My Immortal girl

Сказать, что Каталина была поражена, значит не сказать ничего. Она проснулась вечером следующего дня, после их грандиозного набега на Министерство магии. Первое, что она увидела, была полка второго этажа кровати, которой она жутко испугалась, потому что на минуту ей показалось, что это не кровать, а гроб. Она в одну секунду подтянула к себе ноги и забилась в угол. Глаза постепенно привыкали к темноте, уши - к тишине и еле уловимым звукам, изредка нарушавшим ее. Нос учуял лесную сырость, запах мокрых листьев и промерзшей земли, но тут среди этого ночного запаха появился еще один – резкий, горький, неприятный до тошноты запах дешевого табака. Кетлин поднялась с кровати, ступая босиком по обжигающе холодному полу, нашла в темноте свои туфли, которые кто-то услужливо поставил около кровати, и вышла из палатки. На небольшом срубе дерева, около входа в брезенчатую палатку, сидел ее брат и курил магловские сигареты. Поттер вздрогнул, увидев сестру: на фоне темного леса ее белая кожа буквально светилась, и выглядело это довольно устрашающе. Она села рядом на бревно, потерев ладони одна об другую, спасаясь от холода ночи лишь тонкой кофтой. - Не знала, что ты куришь, - Мерлин, как много она о нем не знает! - Давно не курил, - сказал Гарри, рассматривая уголек сигареты. – Помню, как первый раз попробовал курить на Рождество с Сириусом. Он достал пачку сигарет и сказал, что не любит все это пафосное дерьмо в виде трубок и дорогих сигар, и пусть уж лучше такие как Люциус Малфой травятся этой кубинской дрянью, когда же наш удел – просто курить и думать о том, о чем не думается без табака. - Говоришь как какой-нибудь старый индеец Джо с Дикого запада, - усмехнулась Кетлин и поковыряла сырую землю прутиком. - Это слова Сириуса, я просто их повторил, - с небольшой обидой сказал Гарри, выпуская изо рта струйку дыма. - Купил бы что получше, а то дерьмо какое-то дешевое от которого тошнит, - пренебрежительно сказала Кетлин, осматривая пачку сигарет. - Что было – то и взял, - пожал плечами Гарри, - они были в кармане у того уборщика, как его… - Уолтер Дейли, - не задумываясь, сказала Кетлин. - Да, да… - пробормотал Гарри. Над лесом весела звеняща тишина, нарушаемая редкими звуками шороха листвы на деревьях и уханьем сов. - Где мы, кстати? – спросила Кетлин. - На границе Шотландии и Англии, - ответил Гарри, - сюда нас Гермиона перенесла. Кетлин кивнула и продолжила вглядываться в стремительно чернеющее небо. - Я нашел это на двери кабинета Амбридж, когда пошел искать тебя, - скала Поттер и протянул стеклянный глаз Аластора Грюма. – Она повесила его, чтобы следить за работниками снаружи. Кетлин взяла глаз в свои руки и шепотом сказала: - Вот что остается после великих людей и больше ничего. - Глаза? – с ухмылкой спросил Гарри, туша сигарету об пенек на котором сидела. - Совершенно незначительные части, - не обратила внимания на шутку ведьма.- Это совсем не то, что хотелось бы мне видеть, вспоминая Грозного Глаза Грюма. Она передала глаза обратно Гарри. - Не думал, что ты настолько глубоко чувствуешь… – Поттер замялся. - Чувствую что? – приподняла бровь Кетлин. - Ну… смерть Грюма, ведь в тот день.. - Я знаю, что было в тот день! – прервала его Кетлин. – И, помимо, смерти Валерии, Таи и Вивьен, я также помню, что умер и Аластор Грюм – самый храбрый из всех известных мне авроров. - Прости, ты не разговаривала практически с того дня, я и не знаю что думать, - беспомощно сказал Поттер, будто надеясь, что его сестра хотя бы намекнет ему, что с ней происходило и закончилось ли это сейчас. - Да, мне просто не хотелось ни с кем это обсуждать, - сказала Кетлин, натягивая рукава кофты на замершие пальцы. – Что толку от соболезнований или сочувствия? - Это дает понять, что те, кому ты не безразлична – рядом, - с чувством сказал Поттер, заглядывая в глаза сестры. - Слушай, - резко подняла голову она, - меня бесит сочувствие и пустословие на эту тему. То, что случилось – уже не исправишь. Закроем это, ладно? - Хорошо, - примирительно сказал Гарри. Но было заметно, что его смутил резкий тон Каталины. Кетлин встала и подошла к защитному щиту, трогая его