькая фигурка, укутанная в пальто, которое не защищало от холода и студеного ветра. И как он может сказать ей то, что должен? Она же еще такая дура… - Мисс Галлацких, - начал он, сунув руки в карманы мантии, - у меня есть для вас кое-какая информация, но она вряд ли она вам понравится. - Говорите же, мне нужна любая информация, - она уставилась на него глазами человека, которому предлагают последний шанс на спасение его жизни. Снейп с ноткой сомнения и оценки посмотрел на Каталину, будто бы проверяя: готова ли она услышать то, что перевернет всю ее реальность? - Хорошо, - он возобновил их небольшую прогулку вдоль аллеи. – В прошлый раз, вы выразили определенные подозрения относительно семьи Малфоев. Кетлин согласно кивнула. - Я был вынужден проверить ваши подозрения и, к сожалению, они оказались не без оснований, - спокойно, как будто речь шла о погоде, сказал Снейп. У Кетлин сердце упало вниз. А вдруг уже поздно? А вдруг все закончилось еще тогда, когда Нарцисса Малфой стала замыкающим звеном среди принявших Метку членов семьи? Ох, если бы только она знала раньше… - Еще не поздно все исправить, - упокоил Снейп, хотя в его словах звучало больше безразличие, чем желание помочь крестнику и его семье. - Что он хочет от них? – жестко спросила Кетлин, сжимая руки в кулаки и пряча их в карманы пальто. - Если я не ошибаюсь, - начал Снейп, меряя шагами дорожку аллеи, - то существует древнее заклинание укрепления магической оболочки. Лорд очень слаб. Многочисленное разделение души, и каждодневное истощение магического потенциала приводит к ускоренному старению. - Внешне что ли? Его морщинки беспокоят? – не смогла удержаться от шутки Каталина. - Очень смешно, мисс Галлацких, - съязвил профессор, - особенно если учесть данные обстоятельства. - Простите, - потупилась девушка. - Для него старение – это приближение организма к преклонным годам, - не желая дальше развивать пустой разговор, продолжил Снейп. – Сейчас, ему примерно около ста двадцати лет, хотя физический его возраст близок к шестидесяти. И это он и намерен исправить с помощью семьи Малфоев. - Но почему именно они? - взмолилась Кетлин. - Потому что нет больше столь чистокровной и одновременно столь неверной семьи, как Малфои, - бросил Снейп. – Лорд желает отомстить им за ошибки Люциуса, здесь нет ничего удивительного. В прочем, здесь еще играют большую роль семейные узы. Нарцисса Малфой, была готова на жертву ради своего мужа, это говорит о сильной магической привязанности; такая же привязанность у нее к сыну. Вы и сами прекрасно знаете, на что способно такое чувство как любовь. По опыту вашего брата и его семьи. - Чем сильнее эмоции и чувства, тем сильнее магия, - кивнула Каталина. Именно такая магия сохранила Гарри жизнь шестнадцать лет назад. - Верно. Для этого ему нужен особый ритуал, - продолжил Снейп. Они повернули в сторону большого озера. – И если все пойдет по плану, то он проведет его двадцать девятого февраля. - В день, которого нет, - Кетлин отлично знала из учебников, что означает для волшебников двадцать девятое февраля – день, в который можно производить любые обряды и ритуалы, потому что такой день, фактически, является днем «невидимкой». - Для него это очень важно, потому что такой ритуал несет огромные последствия. Каждый следующий год, именно в день проведения ритуала, магия будет напоминать о совершенном насилие над природой и карать того, кто это сделал. А так, он будет подвергаться этой пытке только раз в четыре года. - Именно поэтому Темный Лорд замыслил этот ритуал только сейчас, - кивает Снейп и настороженно вглядывается в темноту леса. Кетлин делает пару шагов к кромке озера и тоже смотри туда, куда направлен взгляд профессора. - Он давно вынашивал этот план, насколько я знаю, - прибавляет Снейп. - Да, но почему он не сделал этого раньше с другой семьей? - морщит лоб Кетлин. – Ведь, тогда бы он точно победил Гарри. - Не было другой семьи, вот и все, - совершенно будничный тон. Кетлин проходится вдоль берега. Она чувствую напряженно застывшую фигуру Снейпа всего в паре футах от себя. В отличие от своего брата и друзей, она не боится его и даже никогда не испытывала ненависти. Она воспринимает его, как своего наставника. Колени почему-то начинают дрожать. Мурашки поднимаются от пяток и заставляют волосы на голове стоять дыбом. - Что я должна делать? – вот что заставило дрожь пробежать от пяток до макушки. Когда Кетлин повернулся лицом к своему бывшему профессору, то поняла, что это был именно тот вопрос, который он ждал от нее с начала их разговора. - Вы должны помешать этому ритуалу. Как вы понимаете, в противном случае, он будет смертельным для мистера Малфоя и его семьи. - Да, понимаю, - выдыхает Кетлин. – Но, что я могу сделать? - А вот это и есть суть вопроса, - мягко, но с упором на слова, говорит Снейп. – Дело в том, что в последнее время, в нашем стане происходят… некоторые разногласия, касательно Темного Лорда и вашей двоюродной сестры. - Адрия жаждет власти, - кивает Кетлин: она прекрасно знала несдержанность сестры, доставшуюся ей от матери. Ничего нового. - Да, и проблема в том, что ваша двоюродная сестра достаточно сильна, чтобы свергнуть своего отца с негласного престола, - Снейп внимательно вглядывается в тускло освещаемое луной лицо бывшей студентки, пытаясь найти в нем хоть каплю нормального человеческого страха и ужаса всего того, что ей предстоит сделать. - И она хочет совершить ритуал вместо него? - ни капли страха, только интерес и что-то еще. - Вы верно догадались. Именно тогда она получит абсолютную власть над отцом и его… приспешниками. - Слугами, - поправляет Каталина. - Верно, - с тенью отвращения соглашается профессор. - Но как она собирается это сделать? – задает следующий вопрос Кетлин, и на ее лице между бровей опять возникает складка. - Как не странно, в подробности она меня не спешит посвятить, - с прежней язвительностью отвечает Снейп. Кетлин хмурится еще больше. Глупый вопрос. Не следовало его задавать. - Тогда откуда вам все это известно? – а вот это совсем не глупо, а даже логично. - Она спрашивала меня о магии крови. Крови родных анимусов, - уточняет Снейп и следит за ее реакцией. - Хочет от меня избавиться, - догадалась Кетлин, но вместо ожидаемого страха или обреченности, в ней загорается все тот же неуместный интерес исследователя, задающего все новые и новые вопросы. - Послушайте, … Каталина, - не выдерживает Снейп. – Это не очередная загадка, которую должна разгадать Гермиона Грейнджер и вступить в бой Поттер. Это касается лично вас и вашей жизни. Здесь нет места мимолетным желаниям и благородным порывам. Вы должны все взвесить, прежде чем принять решение. Он умолкает на минуту, чтобы понять, какой результат произвели его слова, но в глазах девушки опять мелькает нечто странное, совершенно неуловимое. - Она намного сильней вас. Она в прямом смысле слова сосуд, доверху заполненный магией. - Вы видели моего телесного патронуса. И это малая часть того, чему я научилась за эти полгода, - холодно отрезает Кетлин. - Вы никого не удивите огненным дракончиком, когда дело дойдет до реального боя и сопротивления магии ритуала! Представьте себе магическую силу нескольких анимусов и добавьте к этому отменные знания темной магии – вот что представляет из себя ваша сестра, - переходит на громкий голос Снейп. - Да, я полагаю, я также никого не удивлю своей смертью, - резко замечает Кетлин, стреляя глазами. Оба замолчали. Кетлин знала, что сейчас сорвется с языка бывшего профессора, и с каждой секундой ждала, что он сам скажет ей то, что всегда висло в воздухе во время ее разговоров с Дамблдором и посвященными аврорами. - Скажите это, профессор, мне надоели недомолвки, - почти умоляюще прошептала Кетлин. - Вы… - голос профессора казался надтреснутым. – Вы совершенное оружие. - И все. - Всего лишь совершенное оружие. Кетлин криво улыбнулась. Профессор не мог раньше разобрать, что, помимо интереса блестело в глазах его бывшей студентки. Это была боль. Она прекрасно знает, кто она в этой войне и что значит для Ордена Феникса - всего лишь совершенное оружие. Она права: ее смерть не удивит людей, посвященных во все подробности плана Дамблдора. И