пальцами. - Эм… – начал Поттер, вспоминая что-то и роясь за пазухой куртки. – Я забрал их у тебя, чтобы ты не поранилась. Держи. Кетлин подошла к брату и взяла из его рук клинки. Она провела рукой по сверкающим серебряным лезвиям, а потом внезапно развернулась и со всей силы броила их в сторону валуна, но они резко изменили направление в полете, буквально на девяносто градусов, и угодили в дерево. - Что это было? – удивленно спросил Поттер, наблюдавший странный полет клинков. - Не знаю, - честно призналась Кетлин. – Я подумала о том, как было бы хорошо, если они бы вонзились в камень, хотя это и не реально, а потом вдруг подумала, что лучше бы в то дерево. Что это значит? - Гермиона рассказывала о свойствах такого рода оружия, - сказал Гарри, призывая клинки волшебной палочкой, - скорее всего – они зачарованы. И похоже, только на тебя и твои мысли, потому что мое Акцио на них не действуют. И действительно, как только Каталина представила клинки у себя в руках, они сразу же в них оказались. - Хочешь сказать, что мне стоит только представить себе цель, и они сразу же в нее попадут? – с сомнением спросила она. - Получается что так. Попробуй, - пожал плечами Гарри. Каталина снова метнула клинки, представив, как они попадут в то дальнее дерево, среди других зарослей. И они попали. - Да, магия – великая вещь, - сказал Поттер, вставая и разыскивая взглядом серебряные отблески среди кромешечной тьмы леса. - Попробуй ты, - сказала Кетлин, передавая клинки брату, когда те снова оказались у нее в руках. - Не думаю, что сработает, - сказал Гарри, принимая оружие из ее рук. – Они ведь зачарованы только на тебя. - Но мы же родственники по крови, а таки заклинания творятся, насколько я знаю на крови и родстве. - Ну давай рискнем, - согласился Поттер и метнул клинки, представив как и Каталина сначала валун, а потом дерево. Получилось. Клинки проделали тот же путь, внезапно свернув на лево и врезавшись в дерево. - Здорово! - с восторгом сказал Поттер. – Но почему на них не действуют манящие чары? Кетлин взяла палочку брата и тоже попробовала поманить клинки, но у нее ничего не получилось. - Может на них действуют только наши мысли? - Может быть, - Поттер представил у себя в руках клинки и те, как и раньше у Кетлин, сразу же материализовались у него в руках. – Теперь у нас есть сврех-супер смертоносные лезвия, как у супергероев, которые попадают в любую цель, о которой только стоит подумать. - Очень смешно, - съязвила Кетлин, - кто знает, какие последствия у этой магии, может клинки потом обернутся против нас. - Надо будет спросить у Гермионы, - кивнул Гарри. Кетлин вздохнула и подняла голову к вершинам деревьев, вглядываясь в темное небо и еле заметные серебристые точечки звезд. Казалось, с каждой минутой их становится все больше и больше, а потом некоторые из них гаснут, а может и нет? Может это просто обман зрения? Если же даже глаза нас подводят, что же говорить о других органах, например, о сердце?.. - Гарри, - немного охрипшим голосом после долгого молчания и холодного воздуха, спросила Кетлин, - а что ты чувствовал, когда умер Сириус? Гарри оторвался от изучения осколка зеркальца, которое оставил ему Сириус и поднял голову. Он задумался, сосредоточенно посмотрел на сестру, пытаясь понять, какой ответ она от него ждет, а потом внезапно, откинув все уловки и отговорки, просто ответил: - Сначала это была дикая боль и желание отомстить, убить каждого, кто стоял там рядом и ничего не сделал, а потом…- он вздохнул и потер осколок пальцем, - а потом стало приходить осознание, наверное, это пустота, которую нечем заполнить, и что-то вместе с человеком умирает и внутри тебя, и вот только когда это что-то окончательно умрет, начинаешь жить дальше. Я не могу описать, как это - жить дальше, все равно что… - Идти на ощупь, - выдохнула Кетлин. – Как будто звуки появляются один за другим, как будто запахи расцветают огромным цветком новой жизни, но только этот цветок никогда не обретет красок, потому что что-то внутри тебя умерло, и больше жизнь не кажется палитрой ярких брызг и чудесной сказкой. И тут, впервые за много лет, понимаешь, что… - Окунаешься в реальность… - И