выбора у нее нет. - Слова Дамблдора, не так ли? – зачем-то интересуется девушка. - Вы и сами прекрасно знаете, что это так, - обрывает Снейп. - Это были его последние слова, которые он сказал мне перед своей смертью, - спокойно, без малейшего сожаления говорит Кетлин. – Тогда я все голову ломала – что они значат? А сейчас поняла. Она горько усмехается и поворачивается лицом к озеру. Холодный ветер обдувает ее лицо, не щадя обветренных губ и растрепывая волосы. На несколько минут она забывается и переноситься сознанием в ту самую ночь, когда умер Дамблдор. - Вам не обязательно… - это так не похоже на Снейпа. Он же ведь прекрасно знает, что другого варианта нет. Если Кетлин не прервет ритуал, пожертвовав собой, то к власти придет еще более могущественное и беспощадное существо, чем Воландеморт. А если она все-таки прервет ритуал, что ж…. - Глупости, - с улыбкой выдыхает слова в ночной воздух Каталина, - вы сами прекрасно знаете, что это мое предназначение, моя задача, как совершенного оружия . - Да, - профессор не знает, что еще сказать. – И вы бы с ней справились, будь бы вы сильней… - Скажите, сэр, - внезапно оборачивается Кетлин, и на ее губах играет почти нормальная улыбка, - я вам нравлюсь? - Ч-что? – ошеломленно вскидывает брови профессор. - А вы мне нравитесь, - с той же безумной улыбкой говорит Кетлин. – Ну, в смысле, вы мне нравитесь как человек. Вы мне как отец. Если бы у меня был отец, уверенна, он был бы точной копией вас. - Вы забываетесь, - начал Снейп, но и сам понял, что ее слова не лишены смысла. - Весь прошлый год вы учили меня, спасали мне жизнь, спасали жизнь моему брату, и Драко – разве это нельзя назвать заботой? Разве не такую заботу проявляют родители? – снова спрашивает Кетлин, но на этот раз уже серьезно. Снейп не знает, что ответить. Согласиться и подтвердить слова девочки? Сказать, что ему и правда совершенно не хочется, чтобы ни она, ни Поттер умирали в этой войне? Но как эти пустые слова повлияют на то, что уже предначертано судьбой? - Мне жаль, что так складывается, - наконец, выдавливает он из себя. - И мне жаль, - в ее глазах блестят слезы. Или это луна просто так светит? – Если бы у меня была свадьба, я бы попросила вас быть моим посаженным отцом. Снейп хотел ее оборвать и запретить думать о всяких глупостях. Но, подумал, что для человека, который только, что узнал точную дату своей смерти, она ведет себя еще вполне нормально. - У вас есть выбор, - только и сказал он. - Умереть самой или допустить смерть того, кого я люблю? И вместе с этим дать начало войне на совершенно другом уровне? – кажется, она разговаривает с идиотом. Кетлин прищурилась и спросила, – А вы бы как поступили? Очень глупый вопрос. Снейп предпочел промолчать. - Как мне прервать ритуал? - после недолго молчания спросила Кетлин. - Вам нужна специальная книга, - о, профессору намного легче говорить о фактах и планах, чем о душевных ранах, которые, увы, никогда не заживут у этой девочки. – В этой книге точно описывается ритуал убийства кровного анимуса. Им должны воспользоваться либо вы, либо ваша сестра. Эта книга хранится в поместья мистера Ленца, в его личных покоях. Никто кроме, как вы понимаете, Адрии и его самого не имеет доступа к этой книге. Темный Лорд даже не подозревает о ее существовании. - Мне нужно ее выкрасть? – интересуется Кетлин. - Это будет очень сложно сделать. Книге более тысячи лет, на ней мало защитных заклинаний, иначе она может повредиться. И, как вы понимаете, ее пропажу немедленно обнаружит. И тогда вопрос кто кого убьет – станет вопросом времени. Попробуйте воспользоваться магловскими способами снятия копии, это не вызовет никаких подозрений. Я повторяю, это очень сложно, но такая возможность представится. - Когда? - На Рождество он устраивает бал-маскарад в своем поместье. На нем будут все приближенные к Темному Лорду, кроме его самого. У них сейчас обостренные отношения. Вам нужно будет туда проникнуть. - Это не составит проблемы, - просто отвечает Кетлин, мысленно уже строя в голове план проникновения. - С помощью обычного оборотного зелья вы туда попасть не сможете, - уточняет Снейп. – И будет лучше, если вы также воспользуетесь магловскими средствами конспирации, потому что я не ручаюсь за средства распознавания личностей, которые там будут. - Я что-нибудь придумаю, - кивает Кетлин. Парики, тонна косметики – это не проблема для тех, кто вырос среди маглов и знает, как с этим обращаться. - И еще кое-что, - теперь настала очередь Снейпа нахмурить лоб. - В случае совершения ритуала убийства вашей сестрой, она выживет. Если ритуалом воспользуетесь вы, у вас же хватит магии только на то, чтобы убить ее. - Я понимаю, профессор, - тихо шепчет Каталина. Зачем было еще раз повторять то, что уже и так сегодня звучало? Снейп внимательно смотрит на нее, пытается прочесть то, что застыло на ее лице. Кетлин стоит неподвижно, сжимая кулаки в карманах пальто. Внутри у нее все разрывается и взрывается. Она не может допустить всевластия ее сумасшедшей сестрицы и смерти Драко. Ее на удивление не волнует то, что она умрет в результате ритуала. Ее волнует то, что допусти она ошибку – все пойдет крахом. Она смотри в землисто-серое лицо Снейпа, в поблекшие глаза, и вспоминает портрет отца. Да, они и правда чем-то похожи. Она не выдерживает. Просто срывается с места и подбегает к Снейпу. Для него это шок. Его бывшая ученица, сестра Поттера, гриффиндорка, в конце концов,(!) глушит рыдания у него на груди. Он неуверенно приобнимает ее за плечи и понимает, что испытывает к этой девочке неподдельную жалость. Но, помимо этого, он чувствует за нее гордость. Да, именно гордость. Она не сдалась, она четко знает, на что идет и согласна на это пойти. Пусть даже и проявляет такую гнусную слабость, как слезы. Да, он воспитал из той забитой четырнадцатилетней социофобной девчонки настоящего бойца. Это его боец. Его заслуга. Еще с минуту Кетлин сжимает в руках черную мантию профессора, пряча слезы и гримасу боли. Она прекрасно понимает, насколько жалко сейчас выглядит. Насколько это омерзительно. Но ничего не может сделать. Наконец, она лишь усилием воли заставляет внезапную истерику прекратиться и поднимает глаза на Снейпа. - Я не такая сильная, какой вы бы хотели меня видеть, - извиняется она за свои слезы. - Вы гораздо сильней всех тех, кого я видел, - уверяет ее Снейп. И это правда. - Спасибо вам за все то, что вы сделали, - Кетлин выпускает из трясущихся рук мантию профессора и стремительно прячет их в карманы. Чтобы он не видел, как сильно ее бьет дрожь. - Это моя работа, - безразлично говорит он, но по лицу видно – ему далеко не все равно. - Спасибо, - еще раз шепчет Кетлин. Слезы почти высохли на холодном ветру. – Мы больше никогда не увидимся. Я хочу вам сказать, что вы были самым лучшим учителем. Для Снейпа это новость. Нет, конечно он знал, что является хорошим учителем, но никто из гриффиндорцев, да что там гриффиндорцев? Никто из учеников вообще никогда этого не признавал, и, уж тем более, не говорил ему! - А вы были моей самой лучшей ученицей, - говорит он. Он никогда не говорил этого ученикам, не потому, что был скуп на комплименты, а потому что они этого не заслуживали. Они не были лучшими, в них не было того, что есть в этой девчонке, того, что так уважает Снейп. Воля. Стойкость. Решимость. Только иногда очень жаль, что таким людям, как Каталина Галлацкая или Николетт Форс не достает трусости. Лучше бы она струсила, зато, осталась бы жива. *** Она лежит на берегу заиндевелого озера. Лежит уже, наверное, час. Нет, с ней все хорошо, она не больна, она даже жива с физической точки зрения. Но только с физической. Внутри она сгорела. Хотя, правильней сказать, что внутри она тлеет. То самое состояние, когда огонь уже не полыхает и не разносит никакого тепла. Именно так чувствует себя Каталина Галлацких, лежа на берегу озера близь Айлондских холмов. Небо все еще черное, но это только потому, что сейчас конец осени. Летом бы макушки вековых деревьев уже поддерживали бы начинающуюся зарю. «Всего лишь совершенное оружие». Слова теннисным мячиком отскакивали от стенок черепной коробки Каталины. Ее совершенно не страшила смерть. Честно