чувствуешь себя голым… - Посреди ледяного моря… - Океана. Каталина и Гарри долго смотрели друг на друга. Это было единственным, за все время их знакомства, что объединило их так сильно. И это была смерть. Гарри подсел ближе к сестре и обнял ее, накинув на плечи свою куртку: он прекрасно знал, что она всегда мерзнет. Даже летом. - Я тебе никогда не рассказывала, про нас с Драко, - немного согревшись, сказала Кетлин, - Хочешь послушать? - Конечно, - ответил Поттер, сомневаясь, что хочет сейчас слушать что-либо о Малфое, но… он не говорил с сестрой, вот так, просто и о таком откровенном, больше года. Конечно же, он хочет. - Я никогда не испытывала к нему ненависти. Пренебрежение? Да. Жалость и сочувствие? Да. Но только не ненависть. А знаешь, почему? Потому что он такой же, как я. Мы очень похожи, но в тоже время и очень разные. Иногда, еще до шестого курса, мне было просто интересно. Не могу сказать почему именно, но я испытывала интерес к нему. Мне было важно абсолютно все: его реакция на те или иные слова, на статью в Пророке или на реплики Снейпа. Я просто неосознанно наблюдала за ним. Потом, чем старше я становилась, тем больше понимала. И сейчас, я понимаю, что его судьба вполне могла бы достаться мне, если бы мои родители в тот день выбрали бы не гордость и честь, а семью. Ведь им всего лишь надо было смириться и все. Но… Все сложилось так, как сложилось. Когда в прошлом году мы только приехали в Хогвартс и вы подрались с ним в поезд, я узнала это. Не потому что такая умная и наблюдательная, а потому что следила за вами обоими. Пойти за тобой я не могла – он бы меня заметил, и я попросила Тонкс проверить поезд, сказав, что ты забыл Буклю. И вместо Букли она нашла тебя. Когда он узнал, что я все знаю – он очень сильно изменился. В нем нет ни храбрости, ни отваги, что есть в вас с Роном, но и сердца он не лишен. Ему есть, что терять, в отличие от нас. Нас выбрали старостами, и мы стали жить в одной башне. Вскоре я получила задание от Дамблдора. Все было очень просто: шпионить за Драко Малфоем, втереться в доверие и смотреть, чтобы он не натворил глупостей. Дамблдору пришлось принять мой отказ. Я видела и слышала, как Драко уходит куда-то почти каждую ночь. Приходил уже на рассвете. Он уходил к Воландеморту. Потом я это поняла. Но тогда у него еще не было Метки. Она появилась позже. Он стучал в мою дверь ночью, и мне пришлось открыть. У него началась токсикация, связанная с зельем, которое дают Пожирателям смерти, для усиления связи с Воландемортом. Это был свинец. Если бы я не знала так много о ядах и как их выводить – он бы умер за считанные минуты или промучился бы в агонии несколько дней. На следующий вечер я рассказала ему про свое детство в маггловской школе. Рассказала всю правду, кроме своих родителей и подробностей своего рождения. А он рассказал, как рос он. С того дня и началось наше скромное общение. Иногда мы говорили друг другу «доброе утро» или «добрый вечер», но не больше. Как-то он пришел и стал носиться по башне, хватая вещи и собираясь уйти. Мне удалось его остановить. Тогда он плакал и рассказывал о том, что творят Пожиратели смерти на рейдах и, что заставляют делать его, иначе его мать и отец умрут. А дальше… Предложения Дамблдора поступали одно за другим. Но я отказывала и отказывала, сама не осознавая того, что выполняю все его приказы с самого первого дня вступления в должность старосты школы. Я не могу сказать, почему я стремилась ему помочь и утешить. Наверное, я по глупости и наивности верю с детства, что если обнять человека, то все его беды уйдут и в этом кругу объятий ему ничего не грозит. Мне просто хотелось ему помочь. Защитить. Потому что я знаю, что меня разделяло всего два слова моих родителей от его положения – «Мой Господин». Признай они тогда его своим Господином, я бы сходила с ума от попыток вырваться из круга пыток и проклятий, ради спасения своей семьи. Первый раз он поцеловал меня в конце ноября. На озере. Тогда он тоже спросил меня, почему я не испытываю ненависти и отвращения к нему и его семье. И я ответила, что многим обязана его отцу. Когда я лежала в коме, я видела своих родителей, разговаривала с ними, шла рядом и держала за руку. Такого никогда не было. И иногда, я задумываюсь над тем, что отдала бы все на свете ради того, чтобы увидеть их еще раз… Наши отношения, как их принято понимать в обществе, начались в конце декабря. А на Рождественской вечеринке Слагхорна я танцевала с ним. Ну это ты конечно же видел. Тогда он подарил мне этот кулон, - Кетлин вытащила из-под кофты кулон в виде капельки росы. – А я подарила ему книгу. В ту ночь я первый раз переспала с ним. И не смотри на меня таким осуждающим взглядом. Это была великолепная ночь. И я ничуточки не жалею о том, что сделала. Ведь, каждую минуту каждого дня, мы все боимся, что до следующей минуты можем уже и не дожить. Так зачем терять драгоценные мгновения? Наши отношения продолжались. И я была счастлива. Мне казалось, что жизнь начинается только в нашей башне, а за портретом скрипача существует какой-то другой мир, зараженный чумой под именем Война. Ты знаешь, что Нарцисса Малфой искренне любит своего мужа? Нет? В Рождество его должны были казнить, и она предложила себя Воландеморту вместо мужа. Он не захотел ее убивать, он просто заклеймил ее. Не знаю, зачем ему это нужно. Но Люциус Малфой выжил и вышел из Азкабана только благодаря своей жене. А потом началась весна. И я стала ненавидеть Дамблдора еще сильней. Ведь я любила Драко, а директор постоянно давил на меня и напоминал, что на войне нет месту любви, что, в конце концов, мы друг друга погубим. Но, несмотря на все предупреждения и логику, я еще больше понимала, то, что я испытываю к Драко – настоящее. Да, нам всего по семнадцать, и любовь – слишком сложное для нас чувство. Но мы живем в другом мире. Здесь все, что ты имеешь, может разрушиться в одночасье. И от того хочется иметь все больше и больше, хочется напиться этим и, в результате, мы не замечаем, что происходит вокруг нас… А вокруг меня стала "происходить" Панси Паркинсон. Она подстерегла меня как-то и ясно дала понять с помощью парочки пыточных заклинаний кому место рядом с Драко, а кому - нет. Их помолвка состоялась в июне этого года. К Рождеству они должны пожениться. Тогда меня нашел Драко и отнес к Снейпу, чтобы тот помог. И он помог. Драко рассказал про их помолвку и я объявила ему о конце наших отношений. Только тогда! Ты можешь себе вообразить, что я – человек логики и разума, весь года жила чувствами и иллюзиями и только тогда поняла, что у нас не могло бы быть будущего, детей, розовенького домика на берегу моря и двух лабрадоров! В тот вечер я выполнила то, о чем просил меня Дамблдор – я попросила его сохранить свою душу и держать ее целой настолько долго, насколько это будет возможно. И он сдержал слово – он не убил Дамблдора и не выполнил задание Лорда. А он взамен попросил меня о последней нашей ночи. И я сдержала слово. Через несколько недель вы дрались с ним в туалете. Тогда я залечила его раны своей кровью, а когда пришла в больничное крыло, сказала ему, что никогда его не любила и что все это было, просто игрой. В тот момент я думала, что сильнее той боли, которую я испытывала, говоря всю эту ложь, - не бывает. Но я ошиблась. Больше всего на свете мне было больно, когда я стояла на Астрономической башне и видела его, слышала, плакала вместе с ним, но ничего не могла сделать. И опять же я ошиблась. Апогея моей боли была достигнута 31 июля. Когда я ехал домой, к Валери и Тасе, за мной и Ви гналось около десятка Пожирателей, от которых мы отбивались. И, поняв, что я не смогу им долго противостоять, мне пришлось рискнуть и проехать между несущихся машин на перекрестке. Я бы врезалась в одну из них и разбилась бы насмерть, если бы не Драко. Он использовал какое-то заклятие, будто бы останавливающее время и я проскочила между машин. Проскочив между машин и избежав аварии, я думала, что он – еще один Пожиратель и хотела проклясть его, но он сорвал маску, раньше, сем я направила палочку на него. Больше я его не видела. Хотя мне кажется, это он аппарировал со мной к Норе тогда. Ты же не знаешь, что случилось тогда с Валери, Ви и Тасей? Когда я поднялась наверх, то Валери уже была мертва. Они пытали Вивьен, а меня заперли в кабинете Валери. Я