говоря, она уже настолько истощилась, что это ее совершенно не волнует. Она уверенна, что Гарри переживет ее смерть, поймет, что другого выхода нет, Драко… А Драко будет лучше без нее. Он не виноват, что ему подвернулась гриффиндорка-неудачница. Она только жизнь всем вокруг отравляет. Так что, да, ему однозначно будет лучше без нее. Во всяком случае, на том Свете у нее гораздо больше любимых людей, чем на этом. Нужно подниматься и аппарировать обратно к палатке друзей пока там не началась паника. Иначе Гарри не совладает со страхом за сестру и больше никогда не отпустит ее дежурить и, тем более, гулять одной. А ей это нужно. Только ночью или где-нибудь, между деревьев, скрывающих их палатку, она может дышать. Чувствовать себя живой. Просто заставить себя подняться и аппарировать. Внезапно, она слышит голоса. Кетлин горько улыбнулась и уже думала рассмеяться, верно полагая, что эти голоса у нее в голове. Но боковым зрением она заметила странное свечение на другом конце озера. Вот откуда шли голоса. Она медленно повернула голову, в надежде, что это группка байкеров, решивших распить запасы пива на озере, подальше от блюстителей закона. Но огни были вовсе не огнями от фар мотоциклов, а люди в черных плащах, вовсе не байкерами. Кетлин прищурилась и увидела то, что заставило ее перемениться в лице и вскочить на ноги. Блеск масок на лицах, свет от волшебных палочек. Она стремительно отошла к редким деревьям в паре футах от берега и двинулась вдоль кромки озера туда, где стояла группа Пожирателей смерти. С приближением к ним, до нее стали долетать обрывки фраз и редких вскриков. Мысли о том, чтобы вернуться к брату и друзьям испарились. Кетлин до режущей боли в глазах вглядывалась в присутствующих. Еще там, вдалеке она заметила кое-что знакомое, то, что совершенно не хотела видеть здесь. Она подошла довольно близко, оставаясь незамеченной и прячась в темноте между деревьев. - …Эй, как думаешь, нашему Господину еще нужны эти отбросы? - Митчелл, ты шутишь что ли? Да кому он еще сгодится, посмотри на него, он на ногах стоять то не может. Пускай дохнет тут. - Фредди, а с этим что делать будем? - С папашей то его? Проверь, нет ли у него золотишка, да и перережь ему глотку, насколько я знаю, Господин их уже давно не жалует. - Ты уверен? - А чего тут? Малфоем меньше, Малфоем больше – нам от этого только лучше. Помнишь, как над нами издевался, мол, грязь на его сапогах и та круче, выродками нас называл. Не нравятся ему видите ли оборотни. - Да, помню. Редкостная скотина. Ну ничего, Азкабан вон его как потрепал. Да и наши сегодня жару обоим дали. - Вот и хорошо, что их нам скинули. Я хоть душу отведу, когда собственными руками этим собакам смерть устрою. Чего Малфой? Херово в грязи то рожей валяться? А? - Слышь, Фредди, чего-то не то? - Ты чего, передумал что ли? - Да не, я о другом. Происходит что-то. Как будто холодает что ли… Кетлин быстро кинула взгляд на озеро и под ноги: землю и воду стремительно стягивает тоненькая корочка льда. Она вздернула голову к небу и… У нее перехватило дыхание от ужаса: в небе сгущались черные рваные кишащие облака. Только вот это были не совсем облака. Это были дементоры. - Фредди, пойдем а? - Да, Митчелл, пойдем пока нас не сожрали эти твари. - Откуда они? - А черт его знает? Мало ли где Господин им место встречи назначил. - Думаешь, они нас заметят? - Не нас так этих двоих, они ж когда дохнут – самый лакомый кусочек для этих тварей. - Оставим их? - А что, спасть их что ли? Не получили Поцелуй в Азкабане, получат сейчас. Не, кидай их, Митчелл. Сваливаем. - А палочки? - Да кому они нужны?! Давай быстрей, твари уже опускаются. Нам крышка сейчас! Громкий хлопок аппарации. Дементоры один за другим отрываются от «тучи» и опускаются на землю, кружа над двумя еще живыми телами. Кетлин остолбенела. У нее на глазах из Драко и его отца дементоры высасывают жизнь. К первому дементору присоединяется еще и еще и еще…. - Экспекто Патронум! Огненный дракон взмыл в воздух и свирепо кинулся на «тучу» дементоров. Да, два оборотня были правы – ни один приказ в мире не