нашла револьвер и выбралась через окно на улицу. Поднялась на второй этаж. Целилась в Ливию, она держала Тасю, а та плакала. Я целилась, я старалась! Но попала не туда… Это я убила свою младшую сестру. Я ее убила. Дальше я плохо помню что-либо. Помню только то, что Вивьен убила Ливию, а Адрия отомстила ей за мать. Вот и все. Вся история убийцы. Когда Каталина замолчала, Поттер долго не мог ничего сказать. За несколько минут он услышал столько ошарашивающих новостей, сколько не слышал за всю свою жизнь. Он разделил жалость Кетлин к Малфою, но также и почувствовал отвращение из-за грубого предательства с женитьбой. и вся правда о смерти ее близких.... Сейчас лучше не поднимать эту тему. - Ты его любишь? - И никогда не прекращу любить, как бы этого не хотела. - Даже не смотря на его свадьбу? - Он в этом не виноват. Решение за него принял отец, он уже пытался с ним поговорить – бесполезно. - Это в корне меняет дело, - с сарказмом воскликнул Поттер. - Дело не в свадьбе, - поморщилась Каталина, - дело в том, что, находясь друг с другом, мы ставим под опасность наши жизни. А если наши отношения раскроются, то… мне даже страшно представить, что с ним будет. - Ты знаешь, - после небольшой паузы сказал Гарри, - я не стану читать тебе нравоучения и говорить, как плохо ты поступила. Ты и сама прекрасно знаешь все плюсы и минусы ваших отношений. Я только хочу сказать, что тебе повезло. Ты испытала любовь и испытываешь ее и сейчас. Да, нам трудно судить, что такое любовь и насколько важны нам окружающие люди, но… Я уверен, что ты понимаешь что это. У тебя душа ребенка:где-то глубоко внутри все еще живет в тебе Николь, та самая Николь, которая верила в сказки, «Масленку» и что снег на Рождество выпадает только потому, что ты это загадываешь. Гарри присел на корточки напротив сестры и взял ее за руки. Слабые блики, отбрасываемые костром, плясали на его очках, отчего глаза становились еще ярче и принимали какой-то другой оттенок – очень теплый. - Каталина. Твои родители дали тебе очень красивое имя. Это хорошо, что сейчас ты осознаешь, кто ты на самом деле и свое предназначение, но… Не нужно «убивать» в себе ту маленькую Николь, она многое тебе дала и сделала для тебя, и расправиться с ней таким образом – кощунство. Знаешь, Сириус всегда мне говорил, что осуждать себя и других за уже сделанные вещи – все равно что бросать камни в небо. Все эти камни рано или поздно упадут нам на голову, и нам же будет только хуже. У нас еще все впереди. Мы выживем для того, чтобы взять реванш. Вот увидишь. Кетлин не сразу поняла, что происходит. Она думала это дождь, не иначе. Но капли оказались теплыми и солеными, совсем не похожими на дождевые. Она уткнулась в плечо брата и дала волю слезам. Как давно она не плакала! Целую вечность. Ощущение было такое, будто заходишь в чистую речку после долго знойного дня. Будто теряешь всю суматоху города и отмываешься от всего этого зноя и копоти. Очищаешься. *** Вечером следующего дня Гермиона наткнулась на егерей на границе защитного барьера. Один из них учуял запах ее духов и, если бы его не отвлекли, то точно бы что-нибудь заподозрил. Потому ребята приняли решение двигаться дальше. Но больше всего их волновал крестраж. Никто из них не знал как его уничтожить. Гарри, Рону, Гермионе и Кетлин приходилось носить его поочереди на шее. Носить долго – было невозможно. Сила медальона будто бы специально поднимала изнутри все отрицательные чувства и заставляла ребят ругаться и кричать друг на друга. Когда приходила очередь Кетлин носить медальон, она старалась уйти как можно дальше от палатки. Если им приходилось разбивать палатку в лесу, то она могла прогуливаться только вокруг барьера, потому что Гарри очень волновался за нее и не разрешал выходить дальше, а если это была открытая местность, например как долина или берег реки, то здесь же она была вольна в своих передвижениях. Гермиона пыталась что-нибудь приготовить из того, что им удавалось достать, но выходило это не очень вкусно. Как-то, поссорившись в очередной раз с Роном из-за жареной щуки, Гермиона возложила ответственность за приготовление еды на Кетлин. Больше она этого