остановит этих тварей перед умирающим человеком. Ведь допить уходящую жизнь так сладко. Кетлин держит сопротивление несколько минут, она подходит к телам, распластанным на замершей земле, когда патронус отгоняет дементоров на приличное расстояние. Но они вернутся всего через пару мгновений. У нее едва хватает времени, чтобы опознать в измазанном запекшейся крови лице Драко и разбить свою руку об камень, давая течь на его раны целительной крови анимуса. И снова огненный дракон вырывается из волшебной палочки, образуя вокруг своей хозяйки и двух мужчин огненную сферу. Магию пьют из Кетлин с двух сторон. Она буквально чувствует, как силы утекают из нее через волшебную палочку и через кровь, что капает на открытые раны Драко. И снова дементоры на приличном расстояние. Некоторые уже улетели и продолжили свой путь к Господину, но особо голодные еще борются за свою пищу. Кетлин разрывает рубашку Драко, открывая затягивающиеся грязные раны, когда он шепчет в бреду: «Отец». Она понимает, что Драко не осознает, что происходит, но он явно просит, чтобы она помогла Люциусу. Кетлин подползает на коленях к Малфою-старшему и чуть не выворачивает наружу скудный ужин. Некогда прекрасное лицо искалечено и искажено рваными ранами, возможно от укусов каких-то зверей. У Кетлин нет времени разбираться. С трудом удерживая в себе ужин, она прикладывает руку к лицу Люциуса и помогает себе палочкой, шепча заживляющие. Она настолько сосредоточена на затягивание раны, что не сразу понимает, когда перед лицом возникает зияющая черная дыра – «рот» дементора. …Она видит Драко в луже крови, трясет его, но тело уже холодное. Слишком поздно. Рядом лежит Гарри, его глаза стеклянные и смотрят в небо. Она поднимает глаза выше и видит десятки, нет сотни тысяч изувеченных трупов, сваленных горами. Среди них множество Гарри и Драко, Рона, Гермионы, Джинни – все кого она только знала и, кто у нее только остался… - Эй, ты жива? – перед глазами возникает относительно знакомое лицо, только очень запачканное. Драко. Он пришел в себя и с огромным трудом отогнал дементора от девушки, склонившейся над его отцом. Но она все равно потеряла сознание, хотя и не надолго. Стоило ему только немного ее встряхнуть, как она открыла глаза… Лучше бы она этого не делала. …И сейчас, он понял, что Нарцисса Малфой не единственная женщина с такими удивительными глазами. Он вспомнил Николь. Как часто, он смеялся, наблюдая за ней. Чудачка. Она могла оставаться с виду холодной, неприступной, но ее взгляд говорил всегда намного больше, чем сотни эмоций на лице. Ее глаза будто бы застыли, и почему-то ему стало очень больно... Наверное, потому что они застыли из-за него. Те самые глаза. Кетлин села и потянулась к своей палочке, но она могла бы этого не делать, так как все дементоры уже пропали из вида. Люциус Малфой рядом с ней зашевелился и издал протяжный стон боли. И к Кетлин в одну секунду пришло осознание всей сложившейся ситуации. Она резко вскочила на ноги, сильно покачнулась и рухнула на колени, потому что держаться вертикально она была не способна: перед глазами все плыло. Драко стиснул руку на ее плече, желая поддержать и проверить, не галлюцинации ли у него. К сожалению, нет. Кетлин резко отпрянула, пятясь назад и глядя на него огромными от ужаса глазами. Драко поднялся, хромая на левую ногу и упал на колени рядом с ней, неспособный сделать больше двух шагов. Кетлин не знала что делать. Она была полностью растерянна, и приходящий в сознание Люциус Малфой совершенно не добавлял ей уверенности в том, что ей безумно хотелось сделать. И не ей одной, судя по тому, что в следующую секунду Драко взял ее лицо в ладони и впился в сухие губы жадным поцелуем. Кетлин запоздало поняла что происходит, когда Драко отстранился и посмотрел ей в лицо, так и не получив ответа на свой поцелуй. Она немного резко дернулась в его сторону и, обхватив его шею руками, сама поцеловала его, разбивая все слова, все обещания, все преграды вдребезги. В этот момент она понимала, что никогда ей не хотелось так жить как сейчас. Никогда у нее не было такой