никогда не делала, потому что на следующий вечер все поняли, что кулинар из их подруги просто отвратительный. Зато, благодаря своим навыкам в зельеварении, Каталина с успехом находила в лесах разные травы и мхи из которых получались вкусные чаи и полезные зелья. Время, когда Кетлин передавала крестраж кому-то другому и ей выпадали ночные дежурства у палатки, она любила больше всего. В ночной тишине, сидя на земле или каком-нибудь бревне ей лучше всего удавалось овладевать своей магией. Может из-за близости к природе, может из-за того, что в эти минуты она обретала полную гармонию, но теперь ее анимустические способности были намного лучше, чем когда-либо раньше. На этом ее успехи заканчивались. Как бы девушка не старалась и не пыталась прочитать Божественную комедию Данте задом на перед и посмотреть между строк ей не удавалось провести параллель с Воландемортом и его прошлым. Прогуливаясь в очередной раз вдоль реки и высматривая круги на воде, она пришла к выводу, что пора просить помощи у более опытного волшебника. За последние несколько недель ей неоднократно удавалось создать телесного патронуса, которого вполне можно использовать не просто как говорящее письмо, но и для передачи записок в письменной форме. Патронус невозможно отследить, поэтому она была уверенна, что этот способ самый безопасный из всех. На клочке вырванной из блокнота бумаги значилось всего несколько слов, которые могла усвоить память телесного патронуса. «Завтра в полночь. Айлондские холмы. Нужна помощь.» - Экспекто патронум! – она отошла достаточно далеко, чтобы друзья ее не услышали. Воздух вокруг нее заклубился, и перед ней материализовалась фигура огненного дракона. Она поднесла записку к его морде и прикоснулась к ней. Как не странно, пламя было холодным и она совершенно не чувствовала жара, исходящего от патронуса. Дракон будто бы был живой и прекрасно понимал, что от него хотят. Он наклонил морду, и рука Кетлин оказалась наполовину в его пасти. Она почувствовала, как записка выскальзывает из ее руки и дракон выпрямляется. - Отнеси это в Хогвартс, профессору Снейпу и возвращайся ко мне. Огненное чудовище немного склонилось в поклоне и стремительно взмыло в воздух. Кетлин задрала голову и смотрела на удаляющуюся огненную точку, пока та не взорвалась в небе и не исчезла. *** - А ты можешь гордиться своей ученицей, Северус, - усмехнулся седовласый старик с портрета в кабинете директора Хогвартса, наблюдая за гордым драконом, стоящим перед столом Снейпа. Профессор Снейп поднял голову и посмотрел на портрет суровым и долгим взглядом, давая понять, как же ему не хочется выполнять просьбу девчонки. - Северус, ты же понимаешь, что теперь она готова, - понял его взгляд Дамблдор и уже больше смех не звучал в его словах. – Она стала совершенной, как и было задумано. - Но мы оба знаем исход этого дела, разве нет, Альбус? – категорически спросил новый директор Хогвартса. - Но также мы оба знаем, кем является Адрия Галлацких и то, что никто кроме Каталины не может завершить начатое Воландемортом дело. - Да, но разве борьба с Темным Лордом не удел Поттера? – не успокаивался Снейп: его явно волновала судьба ничего не подозревающей девочки. - В пророчестве было ясно сказано, что только кровь друг друга может уничтожить двух сестер. При всем желание и самоотверженности, Гарри не может ничем помочь Каталине, - вздохнул портрет Дамболдора. - И им обоим придется умереть в этой войне? – сейчас, когда момент был совсем близок, профессору Северусу Снейпу как можно дольше не хотелось верить в безвыходность сложившейся ситуации. - Другого варианта нет, - печально заявил Альбус Дамболдор. – Отправляйся к Каталине и помоги ей выполнить то, что было отведено при рождении. Это важно, Северус. - Я понял, Альбус. ------ Дорогие мои, очень и очень надеюсь на отзывы, а то мне кажется, что вы уже меня совсем не читаете:( Коллаж №1http://vk.com/login?act=mobile&hash=540ae44e4ae32da9#/catalunafan?z=photo-22682340_311202433%2Fwall-22682340_569 Коллаж №2http://vk.com/login?act=mobile&hash=540ae44e4ae32da9#/catalunafan?z=photo-22682340_311202434%2Fwall-22682340_569 Саундтрек к главе Daughter - Candles