жажды. Они резко разорвали поцелуй, ошарашено глядя друг на друга и не говоря ни слова. Он до белизны пальцев стиснул ее лицо, но она не чувствовала боли, она чувствовала его желание удержать и не отпускать, потому что сама держала в ладонях его лицо, ровно также боясь того же самого. Она хотела насытиться, напиться каждой его чертой, почувствовать пальцами всю его энергию, всю его жизнь. Потому что еще секунда или две и все это исчезнет. Она на миг отпустила его лицо и, по-прежнему глядя в глаза, стащила с тонкого пальца свое кольцо, вкладывая его в раскрытую ладонь Драко. Он зажал кулак, а она вцепилась руками в его руки так сильно, что, наверное, ему было больно. Он поднес их сцепленные руки к губам. Пора. - Просто назови место, и оно вас туда перенесет, - прошептала она. Он ничего не ответил. У обоих в глазах стояли слезы. Хлопок аппарации. - Драко, - сиплый стон на земле. Пора. Хлопок аппарации. *** Она рухнула на землю, на самой границе их защитного щита и согнулась пополам. Ужин явно не хотел оставаться в ее желудке. Ее рвало сначала ничтожной порцией жареного цыпленка, а потом просто желчью. Она чувствовала ужасную боль в горле от желчи и едкий запах, который заставлял желудок снова и снова содрогаться. Когда у нее уже просто не осталось сил, Кетлин с трудом поднялась, перешагнула границу барьера и рухнула там же на земле, не в силах больше двигаться. Когда через двадцать минут ее нашел Гарри, он сначала до одури испугался, но, увидев лужу переваренного ужина, подумал, что его сестре просто стало плохо из-за недожаренного цыпленка. Он поднял ее на руки и отнес в палатку, где ей занялась Гермиона. Кетлин провалилась в глубокий сон, по их мнению, хотя все помнили, что она страдает от чересчур чуткого сна и просыпается от любого шороха, но сейчас она не пришла в себя, когда Гермиона раздела ее, кое-как отмыла мокрым полотенцем от грязи и прилипших листьев и уложила в кровать. Может, переутомление и отравление так сильно на нее подействовали? - А где ее кольцо? – в замешательстве спросила Гермиона, не обнаружив его на правой руке подруги. - Может в траве где-то? – пожал плечами Рон. – У нее же такие тонкие пальцы, что неудивительно, если оно просто слетело с них. - Пойду, поищу, - вызвался Поттер. - Давай, а я пока за ней посмотрю, - сказала Гермиона, садясь с книжкой рядом на стул. *** - Твой отец скоро придет в себя, - сообщила Нарцисса, тихо заходя в спальню сына. – Что довольно странно, если учесть с кем вы связались. Нарцисса Малфой была безумно рада, что ее сын и муж вернулись в относительном здравие. Особенно она стала этому рада, когда узнала, что на задание Темного Лорда у Пожирателей произошел конфликт с оборотнями и те растерзали почти всех, а те, кого они не растерзали, оказались искалеченными до неузнаваемости. Дело в том, что оборотни на стороне Темного Лорда немного отличаются от тех, что просто существуют в природе: они настолько обезумили от количества человеческих жертв, что приняли полузвериный-получеловеческий вид. И им совершенно не составляет труда разорвать человека на части. - Драко, - обратилась она к сыну, тронув его за плечо. – Что с тобой? Он сидел на диване напротив окна, подтянув колени к груди и обхватив их руками. - Что случилось? - уже более взволнованным голосом спросила Нарцисса, садясь рядом с сыном. – Как вам удалось уйти и как вы в таком состояние попали домой? Драко ничего не отвечал. Лишь когда руки матери сильней сжали его плечи, он наклонился к кофейному столику и положил на него кольцо с голубым бриллиантом. - Она спасла нас. Новый поток слез хлынул из его глаз. Нарцисса с осознанием и тенью ужаса посмотрела на кольцо. Несомненно, его запомнили все Пожиратели смерти – это отличительный знак той девочки. Она наклонилась к сыну и позволила ему уткнуться в ее плечо, заглушая рыдания. Нарцисса гладила его по голове и чувствовала, как на ее глазах тоже наворачиваются слезы, потому что сейчас она понимает, что могло быть, если бы не эта девочка. - Спасибо, - еле слышно шепчет она кольцу. ---- От Автора: коллажи, как обычно, в группе))